II. Учебники, учебные пособия

1) Kayser W. Das sprachliche Kunstwerk / Пер. М.И. Бента (рукопись).

“Отношение рассказчика к публике и к событию обозначают как повествовательную позицию. Ее правильное восприятие имеет величайшее значение для понимания произведения” (с. 313). “Видам речи противостоят формы речи. Они предполагают виды речи, процесс определенной речи. Они, тем самым, составляют смысл, цель речи. Но они и больше. Они — форма. Они придают завершенность любой речи, благодаря чему она имеет начало и конец. Они придают единство связному куску речи: они являются образами. Процесс описания превращается в описание, отдача приказания — в приказ или просьбу, или мольбу, процесс сообщения — в сообщение, процесс разъяснения — в разъяснение” (с. 236). “Речевые формы как структурные единства мы встречаем повсюду в повседневной жизни” (с. 237).

2) Грехнев В.А. Словесный образ и литературное произведение. С.167.

“Что же такое повествование? Это манера ведения речи, способ рассказывания, зависящий от ее субъекта”.

3) Хализев В.Е. Теория литературы.

“Слово «повествование» в применении к литературе используется по-разному. В узком смысле — это развернутое обозначение словами того, что произошло однажды и имело временную протяженность. В более широком значении повествование включает в себя также описания, т. е. воссоздание посредством слов чего-то устойчивого, стабильного или вовсе неподвижного...“ (с. 299).

4) Тамарченко Н.Д. Повествование // Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. С. 279-295.

“Итак, повествование — совокупность фрагментов текста эпического произведения, приписанных автором-творцом “вторичному” субъекту изображения и речи (повествователю, рассказчику) и выполняющих “посреднические” (связывающие читателя с художественным миром) функции, а именно: во-первых, представляющих собой разнообразные адресованные читателю сообщения; во-вторых, специально предназначенных для присоединения друг к другу и соотнесения в рамках единой системы всех предметно направленных высказываний персонажей и повествователя” (с. 295).

III. Cпециальные исследования

1) Гарландский И. “Поэтика”. Избранные места / Пер. М.Л. Гаспарова // Проблемы литературной теории в Византии и латинском средневековье. С. 178-190.

“Далее — о шести разделах речи: это суть вступление, повествование, разделение, доказательство, опровержение, заключение. <...> Повествование есть изложение событий, случившихся или (в вымышленных повествованиях) будто бы случившихся”.

“Далее — о сокращении и распространении предмета. <....> Средств к распространению предмета имеется тоже пять: отступление, перифраза, олицетворение и астропофация <...>. (1) Отступление делается иногда о том, что относится к предмету, например при описании или сравнении, иногда же о том, что не относится, но уместно может быть присовокуплено, например когда вставляется рассказ или применяется притча...” “Заметим также, что повествование не имеет четких и определенных частей и расчленяется по усмотрению повествующего и в соответствии с самими событиями” (С. 184-185).

2) Виноградов В.В. Язык литературно-художественного произведения. III. О композиционно-речевых категориях литературы [1930] // Виноградов В.В. О языке художественной прозы.

“Изучение языка литературно-художественных произведений определяется, с одной стороны, как учение о композиционных типах речи в сфере литературного творчества и об их лингвистических отличиях, о приемах построения разных композиционно-языковых форм <...>; с другой стороны, как учение о типах словесного оформления замкнутых в себе произведений как особого рода целостных структур”.

“Это учение не о структуре художественных единств, а о структурных формах речи, которые наблюдаются в организации литературных произведений”.

“Речь художественных произведений складывается из разных типов монолога и диалога, из смешения многообразных форм устной и письменной речи” (с. 70).

“...вопрос о субъектных типах и формах непосредственно-языкового выражения образа автора-рассказчика, оратора или писателя — одна из существеннейших задач учения о речи литературно-художественных произведений” (с. 77).

3) Бахтин М.М. Проблема речевых жанров [1952-1953] // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества.

“Речевой жанр — это не форма языка, а типическая форма высказывания; как такая жанр включает в себя и определенную типическую, свойственную данному жанру экспрессию <...> Жанры соответствуют типическим ситуациям речевого общения, типическим темам, следовательно, и некоторым типическим контактам значений слов с конкретной реальной действительностью при типических обстоятельствах” (с. 267).

“Следует отметить, что наряду с теми реальными ощущениями и представлениями своего адресата <...> в истории литературы существуют еще условные или полуусловные формы обращения к читателям, слушателям, потомкам и т. п., подобно тому как наряду с действительным автором существуют такие же условные и полуусловные образы подставных авторов, издателей, рассказчиков разного рода <...> Такие вторичные жанры <...> разыгрывают различные формы первичного речевого общения. Отсюда-то и рождаются все эти литературно-условные персонажи авторов, рассказчиков и адресатов” (с. 279).

4) Женетт Ж. Повествовательный дискурс [1972] / Пер. Н. Перцова // Женетт Ж. Фигуры. В 2-х т. Т. 2. С. 60-280. (Введение — с. 62-69).

“Обычно мы используем французское слово récit [рассказ, повествование], не обращая внимание на его неоднозначность, подчас не вопринимая ее вовсе, и некоторые проблемы нарратологии, по-видимому, связаны именно с таким смешением значений слова. Мне представляется, что, стремясь внести в это бóльшую ясность, следует четко различать три понятия, выражаемые данным словом.

В своем первом значении <...> récit обозначает повествовательное высказывание, устный или письменный дискурс, который излагает некоторое событие или ряд событий; так, словосочетание récit d`Ulysse [рассказ Улисса] применяют к речи героя в песнях «Одиссеи» c ХI по ХII, обращенной к феакийцам, а тем самым — и к самим этим четырем песням, то есть к некоторому сегменту гомеровского текста, претендующему на точное воспроизведение речи Улисса.

Во втором значении, менее распространенном, но принятом в настоящее время в теоретических исследованиях содержания повествовательных текстов, récit обозначает последовательность событий, реальных или вымышленных, которые составляют объект данного дискурса, а также совокупность различных характеризующих эти событий отношений следования, противопоставления, повторения и т. п. В этом случае «анализ повествования» означает исследование соответствующих действий и ситуаций самих по себе, в отвлечении от того языкового или какого-либо другого средства, которое доводит их до нашего сведения: в нашем примере это будут странствия, пережитые Улиссом после падения Трои и до его появления у Калипсо.

В третьем значении, по-видимому, наиболее архаичном, récit также обозначает некое событие, однако это не событие, о котором рассказывают, а событие, состоящее в том, что некто рассказывает нечто, — сам акт повествования как таковой. В этом смысле говорят, что песни «Одиссеи» с ХI по ХII посвящены повествованию Улисса, — в том же смысле, в каком говорят, что песнь ХХII посвящена убийству женихов Пенелопы: рассказывать о своих приключениях — такое же действие, как и убивать поклонников своей жены; но в то время как реальность приключений (в предположении, что они считаются реальными, как это представлено Улиссом) очевидным образом не зависит от этого действия, повествовательный дискурс (récit в значении 1) столь же очевидным образом полностью зависит от этого действия, поскольку является его продуктом — подобно тому, как всякое высказывание есть продукт акта высказывания <...> Без повествовательного акта, следовательно, нет и повествовательного высказывания, а иногда и повествовательного содержания. Поэтому представляется удивительным то, что теория повествования до сих пор так мало занята проблемами акта повествовательного высказывания, сосредоточивая почти полностью внимание на самом высказывании и его содержании, как если бы тот факт, например, что приключения Улисса излагаются то от лица Гомера, то от лица Улисса, был сугубо второстепенным” (с. 62-64).