§ 8. Наречие места или местный падеж в качестве определения

Изредка в качестве определения может выступать наречие места или, местный падеж: т!аса дуниял 'верхний мир', букв, 'сверху мир', гъоркьа дуниял 'нижний мир', букв, 'снизу мир' (Ш, 20); Гъолода бак!, Джар, букв, в Голоде место (Усл. III, 7). Однако обычно употребляются полные формы, образованные от наречий места и времени и местных падежей. При этом возможны значите \ьные изменения основного значения наречия: нахъияб къо 'следующий [букв, задний] день', жив тун нахъияв чиясда гьунар-пиша лъазе бокьуларин эсие 'он не хочет, чтобы другой, кроме него, человек узнал искусство-разум' (Ш, 50); сверухеб рохь 'окружающий лес' (от ^сверху', 'вокруг"). Между наречием и суффиксом полного при­лагательного -еб часто вставляется суффикс -с-.¹ пг1арамагъадесеб нух 'последний раз¹ (Ш, 63); гъанжисебзаман 'теперешнее время' (Ш, 56); метери-себкъо 'завтрашний день' (Ш, 55); жакъасеб 'сегодняшний', цересел рек!арал 'передние всадники', цебегосеб''давний'; при этом конечный классный показатель местных форм обычно отбрасывается: хадусев вац 'следующий брат' (от хадув 'вслед'; Ш, 78); рокъосел 'домашние' (от рокъоб'дома; Ш, 98). От наречия т!ад 'наверху' образуется прилагательное тп1адаб 'обязательный', от тп!аса 'сверху' —• прилагательное т/асияб"взрхний^>, 'следующий*. От г!емер 'много' прилагательное г!емераб значит 'многий', при помощи суффякса -с- выра­жается значение „большинство": г1емерисел чаг!и 'большая часть людей'. Тот же суффикс -с- используется для образования определений от глагольных форм гьабизе 'делать' и гьабила 'сделает': гьабидесеб или гьабилесеб жо 'вещь, которую нужно делать".

§ 9. Притяжательное и относительно-притяжательное определение

Наряду с той формой выражения относительного признака (с помощью именительного падежа существительного, приравниваемого к краткому прилагательному, и образованного от него полного прилагательного), при­меры на который приведены выше, другой, гораздо более распространен­ной формэй является родительный падеж существительного и образован­ные от него формы.

Способ выражения относительного признака с помощью именительного падежа существительного более определенен, чем второй. Его неустойчи­вость обнаруживается только в недостаточно четком отделении относи­тельного определения от образующегося из него качественного. Выраже­ние относительного признака с помощью родительного падежа гораздо более неустойчиво прежде всего потому, что оно возникает на основе выра­жения различного рода притяжательных отношений, имеющих своей формой также родительный падеж, который поэтому формально недостаточно четко отграничивает обозначение относительного признака от обозначения при­тяжательного отношения; ср., например, различные значения, выражаемые

¹ Тот же суффикс, в различных вариантах, широко распространен во всех языках андийской группы и в лакском,^! в котором он вообще образует иолние формы прилага­тельных.

168

Определение и связанные с ним формы

Определении и связанные с ним формы

169

падежом: инсул рукъ дом отца,

родительным Ма:

МахЫудил кеч! 'песня

.хмуда', Хочубарш. кеч! 'песня о Хочбаре', ц[ел гама 'пароход', букв, "огня судно', г!анк1ил рек!арав 'заячий наездник' (в смысле: „ездящий на зайце"), букв, -наездник зайца', г!арцол гьиндул 'серебряные дворцы', г!ари,ол керен 'серебряная грудь', г!ариол къебед 'серебрян', букв, 'серебра кузнец', рокьул кеч! 'любовная песня' и т. п.

Однако отсюда не следует, что в аварском языке значение относи­тельного признака вообще не отделено от значения притяжательности.

Притяжательное отношение (в широком смысле слова, со включением сюда отношения владетеля к обладаемому, и наоборот, части к целому, в частности членов тела к телу в целом, отношений родства, соседства, руководства, отношения субъекта к производимому им действию и т. п.) есть отношение одного единичного предмета (или конкретной совокупности предметов) к другому единичному (или к их конкретной совокупности). Таковы, например, отношения, выражаемые сочетанием родительного падежа с именительным в следующих предметах:

батанила хъокол босен 'нашел гнездо орла' (Ш, 23); пачах/асул "рехьен 'стадо царя' (Ш, 23); инсул рукъ 'дом отца', гъоркьа дуниялалъул пачах! 'царь нижнего мира' (Ш, 21); от/аса дуниялалъул чи 'человек верхнего мира' (Ш, 23); анлъго улкаялъул бет.1ергьан 'повелитель семи стран' (Ш, 86); баг!араб чол~ рек!арав 'всадник гнедой лошади' (Ш, 36); хъокол т1анч1ал 'детеныши орла' (Ш, 23); аздагъоялъул ич!абго бет!ер 'все девять голов дракона' (Ш, 22); рузил берал 'глаза филина' (Б, 28); Цшл1инил гьунар 'подвиг Медвежьего-Уха' (Ш, 21); Исрагмлил х1алп\1и 'работа Исрапила', халкъалъул чвахи 'наплыв народа', каранзул ругъун 'рана груди' (Мах!., 80); чорхол рух! 'дух тела' (Мах!., 80); берзул нур 'свет очей' (Мах!., 80); г!анабазул кьер 'краски щек' (Мах!., 81); г!адамалъул сурапг 'портрет женщины' (Мах!., 81); къункрабазул т!ел 'стая журавлей' (XI., 37) и т. п. Особенностью родительного падежа в этом употреблении является то, что он во всех случаях обозначает данный, строго опреде­ленный и единичный предмет, или конкретную совокупность предметов. Отношение двух предметов, выражаемое в данном случае сочетанием родительного падежа с именительным, всегда является отношением между определенными и единичными предметами.

Однако существительное в родительном падеже может означать не только данный единичный предмет или конкретную совокупность пред­метов, но и род предметов, в котором каждый данный предмет или их совокупность теряет свою индивидуальную определенность. Такое употре­бление родительного падежа дает возможность перейти от характеристики отношения между единичными предметами к выражению признака опре­деляемого предмета самого по себе. Тем самым родительный падеж может стать способом выразить относительный признак определяемого предмета.

Для того, чтобы подчеркнуть, что родительный падеж имеет именно этот смысл, его употребляют в ряде случаев во множественном числе. „По-русски... может быть сказано: платье женщины и женское платье. Ощутительная разница обоих выражений заключается в том, что в первом случае говорится о какой-либо женщине, во втором же говорится, что платье такое, какое носят женщины вообще. На аварском первое выра­жение переводится посредством родительного падежа единственного, второе же посредством родительного падежа множественного. Напр. гьаб ретп!ел буго ч/ужуялъул, это платье [есть] женщины, дос репг!ана, руччабазул рет!ел, он надел женское. платье; кьЬ.диясул г!адапг — обычай судьи, т. е. отдельного лица, судьи, къаднзабазул г!адапг — судейский

обычай, т. е. свойственный сословию судей";¹ ср. также щобазул мокъокъ 'горная куропатка', букв, 'куропатка хребтов' (Мах!., 79). Однако этот спо­соб выражения относительного признака не может быть применен во всех случаях, поскольку и множество может быть понято как конкретное мно­жество, в виде совокупности ограниченного числа предметов. Именно это имел в виду Услар, когда предложение нукарзабазул чуял руго гьал он переводил не прямо с помощью „это нукерские [по своим качествам] лошади", а указывал на возможность этого значения наряду со значе­нием принадлежности „эти лошади принадлежат нукерам" ² только в том слу-.ае, когда невозможно смешение значений принадлежности и относи­тельного признака по условиям контекста и лексическому значению соче­тающихся существительных (как в руччабазул рет!ел, где предполагается, что одно платье не может принадлежать многим женщинам) и когда роди­тельный падеж множественного числа может выступить как форма относи­тельного определения. При изменении лексических и контекстовых условий (при конкретном понимании множества, или в том случае, когда предмет, признак которого необходимо выразить, также представляется множе­ством, например руччазабазул ретГелал 'платья женщин') родительный множественного либо выражает значение принадлежности, либо сам по себе недостаточен для выражения относительного признака.

Другим способом, также не абсолютным, отделить значение притяжатель­ности от значения относительного признака является употребление существи­тельного единственного числа для обозначения не единичного предмета, а предмета как образца рода предметов: сверданила ав гьеброхьов, анкьица сверданила, моц1ица сверданила, я г1адамзсул лъарк! гурила, я г!адама-сул рук/ел гурила 'кружился он по этому лесу, неделю кружился, месяц кружился, не было ни следа человеческого, ни жилья человеческого' (Ш, 2); юноша не искал следа и жилья какого-нибудь определенного человека; смысл предложения в том, что лес был настолько дик, что в нем не было и следа человека как представителя рода человеческого; г/адамасул мац/алдалъун гьаранила чакаоцалъ 'человеческим [а не отдель­ного человека] языком попросил олень' (Ш, 60); рокъоб бук!унеб ч!ужу — г!адамалъул хъулухъ гьабизе 'делать имеющуюся в доме женскую [а не одной женщины] работу' (Ш, 78); чол бокь 'конюшня', букв, 'лошади хлев'; г/иял бокь 'овечий загон* (не одной овцы), х1от1оч1ел (из х1от!ол ч/ел) 'стремя', букв, 'место для стояния ноги' (не одной и не определенного человека), гьакил бер 'колесо', букв, 'глаз арбы' (т. е. всякой), лурцил мах 'лемех', букв, 'железо плуга', чуг!ил г/ик 'раковина', букв, 'рыбье ухо' (не ухо единичной рыбы), чол ирхъи 'лошадиный табун', букв, 'табун лошади' (ср. чол тай 'жеребенок', 'лошади', чол бет/ер 'голова лошади', где на первый план может быть выдвинуто именно индивидуально-ограни­ченное отношение), г/иял рехъаби 'овечьи стада' (ср. г!иязул рехъаби 'стадо овец', где множественность понимается конкретно), рохьол оц 'олень', букв, 'бык леса', г!алхул чан 'дикий зверь', букв, 'зверь ₍пустыни', церги циги г1алхул х1айвапал руго 'лиса и медведь'—'дикие животные', букв, 'животные пустыни' (!) (Б, 55), г!алхул чагЫ 'дикари', букв, 'люди пустыни', муг/рул бис 'горный [букв, горы] тур', чинаридал гъвет!, рохь 'чинаровое дерево, лес', букв, 'дерево, лес чинары', къебелъул рукъ 'кузница', букв, 'дом кузнечного изделия', мич!ил к!к!ал 'крапивное ущелье', букв, 'ущелье крапивы' и т. п.; ср. также терминологические образования: хьуц[щ(ъверкъ

¹ Усл., стр. 88, § 81. ? Усл., стр. 88—89,

по

Определение и связанные с ним формы

0,1

и связанные с ним формы

171

'болотная лягушка', букв, 'лягушка болота' (из хъуц!ил къверкъ), шагъра-нух 'шоссе', 'городская дорога', букв, 'дорога города' (из шагьрал нух) и т. п. Понимание существительного в форме родительного падежа как обозначения единичного предмета во всех этих случаях возможно только в особом контексте. В других более или менее сходных случаях пред­почтительнее понимание родительного падежа как обозначения именно единичного предмета, например: рогьалил ц!ва 'звезда рассвета' (Венера); сочетания ихдалил т!егъ 'цветок весны', ихдал х!инч/ 'птица весны' (жаворонок), охолил квач 'холод весны', кьалул кеч! 'песнь битвы', рокьол. кеч! 'песнь любви' и т. п. могут быть применены как поэтические ино­сказания для определенного цветка, определенной песни. Но контекст и здесь может внести свои поправки: мег!ер ц/ураб гГазулъан г!урчин хер баккун бугин, кМалал ц!ураб ц!оролъан ихдалил т!егь бан бугин "из-под снега, покрывающего горы, поднялась зеленая трава, из-под льда, наполняющего ущелья, показались весенние цветы' (Ш, 102); хассго ц!акъал рук!ана гъесул (Мах[мудил) рокьул куч/дул 'особенно хороши были у Махмуда любовные песни' (М, 13); ах!е, гьудул Палибег, диргоги коч/ол гъаракъ раг!ич!ого г!емер замам ана. — Рокьулищ ах!илеб, кьалулищ бакъинеб? 'спой, друг Алибек, давно я не сльшэл звука песни.—Любов­ную ли спеть, или военную хочешь?' и т. п., благодаря чему родитель­ный падеж единственного числа оказывается формой выражения относи­тельного признака.

В некоторых из этих случаев понимание отношений между предметами исключается также потому, что его не допускает лексическое значение сочетающихся слов. Так, например, отношения между чу 'лошадь' и ирхъи 'табун', чу 'лошадь' и бокь 'хлев', г/и 'овца' и бокъ 'хлев', г/и ^совца' и рехъен 'стадо' и др. не могут быть отношениями притяжательными в собственном смысле потому, что они не являются отношениями ни владетеля к обладаемому, ни целого к части и т. п. В других случаях такое лексическое отделение относительного определения от выражения притяжательных отношений становится единственным сред­ством: бакъул къо 'солнечный день', букв, 'день солнца', ц!адал къо 'дождливый день', букв, 'день дождя' (кканила бакъул къоялъ, х!ашулаб, ц!адал къоялъ, х!урулаб дуниялалде 'попал в край, в солнечный день грязный, в дождливый день пыльный', Ш, 71); бакъул учти, 'лихо­радка', 'солнечная болезнь', букв, 'болезнь солнца', ц!адул учти ^стиф', 'огненная болезнь*, букв, 'болезнь огня', и,1ел гама 'пароход', бука, 'судно огня', чанаои, (из чанал оц) 'олень', букв, 'бык охоты', ц!улал устар 'плотник', букв, 'мастер дров', пахьул къебед 'медник', букв, 'кузнец меди', г!арцол къебед 'серебряк', букв, 'кузнец серебра', махул къебед 'кузнец', букв, 'кузнец железа', хьшпазул устар 'сапожник', букв, 'мастер сапог' и т. п.

Одним из способов выражения относительного признака в отличие от его отношения к отдельному предмету является осложнение родительного падежа указательным местоимением, т. е. суффиксом полной формы при­лагательных: рух!лъур-аб жо 'тварь', 'одушевленная', 'живое существо' (от рух/ лъеи 'вложение души'; Ш. 23); дос рет!ана руччабазул-аб ре-т/ел 'он надел женское платье', къадизабазул-аб г!адат 'судейский обычай', нукарзабазул-ал чуял 'нукерские лошади' (Усл., 89); х1ашул-аб дуниял грязный край', х!урул-аб дуниял 'пыльный мир' (Ш, 71); рево-люциялъул-аб рагъа-рачари 'революционное движение' (С. Б., 62); проле-таралъул-аб революция 'пролетарская революция' (С. Б., 68); пионеразул-аб хабар 'пионерские известия' (Б, 85) и т, п. Некоторые полные прила-

гательные, функционирз'ющие сейчас как качественные, но являющиеся по своему происхождению относительными, подобны по своему составу только что приведенным относительным определениям и легко разлагаются на указательное местоимение и форму родительного падежа и сейчас употребляемых существительных: г!акъилав 'умный' через форму род. пад. г!акъил связан с г!акъло 'ум', ц[обилав 'милостивый' — с ц!об 'милость', гьогъомалаб 'прохладный' — с гьогьен 'прохлада', биллилаб 'розовый' свя­зано, вероятно, с бил ^ехна'; т1огъилаб 'желтый' своей краткой формой (тп/огьил) сходно с формой род. пад. от т!егь 'цветок' (т/огьол); к!вах!а-лав 'ленивый" образовано через форм}' род. пад. от кТвахТ 'лень'; очень вероятно, что и прилагательные хъах!илаб 'голубой' и г!обилаб 'желтый' также произведены от существительных через форму родительного падежа (хъах!ил, г!обил). Способ этот, совершенно аналогичный тому, образова­ние которого наблюдалось в истории русского языка (образование место­именной формы от притяжательных определений), широко распростра­нен в современной, главным образом переводной, литературе (хотя, как показывают примеры, свойствен был и языку старой записи), но обычно вызывает возражения как искусственный, непривычный. Помимо того, что этот способ непривычен и проник не во все разряды относительных опре­делений, возражения против него основываются, как кажется, в частности также на том, что он одновременно применяется как средство субстанти­вирования относительного определения: бай/эолг'ьг/лаз'значеносец', букв, 'зна-менский' (Б, 59), г/сиплая 'подростки' (от г/олил, формы род. пад. от г/ей 'рост'; Б, 58), гьавадул нухлулал 'воздушные путешественники' (от нухлул, формы род. пад. от нух 'дорога'; Б, 49); я чол-аб гъабук бук!айин мути, х!амил-аб бук!айин, к!иялъулго-яб дуцаги щай гъабулеб? 'или лошадиное [т. е. работу лошади] делай, или ослиное, зачем обоих делаешь?' (Усл. III, 13); Палилав букв. 'Алиевый', т. е. Алиев (фамилия), Инусилаз 'Инусов[ый]', Мусалае 'Мусаев [ый]', Лаченилае 'Соколов [вый]' и т. п.

Сложнее отношения между значением материала, из которого сделан предмет, и характеристикой предмета по этому материалу (т. е. относи­тельного признака; ср. русские „кольцо из золота" и „золотое кольцо"). Оба значения выражаются родительным падежом существительного, озна­чающего материал; ср., например, с одной стороны: жавгъар-якъуталъул рукъзал 'чертоги из жемчуга и яхонта',¹ гьадчл тдманк! 'ружье из липы', мошил рухьби 'шнуры из лыка', гьорол чу 'конь из ветра', нак!к!ул чу 'конь из тучи' и т. п., а с другой: буртина-да\ г!ин 'войлочное ухо', резил къали 'медный барабан', гъоркьа гамч/ил, т!аса ц1эрол хъулби 'башни, снизу каменные, сверху хрустальные', г!арцол гъингщл 'сереб­ряные дворцы', рахьдал, нахул, гъаи,1ул г!орал 'молочные, масляные, медо­вые реки', меседил чирахъбак!ал 'золотые подсвечники', махул казу 'железные ворота' и т. п. Правда, Услар говорил, что „прилагательные, образуемые из существительных среднего рода, т. е. относительные, при­нимают обыкновенно форму родительного падежа 2-го образца (т. е. „ар­хаического"), в этом заключается сущность различия значения двух-форм родительного падежа",² однако указывал в то же время, что это отличие довольно сомнительно.³ Это наблюдение Услара, судя по всему, действи­тельно не подтверждается. Во всяком случае, по отношению к нему обычно высказывается сомнение. Примеры, приведенные выше, также заставляют

1. ^{Везде даю переводы А. Чиркеевского. — А. Б,}

2. Усл., стр. 89, § 81.

3. Усл., стр. 49, § 45,

172

Определение и связанные с ним формы

Определение и связанные с. них формы

173

сомневаться в правильности такого наблюдения. Однако и в этой области применения родительного падежа обнаруживаются некоторые факты, пока­зывающие, что значения материала и характеристики по материалу в системе языка в целом различаются. В некоторых случаях лексическое значение существительного в родительном падеже не допускает значения материала, например чабхил к!к!ал 'щебнистое ущелье' (не „ущелье из щебня"), мич!ил к1к!ал 'крапивное ущелье', рахьдал мац! 'родной [молоч­ный] язык' и пр. В других случаях как значение материала, так и значе­ние относительного признака могут быть специально подчеркнуты. Значе­ние материала может быть усилено тем, что к существительному в форме родительного падежа прибавляется определение: бац!адаб г!арац-месе-далъул рукъзал 'чертоги из чистого серебра и золота' (Ш, 19); баг!ар меседалъул симис 'сосуд из красного золота' (Мах!., 13); баг!ар месе­далъул хуркъби 'крылья из красного золота' (Мах!., 102); хъах1аб расалъул т!агъур 'папаха из белого меха'; Ч1ег1ер чармил хъулби 'башни из черной стали' (Ш, 43) и т. п. Другим способом усилить значение ма­териала может быть прибавление к родительному падежу причастий от гла-, голов гъабизе 'делать', лъугьине 'получаться': меседил гъабураб хъала 'бащня, сделанная из золота', буртинадал гъабураб г/ин 'ухо, сделанное из войлока', гъот/ол гъабураб раса ^глодка, сделанная из дерева* (в про­тивоположность гьот!ол раса 'деревянная лодка') и пр.

В противоположность этому значение характеристики по материалу (т. е. относительного признака) может быть усилено прибавлением к форме родительного падежа суффикса полных прилагательных: г!азулал муг!рул 'снежные горы', г!арцулаб бет!ер, 'серебряная голова' и пр. Кстати ска­зать, этот способ образования относительных прилагательных в области определений по материалу распространен шире, чем в других разрядах определений. В частности, он применяется в сложных относительных определениях, подобных определениям типа мегеж хъах!аб 'белобородый', лълъарал меседилабрит!уч!'золоторогий олень' (Ш, 51), хотя употребле­ние суффикса полных прилагательных не обязательно: лълъарал меседил бис" 'золоторогий тур' (Мах!., 78).

Образовавшись в качестве относительного определения, родительный падеж материала получает возможность превратиться в качественное по своему значению определение: чакарул к!ал-мац!'сахарные уста' (Ш, 102), г!арцол керен 'серебряная грудь' (Усл. II, 14); меседил лъим или шакъи 'золотые чернила' (Мах!., 35); пахъул рагГа 'медное слово' (Мах1. 35); биллил ку1т1би 'розовые губы' (Усл. II, 15) и т. п.

Родительный падеж, определяемый прилагательным или другим роди­тельным падежом (соответствует „родительному качества" по терминоло­гии Шахматова), служит формой определения предмета главным образом по его части: мои.1г!адабгъомералъул яс 'девушка с луноподобным лицом', букв, 'девушка луноподобного лица' (Ш, 19); гГазохъахГаб мегежалъул чи 'человек с белоснежной бородой' (Ш, 39); кканила ав батГаяб гъаваялъул, тамашаяб ракьалъул дуниялалде 'попал он в край с другим воздухом и удивительной землей' (Ш, 71); кьеркъерал рукъзабазул т1оргГо 'разно­цветный мяч', букв, 'мяч разноцветных частей' (Ш, 74); бат1а-бат1ияб къералъул ц1ер 'разноцветное стекло', букв, 'стекло самого различного цвета" (Р, 10); цо гьоркьохъеб г[адаб лага-щваталъул чи 'человек сред­него роста' (С. Б., 62); щиб гъунаралъул мун чи бат!аго 'что ты за храб­рец такой', букв, 'какого особого подвига ты человек' (Ш, 77); меседил саналъул чуг!а 'золотая рыбка', букв, 'рыба золотых членов' (Л, 18); къога

томеналъул хайир 'двести рублей прибыли', букв, 'польза двадцати чер­вонцев' (Усл. III, 9) и т. п.