XI. Поиски "истинного масонства"

"Отрицательное отношение значительной части масонов к Екатерине и

симпатии к Павлу Петровичу, - указывает Вернадский, - выясняются вполне

определенно в конце 1770-х годов. 3 сентября 1776 г., при соединении

Елагина с Рейхелем, великим поместным мастером сделан был гр. Н. И. Панин.

Не прошло двух месяцев после того, как и внучатый племянник Панина и

близкий друг Павла кн. А. В. Куракин был отправлен в любимую Паниным Швецию

составлять истинную масонскую партию".

"Елагин целый год думал примкнуть ему к новой системе или нет,

составил даже примерный список своих масонов применительно к новой системе,

но в конце концов отказался. Тогда шведскую систему окончательно захватили

в свои руки приверженцы и друзья цесаревича: кн. Г. П. Гагарин, кн. А. В.

Куракин, кн. Н. В. Репнин, О. А. Поздеев (перед тем служивший при гр. П. И.

Панине); сам Н. И. Панин не выступал на первый план".

В Швеции находился центр Иоанновского или Символического масонства.

Поэтому масонам приходилось поддерживать связи с главой шведских масонов

герцогом Зюдерманландским. Екатерина II со временем стала относиться к этим

связям с большим неодобрением. В 1779 году полицмейстер С.-Петербурга

Лопухин получил приказание посетить ложи Иоанновского масонства с целью

"узнания и донесения" Ее Величеству о переписке с герцогом

Зюдерманландским". В конце 1779 года герцог Зюдерманландский объявил Швецию

девятою масонскою провинцией "Строгого наблюдения". В состав этой провинции

он включил и русские ложи Иоанновского масонства.

"Шведское масонство вызвало острые опасения Екатерины. Об этом

свидетельствует и комедия Императрицы, первая из целой серии, направленной

против масонства "Тайна противонелепого общества", появившаяся в 1780 г.

Одновременно с литературными мерами Екатерина приняла и административные. В

Национальной Ложе два раза был петербургский полицмейстер П. В. Лопухин."

(29)

Узнав о включении русских лож Иоанновского масонства в девятую

Шведскую провинцию, Екатерина распорядилась Елагину закрыть ложи братьев

Гагариных, работавших по этой системе.

Братья Гагарины тогда уезжают в Москву, учреждают там новые ложи,

которые тайно опять ведут свою работу по шведско-прусской системе.

Ввиду усиления надзора за деятельностью масонских лож в Петербурге,

центром русского масонства становится Москва.

Период с 1781 года по 1792 год характерен стремлением русских

масонов добиться права работать в более высоких степенях. Отсюда возникает

стремление к Розенкрейцерству.

А. В. Семека в своем исследовании "Русское масонство в XVIII веке"

так определяет этот период развития русского масонства:

"Самые шатания братьев из стороны в сторону, неожиданные переходы от

одной системы к другой от "Строгого Наблюдения" к английскому масонству, от

Елагина к Циннендорфу, далее от шведско-берлинской системы к

розенкрейцерству - все это свидетельствует о том, что в русском масонстве

стали проявляться какие-то новые требования и жадно искать в нем ответов на

пробудившиеся вопросы." (30)

Фон Рейхель дает указание, что масоны желающие "упражняться в

истинном масонстве" должны "иметь ложу весьма скрытую, состоящую из весьма

малого числа членов скромных и постоянных, и упражняться в тишине".

На основе этих указаний в Москве возникает ложа "Гармония". В

составе Ложи, кроме других, входят такие видные масоны Новиков и Шварц,

ставший позже главой новой масонской системы Розенкрейцерства. Члены ложи

поручают Шварцу поехать в Прибалтику и в Берлин и узнать следы "истинного

масонства". Ни английская, ни шведско-прусская системы не удовлетворяют уже

членов ложи "Гармония". В Берлине Шварц познакомился с членами масонского

ордена Розенкрейцеров и увидел в этом Московском ордене "истинное

масонство".