3.Коммерческая задолженность

Что такое коммерческий долг бывшего СССР? Это - неоплаченные поставки товаров по контрактам, заключенным государственными, преимущественно специализированными внешнеторговыми предприятиями (объединениями) Советского Союза с фирмами зарубежных стран (с теми их них, кто, уверовав в плановую экономику, рискнули начать отгрузки в СССР с рассрочкой платежа, не имея гарантийного покрытия Агентств экспортных кредитов и кредитных гарантий зарубежных стран.). По сути это - задолженность по коммерческим кредитам, привлеченным правительством бывшего СССР у зарубежных компаний и фирм. Изначально заемщиком, а потому и ответчиком, то есть должником по этим кредитам, выступало советское государство. Таким образом, предметом урегулирования являлся суверенный долг, а долг коммерческих структур бывшего СССР, прежде всего внешнеторговых объединений, с деятельностью которых формально связано появление долговых обязательств перед зарубежными фирмами-экспортерами.

По своей природе коммерческие кредиты относились к категории краткосрочных (до одного года) займов, часто предоставлявшихся поставщиком в виде отсрочки платежа. На коммерческих кредитах основана международная торговля. Отказ заемщика от погашения и обслуживания такой задолженности неминуемо ведет к экономической изоляции страны и ее хозяйствующих субъектов. Именно по этой причине краткосрочная коммерческая задолженность относится к категории "привилегированного" долга, то есть долга, не являющегося предметом реструктуризации. В случае обращения страны-должника в Парижский клуб с просьбой о реструктуризации, официальные кредиторы настаивают на том, чтобы краткосрочный коммерческий долг погашался в сроки, установленные контрактной документацией. Лишь тогда, когда финансовое положение должника не позволяет ему осуществлять соответствующие выплаты, и правительство сознательно идет на разрыв торговых отношений с внешним миром, краткосрочный долг включается в урегулирование. Правда при этом применяется, как правило, схема реструктуризации с укороченным периодом погашения и с обязательной оговоркой, что эта категория задолженности больше не будет предметом дополнительной реструктуризации. Именно такой подход и был использован в отношении краткосрочной задолженности бывшего СССР по коммерческим кредитам, которые имели государственные гарантии Агентств экспортных кредитов и кредитных гарантий стран-членов. Задолженность по ним не вошла в четвертую, "всеобъемлющую" консолидацию, предусматривавшую погашение долга в период до 2020 года, хотя ранее реструктурированный долг по средне- и долгосрочным кредитам был вторично урегулирован как раз на этих условиях.

Уже в сентябре 1994 года правительство России, находясь все еще на дне долгового кризиса, выступило с заявлением, в соответствие с которым оно приняло обязательство переоформить коммерческую задолженность бывшего СССР путем выдачи держателям этих финансовых обязательств "регистрируемых векселей". При этом правительство не определяло конкретные финансовые условия, на которых оно предполагало осуществить такое переоформление. Задача заявления состояла в том, чтобы успокоить данную категорию кредиторов, удержать их от жестких действий, например, в арбитражных судах. В то же время в заявлении была четко определена сама категория суверенных долговых обязательств России, именуемая "коммерческая задолженность бывшего СССР". Под названным долгом понимались финансовые обязательства в пределах, принятых на себя или гарантированных надлежаще уполномоченными лицами в отношении иностранного поставщика или его финансового посредника в связи с поставкой товаров или оказанием услуги из-за рубежа по краткосрочным контрактам, заключенным до 4 января 1992 года, и среднесрочным контрактам, заключенным до 31 декабря 1991 года.

Цели, поставленные в связи с выпуском заявления, были достигнуты, хотя практическое движение в направлении урегулирования началось лишь через шесть лет, в 2000 году, когда уже были достигнуты договоренности по всем другим "проблемным" долговым обязательствам Советского Союза. Россия, руководствуясь принципом сопоставимости условий урегулирования различных категорий суверенной задолженности, предложила коммерческим кредиторам обменять их долговые требования на еврооблигации России с конечными сроками погашения в 2010 и 2030 гг. на условиях, полностью повторяющих финансовые условия обмена инструментов "второго" нашего Лондонского клуба. (Калькуляция причитающихся фирмам финансовых инструментов проводилась так, как будто бы они сначала получали "условные" векселя Внешэкономбанка (PRINs и IANs) на сумму неоплаченных контрактов, по этим бумагам опять условно, выплачивались проценты, затем полученные суммы дисконтировались на условиях их обмена на еврооблигации России, и наконец долг "превращался" в наличные денежные средства, облигации "Russia 10" и"Russia 30".).

Россия приступила к операции обмена в 2003 году. Обмен проходил в три этапа. Первая часть еврооблигаций была передана кредиторам в 2003 году на сумму 2.2 млрд. долл., вторая, на сумму 2.07 млрд. долл., - в 2006 г., а третья, на сумму 700 млн. долл., в 2009 году. После завершения второго этапа обмена и урегулирования подавляющей части долга перед коммерческими кредиторами бывшего СССР, страны-члены ОЭСР приняли решение перевести Россию из четвертой в третью группу рисков для суверенных заемщиков, претендующих на получение "связанных" экспортных кредитов, пользующихся государственной поддержкой.

Новация ГКО - ОФЗ

С формальной точки зрения новация государственного внутреннего долга 1998-1999 гг. не имеет отношения к участию России в МФО, поскольку и ГКО и ОФЗ - это рублевые финансовые инструменты, формирующие не внешний, а внутренний госдолг. Однако на практике все выглядело иначе. Причина в том, что в 1998 году в числе держателей ГКО - ОФЗ, то есть кредиторов России, владеющих рублевыми облигациями, было большое число иностранных юридических лиц, прежде всего банков. Эти нерезиденты в ходе новации предъявили долговые требования, эквивалентные 30% государственного внутреннего долга, то есть большую часть свободно обращавшихся на вторичном рынке облигаций (в кредитном портфеле ЦБ России находился 21% ГКО/ОФЗ, Сбербанка - 27%, остальных инвесторов - только 22%).(с.209).

Интерес иностранцев к ГКО-ОФЗ объяснялся просто. Общая сумма рублевого долга, конвертированного в ГКО-ОФЗ, составляла более 430 млрд. руб. (около 70 млрд. долл.). По оценкам тех лет, доходность по этим бумагам превышала 30% годовых в начале 1998 года и достигла 100% перед августом 1998 года. Зарубежные портфельные инвесторы (коммерческие банки) прилично зарабатывали на своих спекулятивных инвестициях. Высокий спрос на ГКО-ОФЗ поддерживался искусственно стабильным курсом рубля по отношению к доллару. Был явно упущен тот факт, что внутренний долг стал приобретать черты внешнего. Для его обслуживания требовалась валюта, поскольку нерезиденты старались мгновенно конвертировать рублевые доходы в валюту.

Но трансформация внутреннего госдолга во внешний была связана не только с покупкой ГКО-ОФЗ нерезидентами. Еще до дефолта августа 1998 года Россия осуществила обмен значительного по объему пакета рублевых облигаций на еврооблигации, номинированные в долларах. Кредиторы, взамен ГКО-ОФЗ, получили еврооблигаций на сумму 2.5 млрд. долл. с конечным сроком погашения в 2014 году. Ставка купонного дохода равнялась 14.2% годовых. Это была вынужденная мера, направленная на недопущение кризиса ликвидности, то есть прекращения обслуживания ГКО-ОФЗ.

Однако в августе 1998 года был объявлен мораторий на погашение и обслуживание ГКО-ОФЗ, рубль девальвирован, введен трехмесячный мораторий на валютные денежные переводы по долговым обязательствам коммерческим банков. Впоследствии, всем владельцам ГКО-ОФЗ было предложено обменять их на специально выпускаемые ОФЗ.

Как на практике прошел обмен ГКО-ОФЗ (новация), принадлежавших нерезидентам, на новые долговые обязательства?

На 17 августа 1998 года государственный внутренний долг России составлял 340 млрд. руб. (или 55 млрд. долл.). Из них кредитный портфель нерезидентов в форме ГКО-ОФЗ составлял 114 млрд. руб., или почти 18 млрд. долл. Большая часть этих государственных обязательств являлась краткосрочной (свыше 83 млрд. руб.) и подлежало погашению до 31 декабря 1998 года. Она-то и была "заморожена". Держатели облигаций, со сроком погашения до 31 декабря 1998 года, были поставлены перед фактом. Их финансовые активы подлежали "досрочному выкупу" с последующим "реинвестированием" якобы полученных денежных средств от их погашения "во вновь выпускаемые государственные ценные бумаги", в том числе в облигации РФ, номинированные в долларах, а также сертификаты Сберегательного банка РФ. Именно эта "директивность" принятых Россией решений более всего возмутила нерезидентов, которые вместо "благодарности" оперативно сформировали Банковский консультативный комитет во главе с "Дойче банком" для решения проблемы российского рублевого долга.

Сумма новых долговых обязательств, переданных иностранным инвесторам, определялась путем дисконтирования номинальной стоимости ГКО-ОФЗ, подлежащих обмену, исходя из доходности 50% годовых в период с 19 августа 1998 года до даты погашения, ранее установленной в условиях выпуска соответствующих облигаций. Уменьшение доходности (hair cut) осуществлялось не только за счет финансовых условий как самого обмена, так и передаваемых им новых долговых облигаций, но также и из-за девальвации рубля. Лишь 10% суммы этих облигаций подлежало оплате деньгами. Остальные 90% представляли собой ОФЗ с фиксированным, но постоянно изменяющимся в сторону уменьшения купонным доходом с 30 до 10% годовых (на них приходилось 70% суммы новации) по облигациям со сроками погашения 4 и 5 лет, а также ОФЗ с постоянным нулевым купоном со сроком обращения три года. Последний вид облигаций мог быть использован для погашения просроченной задолженности по федеральным налогам, а также для оплаты участия нерезидентов в уставном капитале кредитных организаций России. По оценке зарубежных экспертов, предложенные параметры новации на практике означали, что на каждый доллар, вложенный нерезидентами в ГКО-ОФЗ, они получали назад не более 30 - 40 центов.

Укрепление долговой устойчивости России

После дефолта августа 1998 года российские власти приняли специальные меры, включая законодательные решения по ограничению внешних заимствований, и последовательно их придерживались вплоть до 2010 года.

Во-первых, Россия отказалась от привлечения новых кредитов МВФ.

Во-вторых, было прекращено привлечение государственных и/или пользующихся государственной поддержкой "связанных" экспортных кредитов. Это случилось, несмотря на то, что правительства стран-кредиторов и их Агентства экспортных кредитов не испытали на себе последствий российского дефолта.

Россия не прекращала погашение и обслуживание задолженности по кредитам, привлеченным после 1 января 1992 года. Что касается кредитов, привлекаемых за счет размещения облигаций суверенных облигационных займов, то данный рынок оказался по понятным причинам закрыт для России на несколько лет вперед.

В-третьих, власти учли, что чрезмерный либерализм в вопросе внешних заимствований привел к неконтролируемому, а главное, неоправданному росту субфедерального внешнего долга. Соответствующие ограничения на возможности заимствований регионов были введены путем внесения поправок в Бюджетный кодекс (БК).

В 1997 году Россия присоединилась к Парижскому клубу в качестве страны-кредитора.