XIII. Уничтожение патриаршества и подчинение церкви государству.

Подписав 25 января 1721 года "Духовный регламент" Петр подчиняет

православную церковь государству. Одним ударом он уничтожил патриаршество,

обезглавил русскую церковь, "обмирщил" русское государство, носившее до той

поры религиозный облик, одним росчерком пера уничтожил все результаты

национального строительства в течении веков. "Только чрезвычайное

непонимание идеи своей власти, - указывает Л. Тихомиров, - могло двинуть

Петра на путь такого отношения к вере и поставить церковь, как неоднократно

выражались в "Вавилонское пленение". (47) "Духовный регламент" Петра

Великого есть, - как справедливо заявляет Л. Тихомиров, - величайший акт

абсолютистского произвола".

Подчинять церковь государству и нарушать этим многовековую традицию

Петр не имел никакого права. А Петр нарушил, следуя примеру протестантства.

Петр не имел никакого права узурпировать церковную власть и стать

самовольно главой православной церкви. В результате церковной реформы

интересы религиозные были удалены на второй план, а на первое место

выдвинуты интересы политические.

"И это естественно, - пишет проф. Зызыкин, - ибо церковная реформа

Петра была уничтожением прежних церковных основ русской жизни. После Петра

православие перестало быть определяющей стихией государственного

строительства в России; оно, продолжая существовать, определило жизнь масс

народа, процветало в монастырях, скитах, давало святых подвижников, но оно

уже не было той связывающей само государство стихией, которое отметало бы

влияние любых философских систем, постепенно друг друга сменяющих".

Петр I отбросил высшие идеалы и понизил их "до уровня утилитаризма

во всех сферах жизни, утилитаризма и языческого патриотизма, забывшего тот

идеал святости и красоты, который потенциально живет в народе, как некий

неистребимый идеал, осуществляемый в отдельных личностях, но уже не

составлявший со времен Петра души государственного строительства. Выражаясь

на государственном языке на смену теории симфонии пришла теория

просвещенного абсолютизма с его культом государства ради государства".

"Петру I, - справедливо замечает проф. Зызыкин в другом месте, - был

противен сам институт патриаршества, как символ других основ жизни, не тех,

которые он проводил с Феофаном Прокоповичем. Ему нужно было не оцерковление

государства, а полное его омирщение, ибо для него руководящим началом было

уже не создание Святой Руси, а принцип государственной пользы,

истолкованной самостоятельно самой светской властью в зависимости от

господствующих философских учений".

Петр, борясь с патриаршеством, созданным Церковью, игнорируя

церковные постановления и церковную собственность, вторгаясь властно в

церковные отношения, обнаружил полное игнорирование Церкви, как особого

учреждения, имеющего свои цели, средства и свои особые полномочия. И в этом

игнорировании ее заключался самый тяжкий разрыв с московским порядком

церковно-государственных отношений, основанных на идее симфонии властей.

"Все Петровское церковное законодательство есть разрушение основ

церковной и царской власти, связанной не только догматами веры, но и

вселенскими канонами Церкви. Таким образом пример нарушения границ должного

и допустимого для государства дан и в России впервые не в XX столетии, а в