3. Зарождение и эволюция государственности у восточных славян (6-9 века).

В VI—IX вв. у восточных славян преобладал эволюционный тип общественного развития.

«Военная демократия» у восточных славян разлагается и перерастает в древнерусскую цивилизацию — самобытную модель духовного, социально-экономического и политического развития.Письменные источники фиксируют состояние восточносла­вянского общества на стадии «военной демократии», когда оно имело трехступенчатую структуру: племя — союз племен — су­персоюз племен. Верховным органом племени было вече — собрание свободных общинников. По мнению большинства историков, она состояла из верхушки нескольких привилегированных родов, из среды которых общее собрание выбирало вождей и старей­шин. Их власть не была индивидуально наследственной, а явля­лась наследственной привилегией отдельных родов. Элита (знать) у восточных славян имела горизонтальную структуру: ее составляли волхвы (жрецы), концентрировавшие в своих руках сакральную власть, совет старейшин (старцы градские), оп­ределявшие внутриплеменную жизнь, и военный предводитель — вождь. Их власть регулировалась племенными традициями в форме обычаев, ритуалов, этикета.

Экзогенный фактор ускорял возникновение союзов племен (с конца VI в.), а затем и суперсоюзов. Их центрами становятся города (Киев, Полоцк, Смоленск и др.), которые первоначально выступают не как социально-экономические, а преимущественно военно-политические, административные и культовые центры. Структура власти союзов племен формально совпадала с орга­низацией племенной власти, но на смену родоплеменной прихо­дит территориальная организация общества.

Верховные органы племенного союза — вече (собрание сво­бодных общинников), вожди (князья) с племенными дружина­ми, старейшины (старцы градские). В городе располагался сак­ральный центр, так как князь выполнял не только военные, но и религиозные функции, сюда поступала дань с подвластных племен, здесь формировалось общее войско. Функции князя («князь» — слово общеславянское, заимствованное в праславянские времена из древненемецкого и означавшее сначала главу рода, племени) союза племен мало чем отличались от функций племенного вож­дя. Князь был представителем верхушки родоплеменного строя, а не носителем государственной публичной власти. Внутриплеменные дела сохраняют в своих руках родоплеменная знать и племенное вече, а в руках князя сосредоточиваются военные обя­занности, но они обеспечиваются уже не кровнородственными связями, а территориальными, политическими и военными от­ношениями.

Если первичные союзы объединяли родственные племена, то вторичные составляли уже суперсоюзы, т.е. объединяли несколько союзов племен. Вызванные к жизни внешней угрозой суперсою­зы являлись многоплеменными (и не только восточнославянски­ми) с противоречивыми и менявшимися интересами, сложно стра­тифицированными в ходе разложения родоплеменных отноше­ний общества. Это создает предпосылки для возникновения пуб­личной власти, зарождения государственности. Переходную фор­му от племенного строя к государству наиболее точно определя­ет понятие «вождества». Если «военная демократия» — горизонтально организованная структура, то вождество — иерархически построенная форма управления, которая организует военную, экономическую, редистрибутивную, судебно-медиативную, рели­гиозно-культовую деятельность общества.

Формирование как первичных, так и вторичных союзов про­ходило в упорной межплеменной борьбе за господствующее по­ложение в них. Князь доминирующего племени или союза пле­мен становился главным властителем, а более слабые вожди и их соплеменники оказывались у него в подчинении. По вставной легенде «Повести вре­менных лет» о призвании новгородцами Рюрика (862 г.), с варя­гами связывается объединение двух основных центров древне­русской государственности в 882 г. после похода на Киев из Новгорода князя Олега.

Проблема разграничения вождества и раннего государства теоретически трудноразрешима, так как среди ученых нет един­ства мнений по поводу универсальных признаков государствен­ности, их количества и системы. Эти признаки (публичная власть, территориальная общность, наличие письменности, города и др.) присутствуют и в вождестве, и в раннем государстве. Фиксиру­ются они и в Киевской Руси IX в. Суть изменений состоит в том, что правители вождеств не столько «господа» над обществом, сколько его слуги, тогда как верхи раннего государства уже не столько «слуги», сколько «господа» над ними .Созданная Олегом держава представляла собой «федерацию» государственных образований и союзов племен восточных сла­вян. Династия Рюриковичей, вероятно, была скандинавской по своему происхождению. Варяги играли немаловажную роль в окружении князя, составляли ядро его дружины, но в данный период ее состав имел уже полиэтнический характер (включал славян, алано-адыгов, тюркские элементы). Во главе Киевской Руси стоял великий князь. Он соединял в своих руках политическую, военную и сакральную власть (о по­следнем свидетельствуют прозвища киевских князей: Олег Ве­щий, Владимир Солнце, ритуальный характер расправы Ольги над древлянами; и др.). Укрепление власти великого киевского князя шло как в борьбе, так и в процессе синтеза родоплеменных систем управления с формирующимся центральным государствен­ным управлением. Первоначально функции языческих князей так или иначе были связаны с военными задачами и неотделимыми от них дипломатическими отношениями, охраной торговых пу­тей, сбором дани (полюдье) и ее последующей продажей. Власть киевского князя усиливалась по мере поглощения власти князей союзов племен, подвластных Киеву. Рост богатства также спо­собствовал усилению его авторитета и власти, но богатство было не средством эксплуатации, а носило сакральный и престижный характер. Постепенно усиливается роль князя в поддержании внутреннего порядка.