§ 2. Население России после 1917 г.

Институт гражданства.

Февральская революция повлияла на правовое положение подданных Российской империи довольно радикально. В моду очень быстро вошло обращение "гражданин" вместо прежнего "господин", хотя официальное определение гражданина законодательство Временного правительства так и не дало, несмотря на то что его акты буквально пестрят этим словом. Временное правительство уже 20 марта вводит единый гражданский статус для населения России. Постановление гласило: "Все установленные действующими узаконениями ограничения в правах российских граждан, обусловленные принадлежностью к тому или иному вероисповеданию, вероучению или национальности, отменяются" (Вест. ВП. 1917. N 15/61). Фактически этим актом упразднялось юридическое значение бывших сословных привилегий и тому подобных норм Свода законов Российской империи, т. II, V, VI, X и др. Так, в стране утвердился принцип равенства прав - гражданского равноправия.

Не оставила новая власть своим вниманием и бывших правителей России - лиц, составлявших так называемую большую ектенью, - членов династии. Романовы в буквальном смысле очень скоро оказались самыми настоящими париями общества. Формально аресту подвергся только государь с семьей, но и остальные члены большой романовской семьи очень скоро оказались под караулом. "В целях личной безопасности" и "ограждения от нежелательных эксцессов толпы" - таково было официальное оправдание этих мер. Надо заметить, что таких эксцессов было предостаточно. По закону Романовы были лишены избирательных прав (ст. 10 Пол. о Выб. УС). Значительным ограничениям подвергались имущественные права Династии. Фактически ее собственность подверглась секвестру: "Признать все удельные и находящиеся в заведывании удельного ведомства имущества, предприятия и капиталы государственною (национализированною) собственностью. Доходы, получаемые от всех этих имуществ, предприятий и капиталов, считать доходами государственными и за счет их никаких выдач членам бывшего Императорского дома не производить" (п. п. 1 и 2 Пост. Временного правительства от 16 марта 1917 г. (Вест. ВП. 1917. N 11/57)). Лишь слабым утешением звучала начальная формулировка Постановления: "Впредь до решения Учредительного собрания". Советская власть, продолжим эту тему, решила этот вопрос окончательно: "Всякое имущество, принадлежащее низложенному революцией Николаю Александровичу Романову, бывшим императрицам Александре и Марии Федоровнам Романовым и всем членам бывшего российского Императорского дома, в чем бы оно ни заключалось и где бы оно ни находилось, не исключая и вкладов в кредитных учреждениях как в России, так и за границей, объявляется достоянием РСФСР" (Декрет СНК (СУ РСФСР. 1918. N 52. Ст. 583)). Что характерно, документ издан за несколько дней до убийства Николая II и его семьи в Екатеринбурге. Характерна и последняя формулировка документа.

Не совсем понятно, чем было обусловлено издание Декрета ВЦИК РСФСР от 10 ноября 1917 г., которым упразднялись прежние сословия и сословные привилегии населения России. Одновременно упразднялись чиновные звания, дворянские титулы и пр. Статья 2 Декрета гласила: "Всякие звания (дворянина, купца, мещанина, крестьянина и пр. титулы - княжеские, графские и пр.) и наименования гражданских чинов (тайные, статские и проч. советники) уничтожаются и устанавливается одно общее для всего населения России наименование - граждан Российской Республики" (СУ РСФСР. 1917. N 3. Ст. 31). Временное правительство еще раньше упразднило все сословные привилегии. Можно только предполагать, что большевики преследовали этим актом другую цель. Цель обезличения населения страны посредством уничтожения даже названий тех социальных слоев, к которым человек принадлежал. Так, в России утверждается вместо принципа равноправия принцип уравнивания.

К особенностям института гражданства в советский период следует отнести то, что он довольно долго существовал в некодифицированном виде. Первый полноценный Закон о гражданстве СССР был издан только в 1938 г., а последний - в 1990 г. До сего момента этот важный вопрос регулировался разрозненными актами полуподзаконного характера. Самый первый в этом ряду - Декрет ВЦИК "О приобретении прав российского гражданства" (СУ РСФСР. 1918. N 31. Ст. 405). Этот акт заложил основы правового регулирования института гражданства по-советски. Именно он санкционировал исключительно простую процедуру принятия в гражданство РСФСР иностранцев. Для приобретения гражданства иностранцу достаточно было проживать на территории страны. Далее он подавал прошение в местный Совет, который принимал решение по существу. Препятствием для получения гражданства являлось только наличие у просителя судебного преследования по общеуголовному преступлению. Политическое преступление препятствием к получению гражданства не являлось (ст. 21 Конст. РСФСР 1918 г.). Регистрация факта приобретения гражданства осуществлялась НКВД после получения от соответствующего Совета уведомления. В исключительных случаях гражданство могло быть предоставлено лицам, находящимся за границей. Прошение подавалось во ВЦИК через дипломатическое представительство Советской России (ст. 5 Декрета).

К 1924 г. изданием первого более или менее обобщенного акта - СЗ СССР. 1924. N 23. Ст. 202, во многом повторенным Положением о гражданстве СССР (СЗ СССР. 1931. N 24. Ст. ст. 195, 196), советское законодательство установило следующие правила о гражданстве.

Устанавливалось единое гражданство Союза ССР и союзных республик. Помимо норм текущего законодательства это Положение санкционировалось конституционными нормами: ст. 7 Конст. 1924 г., ст. 21 Конст. 1936 г. и ст. 33 Конст. 1977 г. В общем-то для конфедеративного государства, каким по своей природе был СССР, это не характерно, впрочем, мы выше установили, что конфедеративность Союза большее время его существования была весьма условной.

В общем и целом законодательство СССР устанавливало следующие основания гражданства Союза.

А. Признание. Это основание наличия гражданства означало преемственную связь гражданства СССР с подданством Российской империи. Об этом прямо говорил п. "а" ст. 2 Закона о гражданстве 1938 г. Характерно, но Положение 1924 г. (ст. 3) основанием признания гражданства считало факт присутствия лица на территории Союза, которым не доказано (им самим) наличие у него иностранного гражданства. Надо заметить, что данная норма не была пустой формальностью, так как еще Декретом ВЦИК и СНК 1921 г. бывшие подданные Российской империи, покинувшие Россию без разрешения советских властей после 25 октября 1917 г., лишались российского гражданства (СУ РСФСР. 1921. N 1. Ст. 11). Для таковых лиц устанавливался пятилетний срок, в течение которого им предлагалось заявить о наличии у них российского гражданства через ближайшее дипломатическое представительство России.

Конечно, речь в основном шла об эмигрантах так называемой первой волны. Примечательно, но данный акт являлся своеобразной калькой с "законодательства об эмигрантах и врагах народа" времен Французской буржуазной революции. Постановлением ЦИК СССР от 1925 г. все лица: бывшие военнопленные и интернированные военнослужащие царской и Красной армий, Белой армии и участники контрреволюционных восстаний, пропустившие срок регистрации, лишались гражданства Союза ССР (СЗ СССР. 1925. N 77. Ст. 581). Однако после окончания Второй мировой войны на волне патриотического подъема Советское правительство посчитало наличие в прошлом подданства Российской империи достаточным для восстановления в гражданстве Союза ССР лиц, проживавших в Маньчжурии, Японии, Франции, Чехословакии, Бельгии, Болгарии и Югославии - основных центрах русской эмиграции. Хотя речь в указах 1945 - 1947 гг. Президиума Верховного Совета СССР шла о восстановлении гражданства, правильнее считать эти указы актами признания за лицами советского гражданства, поскольку им предписывалось, как и в 1921 г., зарегистрироваться в советских дипломатических миссиях за рубежом.

Признание сохраняло свою действенность правового основания для приобретения гражданства Союза ССР и в последующем законодательстве. Например, как гласила часть первая ст. 3 Закона СССР 1978 г. "О гражданстве СССР", "гражданами СССР являются лица, которые состояли в гражданстве СССР на день вступления в силу настоящего Закона" (Вед. ВС СССР. 1978. N 49. Ст. 816; ср. ст. 4 Зак. СССР о гражданстве 1990 г.).

Гражданами СССР признавались так называемые подкидыши.

Б. Рождение являлось вторым, но, разумеется, сделалось постепенно основным источником приобретения гражданства СССР. Важно подчеркнуть, что и здесь мы наблюдаем преемственность правового порядка Советской власти с прежним правом Российской империи, где право крови (ius sanginuae) считалось главным основанием считать лицо российским подданным.

Идеальной считалась ситуация получения гражданства по рождению, когда оба родителя являлись гражданами СССР: "Признаются гражданами союзных республик и тем самым Союза ССР лица, оба родителя которых являются гражданами Союза ССР, где бы эти лица не родились" (ч. 1 ст. 4 Пол. о гр. 1924 г.). Равно признавалось гражданином СССР по рождению лицо, даже если только один родитель его состоял в советском гражданстве (ч. 2 ст. 4 Пол. о гр. 1924 г.). Важно при этом подчеркнуть, что уже ст. 147 Кодекса законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве 1918 г. предписывала решать вопрос о гражданстве ребенка, родившегося в смешанном браке, соглашением родителей. Если же оба родителя, только один из которых был гражданином РСФСР, проживали за рубежом, то гражданство ребенка определялось соглашением между ними - это правило было, пожалуй, единственной уступкой принципу ius soli в советском законодательстве о гражданстве. Все эти положения были повторены в ст. ст. 11 и 12 Закона 1978 г. и в ст. ст. 13 - 15 Закона 1990 г.

В 1938 г. законодательство дополнилось новеллой в отношении гражданства ребенка, чьи родители по тем или иным причинам поменяли гражданство (ст. 6 Закона 1938 г.; ср. ст. 20 Закона 1978 г., ст. 24 Закона 1990 г.). Законодательство теперь устанавливало принцип следования гражданства детей гражданству их родителей в случае изменения последнего. Ограничение заключалось в том, что по достижении ребенком 14-летнего возраста требовалось его согласие на изменение собственного гражданства. Позднейшее законодательство устанавливало льготный режим получения гражданства Союза, если только один из родителей приобретал гражданство СССР (ст. 21 Закона 1978 г.). В этом случае требовалось ходатайство того из родителей, который приобрел советское гражданство. Гражданство ребенку предоставлялось автоматически, если он проживал на территории Советского Союза.

В. Восстановление в гражданстве Союза ССР являлось следующим основанием для его приобретения, например: ст. 10 Пол. о гр. 1924 г., ст. 19 Закона 1978 г., ст. 19 Закона 1990 г. - нормы практически идентичного содержания.

Г. Прием в гражданство Союза ССР был известен советскому законодательству с 1917 г. (см. выше). Вплоть до 1938 г. в СССР применялся весьма льготный порядок приобретения иностранцами гражданства Союза. Если иностранец проживал на территории одной из союзных республик и имел социально приемлемое происхождение, т.е. "принадлежал к рабочему классу или не пользующемуся чужим трудом крестьянству", то решение о его приеме в гражданство принималось до 1921 г. местным Советом, а после - его исполнительным комитетом. В союзных и автономных республиках это были их ЦИКи. В 1938 г. ситуация резко изменилась. В качестве оправдания введения новых порядков было высказано мнение, что "подлые шпионы, диверсанты и убийцы" очень легко могли легализоваться в Союзе ССР, с тем чтобы безнаказанно вести свою контрреволюционную и террористическую деятельность. Поэтому теперь решение о приеме иностранца в гражданство Союза принималось только Президиумом Верховного Совета СССР или союзной республики, где иностранец проживал (ст. 3 Закона 1938 г.). Этот же порядок был подтвержден последующим законодательством (ст. ст. 26 - 28 Закона 1978 г., ст. 18 Закона 1990 г.).

Если же иностранец, желавший получить гражданство Союза, проживал за границей, то решение об этом принималось ЦИК СССР или союзной республики. Ходатайство пересылалось через дипломатические и консульские учреждения за рубежом (ст. 9 Пол. о гр. 1924 г.). Последующее законодательство уже хранило молчание по этому вопросу, но практика соответствовала норме 1924 г. имевшей своим источником Декрет ВЦИК от 5 апреля 1918 г.

Д. Усыновление (adoptatio) являлось еще одним основанием как для приобретения советского гражданства, так и для утери его. Положение об этом появилось только в 1978 г. Дело в том, что в период с 1918 по 1927 г. усыновление вообще отсутствовало в советском гражданском праве. Восстановленное в 1927 г. в новом Кодексе о браке и семье и опеке, оно никак не могло служить основанием утери для усыновленного, допустим, иностранцем союзного гражданства.

Только новелла 1978 г. в ч. 1 ст. 24 Зак. гр. СССР разрешила в качестве исключения выход усыновленного из гражданства СССР: "Ребенок, являющийся гражданином СССР, усыновленный иностранными гражданами, либо усыновленный супругами, один из которых является гражданином СССР, а другой - иностранным гражданином, сохраняет гражданство СССР. По ходатайству усыновителей такому ребенку Президиумом Верховного Совета СССР может быть разрешен выход из гражданства СССР". Как видим, советское законодательство вполне отличается от современного российского, легализовавшего чуть ли не торговлю российскими детьми.

Е. Право почвы (ius soli) являлось основанием для приобретения гражданства СССР для детей апатридов, если дети постоянно проживали на территории Союза. Та же норма действовала в отношении детей, гражданство которых было неизвестно. Аналогичного содержания была и норма ст. 29 Закона 1990 г.

Гражданство РСФСР и Союза СССР терялось по следующим основаниям.

А. Утрата: в случае отказа вернуться в пределы СССР по требованию советского правительства. Это категория так называемых невозвращенцев. За подобного рода деяния советский уголовный закон предусматривал уголовную репрессию. Эта репрессии применялась по аналогии, основанием которой служил приснопамятный Декрет ВЦИК 1921 г. Весьма расширительное толкование по аналогии его норм позволяло советским карательным органам квалифицировать подобное деяние как контрреволюционное преступление - ст. 58 УК РСФСР 1922 г. - так называемая измена Родине; ср. п. "б" ст. 12 Пол. о гр. 1924 г.

Если сравнить эту норму с аналогичным положением уголовного права Российской империи, законодательство которой предусматривало наказание за аналогичный состав преступления, то следует отметить, что закон Империи прямо предусматривал подобный corpus delicti, тем самым следовал вполне цивилизованному принципу nulla poena sine lege. Советское право до 1959 г. не знало этого принципа! Только УК РСФСР 1960 г. в последующих редакциях установил легальную ответственность за подобное действие, включив формулировку "отказ возвратиться из-за границы в СССР" в диспозитивную часть ст. 64 Кодекса - "измена Родине". Верхним пределом наказания за подобного рода "преступление" был расстрел - "высшая мера социальной защиты", как эвфемистически выражались советские уголовные законы.

Закон о гражданстве СССР 1990 г. ввел новые квалификации оснований утери советского гражданства: "вследствие поступления лица на военную службу, службу безопасности, в полицию, органы юстиции или в иные органы государственной власти и управления в иностранном государстве; если лицо, постоянно пребывающее за границей, не встало на консульский учет без уважительной причины в течение пяти лет" (ст. 22). Получение гражданства СССР обманным путем в равной мере являлось основанием к его утрате.

Б. Выход из гражданства СССР (п. "в" ст. 12 Пол. о гр. 1924 г., ст. 17 Закона 1978 г., ст. 21 Закона 1990 г.). Эта процедура была сопряжена с целым рядом ограничений, от которых в наибольшей степени, пожалуй, в 1970-е гг. страдали советские евреи. В остальном ограничения были вполне разумными: наличие у отказника законных неисполненных обязательств перед третьими лицами, приговор суда, ущерб государственной безопасности СССР, если отказник являлся носителем государственной или военной тайны.

В. Лишение гражданства по приговору суда. Данное положение являлось официальной уголовной репрессией (например, п. "а" ст. 32 УК РСФСР 1922 г.). Эта санкция была упразднена только в 1959 г. До этого момента в общем-то гуманная санкция довольно широко применялась в начале 1920-х гг. к так называемым врагам народа. К середине 1920-х гг. Советская власть опомнилась и стала просто расстреливать своих политических противников. Впрочем, в 1929 г. Троцкий был не расстрелян, а именно изгнан из пределов СССР.

Г. Оптация (optatio) всегда признавалась советским правом основанием к утрате гражданства.

Д. Усыновление (adoptio) ребенка иностранцем также могло служить основанием к утрате им гражданства Союз ССР.

Советское право никогда не признавало факта двойного гражданства.

Решение о приеме и утрате гражданства до 1922 г. принималось местным Советом, после него исполкомом. С 1938 г. решение принималось Президиумом Верховного Совета СССР или союзной республики. Новелла 1990 г. предоставила это право Президенту СССР и Председателям Верховных Советов союзных республик либо их "высшим должностным лицам".

Права, свободы и обязанности советских граждан.

Советская власть явила пример лицемерия в отношении прав и свобод своих subjectii - подвластных. Самым, пожалуй, вопиющим примером подобного лицемерия была политика классового расизма, которой большевики придерживались с первого своего дня нахождения у власти. Именно в этом пункте они расходились со своими западными единомышленниками, пожалуй, самым непримиримым образом. Особенно отчетливо это противоречие видно из известной работы немецкой коммунистки Розы Люксембург "Die russische Revolution. Eine kritische Wtirdigung". С аналогичных позиций, как известно, выступал и такой известный германский социал-демократ, как Карл Каутский, который логично предположил, что диктатура пролетариата являет себя миру одномоментно. Срок проявления ею насилия должен быть краткосрочным - достаточным для утверждения пролетариата у власти и закрепления демократической формы правления, обеспечивающей пролетариату в силу его многочисленности большинство при решении важнейших вопросов. Диктатура пролетариата, таким образом, должна представлять собой после одномоментного революционного потрясения неограниченную демократию, гарантирующую в особой мере права меньшинств, мнение инакомыслящих. Последнее было совершенно неприемлемо для русских коммунистов, хотя, безусловно, следует отметить, что в условиях России, где пролетариат от силы составлял 10% ее населения, формула Каутского была невозможна. Поэтому диктатура пролетариата в понимании большевиков очень скоро превратилась в диктатуру одной-единственной партии, когда марксистская фразеология стала игрой слов. Именно эта игра слов позволяла большевикам выступать от имени всего "эксплуатируемого и трудящегося народа".

Такая форма Советского государства означала, что представители бывших эксплуататорских классов должны быть выведены из-под действия принципа равноправия. Неравенство прав граждан в РСФСР, а потом и в СССР выражалось, например, в том, что вплоть до 1936 г. "бывшие" были полностью лишены политических прав. Впрочем, это была невеликая потеря, поскольку для самих трудящихся эта категория прав очень скоро превратилась в фикцию. Гораздо жестче была политика Советской власти в сфере общих гражданских прав. Например, представители бывших эксплуататорских классов, их дети не могли получить в СССР высшее образование (для этого им приходилось исправлять анкеты). Им был заказан доступ к определенным профессиям. Их имущественные права два раза подверглись отрицанию. Первая волна - эпоха военного коммунизма с ее лозунгом "грабь награбленное". Вторая - удушение нэпа. Тогда же в разряд эксплуататоров попало трудовое крестьянство, которое не пьянствовало, не митинговало, а просто работало на своей земле не покладая рук. Оно было объявлено кулачеством и подверглось в буквальном смысле физическому истреблению. Практически полностью физически было истреблено сословие духовенства! "Бывших" увольняли с работы первыми и последними брали на работу. Политические репрессии 1920 - 1930-х гг. в значительной мере коснулись именно их, поскольку непролетарское происхождение уже являлось составом преступления. Одним словом, классовая дискриминация представляла собой целенаправленную политику большевиков по превращению бывших социальных верхов России, ее настоящей элиты в люмпенов и маргиналов.

* * *

Общая картина прав и свобод советских граждан представляется довольно уныло. Первое, на что следует обратить внимание, - это абстрактность и фиктивность почти всех прав и свобод - от первой советской Конституции до последней. Второе - это логическое и смысловое несоответствие терминологии, употребляемой советским правом, общепринятым понятиям и терминам. Например, термин "выборы" в СССР всегда означал оформление посредством процедуры голосования заранее назначенных лиц, а не действительные выборы на альтернативной и конкурентной основе. Или другой термин - "равноправие" означал не равенство прав, а уравнивание заведомо неравных субъектов. Именно такое толкование термина "равенство прав" дает один из первых декретов Советской власти, задав тем самым традицию в этом вопросе (СУ РСФСР. 1917. N 3. Ст. 31). Все это необходимо, повторим еще раз, учитывать при анализе советского правового материала.

И последнее, на что необходимо обратить внимание при изучении вопроса о положении с правами личности в советскую эпоху, это то, что в СССР никогда не соблюдался действенный принцип гарантии этих прав. Краеугольным камнем системы демократии так называемых "буржуазных" революций на Западе было простое положение: к личности можно применять только опубликованный нормативный акт! В Советском Союзе же до 29 ноября 1990 г. действовало средневековое по своей сути правило, разрешавшее применение неопубликованного нормативного акта! Положение было исправлено в указанный день решением Комитета конституционного контроля СССР.

Политические права и свободы.

Право голоса. Конституция 1918 г. наделяла советских граждан пролетарского и трудового, крестьянского происхождения избирательными правами. Права предоставлялись с 18 лет вне зависимости от пола, национальности и оседлости (ст. 64). Лишались избирательных прав представители бывших эксплуататорских классов (ст. 65 Конституции). Важно отметить, что Основной Закон 1918 г. не знал деления избирательного права на активное и пассивное. Процедура выборов оформлялась как крайне неформальная. Сами выборы были открытые, непрямые и неравные даже для политически благонадежных граждан: один депутат съезда Советов (высшего органа власти на тот момент) от 25 тыс. городского населения и один от 125 тыс. сельского. Делалось это по идеологическим причинам, поскольку считалось, что пролетариат является авангардом революционного движения и государство является диктатурой пролетариата, но если этого пролетариата численно очень мало, то необходимо законодательно закрепить неравное представительство.

Конституция 1936 г. полностью поменяла механизм формирования органов власти посредством выборов. Сами выборы объявлялись теперь тайными, равными (один человек - один голос) и прямыми: ст. ст. 135 - 136 Конституции; ср. ст. ст. 1 и 2 Положения о выборах в Верховный Совет 1937 г. (СЗ СССР. 1937. N 43. Ст. 182). Права голоса теперь лишались только умалишенные и осужденные по приговору суда. От неформальной процедуры выборов перешли к формальной, напоминающей современную, с выдвижением кандидатов (номинация), с образованием участковых и окружных избирательных комиссий и т.п. Однако активное и пассивное избирательное право продолжало оставаться нераздельным. Только конституционная новелла 1945 г. наконец разделила эти права, но только для кандидатов в депутаты в Верховный Совет СССР и союзных республик. Для депутатов в Верховный Совет СССР установили возрастной ценз в 23 г. а для республиканских - 21 год.

Конституция 1977 г. не внесла ничего нового в существовавший до нее порядок. Только новый Закон "О выборах в Верховный Совет СССР" содержал более сложную процедуру проведения выборов, что преподносилось пропагандой тех лет как укрепление советской общенародной демократии (Вед. ВС СССР. 1978. N 28. Ст. 441). Для советских выборов всегда был характерен крайне высокий процент участия в них граждан - что-то около 99,7% от всех зарегистрированных избирателей. В воинских частях, а советские конституции наделяли военнослужащих избирательными правами, участие было стопроцентным. Одним словом, советские выборы были самым театрализованным институтом в механизме Советской власти.

Тем не менее более или менее цивилизованный порядок проведения выборов появляется в СССР в связи с конституционной новеллой 1988 г. и принятием нового закона о выборах народных депутатов того же года. К важнейшим нововведениям следует отнести альтернативность выборов. Теперь стала возможна конкуренция между кандидатами от разных политических сил. Выборы в новый орган высшей государственной власти - Съезд народных депутатов СССР, проводившиеся в марте 1989 г. оказались самыми демократическими и справедливыми за все время нахождения коммунистов у власти.

Референдум. Референдум, или всенародный опрос, был предусмотрен уже Конституцией 1936 г. (п. "д" ст. 49). Правда, формулировка самой конституционной нормы - "всенародный опрос" - позволяет говорить о его исключительно рекомендательном характере. Конституция 1977 г. в ст. 5 пошла немного дальше: "Наиболее важные вопросы государственной жизни выносятся на всенародное обсуждение, а также ставятся на всенародное голосование (референдум)". Сам закон, т.е. реальный правовой механизм осуществления прав советских граждан на референдум, был принят только в 1990 г. Ирония истории заключается в том, что за всю историю СССР этот институт был задействован только один раз - по поводу судьбы самого Советского Союза. Результаты референдума 17 марта 1991 г. с вопросом: "Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?" оказались положительными, более 70% принявших участие в референдуме ответили на этот вопрос также положительно. Однако эти результаты были проигнорированы руководством РСФСР и других союзных республик в лучших традициях коммунистического правового нигилизма.

* * *

Особо стоит сказать несколько слов о состоянии политических прав и свобод, получивших свое развитие в Конституции СССР 1977 г. Этот документ значительно расширил их номенклатуру в русле политики так называемого развитого социализма. Идеология в который раз спровоцировала появление на свет мертворожденного дитя. Дело в том, что коммунисты почему-то решили, что развитие социализма в СССР зашло настолько далеко, что отпала сама необходимость в понятии диктатуры пролетариата. Данная концепция родилась в конце 1950-х гг. в связи, надо полагать, с развенчанием культа личности Сталина. Развенчание оказалось грандиозным провалом, самым мощным кризисом советской системы. Приходилось срочно, в пожарном порядке спасать положение. Так или почти так на свет появилась идея необходимости перехода к строительству коммунизма. Зримым проявлением этой идеи стала новая Программа КПСС, принятая XXII съездом партии.

Документ оказался весьма примечательным. Именно в нем единственная правящая в СССР партия рассказала, как она будет строить коммунизм. Было конкретно указано, что к 1980 г. в стране будет создана материально-техническая база коммунизма, а к 2000 г. окончательно установятся коммунистические общественные отношения. Как и любая концепция, построенная на идее прогресса, идее предсказуемости истории, эта концепция строительства коммунизма в отдельно взятой стране была изначально неверной. Но, даже будучи ошибочной, она провоцировала определенную социальную реальность, впрочем, столь же эфемерную, как и сама идея. Эта реальность, в частности, была отражена в конституционном и законодательном материале.

Прежде всего Конституция 1977 г. взяла за основу идею так называемого общенародного государства, в котором воплощается подлинная общенародная демократия, социалистическая по духу. Статья 9 Основного Закона СССР в связи с этим провозглашала: "Основным направлением развития политической системы советского общества является дальнейшее развертывание социалистической демократии: все более широкое участие граждан в управлении делами государства и общества, совершенствование государственного аппарата, повышение активности общественных организаций, усиление народного контроля, укрепление правовой основы государственной и общественной жизни, расширение гласности, постоянный учет общественного мнения". Понятно, что подобная декларация нуждалась хоть в каком-нибудь нормативном оформлении. Эта задача была решена ст. ст. 48, 49 и 58 Конституции. В данных статьях закреплялись такие политические права граждан, как право участвовать в управлении государством и право вносить в государственные органы предложения по улучшению их работы, критиковать и обжаловать их решения.

Конечно, некоторые из этих прав скорее напоминали логический плеоназм, нежели нечто осмысленное. Например, право участвовать в управлении государством (ст. 48). Другое право - право критики государственных органов (ст. 49) - вообще представлялось двусмысленностью в стране, уголовный закон которой знает репрессию за антисоветскую агитацию и пропаганду. Форменным издевательством над здравым смыслом можно считать положения ст. 58, разрешавшей обжаловать действия государственных органов и должностных лиц.

Вообще, необходимо заметить, право критики, право жалобы скорее рассматривалось в советском государственном (конституционном) праве как право административной жалобы. Обжаловать действия органов власти в суде было невозможно. Поэтому граждане куда только эти жалобы ни писали: Генеральному секретарю ЦК КПСС, в ЦК КПСС, в адрес проходящего съезда и т.п. Полагалось же жалобу подавать в тот орган, на который гражданин жалуется. При отказе можно было писать в вышестоящие инстанции (см. Указ ВС СССР "О порядке рассмотрения предложений, заявлений и жалоб граждан" (Вед. ВС СССР. 1981. N 21. Ст. 741)).

Перестройка сказалась в том, что в 1987 г. был принят новый Закон "О порядке обжалования в суд неправомерных действий должностных лиц, ущемляющих права граждан", но он был составлен так, что обжаловать можно было решение, которое было принято должностным лицом единолично. При советской системе принятия всех важных решений коллегиально, когда полагалось хотя бы формально проводить эти решения через коллегиальные органы власти, это право советских граждан вновь оказывалось фикцией. Поэтому единственное, что они могли сделать, - это обжаловать свое незаконное увольнение с работы! Впрочем, законодательство запрещало обжалование в суде увольнение некоторых категорий должностных лиц.

Неприкосновенность личности, тайна переписки, неприкосновенность жилища. Неприкосновенность личности гарантировалась двумя последними советскими конституциями: ст. 127 Конст. 1936 г., ст. 54 Конст. 1977 г. Только Конституция 1918 г. замалчивала этот вопрос, что характерно для конституции государства диктатуры пролетариата, где неприкосновенным не может быть никто. Однако неприкосновенность личности, жилища и тайна переписки в полной мере гарантируются не конституционными нормами, а текущим законодательством и практикой правоохранительных органов. В цивилизованных странах принцип неприкосновенности гарантируется тем, что решение о нарушении этих прав принимается только судом! Советское законодательство предусматривало, что решение об этом принимает прокурор. Только в новом Уголовно-процессуальном кодексе России 2001 г. впервые в отечественной практике была предусмотрена подобная процедура. Излишне, наверное, говорить, что все время существования Советской власти для ее репрессивных органов, таких как ВЧК - ОГПУ - НКВД - МГБ - КГБ, никогда не существовало никаких ограничений в этом вопросе.

Свобода слова. Конституция 1918 г. в ст. 14 предусмотрела такую свободу только для трудящихся. Статья 125 Конституции 1936 г. разрешала эту свободу только в интересах трудящихся, а ст. 50 Конституции 1977 г. - в интересах народа и в целях укрепления и развития социалистического строя. Конечно, свободы слова, как ее понимает цивилизованная правовая система, в Советском Союзе никогда не было. Целевая свобода - это не свобода. Кроме того, ст. ст. 69 и 70 УК РСФСР 1922 г.; ст. 58.10 УК РСФСР 1926 г. и ст. 70 УК РСФСР 1960 г. содержали такую квалификацию преступления, как антисоветская агитация и пропаганда. Даже при не очень сильном желании под эту статью можно было подвести все, что угодно, поскольку "с объективной стороны, - гласил официальный комментарий к УК РСФСР 1960 г., - под антисоветской агитацией и пропагандой понимается распространение идей антисоветского содержания. Это может быть беседа, выступление, доклад и т.п. Для квалификации не имеет значение, какое количество лиц присутствует при этом". И далее: "...антисоветская агитация и пропаганда осуществляется путем показа антисоветского кинофильма, вывешивания буржуазно-националистических флагов, эмблем и т.п.". Далее комментатор рекомендовал считать антисоветскими "книги, брошюры, статьи, надписи и иные произведения, фиксирующие антисоветские идеи (пластинки, фотоснимки, магнитофонные записи и т.д.)". "Под распространением произведения понимаются все способы доведения его до сведения окружающих (показ, рассылка по почте, подбрасывание в почтовые ящики и в общественных местах, расклеивание и т.п.)" [Уголовный кодекс. 1984. С. 191].

А что же есть, собственно, сама антисоветская идея? Обычно комментарии сходились на том, что антисоветская идея - информация, содержащая сведения, порочащие советский строй. Это должно было быть "клеветническое измышление". А вот здесь и начиналось самое трудное. Повесть М.А. Булгакова "Собачье сердце" - это антисоветское произведение? Конечно, да еще какое! Повесть И.А. Бунина "Окаянные дни" - антисоветчина? Да еще какая! А что же там клеветнического? Вот и получалось, что антисоветским произведением можно было считать то, которое содержало в себе правду о первой в мире стране социализма!

Свобода передвижения. В России до крушения русской исторической власти существовала жесткая паспортная система, исключавшая возможность свободного передвижения массы населения вне контроля со стороны властей. Однако хаос, порожденный двумя революциями, сделал свое дело. Фактически до 1929 г. государство применяло разрешительный порядок проживания только в пределах сопредельной полосы у государственной границы. На всей территории СССР действовал регистрационный порядок проживания через внесение записи в домовую книгу или трудовые книжки, введенные для всех (включая буржуазные) слоев населения (СУ РСФСР. 1918. N 73. Ст. 792). Но с начала коллективизации, когда в города хлынула масса голодных крестьян, потребовалось применить меры, которые по сути стали не чем иным, как вторым изданием крепостного права в России.

В указанный год в стране вводятся паспортная система (внутренних паспортов!) и жесткий разрешительный порядок прописки. Все население СССР поголовно прикреплялось к определенному месту жительства, без ведома властей менять место жительства было запрещено. Внутренние паспорта подразделялись на бессрочные, пятилетние и временные (до трех месяцев). Паспортов не имели военнослужащие и колхозники! Бессрочные паспорта выдавались только инвалидам и пенсионерам с 55-летнего возраста! В качестве льготы бессрочный паспорт выдавался орденоносцам. Пятилетние паспорта выдавались остальным гражданам от 16 до 55 лет (Пол. о пасп., СП РСФСР. 1940. N 24. Ст. 591). Положение о паспортной системе в СССР от 1974 г. ничего принципиально нового не внесло, разве что паспорта получили колхозники. Было сохранено срочное действие паспортов. Граждане получали паспорт в 16 лет и обязаны были вклеивать в него свою фотографию в 25-летнем и 45-летнем возрасте.

Режим разрешительной прописки был источником колоссальных жизненных и бытовых неурядиц советских граждан. В октябре 1990 г. Комитет конституционного надзора СССР вынес заключение: "Положения о прописке, обязывающие граждан получать разрешение органов внутренних дел или других государственных органов на проживание во всех населенных пунктах на территории СССР, ограничивают право граждан на свободу передвижения и свободу выбора местожительства". Комитет полагал, что подобные ограничения "должны быть устранены из законодательства путем его поэтапного пересмотра с целью замены разрешительного порядка прописки регистрационным в процессе перехода к рыночным отношениям, создания рынка жилья и рабочей силы".

И последнее, что стоит заметить в этой связи, это так называемая бесписьменность, т.е. проживание граждан без прописки в СССР являлось административным нарушением, которое при своем рецидиве легко переквалифицировалось в уголовное преступление (УК 1926 г., ст. 198 УК 1960 г.).

Свобода собраний, шествий и митингов. Как и предыдущая свобода, эта являлась чистой фикцией, несмотря на конституционную гарантию: ст. 15 Конст. 1918 г., ст. 125 Конст. 1936 г., ст. 50 Конст. 1977 г. Впрочем, антисоветские митинги и демонстрации имели место в СССР. Так, до начала 1930-х гг. нередки были случаи забастовок на предприятиях. Известны и демонстрации 1927 г. организованные сторонниками Троцкого. Однако все эти явления были с точки зрения советского права незаконными, поскольку вплоть до 1987 г. не существовало никаких нормативных документов, регулирующих на практике порядок осуществления советскими гражданами их же конституционных прав. Только в указанный год на волне перестроечного движения советские власти издали временные положения о порядке проведения демонстраций и митингов. Однако эти акты имели локальный характер - статус положений, издаваемых местными Советами.

Свобода союзов. Эта свобода была гарантирована первой советской Конституцией: "В целях обеспечения за трудящимися действительной свободы союзов РСФСР, сломив экономическую и политическую власть имущих классов и этим устранив все препятствия, которые до сих пор мешали в буржуазном обществе рабочим и крестьянам пользоваться свободой организации и действия, оказывает рабочим и беднейшим крестьянам всяческое содействие, материальное и иное, для их объединения и организации" (ст. 16). Из этой формулировки явствовало, что общественные объединения граждан могут существовать в Советской России только при условии, если они содействуют делу строительства социализма: ст. 126 Конст. 1936 г., ст. 51 Конст. 1977 г. Несоветские организации преследовались уголовным законом: ст. ст. 60 - 63 УК РСФСР 1922 г., ст. 72 УК РСФСР 1959 г.

Эпоха гласности и перестройки вызвала к жизни легализацию так называемых неформальных объединений, многие из которых в конце 1980-х гг. стали прообразом будущих политических партий. Итоги этой либеральной политики воплотились в Законе СССР 1990 г. "Об общественных объединениях", основывавшихся на вполне цивилизованных нормах и принципах. Правда, и здесь нельзя не удержаться от замечания. Эти нормы и принципы мало чем отличались от законодательства Российской империи, посвященного той же проблеме.

Свобода совести. Эта свобода гарантирована была еще постановлением Временного правительства: "Каждому гражданину Российского государства обеспечивается свобода совести. Посему пользование гражданскими и политическими правами не зависит от принадлежности к вероисповеданию и никто не может быть преследуем и ограничиваем в каких бы то ни было правах за убеждения в делах веры" (п. 1 Постановления "О свободе совести", Вест. ВП. 1917. N 109/155). Несмотря на видимый либерализм, это постановление ничего не говорило о статусе Русской православной церкви, чье государствообразующее значение не подлежит сомнению. Поэтому можно считать, что большевики продолжили борьбу либералов с верой и Церковью, но уже на конституционном уровне: ст. 13 Конст. 1918 г., ст. 124 Конст. 1936 г., ст. 52 Конст. 1977 г., декларировав одновременно свободу антирелигиозной пропаганды. На практике эта свобода означала политику гонений на Церковь, сопоставимую с гонениями языческих цезарей эпохи Римской империи. Подробнее этот вопрос будет рассмотрен ниже.

Право на труд. Советские конституции гарантировали населению право на труд: ст. 18 Конст. 1918 г., ст. 118 Конст. 1936 г., ст. 40 Конст. 1977 г. Формально это так и было. Однако толковалось это право столь широко и своеобразно, что оно фактически превращалось в обязанность. К этому заключению нетрудно прийти, ознакомившись с конституционной формулировкой 1918 г.: "РСФСР признает труд обязанностью всех граждан Республики и провозглашает лозунг: "Не трудящийся да не ест!" Практика в этом вопросе не расходилась с конституционной нормой вопреки обычаю. Например, Постановление "О воспрещении безработным отказываться от работы" (СУ РСФСР. 1918. N 64. Ст. 704). Таким образом, в СССР право на труд ассоциировалось с обязанностью трудиться: ст. 1 КЗоТ 1918 г., СУ РСФСР. 1918. N 87 - 86. Ст. 905, ст. ст. 11 - 14 КЗоТ 1922 г., СУ РСФСР. 1922. N 70. Ст. 903. Последний КЗоТ РСФСР 1971 г. ничего нового в эту сферу не внес. Обязанность трудиться подкреплялась уголовной репрессией, существовавшей от положения о "трудовом дезертирстве" - ст. 126 УК РСФСР 1922 г. до ст. 209 УК РСФСР 1960 г., закреплявшей такую квалификацию преступления, как "тунеядство" и "паразитический образ жизни". За тунеядство советских граждан положено было привлекать к ответственности с 16 лет, если они не учились в каком-нибудь учебном заведении и нигде не работали.

Другая особенность социалистических трудовых отношений - это принудительные внутренние займы, введенные в СССР в связи с индустриализацией. Порой вся зарплата рабочему выдавалась облигациями. Такая практика была отменена только в 1957 г. Годом ранее отменили уголовное наказание за прогул и опоздание на работу более чем на 20 минут, введенное в СССР в 1940 г. Тогда же в 1956 советским трудящимся было позволено самостоятельно выбирать место работы! На 40-часовую рабочую неделю СССР перешел только в 1968 г.!

Право собственности. Праву собственности, особенно частной, в СССР радикально не везло. Эпоха военного коммунизма и, следовательно, Конституция 1918 г. отрицали наличие иных видов собственности, кроме социалистической - муниципализированной и национализированной. Однако ГК РСФСР 1922 г. легализовал право частной собственности в СССР. Статья 52 Кодекса декларировала: "Различается собственность: а) государственная (национализированная и муниципализированная), б) кооперативная, в) частная". Ограничения для частной собственности в основном полагались в ее объектах. Так, в частной собственности не могли находиться земля, недра и некоторые другие виды вещей (ст. 54 ГК). Конституция 1936 г. в ст. 9 косвенно гарантировала частную собственность в виде мелкого частного хозяйства единоличных крестьян и кустарей, основанное на личном труде и исключающее эксплуатацию чужого труда. Практика тех лет свидетельствовала, что власть сквозь пальцы смотрела даже на наем в качестве рабочей силы родственников частного лица.

Однако в начале 1960-х гг. положение резко меняется. В связи с провозглашением курса на построение коммунизма в СССР по идеологическим причинам не могло быть места никакой частной собственности. Поэтому новый ГК РСФСР 1964 г. исходил уже только из наличия у граждан личной собственности. "Личная собственность является производной от социалистической собственности и служит одним из средств удовлетворения потребностей граждан. По мере продвижения к коммунизму личные потребности граждан будут во все большей степени удовлетворяться за счет общественных фондов", - гласила преамбула к этому акту. Согласно формулировке ст. 105 Кодекса в ред. 1987 г. "в личной собственности граждан могут находиться предметы обихода, личного потребления, удобства и подсобного домашнего хозяйства, жилой дом и трудовые сбережения". Можно сделать вывод, что источником ее мог быть только личный труд гражданина, исключавший ведение незаконных видов деятельности, таких, например, как спекуляция, предпринимательская деятельность, коммерческое посредничество и др. (ст. ст. 153 и 154 УК РСФСР 1960 г.). Кстати, закон разрешал гражданам иметь в личной собственности дом, жилая площадь которого не должна была превышать 60 кв. м! В 1960-е гг. на волне ретивого исполнения подобного положения нередки были случаи сноса части домов или подселения к собственнику нуждающихся в улучшении жилищных условий.

Рецидивы коммунистического отношения к собственности давали о себе знать даже в эпоху перестройки. Так, принятые на волне либерализации экономических отношений в СССР Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик (Вед. ВС СССР. 1990. N 26. Ст. 733) фактически снова санкционировали существование в СССР частной собственности (ст. ст. 47 и 48), но использовали при этом эвфемизмы. Только законодательство РСФСР этого периода знает употребление термина "частная собственность". Например, ст. 5 Закона РСФСР "О предприятиях и предпринимательской деятельности" (Вед. ВС РСФСР. 1990. N 30. Ст. 418).

Право на образование. Конституция РСФСР 1918 г. в ст. 17 определила задачей советской власти обеспечить трудящимся полное и всестороннее бесплатное образование. Это была химера, поскольку государству предстояло еще только ликвидировать неграмотность среди большинства населения. Поэтому всеобщим и обязательным стало только начальное образование в Конституции СССР 1936 г. (ст. 121). Полное среднее образование и высшее было платным, с исключениями для некоторых категорий граждан. Отмена платы за полное среднее и высшее образование была утверждена Постановлением Совмина СССР от 6 июня 1956 г. Конституция СССР 1977 г. в ст. 45 гарантировала бесплатность и всеобщность среднего образования. Тем не менее доступность бесплатного высшего образования была ограничена так называемым конкурсом - экзаменационными испытаниями абитуриентов при поступлении в высшие учебные заведения. Кроме того, до 1991 г. существовало так называемое обязательное государственное распределение, когда специалист с высшим образованием был обязан отработать не менее трех лет там и на той должности, которую ему укажет государство. Это положение, конечно, нарушалось гражданами всеми правдами и неправдами, тем не менее оно висело дамокловым мечом над выпускником, напоминая ему о действительной цене бесплатного высшего образования в СССР.

Считается, что СССР добился больших успехов в области образования. Но это с чем и как сравнивать. Действительно, образовательный уровень среднего выпускника школы 1970 - 1980-х гг., пожалуй, даст фору среднему выпускнику современной школы. Но этот уровень 1970-х гг. не идет ни в какое сравнение с уровнем образования, даваемым гимназиями в дореволюционной России. Качество советского образования во многом обесценивалось его идеологичностью. Например, такие дисциплины, как история, литература, обществоведение - словом, весь цикл гуманитарных наук, были весьма далеки от науки. Советская школа в полной мере испытала на себе гонения на генетиков и прочих "продажных девок империализма", каковой, например, долго считали такую науку, как кибернетика. Так, в советских учебниках по биологии еще в начале 1980-х гг. можно было встретить описания опытов некой Лепешинской, повторенных Опариным, попытавшимся осуществить мечту средневековых алхимиков по поводу spontano generatio.

Право на жилище. Конституционной эта норма стала только в 1977 г. (ст. 44). Данное право советских граждан имело двойственный характер. С одной стороны, в довольно ограниченном объеме, о чем будет сказано подробно ниже, право граждан на жилье совпадало с их правом иметь жилое помещение в личной собственности. С другой же стороны, это право понималось как право гражданина заключить договор аренды жилого помещения (жилищного найма) на льготных для нанимателя условиях. История формирования подобного дуализма будет выглядеть следующим образом.

Истинные противники частной собственности, а в России 99% жилого фонда до захвата власти большевиками находилось в частных руках, большевики уже в 1918 г. национализируют недвижимость в городах, как земельные участки, так и находящиеся на них строения (СУ РСФСР. 1918. N 62. Ст. 674). С ликвидацией ДВР принимается Декрет о муниципализации строений в городах этой республики (СУ РСФСР. 1923. N 91. Ст. 901). До сельской местности руки большевиков доходят не скоро, но в 1924 г. производится муниципализация строений и в сельской местности. Под эту муниципализацию подпадают бывшие государственные владения: строения, занятые госучреждениями, и "бывшие земские, общественные, церковные и помещичьи строения, не имеющие специального сельскохозяйственного назначения и не входящие в состав государственных земельных имуществ" (СУ РСФСР. 1924. N 89. Ст. 910). Уцелевших еще помещиков выселяют принудительно из их домов в следующем 1925 г. (СУ РСФСР. 1925. N 21. Ст. 136). Тогда же выходит Декрет ВЦИК, которым определяется состав жилого фонда РСФСР: строения, принадлежавшие государству до 7 ноября 1917 г.; ведомственные строения (национализированные по актам высших органов Советской власти); строения предприятий (СУ РСФСР. 1925. N 86. Ст. 638). Правда, к этому перечню необходимо добавить частный жилой фонд, возникший в результате декоммунизации 1922 г.

Причина перевода муниципального жилого фонда обратно в частный (декоммунизация) оказалась банальной. В результате разрухи, а пролетариат, вселяемый в дома буржуазии, не отличался чистоплотностью, он очень быстро превращал свои новые апартаменты в развалины.

В связи с этим местные коммунальные отделы стали в массовом порядке возвращать разрушенное жилье прежним владельцам. Строительство и эксплуатация жилого фонда до 1937 г. происходили за счет особых товариществ, которые в указанном году были заменены государственными организациями. Тогда же была проведена новая опись жилого фонда. Он стал состоять из единого государственного жилого фонда, в который входило ведомственное и коммунальное жилье. Частный жилой фонд тем не менее сохранялся. Дополнительным средством его укрепления стал Указ Президиума ВС СССР от 26 августа 1948 г., которым устанавливалось, что "каждый гражданин и каждая гражданка СССР имеют право купить или построить для себя на праве личной собственности жилой дом в один или два этажа, с числом комнат от одной до пяти включительно, как в городе, так и вне города" (Вед. ВС СССР. 1948. N 36). Но! Пароксизм уравниловки дал о себе знать десять лет спустя, когда Указ 1948 г. был издевательски изменен. Указ 18 июля 1958 г. устанавливал "общую предельную норму жилой площади во вновь сооружаемых гражданами СССР домах на праве личной собственности - 60 квадратных метров".

В начале 1980-х гг. нормы жилищного законодательства кодифицируются. В 1981 г. выходят Основы жилищного законодательства СССР и союзных республик (Вед. ВС СССР. 1981. N 26. Ст. 834). Согласно Основам жилой фонд СССР состоял из государственного жилого фонда, общественного жилого фонда (собственность колхозов и общественных организаций), кооперативного жилого фонда и личного жилого фонда (ст. 4). Определенным шагом вперед стало увеличение санитарных норм предоставляемой жилой площади. Основы исходили из нормы в 9 кв. м на человека (ст. 22). Жилищный кодекс РСФСР увеличил норму до 12 кв. м (ст. 38).

До 1983 г. до принятия Жилищного кодекса РСФСР отношения по найму жилья регулировались гражданским законодательством: ГК 1922 г. содержал весьма развитый договор имущественного найма (ст. ст. 152 - 179), ГК 1964 г. - целую гл. 28 (ст. ст. 296 - 341).

Право на отдых. На конституционном уровне право на отдых было закреплено только в Конституции 1936 г. - ст. 119. Хотя впервые это право было гарантировано Постановлением Наркомата труда от 16 августа 1918 г. "О еженедельном 42-часовом непрерывном отдыхе" (СУ РСФСР. 1918. N 66. Ст. 719). Дополнительной гарантией советских граждан на отдых было право на ежегодный оплачиваемый отпуск. Оплачиваемым он стал только с 1922 г. - ст. 69 КЗоТ РСФСР 1922 г. В дальнейшем объем этого права, надо признать, только расширялся.

Право на материальное обеспечение в старости, болезни, потери трудоспособности. Это право на конституционном уровне было гарантировано только в 1936 г. До этого момента социальное обеспечение трудящихся (sic!) гарантировалось Декретом СНК РСФСР 1918 г. (СУ РСФСР. 1918. N 89. ст. 906). Однако в 1918 г. государство гарантировало обеспечение только в случае утраты трудоспособности (как временной, так и полной), безработицы. Тогда же гарантировались пособия роженицам и беременным. Обеспечение по старости было гарантировано только в 1922 г. - ст. 176 КЗоТ. Конституция 1977 г. в ст. 43 подтвердило государственную гарантию этих социальных прав.

В то же время нарушением принципа равноправия следует считать то, что этим правом пользовались только лица наемного труда и, следовательно, миллионы крестьян были его лишены, как лишались его бывшие эксплуататоры. Колхозное крестьянство получило право на пенсионное обеспечение только в 1965 г. Кстати, заслуженная пенсия крестьянина тогда составила 8 руб. в месяц. По тогдашним ценам - 3 бутылки водки!

Современная градация пенсионных возрастов: 60 лет для мужчин и 55 лет для женщин была установлена в 1956 г.

* * *

Конституция 1977 г. знаменита расширением номенклатуры социальных прав советских граждан. Так, ее текст существенно увеличился за счет включения статей, гарантировавших гражданам право на охрану здоровья, право на пользование достижениями культуры, право на жилище. Гражданам гарантировалась свобода научного, технического и художественного творчества. Последняя гарантия, данная ст. 47 Конституции, оговаривала ее условием коммунистического строительства.

Советская пропаганда преподносила факт расширения номенклатуры социальных прав как очередное достижение социализма. Хотя гордиться особенно было нечем. Советские стандарты социального обеспечения были убоги. Население в СССР фактически вело гарантированное полунищенское существование. Беда тем не менее заключается в том, что и в начале XXI в. население в России живет нисколько не лучше.

* * *

Советская доктрина прав и свобод исходила из их неразрывной связи с обязанностями. Без прав нет обязанностей, говорила советская идеология. Первая советская Конституция 1918 г. признавала только одну такую обязанность - защиту социалистического Отечества (ст. 19). Конституция 1936 г. расширила номенклатуру обязанностей граждан: "Каждый гражданин СССР обязан соблюдать Конституцию СССР, исполнять законы, блюсти дисциплину труда, честно относиться к общественному долгу, уважать правила социалистического общежития" (ст. 130). Далее, граждане обязаны были беречь и укреплять социалистическую собственность (ст. 131) и защищать СССР. В стране, таким образом, вновь вводилась всеобщая воинская повинность. Закон об этом был принят в 1939 г. (СЗ СССР. 1939. N 32).

Конституция 1977 г. может считаться шедевром конституционного творчества в области закрепления за советскими гражданами обязанностей. В дополнение к имевшимся ранее она вводила следующие обязанности: оберегать интересы Советского государства, уважать национальное достоинство других граждан, уважать законные права и интересы других лиц, заботиться о воспитании детей в коммунистическом духе, охранять исторические памятники, выполнять интернациональный долг, беречь природу.

Важно подчеркнуть, что такая обязанность, как обязанность платить налоги, в советских конституциях не закреплялась.

Советский народ: национальность в СССР.

Одним из главных вопросов, оказавшихся неразрешимыми и, следовательно, роковыми для Советской власти, стал национальный вопрос. И это несмотря на декларируемое равенство всех национальностей и народов, входивших в Советский Союз, несмотря на растиражированное советской пропагандой положение о появлении в СССР новой исторической общности - советского народа. Апофеозом становления данной концепции стал доклад Генерального секретаря ЦК КПСС Ю.В. Андропова, посвященный 60-летнему юбилею образования СССР. Именно этот доклад Андропова содержал тезис об окончательном формировании такой общности, что было несколько странным. Андропов слыл марксистом-теоретиком. Он, как "диалектик", должен был понимать, что окончательный этап формирования означает первый этап разложения!

Собственно говоря, концепция новой общности и нового человека разрабатывалась советскими идеологами давно, начиная с 1920-х гг. Для чего проводились опыты по скрещиванию человека и обезьяны, создавались банки спермы выдающихся революционеров и т.п. В основе этих действий лежал идеологический мотив. Известный тезис Маркса о Фейербахе трактовался русскими коммунистами настолько примитивно, что подобные опыты рассматривались как вещь необходимая для формирования человека нового типа, качественно отличного от человека старого, буржуазного типа.

Дело в том, что построение социализма, а тем более и коммунизма, по мысли Энгельса, должно было сопровождаться не менее чудесным превращением человека - строителя этого самого коммунизма. Человек должен был стать новым в буквальном смысле. Этот homo novus мыслился как действительный венец творения, полный и безраздельный хозяин истории, поскольку он в ходе строительства коммунизма овладевал законами природы. Овладение этими законами означало "скачок человечества из царства необходимости в царство свободы". Иными словами, в новых условиях общественного производства человек испытает на себе влияние новых факторов, способных изменить его природу - сознание - настолько, насколько это необходимо соответствует целям самого изменения. Эта простейшая дарвинистская идея механистической эволюции, как полагали большевики, являлась ключом к "перековке" человека в новый тип. Тип, сознательно считающий, что условия, в которые он поставлен, есть единственно правильные условия.

Однако действенным фактором этой перековки не стали новые общественные формы труда, поскольку, как свидетельствуют исследования современных экономистов, в СССР так и не было создано действительно социалистических форм хозяйствования, а все время функционировала система сверхмонополизированного государственного капитализма. Здесь можно вспомнить малоизвестный факт: Советская Россия оказалась единственной страной в мире, официально воздвигшей памятник Иуде Искариоту <1>. Большевики посчитали, что он является первым революционером на земле, как-никак восстал против авторитета самого Бога! Насилие над религией, верой людей, извращение простых человеческих истин, переписывание истории, физическое уничтожение несогласных - все это и многое другое составляло содержание политики коммунистов по взращиванию гомункулуса социализма.

--------------------------------

<1> Гипсовый истукан был поставлен в г. Свияжске. По сохранившимся описаниям видно, что памятник представлял собой фигуру человека с искаженным не то от злобы, не то от страха лицом, обращенным к небесам. Характерен был и жест этого изваяния, правой рукой оно не то грозило, не то защищалось от них.

Нельзя сказать, что эта политика оказалась безрезультатной. В конце концов большевикам удалось создать некий тип социетарности, который преподносился как отличительный тип советского человека от типа западного человека. В основе этого типа лежало такое понятие коммунальности, которое в принципе исключало, во всяком случае не приветствовало, развитие индивидуальных, субъективных черт человеческой личности. Даже быт, семейные отношения становились объектом пристального общественного внимания. Этот тип коммунальности напоминал ту казарму, которую с таким блеском описывал еще Платон, а вслед за ним и утописты в своих произведениях. Тем не менее говорить, что подобная ориентализация населения европейской в общем-то страны увенчалась успехом, о чем твердят либералы, выдумавшие с этой целью особо уничижительный термин "совок", не приходится.

Самым мощным препятствием на пути воплощения мечты о новой исторической общности людей оказался банальный национализм. Сам Советский Союз, построенный на национально-государственных принципах, ежедневно, можно сказать, провоцировал неприятие советского типа коммунальности. Решение национального вопроса в СССР преподносилось как полное и всестороннее развитие наций и народов, его населяющих. Однако для коммунизма как глобального проекта национальное является одним из главных препятствий на пути собственной реализации, для него характерно изживание национального и замена его эвфемизмами типа "социалистическая нация". Это означает, что национальное как отличительная особенность должно служить не своей сущностной цели - быть отличительным знаком и т.п., а целям строительства этого самого коммунизма. Но поскольку цель коммунизма и цель национального суть разные вещи, их синтез невозможен. Из этого противоречия рождалось главное препятствие на пути становления советского народа. Создание социалистических наций означало по сути скрытую, но весьма примитивную политику их русификации.

Обычно в этом грехе обвинялся "проклятый царизм". Но "проклятый царский режим" в своих попытках не шел никогда дальше школьной реформы и поддержки употребления в системе администрации одного государственного языка. Этого требует банальный рационализм бюрократического управления. Нелепо выглядит армия, команды в которой издаются на нескольких языках. Русификация по-советски означала нечто совершенно иное. Она означала прививание нациям и народам системы мировоззрения и жизни, чуждой им. В истинном своем смысле это не была русификация, просто люди, ее насаждавшие, говорили по-русски, это была коммунализация по-советски этих народов. Когда людям указывали, как и во что им верить, как одеваться, как думать, что делать и т.п. Русский народ (великороссы) оказался в этом смысле такой же жертвой русификации.

Вторжения и насилия над собственным внутренним духовным миром не прощает никто. Ответная реакция не заставила себя ждать. Репрессивные органы советской власти все время ее существования регистрировали факты проявления националистического подполья во всех республиках, особое внимание при этом уделялось русским националистическим движениям, представлявшим самую главную угрозу для коммунистического режима.

Советский тип равенства - равенства наций и народов, на деле означавший уравнивание заведомо неравных субъектов, ничего, кроме озлобленности, вызвать не мог. Весьма показательна в этой связи эпидемия подсчетов, "кто кого кормит" и "кто кому должен", охватившая союзные республики в последние годы перестройки. Большевики, одним словом, упустили из виду главное, на чем зиждется любая здравая национальная политика в многонациональном государстве. Она зиждется на привилегии, дарованной нации или народу. Это очень хорошо было видно на примере национальной политики Российской империи, которая распалась не из-за национальных противоречий, а из-за прихода большевиков к власти! Советский Союз как антиимперия был органически не способен к реализации этого единственно животворящего принципа в отношении собственного населения.

Национальность в СССР (знаменитая пятая графа в паспорте), таким образом, являлась своеобразным проклятием для ее носителя.

Положение иностранцев в Советской России.

Имперский правовой порядок знал ряд ограничений и в то же время привилегий в положении иностранцев в стране. На это, как известно, влияли социальное происхождение иностранца, его национальность или скорее вероисповедание. Тем не менее до Октябрьской революции 1917 г. Россия принадлежала к числу стран с положительным балансом иммиграции. Важно при этом подчеркнуть, что основной поток шел в Россию из стран так называемой старой Европы: Германии, Швейцарии, Англии, Скандинавских стран. Эмигрировали из Империи в основном евреи и поляки. Революция все бесповоротно изменила. Страна пережила за годы Советской власти колоссальные потери за счет массовой эмиграции. Однако в начале 1920-х гг. можно было наблюдать некоторый приток иностранной рабочей силы из-за рубежа. Это были лица, помешанные на идеях марксизма, а также в основной массе безработные, особенно из Германии. Таких людей очень скоро ждало разочарование, и они уезжали; те же, кто оставался, навсегда исчезали в застенках ОГПУ. Все это позволяет говорить о том, что отношение к иностранцам в СССР всегда было сложным.

* * *

Итак, первый шаг к уравниванию иностранцев с гражданами России предприняло еще Временное правительство. Весьма примечательно в этой связи Постановление от 10 марта "О немедленном облегчении образования акционерных обществ" (Вест. ВП. 1917. N 15/61). Пункт 2 этого Постановления гласил: "Не распространять на акционерные общества и товарищества на паях содержащихся в действующих законах ограничительных постановлений относительно иностранных подданных и евреев". Такая трогательная забота об иностранном капитале объяснялась просто. В Российской империи существовал жесткий законодательный запрет на более чем 25-процентное участие иностранцев в капитале русских акционерных обществ. Царь, как-никак заботился о национальной промышленности. И вот спустя всего неделю после прихода к власти русские либералы снимают все преграды на пути иностранного закабаления русской промышленности. Невольно снова задаешь себе вопрос: кто же в действительности сделал Февральскую революцию в России? Общее основание уравнивания в правах иностранцев с российскими гражданами дано было в Постановлении "Об отмене вероисповедных и национальных ограничений" Временного правительства (Вест. ВП. 1917. N 15/61).

Советская власть декларировала равенство прав иностранцев с советскими гражданами. Конституция 1918 г. даже распространяла это равенство на сферу политических прав (ст. 20; ср. ст. 2 Пол. о гр. 1924 г., СЗ СССР. 1924. N 23. Ст. 202). Единственное ограничение этого равенства, как и в случае с собственными гражданами, - приемлемое, т.е. пролетарское, происхождение иностранца. В 1938 г. в связи с принятием нового закона о гражданстве в советское право входит норма, исключающая возможность обладания политическими правами иностранцами. Конституция 1977 г. в ст. 37 подтверждала общую, распространенную в мире практику регулирования положения иностранцев - общее гражданское равенство при исключении равенства в политических правах и свободах.

Однако у всех иностранцев была всегда одна "вина" перед Советской властью, вина вечного, непреходящего характера. Их несоветский внешний вид, тип поведения - все это было ходячей и наглядной провокацией. Поэтому Советская власть всегда была на страже нравственности советских людей. Эта охранительная традиция была заложена еще в 1921 г.: "Иностранные граждане, образ жизни, деятельности и поведение коих будут признаны несовместимыми с принципами и укладом жизни рабоче-крестьянского государства, могут быть выселены из пределов РСФСР по постановлению Всероссийской чрезвычайной комиссии или по приговору судебных органов Республики, независимо от полученного ими ранее разрешения на проживание в Республике" (п. 1 Декрета СНК "О порядке высылки иностранцев из пределов РСФСР" (СУ РСФСР. 1921. N 62)). О том, что эта традиция держалась долго, свидетельствует п. 2 ст. 31 Закона СССР "О гражданстве СССР": "Иностранный гражданин может быть выдворен из пределов СССР, если это необходимо для охраны здоровья и нравственности населения, защиты прав и законных интересов граждан СССР и других лиц" (Вед. ВС СССР. 1981. N 26. Ст. 836). То, что советское правительство считало себя самым высоконравственным и моральным, явствует, например, из того факта, что в период с 1947 по 1954 г. в СССР официально были запрещены браки между иностранцами и советскими гражданами (ст. 61 Кодекса законов о браке, семье и опеке 1926 г. в ред. 1947 г.).

Режим проживания иностранцев на территории СССР устанавливался как постоянный, так и временный. Эта норма без изменений существовала с 1926 г. (СЗ СССР. 1926. N 59. Ст. 439).