3. Пути федерализации в мире

Серьезные политические дискуссии вызывает проблема перехода к федерации. В ней можно выделить четыре узловых момента.

Возможность смены жестких структуры и режима на мягкие

Возможен ли в принципе переход от тоталитарного унитаризма к демократическому федерализму, т.е. смена жестких структуры и режима на мягкие? В частности, отрицает это Р.Хакимов (См.: Федерализм – глобальные и российские измерения. – С.91). Опыт Испании, ФРГ, целой группы стран Латинской Америки, ставших демократическими государствами с федеративным устройством, свидетельствует об обратном. Следовательно, возможность такая имеется, в реальность же она превращается при настойчивом стремлении к тому властей всех уровней.

Модели сша и фрг: векторы и пути федерализации

Какими могут быть механизм, вектор и допустимые пределы федерализации страны? Необходимо ли сначала "разъединиться" напрочь, разрушить внутригосударственные связи, ликвидировать то, что называется государственностью, перейдя к межгосударственным, конфедеративным отношениям, и лишь затем "объединяться", делегируя обратно центру полномочия от субъектов? Такой "кружной" путь предложен в 1993 г. спикером ВС РТ Ф.Мухаметшиным и Р.Хакимовым, ссылавшимися на опыт построения федерации из конфедерации "в большинстве из федераций", хотя на деле нашлись лишь всего два "примера": США и Швейцария (См.: Там же, С.12-13; 92). Аргумент для обоснования "доктрины Мухаметшина" выдвигается один: это ссылка на принцип "субсидиарности", расшифровываемый данными авторами как добровольное (по сути произвольное, одностороннее) решение "субъектов" передать те или иные их "законные" полномочия некоему "центру". Однако, как сказано выше, данный принцип характеризует функционирование уже существующих федераций с фиксированными правами их членов, а не способ перехода к федерализму, тем более столь изощренно зигзагообразный.

И практика не дает свидетельств успешности пути "из Казани в Мамадыш прямиком через Париж". Ни в одной стране не было такой постунитарной формы, как конфедерация с делегированием полномочий "снизу вверх". Вектор передачи полномочий всегда однонаправлен: сверху вниз, от центра к регионам. Направленность же трансформации унитарных государств также линейна: от унитаризма к федерализму без непременного предварительного распада государства. Это подтверждает опыт тех же ФРГ, Испании, Венесуэлы, Мексики, Бразилии, Индии и других стран, где постепенно передавали полномочия центра на места. В каждой стране были свои этапы. Так, из двух оккупационных зон в Германии сначала сформировалась Бизония, расширившаяся до Тризонии, затем на Западе возникла демократическая федерация с особым анклавом (Западный Берлин) в центре унитарной ГДР. Впоследствии произошел добровольный аншлюс (присоединение) ГДР, также федерализировавшейся "сверху вниз". Ныне мы видим в ФРГ стабильную федерацию, избежавшую конфедеративного этапа. И, действительно, чтобы подготовить яичницу, необязательно поджигать дом.

Иногда для "обоснования" необходимости распада России в конфедерацию ссылаются на принцип суверенитета народа, которому якобы противоречит наделение регионов полномочиями со стороны центра. Однако не только центр, но и власти на местах народом не являются и не должны узурпировать неотъемлемые его права. Лишь сам народ может решать, в каком государстве ему жить, т.е. какую часть своих прав (неотчуждаемых) он временно может доверить властям разного уровня. Народ, а не правительство той или иной республики. С другой стороны, вряд ли обоснованно на данном этапе называть, к примеру, население Татарстана единой нацией, отличной от остальной части российского народа. Более того, в Испании (как и ряде иных стран) просто запрещено использовать термин "нация" для обозначения населения части страны, а не всего испанского народа. И, наконец, пропаганда отличия населения республики от остальных граждан РФ ведет не к формированию "татарстанской нации", осознанию ее единства, а, наоборот, к углублению размежевания населения республики по этническому, лингвистическому и поселенческому основанию, росту разрыва между национальным сознанием сельских татар и основной части горожан – ведь большинство “братьев по крови” как у татар, так и у русских живет за пределами РТ, но на территории России.

Что касается ссылки на историю формирования США и Швейцарии, то она явно "притянута за уши". С точки зрения исходного состояния, имеется два пути возникновения федерации: "центробежный", т.е. федерализация унитарного государства как результат определенной децентрализации (путь ФРГ, Испании, латиноамериканских федераций), и, напротив, "центростремительный" – из независимых государств, объединившихся в федерацию через промежуточную форму конфедерации в ходе углубления интеграции. Естественно, что делегирование прав от субъектов центру возможно лишь во втором случае. США и Швейцария никогда не были, как Россия, супер- и просто унитарными, тоталитарными государствами. Исходное состояние у них было одно: независимость кантонов и штатов. Затем они интегрировались сначала в конфедерацию (действительно, добровольно передавая полномочия общим органам), а затем и в единое государство. И даже в истории США делегирование компетенции "снизу" осуществлялось в меньшинстве случаев – для первых 13 штатов, администрация остальных 37 штатов наделялась полномочиями сверху. Итак, естественно, что восходящий вектор передачи прав с уровня на уровень государственной власти функционирует лишь при сближении и объединении независимых государств, нисходящий – при диверсификации власти в "разбегающихся" республиках. Значит, говорящие о восхождении полномочий молчаливо подразумевают предварительную независимость субъектов, т.е. распад государства.