ЭГЕЙСКОЕ ИСКУССТВО

Если, выйдя в море из дельты Нила, мы поплывем на север, то первой европейской землей, которую встретим мы на пути, будет восточная оконечность острова Крит. И только затем, миновав разбросанные там и сям мелкие острова Киклад­ ского архипелага, достигнем мы берегов Греции, обращенных к лежащей по другую сторону Эгей­ ского моря Малой Азии. Для археологов слово «эгейский» не сводится, однако, к понятию чисто географическому. «Эгейскими» они называют цве­ тущие цивилизации, существовавшие здесь в треть­ ем и втором тысячелетии до н. э., до развития цивилизации собственно греческой. Существовало три таких цивилизации — тесно между собой свя­ занных, но в то же время обладавших каждая своими особыми чертами: одна на небольших ос­ тровах к северу от Крита, именуемых Кикладами; другая на Крите, по имени легендарного царя этого острова, Миноса, названная минойской; и третья на материковой Греции, получившая название элладской и включающая цивилизацию микенскую. История каждой из них подразделяется, в свою очередь, на три периода: раннюю, среднюю и позднюю, хронологически примерно соответству­ ющие Древнему, Среднему и Позднему царствам Древнего Египта. Наиболее многочисленные и цен­ ные в художественном отношении археологические находки относятся к концу среднего и началу нового периода.

Долгое время единственным источником наших сведений об Эгейской цивилизации оставался лишь рассказ Гомера о Троянской войне, да греческие легенды об острове Крит. Но и теперь, располагая массой интереснейших материалов, о которых ли­ тературные источники позволяют только мечтать, мы знаем о ней несравненно меньше, чем о ци­ вилизациях Египта и Месопотамии. Именно поэтому искусство ее и представляется нам таким зага­ дочным. Его формы, имеющие много общего с искусством Египта и Ближнего Востока, с одной стороны, и позднейшим искусством Греции, с дру­ гой, не является, однако, соединительным звеном

между этими двумя мирами. Их особая, заворажи­ вающая красота ниоткуда не заимствована. Одной из самых странных и, пожалуй, загадочных черт эгейского искусства является его свежесть и не­ посредственность, заставляющая порою забыть, каким темным остается для нас его значение.

ИСКУССТВО

КИКЛАДСКОГО

АРХИПЕЛАГА

Народ, населявший Киклады между 2600 и 1100 г. до и. э. не оставил после себя ничего, кроме скромных каменных гробниц. Захоронения эти замечательны лишь в одном отношении: среди вещей, которые погребались вместе с покойным, мы находим множество очень выразительных мра­ морных идолов, большинство из которых изобра­ жают стоящую женскую фигуру со сложенными на груди руками. По всей видимости, это богиня-мать, известная нам по мифам Малой Азии и Древнего Востока — божество плодородия, ведущее свое происхождение еще из каменного века. Статуэтки очень необычны: у них плоское клинообразное туловище, массивная цилиндрической формы шея, немного запрокинутый овал гладкого, лишенного черт лица с длинным, напоминающим гребешок носом. Внутри этого неизменного типа допускалось, однако, широкое разнообразие как формы, так и размеров — высота фигур колеблется от нескольких дюймов до человеческого роста.

Лучшие из них — как та, что мы видим на илл. 50 — выполнены со сдержанной изысканностью, для мастеров палеолитического и первобытного искусства явно недоступной. Чем внимательнее мы эту вещь рассматриваем, тем яснее становится, что без слов «изящество» и «изощренность» нам тут не обойтись, сколь бы неуместными они поначалу не казались. Какое удивительное

50. Идол. Из Аморгоса, 2500—1100 г. до н. э. Мрамор, высота 76,2 см. Музей Эшмола, Оксфорд

чувство органического строения тела чувствуется в мягких очертаниях рельефа фигуры, в едва намеченных округлостях живота и коленей! Даже если отвлечься от обманчиво современного облика

ЭГЕЙСКОЕ ИСКУССТВО • 63

этих фигур, нельзя не признать, что создатели их сделали смелый шаг вперед. Изможденности, при­ сущей древнейшим идолам плодородия, здесь нет и в помине — фигуры эти явно ведут свое про­ исхождение от тяжеловесных, похожих на луковицы «Венер» эпохи Палеолита (см. илл. 20). Ранние кикладские статуэтки имеют, кстати, с этими по­ следними явное сходство. Мы не знаем, почему кикладские скульпторы отказались впоследствии от традиционных женских изображений с их под­ черкнутой атрибутикой плодородия в пользу изящ­ ных «девических» фигур, подобных той, что мы видим на илл. 50. Достаточно сказать, что кик­ ладские скульпторы второго тысячелетия до н. э. создали первые известные нам обнаженные женские фигуры, выполненные в натуральную величину, и что многие столетия они оставались единственными, кто на это отважился.

МИНОЙСКОЕ ИСКУССТВО

Минойская цивилизация является самой бога­ той, и в то же время самой странной цивилизацией эгейского мира. Похоже, что отсутствие преемст­ венности между ней и цивилизациями Египта, Ближнего Востока и классической древности, не­ льзя объяснить лишь скудостью дошедших до нас археологических данных: корни этого явления лежат куда глубже. Изучая главные достижения минойского искусства, мы не видим в них и следа развития или роста. Они возникают, а затем вновь исчезают столь неожиданно, что объяснение их судьбе поневоле начинают искать в каких-то внеш­ них событиях — вулканических извержениях, или иных постигших остров катастрофах — о которых нам толком ничего не известно. В самом же минойском искусстве — радостном, динамичном, с элементами игры — нет и намека на дурные предчувствия.

Архитектура

Первое неожиданное изменение в судьбе ос­ трова произошло около 2000 г. до и. э. До этого, в течение примерно восьми столетий раннеминой­ ской эпохи, критяне, несмотря на морскую тор­ говлю, уже тогда связывавшую их с Египтом, жили едва ли не на уровне неолита. Но после этой даты на острове возникает система письменности и со­

здается городская цивилизация, центрами которой является ряд огромных дворцов. По крайней мере три из них — в Кноссе, Фесте и Маллии — были возведены в короткий срок. В настоящее время от этого бурного строительства осталось немного следов, ибо примерно в одно и то же время — ок. 1700 г. до н. э. — все три дворца были разрушены. Через сотню лет на этих местах вновь появились такие же, и даже более грандиозные сооружения, но около 1500 г. до н. э. и их постигла та же судьба.

Эти «новые» дворцы и являются главным ис­ точником наших сведения о минойской архитектуре. Один из них, стоявший в Кноссе и названный дворцом Миноса, отличался особым великолепием. Он был очень обширен и имел такое множество комнат, что вошел в греческую легенду как зна­ менитый лабиринт Минотавра. Сейчас, после тща­ тельных археологических раскопок, дворец частич­ но реставрирован. О том, как выглядело здание в целом, нам остается только гадать, хотя внешним величием оно, несомненно, уступало дворцам пер­ сидских и ассирийских владык (илл. 49). Создание

монументального ансамбля не было целью его строителей. Большинство помещений дворца неве­ лики по размерам и имеют довольно низкие потолки (илл. 51), так что даже многоэтажные корпуса дворца вряд ли казались очень высокими.

Зато многочисленные портики, лестницы, вен­ тиляционные каналы наверняка дарили обитателям здания приятное ощущение открытого воздуха и простора. Некоторые из его украшенных богатой стенной росписью помещений до сих пор радуют взгляд своим уютным изяществом. Каменная кладка дворцов повсюду очень качественная, но колонны всегда выполнены из дерева. И хотя ни одна из этих колонн не сохранилась, их характерная форма — гладкий, несколько сужающийся книзу ствол с широкой, в форме подушки, капителью — хорошо известна нам по скульптурным и живописным изображениям. Ни о происхождении этого типа колонны, который в определенной ситуации мог служить религиозным символом, ни о его возможных связях с архитектурой Египта нам ничего определенного неизвестно.

Живопись

После катастрофы, стершей ранние постройки с лица земли, и столетия, которое понадобилось, чтобы от этой катастрофы оправиться, наступила пора экономического расцвета, сопровождавшегося настоящим взрывом творческой активности. И самым замечательным достижением этой блестя­ щей эпохи является, безусловно, ее живопись. К сожалению, до нас от нее дошли лишь небольшие фрагменты, и среди них почти ни одной компо­ зиции, не говоря уже о стенной росписи, которая сохранилась бы целиком. Главным предметом изо­ бражения были сцены с животными и птицами посреди роскошной растительности, а также раз­ личные обитатели моря.

Интерес к жизни моря — о котором красно­ речиво говорит видная на илл. 51 фреска с изо­ бражением рыбы и дельфина — проявляли на Крите не только художники. Любовью к морю проникнуто все минойское искусство. Она ощуща­ ется даже в так называемой «Фреске с тореадо­ рами» (илл. 52) — самой большой и динамичной из обнаруженных до сих пор минойских стенных росписей. Только название это не нужно принимать всерьез: перед нами не бой быков, а ритуальная игра, участники которой вольтижируют на спине животного. Двое из изображенных на фреске строй­

ЭГЕЙСКОЕ ИСКУССТВО • 65

ных атлетов — девушки: их, как и на Египетских фресках, отличает, главным образом, более светлый оттенок кожи. То, что бык был священным жи­ вотным, и вольтижировка на нем играла в рели­ гиозном церемониале минойцев важную роль, не вызывает сейчас сомнений. Отдаленным эхом по­ добных обрядов как раз и является греческая легенда о девушках и юношах, приносимых в жертву человеку-быку Минотавру. Но попытавшись «прочесть» фреску как описание того, что во время этих представлений в действительности происхо­ дило, мы столкнемся с непреодолимыми труднос­ тями. Не соответствуют ли три фигуры трем по­ следовательным фазам одного и того же действия? Каким образом очутился один из юношей на спине быка и в каком направлении движется его тело? В поисках ответа ученые обращались даже к специалистам по родео. Но эту неясность нельзя ставить в упрек художнику — абсурдно предъяв­ лять ему требования, которым сам он никогда не стремился удовлетворить. Просто движения атле­ тов, их плавная легкость и непринужденность, явно значили для него больше, чем фактическая точность изображения или внутренний драматизм происходящего. Он идеализирует ритуал, настолько сильно подчеркивая его пластическую, игровую сторону, что участников его невольно хочется срав­ нить с резвящимися в море дельфинами.