§ 4. Управление национальных окраин Российской империи

Империя есть мiр, самодостаточное целое, части которого находятся в своеобразном, дополняющем друг друга положении. Будучи разными, непохожими, населенными различными народами, принадлежащими порой к совершенно противоположным языковым и расовым семьям и группам, тем не менее все эти неравные части имеют одно общее, что объединяет их формально, фактически же не затрагивает их самобытности. Общее, что уравнивает, представляет собой единый центр власти, соединяющий эти части в одно внешнее целое, целое, которое выражается в единстве пространства - почвенной основе Империи.

Управление Великим княжеством Финляндским.

Юридическое положение Финляндии. Вопрос этот приобрел чрезвычайную остроту в конце XIX в., вызвав поток диаметрально противоположных суждений. В общем и целом эти суждения могут быть сгруппированы следующим образом: а) мнение, обосновывавшее положение Финляндии в качестве особого государства в составе Империи (реальная уния); б) мнение, отрицавшее за Финляндией особый государственный статус и утверждавшее, что Финляндия как провинция, населенная однородным населением, имеет определенные привилегии по учреждениям внутреннего управления и вопросам внутреннего законодательства (автономия).

Местное финляндское законодательство. Особый правовой порядок Финляндии был дарован теми же актами, которыми она была инкорпорирована в состав Империи. В общем смысле особое финляндское законодательство полагалось в форме привилегий местным жителям и распадалось на две отрасли: публично-правового и гражданско-правового характера. Применительно к первой (ius publicum) Финляндия наделена была особыми учреждениями, которые формировались по сепаратным от общеимперских учредительным законам (lex fundamentalis), но санкцию такие законы получали только от общеимперской власти.

Так, одними из главнейших подобных актов следует признать Учреждение Правительствующего Совета от 6 августа 1809 г., Манифест об именовании Правительствующего Совета Императорским Финляндским Сенатом от 9 февраля 1816 г., Инструкцию финляндскому генерал-губернатору от 31 января 1812 г. и ряд других актов с последующими редакционными поправками и изменениями. Одним из главных последствий реализации этих актов стало то, что Финляндия, соединенная после 1811 г. в единое целое, напрямую была подчинена Всероссийскому императору, минуя центральные общеимперские правительственные учреждения. Позднее тем не менее данный характер подчинения был изменен Манифестом от 15 февраля 1899 г. и рядом других актов, ставших источником ст. 2 Осн. гос. зак. от 23 апреля 1906 г.

Гораздо большее значение для внутренних дел самой Финляндии имело Шведское уложение (Sveriges riketslag) 1734 г. (в ред. 1807 г.), состоявшее из девяти отделений (balkar): (1) о браке; (2) о наследовании; (3) о недвижимом имении; (4) о строениях; (5) о торговле; (6) о преступлениях; (7) о наказаниях; (8) о взысканиях; (9) о судопроизводстве и составлявшее, таким образом, основу финляндского ius privatum. В последующем предпринимались переиздания данного Уложения: 1824, 1891 и 1902 гг., правда, только первое из них являлось официальным, одновременно издавались дополнения к данному Уложению, вносившие в него порой серьезные изменения, например: Прибавление к изданному по Высочайшему повелению с переводом на российский язык Уложению, существующему в Великом княжестве Финляндском (СПб., 1827).

Текущее законодательство органов имперской власти в Финляндии (de iure это как раз и были финляндские учреждения) стало издаваться в виде особых систематических сводов после 1821 г. Одним из первых явилось издание Сборника постановлений, манифестов, указов и других распоряжений правительства, вышедших из печати в Финляндии после 1808 г. (Samling af plakater, forordningar, manifestar och pabud, samt andre allmanna handlingar, hwilka i Stur-Furstedomet Finland sedan 1808 ars borjan ifran trycket utkommit). Это издание продолжалось до 1859 г. и всего вышло 17 томов. В том же 1821 г. начал издаваться Сборник указов и рескриптов, разъяснений и предписаний, изданных Его Императорским Величеством и экспедициями Императорского Финляндского Сената по делам судебным, хозяйственным и полицейским (Samling af de till efterllefnade gallande bref, forklaringar och foreskrifter, hwilka af Hans Kajserl. Majit, afvensom ifran expeditionerne i dess Senat for Stur-Furstedomet Finland blivir utfardande uti iustitae-och oecononomiae-och politiae-arender). Данный Сборник также выходил до 1859 г. и состоял из шести томов. Однако подобный разрозненный способ публикования общих и специальных постановлений и распоряжений в 1859 г. был найден неудобным и согласно Указу от 28 ноября 1859 г. велено было объединить два вышеуказанных издания в одно: Сборник постановлений Великого княжества Финляндского. Издание это стало выходить с 1860 г.

В царствование императора Николая I решено было совершить кодификацию всех местных законов Финляндии по образцу российского Свода законов. Работа началась в 1835 г. и продолжалась с переменным успехом вплоть до 1865 г., но по техническим причинам (кодификационная комиссия просто не успевала за развитием текущего законодательства) она так и не была завершена.

После 1906 г. и особенно 1910 г. общеимперским законом был установлен подробный перечень вопросов, по которым законодательствование могло осуществляться только центром Империи. В общем и целом к исключительному ведению Императора, Государственного Совета и Государственной Думы относились вопросы, связанные с регулированием: 1) призыва в армию (внутренняя финляндская армия милицейского характера была окончательно упразднена в период 1901 - 1905 гг.); 2) уравнения в правах финляндских обывателей и других подданных Империи; 3) изъятий в общегосударственных интересах из финляндских уголовных и процессуальных законов (ср. п. 3 ст. 5 Уг. ул. 1903 г.); 4) правил о публичных собраниях, обществах и союзах; 5) акционерного права; 6) таможенных тарифов Финляндии; 7) объединения монетной системы (до 1917 г. денежные системы так и не были объединены <1>); 8) путей сообщения (см. ст. 2 Закона о порядке издания касающихся Финляндии законов и постановлений общегосударственного значения от 17 июня 1910 г.). По всем остальным вопросам право законодательствования получил Финляндский Сейм, но с последующим утверждением таких законов Государем Императором.

--------------------------------

<1> Что вовсе не следует рассматривать как доказательство особого государственного статуса Финляндии. В Сибири вплоть до конца XVIII в., например, тоже ходила своя особая монета, была своя денежная единица до 1863 г. и у Царства Польского.

Местные финляндские учреждения. Согласно дарованным привилегиям Великое княжество Финляндское имело собственные учреждения, которые могут быть подразделены на учреждения управления всем краем и учреждения по делам местного (коммунального) самоуправления.

К первым следует отнести Великого князя - Всероссийского императора, который непосредственно управлял данной частью Российской империи. На подобное парадоксальное свойство управления указывал прежде всего общий характер неограниченной власти российского самодержца. Надо заметить, что ни одна из других национальных окраин Империи не обладала подобной привилегией - все они управлялись опосредованно - через систему общеимперских центральных учреждений. После 1899 г. этот порядок начал изменяться и после 1910 г. он приобрел уже окончательную форму, поскольку между Императором (Великим князем) и Финляндией становится ряд высших государственных органов, получивших новое устройство и компетенцию после 1905 г.: Совет Министров, Государственная Дума и Государственный Совет. В последний Финляндия обязывалась посылать от себя двух представителей, а в Государственную Думу - четырех, впрочем, это никогда так и не было сделано.

Непосредственно Великого князя (Всероссийского императора) в крае представлял генерал-губернатор с весьма широкими полномочиями в военной и гражданской областях. Уже в 1811 г. при генерал-губернаторе в качестве его помощника учреждается пост статс-секретаря по финляндским делам. Фактически уже с самого начала, но формально с 1834 г., этот чиновник получил ранг особого министра по делам Финляндии (с указанной даты он стал именоваться "министр статс-секретарь"). В 1826 г. в помощь статс-секретарю учреждается особая канцелярия, вскоре переименованная в Его Императорского Величества канцелярию финляндских дел. В совокупности генерал-губернатор, статс-секретарь и канцелярия олицетворяли в крае высшую правительственную власть.

Одновременно с введением поста генерал-губернатора учреждается особый коллегиальный орган, выполняющий функции общего административного надзора, - Правительствующий Совет, а с 1816 г. - Императорский финляндский сенат, разделенный на два департамента, в каждом из которых имелось по несколько отраслевых экспедиций. Сенат наряду с административными делами ведал вопросами судебного управления. У него в подчинении до 1868 г. находился и Финляндский банк, учрежденный в 1811 г. После 1868 г. Банк перешел в ведение Сейма. Центральная администрация низового уровня была представлена особыми губернаторами (landshovdingar) исторических провинций Финляндии и ленсманами (lansmann) - полицейскими приставами в особых округах. Этот уровень управления подчинялся финляндскому Сенату.

Финляндией до 1899 г. фактически управлял Император, доклады по внутренним делам княжества ему непосредственно делал министр статс-секретарь, который не входил ни в одно из высших правительственных учреждений того времени: Комитет Министров, Совет Министров и Государственный Совет, однако в указанном году велено было представлять доклады только посредством соответствующего общеимперского министра по принадлежности. Фактически это означало административное подчинение края общим правительственным учреждениям Империи.

Сейм (Эдускунта - Eduskunta - как его называют финны), до 1907 г. орган сословного представительства, был разделен на четыре сословных отделения: дворянство, духовенство, горожане и крестьянство. По структуре и по роли, которую играл Сейм, он не сильно отличался от аналогичного сословно-представительного парламента соседней Швеции. В частности, в 1869 г. был принят новый сеймовый устав, практически полностью копировавший порядок формирования и структуру Риксдага Швеции, который тот получил согласно Уставу Риксдага 1866 г. После революционных событий 1905 г. и проведенной избирательной реформы был издан новый сеймовый устав (1907 г.), согласно которому на месте старого сословно-представительного органа появился всесословный (общенациональный) парламент, полномочный решать в законодательном порядке вопросы, подпадавшие под определение "местных нужд". Особенностью избирательного права Великого княжества после 1907 г. стало еще и то, что в отличие от права собственно России, оно было всеобщим, равным и к выборам допускались наравне с мужчинами женщины.

Местное самоуправление в Финляндии до 60-х гг. XIX в. представляло собой точный слепок с тех сословных учреждений, которые ей достались в наследство от времен шведского владычества. Однако на волне реформ эпохи императора Александра II Финляндия получила в 1865 г. новый закон об органах местного самоуправления, а в 1873 г. - об органах городского самоуправления. В основу данных актов был положен принцип цензовой демократии, вместе с тем размер ценза (skattore) был достаточно низким: срок оседлости в данной местности и уплата минимальной ставки местных налогов. Впрочем, закон допускал неравенство голосов для лиц, плативших наибольшую ставку налога соответственно своим доходам.

Учредительным органом для местного самоуправления являлось собрание коммуны, куда входили все лица, пользующиеся в ней правом избирательного голоса. Собрание избирало своего председателя. В необходимых случаях собрание могло выбрать от себя особых коммунальных поверенных (kommunalfulmaktige) сроком на три года, но с условием ротации 1/3 их членов через каждые два года. Исполнительным органом коммуны являлся совет старшин в составе председателя, вице-председателя и пяти членов. Надзорную власть за действиями и решениями органов коммунального самоуправления осуществлял ландсхевдинг.

В городах самоуправление организовывалось на сходных с сельскими условиях.

Управление Остзейским краем.

Юридическое положение Прибалтики. Так же как и в случае с Финляндией, Прибалтика имела значительные привилегии, что, однако, не помешало и здесь росту сепаратистских устремлений в середине XIX в. Прибалтика (за исключением Курляндии) была включена в состав России согласно ст. 4 Ништадского мирного договора: "Его Королевское Величество Свейское уступает сим за Себя и Своих Потомков и Наследников свейского престола и Королевство Свейское Его Царскому Величеству и Его Потомкам и Наследникам Российского государства в совершенное неприкосновенное вечное владение и собственность в сей войне чрез его Царского Величества оружие от Короны Свейской завоеванные провинции: Лифляндию, Эстляндию". Это положение было еще раз подтверждено Абовским трактатом и мирным договором от 16 июня 1743 г. и Верельским мирным договором от 3 августа 1790 г. Вместе с тем Ништадский договор (ст. ст. 9 и 10) допустил шведские гарантии в отношении сохранности за местным населением его привилегий и веры. Сверх того, шведы согласно ст. 6 упомянутого договора получили право на беспошлинный вывоз хлеба из указанных провинций.

Таким образом, мы имеем четкое указание на юридическое положение Остзейского края как на составную часть Империи, инкорпорированную в нее согласно условиям Ништадского мирного договора. При этом, согласно воле Всероссийского императора, население этого края (точнее, только небольшая его часть, а именно этнические немцы) имело в качестве привилегии некоторый объем прав по устройству местных сословных учреждений, которые никак не могут быть отнесены по своему существу к государственным.

Местное прибалтийское законодательство. Вопрос о статусе местного законодательства в Остзейском крае разделяется на два периода: до 1845 г. и после. Причем первый период характеризуется довольно неясным кругом источников права, могущих быть применимыми в качестве действующих. Второй же период может быть охарактеризован как время постепенного слияния местных узаконений с общеимперскими, что, в частности, выражалось в упразднении местных учреждений и замене их общими правительственными органами управления.

В первый период местные прибалтийские узаконения продолжали сохранять свой узкофеодальный характер с его западноевропейской окраской, в которой роль оселка играли различные феодальные формы присяг (коммендаций) вассалов своему сюзерену. Уже после ливонской войны эти права и привилегии во многом утратили свое публично-правовое назначение и рассматривались шведами, а потом и русскими властями как сословно-корпоративные права дворянства и горожан. При этом в период русского владычества неоднократно подчеркивалось, что в случае коллизии местного закона с общеимперским силу получает последний. Именно таким образом, например, при императрице Екатерине II было признано несовместимым с ЖГД право прибалтийского рыцарства вести особые матрикулы дворянских родов, коими фактически узаконивалось сепаратное право дворянских корпораций края через прием новых членов даровать им дворянское звание. Одновременно с этим происходил процесс отмены других прав и привилегий, противоречащих вновь изданным общеимперским узаконениям. Именно такой логикой пользовалась русская власть, вводя, например, в крае учреждения, которые предусматривались Уч. губ. 1775 г. и Городовым положением (ЖГГ) 1785 г. Другое уже дело заключалось в том, что в правление Павла I случился временный откат на позиции прошлого века, во многом связанный со "странностями" характера этого самодержца. Тем не менее многие из частноправовых привилегий продержались в крае вплоть до 1917 г.

Второй период ознаменовался приведением в порядок всего объема местных узаконений, в результате на свет появился Свод местных узаконений губерний Остзейских, издание которого в двух томах вышло в свет в 1845 г. В указе, вводившем в действие этот Свод, было отмечено, что он получает действие в качестве субсидиарного источника к СЗРИ. Здесь же, очевидно, имеет смысл отметить, что одним из распространенных источников права во всем Остзейском крае было римское право, изложенное в виде Usus Modernus Pandectarum.

В 1853 г. состоялось издание продолжения двух первых частей Свода местных узаконений. Третья часть Прибалтийского свода введена была в действие в 1864 г., продолжение ее было издано в 1890 г. Следует при этом также отметить, что сохранившие действенность к 1892 г. нормы первой части Прибалтийского свода были уже включены в т. I и II СЗРИ при переиздании последнего в означенном году. С 1889 г. в Прибалтике введено действие Судебных уставов императора Александра II (1864 г.). Таким образом, непосредственно к 1917 г. в ранге местного закона состоял только Свод гражданских узаконений губерний Прибалтийских 1864 г. с редакционными изменениями последующих лет. Остзейский край пользовался отныне только привилегией использовать гражданско-правовые нормы местного происхождения. При этом в Прибалтийском гражданском своде гораздо сильнее, чем в т. X СЗРИ, ощущалось влияние римского права, изложенного в учении школы пандект.

Местные прибалтийские учреждения. Первоначально, в эпоху господства местного права, в крае продолжали действовать порядки и учреждения, созданные еще в эпоху до русского владычества. Фактически этот порядок удержался до 1785 г., когда в Прибалтике было введено действие Уч. губ. 1775 г., ЖГД и ЖГГ 1785 г. Павел I восстановил в 1797 г. прежнее положение, но при Николае I, точнее, в 1845 г., в Остзейском крае окончательно вводится Уч. губ. в том виде, в каком оно представлено было в т. II СЗРИ. В общем и целом картина управления краем будет следующей: с 1710 по 1762 г. Прибалтика живет по старым установлениям и имперская власть проявляет себя только военным присутствием в крае. В каждой исторической провинции существует сословный орган представительной власти - ландтаг, на который избираются представители от сословий: дворянства, духовенства и горожан. Помимо этого дворянство и горожане имеют собственные корпоративные организации. Города управляются по старым магистратским установлениям, в которые входят представители от городских цехов, словом, в Прибалтике в это время господствует правовой порядок, застывший в своем развитии на уровне XIV в., - факт, отмеченный практически всеми исследователями.

В начале XIX в. и вплоть до 1845 г. прибалтийские учреждения не испытывали серьезных изменений, разве что в 1801 г. все три прибалтийские провинции объединились в одно Остзейское генерал-губернаторство, просуществовавшее, впрочем, до 1876 г. Правда, необходимо отметить, что в период с 1808 по 1819 г. Эстляндия имела особого генерал-губернатора в лице принца Ольденбургского.

В 1866 г. в Прибалтийских губерниях вводится общее волостное управление крестьянами, принятое для крестьян Империи по отмене крепостной зависимости в 1861 г. В 1877 г. вводится в действие Городовое положение 1870 г., впрочем, старые сословные магистраты продолжают здесь действовать до 1889 г. Связано это было с тем, что магистраты продолжали выполнять некоторые судебные функции, однако с распространением на Остзейские губернии действия Судебных уставов 1864 г., что как раз и произошло в 1889 г., они утратили свое значение.

Вместе с тем в трех Прибалтийских губерниях вплоть до 1917 г. продолжали действовать старинные сословные учреждения остзейского рыцарства и лютеранской церкви.

Управление Западным краем.

Прежде всего необходимо сделать терминологическое замечание. Западным краем ранее именовались несколько западнорусских губерний, возвращенных от Польши по нескольким ее разделам между Пруссией, Австрией и Россией. На современной карте Западный край занял бы обширное пространство, включающее в себя значительную часть современных литвы и Белоруссии.

Господствующим элементом в данном крае выступали поляки, которых русское правительство стремилось целенаправленно выжить обратно в коренные польские земли. Во многом эта политика диктовалась необходимостью искоренения Брестской унии, навязанной православным этого края в 1569 г. неимоверными зверствами, а также стремлением обезопасить западные границы Империи от взрывоопасного элемента - поляков, движимых эфемерной мечтой восстановить Великую Польшу от моря и до моря (от Риги и до Одессы, говоря по-современному). Положительные результаты были достигнуты в этом крае после подавления последнего польского восстания 1863 г. Надо заметить, деятельность графа М. Муравьева по искоренению польщизны (так официально именовалось засилье поляков в западнорусских областях) оказала самое благотворное воздействие на восстановление в крае исторической справедливости.

Местное законодательство. Одним из старейших местных законодательных актов данного края был Литовско-русский статут в редакции 1588 г. До 1778 г. его действие распространялось на все вопросы местной жизни без ограничений. В указанный год на губернии Западного края было распространено действие Уч. губ. 1775 г. Вторым значительным по объему корпусом права, которым регулировалась деятельность органов городского управления, было магдебургское право - комплекс норм, регулирующих структуру, порядок формирования и компетенцию органов городского сословного управления, выраженных в разного рода актах, как правило, средневекового происхождения, но объединенных под одним условным названием. Магдебургское право действовало в крае вплоть до 1831 г.

В 1797 г. вместо екатерининских установлений в Западных губерниях восстанавливается в полном объеме действие Литовско-русского статута. Дело заходит, например, настолько далеко, что в означенных областях, русских по преимуществу, восстанавливается применение в государственных учреждениях польского языка. В 1811 г. Правительствующий Сенат издает Литовско-русский статут в качестве официального узаконения Западного края. В 1828 г. Комитет Министров постановляет переиздать еще раз этот акт; издание осуществлено не было. Именным указом от 1 января 1831 г. во всей Белоруссии прекращается действие Литовского статута и восстанавливается действие общеимперского права. В 1840 г. опять-таки именным указом вводится действие Свода законов в полном объеме. В дальнейшем в качестве местных узаконений можно рассматривать особые акты, изданные имперской властью после 1863 г. и направленные к вытеснению поляков из края.

Местные учреждения. Вошедшие снова в состав России в конце XVIII в. земли бывшей Речи Посполитой вплоть до 1778 г. сохраняли особые польские учреждения, создание которых относится к XVI в.: города предоставлены были сами себе, они управлялись избранными от цехов и сословий особыми магистратами; дворянство управлялось на сеймиках посредством выбора на них дворянских представителей, а также выбора целого ряда должностных лиц. Непосредственно крестьянство края было полностью лишено каких-либо политических прав, в общем смысле оно рассматривалось исключительно с крепостнической точки зрения и находилось в гораздо более худшем состоянии, нежели, например, в Великороссии.

В 1778 г. были введены общеимперские учреждения по местному управлению, но в 1797 г. старый порядок управления был восстановлен. Но при этом восстановление происходило все же не в полном объеме и с некоторыми даже изменениями прежнего образа управления. Так, были оставлены нижние земские суды (ст. 22 Уч. губ. 1775 г.), должность исправника (ст. 23 Уч. губ. 1775 г.), но его полагалось теперь не выбирать местному дворянству, а назначать от губернских властей. Вводилось действие прежних земских, градских и подкоморных судов, в качестве местного суда высшей инстанции восстанавливал свое действие Литовский трибунал. Все члены этих судебных инстанций избирались дворянством. Общеимперская власть была представлена губернатором (генерал-губернатором) и небольшой канцелярией при нем. В 1831 г. и 1840 г. западные губернии в административном плане были окончательно слиты с Империей.

Управление Малороссией.

В первые годы правления Петра Великого Малороссия продолжала сохранять старый порядок управления, который ей был дарован еще царем Алексеем Михайловичем при инкорпорации этого края в состав Московского государства. Вместе с тем измена Мазепы, порочность системы дуализма управления Малороссией <1>, обнаружившая в XVIII в. свое явное несоответствие истинным желаниям малороссов, - все это не могло не повлиять на изменения в системе местных малороссийских учреждений.

--------------------------------

<1> Надо заметить, что под дуализмом управления мы понимаем ту порочную практику, которая сложилась в систему после присоединения Малороссии к России. Дело в том, что московское правительство, к сожалению, поддалось на уговоры казачьей старшины, ничем не отличавшегося по своей сути от польской шляхты, и согласилось на введение казачьего управления в крае во главе с гетманом и его канцелярией. Одновременно центральная власть в этих южнорусских областях была представлена воеводами с их аппаратом, подчинявшимися приказу Малой России, или малороссийскому приказу, как его часто называют в литературе. Естественно, казачья верхушка была страшно недовольна таким порядком вещей, что, в частности, уже тогда вылилось в проповедь самостийности и незалежности этой земли Русского государства.

Местное малороссийское законодательство. Малороссия, в ее действительном значении по территории охватывавшая пространства бывших Черниговской и Полтавской губерний (правобережная Украина, за исключением г. Киева, составляла губернии Юго-Западного края), при присоединении к Московскому царству в 1653 г. получила в качестве привилегии право пользоваться теми источниками права, которые действовали на ее территории еще с времен польского владычества. В 1728 г. состоялось определение ВТС, который в ответ на прошение гетмана Данилы Апостола постановил, что малороссийский народ судится разными правами, а именно Магдебургским и Саксонским статутами. На поверку оказывалось, что города имели в качестве привилегии устраивать свое самоуправление согласно нормам магдебургского права, а все остальное население жило согласно нормам Литовско-русского статута в ред. 1588 г. Надо заметить, со временем украинская сепаратистская публицистика стала возносить это исключительное положение местного права, делая из него своеобразное знамя.

В том же 1728 г. ВТС постановил: образовать особую комиссию по кодификации местных малороссийских узаконений. Работа эта шла на общем фоне попыток кодифицировать общеимперское право, начало чему было положено еще Указом Петра I от 1700 г. Работа над местным малороссийским правом продолжалась до 1756 г. и увенчалась составлением специального свода. Однако перемена царствования привела к тому, что с 1761 г. комиссия и плод ее трудов были преданы забвению. Последний всплеск интереса центрального правительства к делу составления особого свода для Малороссии наблюдается все же в период правления императора Александра I. С 1804 по 1809 г. заседала особая комиссия, которая поставила себе задачу дать критическое издание текста Литовско-русского статута, что и было сделано в 1811 г. Это издание само явилось объектом критики, поскольку перевод данного акта осуществлялся не с подлинника 1588 г., который, кстати, был составлен уже на белорусском языке, а с польского издания 1786 г.

В 1781 г. в Малороссии вводится действие Уч. губ. 1775 г., но в 1796 г. восстанавливается действие некоторых прежних судебных установлений. В целом, как в Западном и Юго-Западном краях, в Малороссии действие магдебургского права прекращается в 1831 г., в 1843 г. во всей Малороссии прекращено действие Литовско-русского статута, положения которого заменены общеимперскими нормами. Однако в издание СЗРИ 1857 г. включены были те положения этого древнего акта, которые касались регулирования землевладения в губерниях Черниговской и Полтавской. В таком виде действие отдельных норм Статута продолжалось до 1917 г.

Местные учреждения Малороссии. Как мы уже сказали, порядок управления Малороссией характеризовался смешением форм войскового управления, доставшегося Малороссии еще со времен Сечи, и центрального правления, пытавшегося контролировать действия местных властей. Контроль этот осуществлялся Малороссийским приказом, действовавшим с 1663 по 1722 г., однако управление приказа оказалось малоэффективным, что лишний раз доказала измена Мазепы и войсковой старшины. Поэтому, как писал историк, "получив последний пример шатости старшины и полной преданности простого народа, Петр решился на то, на что не могли решиться предыдущие цари, - смелее опираться на народ и лишить старшину захваченных ею прав бесконтрольного хозяйничанья в крае" [Ульянов. 1994. С. 126]. В связи с чем на месте старого приказа учреждалась Малороссийская коллегия с единственной целью, как гласил сам Указ от 16 мая 1722 г., учреждавший ее: "Оная учинена не для чего иного, токмо для того, дабы малороссийский народ ни от кого, как неправедными судами, так и от старшины налогами утесняем не был".

Одновременно с введением твердого порядка управления в Малороссии происходило уничтожение Запорожской Сечи, к началу XVIII в. полностью переродившейся в обычное бандитское гнездо. В 1734 г. упраздняется гетманство, в 1743 г. восстанавливается вновь, но в 1764 г. гетманство упраздняется навеки. Вместо гетмана учреждается снова Малороссийская коллегия во главе с генерал-губернатором Новороссии, но в 1783 г. в связи с введением в крае действия Уч. губ. 1775 г. здесь устанавливается общий с остальной Империей порядок местного управления.

Определенные особенности местных учреждений вместе с тем продолжали давать о себе знать довольно долгое время. Прежде всего эти особенности сказывались на дворянском самоуправлении в южнорусских областях. Доказано, что заветной мечтой войсковой казачьей старшины было, как это ни парадоксально, не борьба с польской оккупацией, а эгоистичное желание поставить себя вровень по правам и вольностям с польской шляхтой. Столкнувшись в середине XVII в. с вооруженным противодействием этому стремлению, казаки вынуждены были обратиться к Москве. Дело это удалось во многом еще и потому, что желание жить под московской властью, единокровной и единоверной, разделяло громадное большинство простого малороссийского народа. С восстановлением в 1843 г. действия ЖГД, вошедшей составной частью в т. IX Св. зак., малороссийское дворянство получает точно такой же порядок сословного и местного управления, что и великороссийское дворянство.

Управление Царством Польским.

Юридическое положение Царства Польского. Вопрос о юридическом положении польских коренных земель в составе Российской империи сейчас, пожалуй, имеет исключительно академический интерес. На примере этого государства мир воочию убедился, сколь важно сильное государственное целое, сильная государственная власть, чего древняя Польша, судя по всему, не знала. В качестве справки приводим небольшое описание прежнего устройства Польши до ее первого раздела:

"Король избирался шляхтою. Шляхта, собиравшаяся на провинциальные сеймы (сеймики), выбирала послов на большой сейм, давала им наказы и по возвращении с сейма они обязаны были отдавать отчет избирателям своим. Сейм собирался каждые два года сам собою. Для сеймового решения необходимо было единогласие: каждый посол мог сорвать сейм, уничтожить его решения, провозгласивши свое несогласие (veto) с ними, - знаменитое право, известное под именем liberum veto. В продолжение 30 последних лет все сеймы были сорваны. Против произвольных действий правительства было организовано и узаконено вооруженное восстание - конфедерация: собиралась шляхта, публиковала о своих неудовольствиях и требованиях, выбирала себе вождя, маршала конфедерации, подписывала конфедерационный акт, предъявляла его в присутственном месте, и конфедерация, восстание получало законность. Для управления при короле находились независимые и бессменные сановники, в равном числе для Польши (для короны) и для Литвы: 2 великих маршала для гражданского управления и полиции; 2 великих канцлера и 2 вице-канцлера заведовали судом, были посредниками между королем и сеймом, сносились с иностранными послами; 2 великих и 2 польных гетмана начальствовали войсками и управляли всеми войсковыми делами; 2 великих казначея с 2 помощниками управляли финансами; 2 надворных маршала заведовали двором королевским" [Соловьев. 1863. С. 10 - 11].

* * *

Итак, предприняв в очередной раз, в 1812 г., в составе La Grand Arme поход на Россию, поляки разделили с этой армией ее участь. На Венском конгрессе держав-победительниц герцогство Варшавское было поделено на четыре части, одна из которых (по площади 3699 кв. км) под названием Царство Польское "присоединялось навсегда к Империи Российской". Другое постановление Венского конгресса обязывало Россию установить для своих новых подданных определенный образ правления: "Поляки, подданные России (subjects respectifs de la Russie), будут иметь народных представителей и национальные государственные учреждения согласно с тем образом политического существования, который правительством будет признан за полезнейший и приличнейший для них в кругу его владений", сверх того "Его Императорское Величество предполагает даровать по своему благоусмотрению внутреннее распространение сему государству, имеющим состоять под особым управлением". Сразу же необходимо отметить, что последнее постановление так и не было никогда выполнено.

Данные постановления международного права вызвали в свое время небольшую дискуссию о характере юридической связи Польши с Империей. Правда, мнений было не столь много, как это случилось, например, с аналогичным вопросом относительно Финляндии. Но и в ее рамках высказывались достаточно разноречивые суждения. Прежде всего, на что обращалось внимание, характер формулировок Венского акта заставлял желать более ясного их определения "Трактат констатировал со стороны Русского Государя не то обещание, не то обязательство", как заметил один историк [Любавский. 1918. С. 375]. Последующая практика управления этим краем также свидетельствовала о наличии в его истории по крайней мере трех периодов, в пределах каждого из которых статус Царства Польского качественно отличался от предыдущих его форм. Так, до 1830 г. вполне вероятно вести речь о реальной унии, когда требовалась отдельная коронация русских монархов в Варшаве польской короной; после 1830 г. и до 1863 г. речь может идти о процессе упразднения унии и постепенной инкорпорации Царства в состав Империи; после 1863 г. инкорпорация может считаться совершившимся фактом. На общую слабость юридического положения Царства Польского в качестве особого субъекта права во время его пребывания под российской властью также может указывать еще и тот факт, что в него (Царство Польское) входили не все коренные польские земли, гораздо большая их часть входила в состав Пруссии и Австро-Венгрии.

Итак, в русской юридической литературе наиболее радикальных взглядов придерживался В.Н. Латкин, для которого был очевиден факт изначальной инкорпорации Царства Польского в 1815 г. Н.М. Коркунов также считал, что акт присоединения Польши к России может быть только инкорпорационного свойства. Наиболее взвешенный подход, однако, на наш взгляд, проявил барон Б.Э. Нольде, для которого факт государственного существования Польши не представлял сомнения, а сама Польша до 1830 г. в составе России существовала в виде государства unio inaequale iure [Нольде. 1911. С. 287].

Действительно, вряд ли имеет смысл оспаривать государственный статус Польши до 1814 г., но также действительно и то, что само понятие "Польша" в данном контексте лишено было географического и политического смысла. С 1809 по 1814 г. на карте Европы существовала не Польша, а герцогство Варшавское. Исследователи давно обратили внимание на парадоксальный факт: для Наполеона, как и для русских царей, само название "Польша" являлось чем-то неопределенным и непонятным, если выражаться не грубо. Гораздо логичнее для него было бы в 1809 г. назвать вновь образованное государство Польшей, а не воспользоваться астионимом. Соответственно только с этой поправкой можно говорить о "государственном" статусе Царства Польского, ранее являвшегося только частью герцогства Варшавского, которое в свою очередь было также только частью былого польского государства, следовательно, не связанным с ним ничем, кроме факта случайного своего отделения. Учредительная власть, создавшая Царство Польское, может быть только русской государственной властью, поэтому формально Царство Польское являлось составной частью Российской империи, для которой до 1830 г. действенна была международная гарантия, впрочем, уничтоженная в силу известного принципа оговорки при условии сохранения существующего положения (clausula rebus sic stantibus).

Парадокс заключался еще и в том, что и современное польское государство существует только в силу того, что никто еще не решился радикально пересмотреть ялтинско-потсдамскую систему послевоенных договоренностей.

Местное польское законодательство. Законодательство Царства Польского может быть разделено на два общих раздела: первый, посвященный политическому "бытию" этого образования, второй - гражданско-правовой сфере отношений жителей этого края. Необходимо, однако, заметить, что в силу исторических событий первый раздел царствопольского законодательства уже ко второй половине XIX в. утратил свою действенность.

Итак, прежде всего необходимо указать на так называемую Конституционную хартию 15 ноября 1815 г., согласно которой определялось функционирование государственных учреждений этого края, а именно короля (царя Польского), Государственного Совета, Сейма и ряда других учреждений. После подавления восстания 1830 г. императору Николаю I угодно было издать новый акт, заменивший собой скомпрометированную конституцию, что и было сделано 26 февраля 1832 г., - Органический устав Царства Польского. По общему мнению дореволюционной русской историографии, задачей этого акта являлось "сделать невозможным повторение событий двухлетней давности", т.е. восстания поляков. Исполнение Органического устава сопровождалось изданием дополнительных постановлений по укреплению государственной связи между Россией и краем: в 1834 г. упразднена уния, католическая церковь подверглась жесткой государственной опеке, направленной на разрыв связи католического епископата с папской курией. Мера, надо признать, вполне оправданная, Россия существенно запаздывала с ней, ибо в европейских католических странах государственная власть за столетие, а то и раньше, вынуждена была прибегнуть к такому ограничению. В 1837 г. в Царстве введены губернии и губернское управление, в 1841 г. упразднен особый Государственный совет, годом раньше вводится в обращение российская монета, в период с 1832 по 1852 г. проведена сословная реформа, согласно которой Царство Польское получило сословное самоуправление по образцу российского.

Смена царствования разбудила было бесплодные мечтания в головах поляков, которые были враз прекращены публичной речью царя: "Счастье Польши заключается в полном слитии ее с народами Моей Империи". К сожалению, этот мудрый совет монарха не возымел своего действия и в 1862 г. в Царстве Польском вновь вспыхнуло восстание. Оно было подавлено решительнее прежнего, все руководители его пойманы и повешены. Восстание полностью уничтожило действие Органического устава 1832 г., в связи с чем начиная с 1864 г. правительство предпринимает ряд действенных реформ к окончательному разрешению "польского вопроса". В означенный год проводится радикальная крестьянская реформа, в результате которой в Царстве Польском появляется сильный класс крестьянства - самостоятельного землевладельца. Реформа эта также сопровождалась действенными мерами по созданию новых органов местного самоуправления. По указу 1864 г. управление католической церковью переходит целиком в руки имперского МВД и к 1875 г. дело унии в Литве и Белоруссии окончательно терпит историческое поражение. В 1883 г. конфликт с папской курией на почве восстановления исторической справедливости исчерпывается заключением особого конкордата - общепринятая практика для всех, даже католических стран. В 1867 г. начинается процесс упразднения всех особых местных правительственных учреждений, место которых заступают общеимперские. В 1876 г. в Царстве Польском вводится действие Судебных уставов 1864 г. С 1868 г. велено во всех присутственных местах Царства употреблять только русский язык. Но Высоч. утв. прав. КМ от 12 июня 1905 г., принятых во исполнение Указа от 14 декабря 1904 г., это стеснительное условие было отменено.

Царствование императора Александра III ознаменовалось также и попыткой официального изменения названия этого края, Царство Польское начинают именовать Привислянским краем, однако это новое название продержалось недолго и в царствование Николая II прежнее название снова входит в оборот. Правда, нередко рецидив старого отношения дает о себе знать в следующей фразеологии - "губернии бывшего Царства Польского".

Свидетельством окончательного государственного слияния Польши с Российской империей является законодательный материал, оформлявший изменения в государственном строе России. Так, теперь законодатель не делал уже никаких различий в отношении Царства Польского и остальных губерний Империи. Например, Именным указом от 20 февраля 1906 г. (о переустройстве учреждения Государственного Совета) губернии Царства Польского специально не упомянуты в качестве особого субъекта, посылающего от себя в Совет представителей, однако п. VIII указывал, что и на эту часть Империи распространяется действие данного закона. То же видим и в Учреждении Государственного Совета от 23 апреля 1906 г., в прим. к ст. 12 которого губернии Царства Польского опять-таки специально упомянуты. Сделано это было так именно потому, что в Польше не вводились земские учреждения, от которых полагалось посылать представителей в высшую палату российского парламента, но в целях государственного единства этому краю давалась привилегия представительства. Наконец, более четко государственную связь Царства с Россией мы уже видим в Положении о выборах от 3 июля 1907 г., ст. ст. 224 - 241 которого были посвящены правилам выборов депутатов в Государственную Думу от населения Царства Польского.

Относительно второго корпуса польского законодательства, посвященного регулированию вопросов частного оборота, можно сказать, что оно существенным образом отличалось от общеимперского все время нахождения Царства Польского в пределах Российской империи. Основным источником происхождения этого особого корпуса права являлась правовая система герцогства Варшавского, в котором действовало законодательство времен I Империи.

Итак, главным актом, призванным регулировать гражданско-правовые отношения в Царстве Польском с 1815 по 1917 г., был Кодекс Наполеона (Code Napoleon), или Французский гражданский кодекс 1804 г. Вместе с тем этот акт действовал не в полном объеме: в 1825 г. имперская власть издала особое Гражданское уложение Царства Польского, заменившее собой ч. I Кодекса, в 1818 г. и 1825 г. издается особый Ипотечный устав, заместивший собой титул XVIII кн. II Кодекса. В 1836 г. издается специальный Закон о союзе брачном, заместивший собой титул V кн. III Кодекса, наконец, существенные изменения в Кодекс были внесены в 1875 г. в связи с введением в действие в крае Судебных уставов императора Александра II. Таким образом, здесь по состоянию на 1 августа 1914 г. действовали следующие части ФГК: кн. II; кн. III, титулы I - IV, VI - XVII, XIX - XX. Сразу необходимо оговориться, Французский гражданско-процессуальный кодекс, Французский нотариальный устав, а также некоторые уголовно-процессуальные законы Пруссии и Австро-Венгрии прекратили свое существование в 1875 г. в связи с введением российских Судебных уставов.

Другим фундаментальным актом, регулировавшим торговый оборот в Польше в период с 1815 по 1917 г., был Французский торговый кодекс, содержание которого практически никак не было затронуто законодательством русской власти.

Текущее законодательство, применимое исключительно в Царстве Польском, в виде особых изданий (Дневник законов Царства Польского) издавалось с 1815 г. по одному тому каждый год. Издание продолжалось до 1871 г. Известен также Сборник административных распоряжений по Царству Польскому издания 1867 г. В период с 1901 по 1904 г. была предпринята попытка систематизации внутрипольского законодательства на манер общеимперского Свода законов, но она не увенчалась успехом.

Особо стоит отметить, что в Польше до 1847 г. действовал собственный Уголовный кодекс издания 1818 г., но в указанный год здесь введено было в действие Уложение о наказаниях 1845 г.

Местные польские учреждения. Несмотря на свое привилегированное положение на бумаге, на деле Польша так и не смогла занять подобное Финляндии место, прежде всего в вопросах личного управления со стороны Всероссийского императора. Последний, согласно Конституционной хартии 15 ноября 1815 г., объявлялся польским королем, но правил своим королевством через наместника и не предусмотренное текстом конституции такое должностное лицо, как имперский комиссар; впоследствии в Царстве Польском вводятся общерусские губернские учреждения, согласно которым здесь учреждается должность имперского наместника. После подавления восстания в 1832 г. в структуре Общеимперского Госсовета учреждается 5-й департамент дел Царства Польского. Упразднение же его состоялось только 30 лет спустя. Однако ему на смену в 1864 г. учреждается Особый комитет по заведованию делами Царства Польского, упраздненный, в свою очередь, только в 1881 г., что обусловлено было окончательным подчинением губерний Царства общеимперской правительственной власти. Единственное исключение для них делалось только в том смысле, что все они рассматривались органами общегосударственной власти не по отдельности, а в совокупности, как некоторое административное целое.

Итак, до 1832 г. Царство Польское имело следующие государственные учреждения. Главой государства являлся король (при этом первые статьи Хартии гласили, что Царство навсегда соединяется с Россией, что польский престол принадлежит Российскому императору и его наследникам и преемникам в порядке, установленном для императорского российского престола). Король обладал всей полнотой верховной исполнительной власти: он объявлял войну, заключал договоры, командовал войсками (до 1830 г. Польша имела собственные вооруженные силы), утверждал законы и бюджет королевства, назначал и смещал со своих постов всех чиновников как гражданской, так и военной власти, он же назначал духовных иерархов католической церкви. Непосредственно свои широкие полномочия король осуществлял через Государственный Совет и наместника.

Государственный Совет Царства Польского состоял из министров, советников и референдариев. Все они назначались на должность королем и были ответственны только перед ним. Единственным ограничением королевской власти в деле назначения министров, как, впрочем, и остальных чиновников, было то, что ими могло быть назначено лицо из природных поляков или натурализовавшихся в крае лиц. Конституция учреждала пять министерств; в тексте они назывались комиссиями, которым вверялось текущее управление страной.

Законодательная власть вручалась Сейму, разделенному на две палаты (избы): посольскую и сенаторскую. В Сейм по должности или по рождению входили иерархи католической и униатской церквей, а также лица так называемой императорской крови, остальные члены Сейма назначались в него королем. Посольская изба состояла из депутатов (послов) от шляхетских сеймиков и сельских гмин (обществ). Депутатом могло стать лицо, достигшее 30 лет от роду и платившее прямой налог в размере 1 тыс. злотых в год. Правом голоса обладало все шляхетство, владевшее хоть каким-либо недвижимым имуществом, а также другие лица, владеющие движимым имуществом на сумму не ниже 10 тыс. злотых. Сейм созывался королем не реже раза в два года, общий срок сессии не мог превышать 30 дней. Сейм обсуждал проекты законов, которые ему представлялись от имени короля, собственной законодательной инициативы депутаты Сейма не имели.

Во многом Конституционная хартия 1815 г. напоминала положения Конституционной хартии Франции, принятой годом раньше во время реставрации Бурбонов.

Восстание 1830 - 1832 гг. нарушило во многом действие Конституционной Хартии (1815 г.), особо вызывающей оказалась детронизация императора Николая I 25 января 1831 г., тем самым дальнейшее соблюдение Конституции сделалось невозможным и оружие заступило место тоги. В результате Конституционная хартия была заменена Органическим уставом Царства Польского 26 февраля 1832 г. Основная цель этого акта - сделать невозможным повторение восстания. Согласно органическому статуту уния между Россией и Польшей упразднялась, сделано это было через оформление наследственных прав российских монархов на корону польского короля. Вся полнота власти в крае переходила к царю, которую он осуществлял посредством своих наместников. Наместник ставился во главе особого административного совета, куда входили уже только три министра; излишне повторять, что они назначались только царской властью. Вместо законодательного сейма Органический устав вводил законодательное собрание провинциальных чинов. На деле законодательная власть в отношении Царства Польского осуществлялась 5-м департаментом Государственного совета Империи.

Очень скоро оказалось, что и эти особенности управления Польшей не соответствуют видам русской власти, поэтому с 1837 г. в Царстве начинается процесс упразднения всех особых его органов управления, на место которых вводятся органы губернского управления. К 1852 г. этот процесс практически завершился. Введение в 1864 г. новых органов местного самоуправления только лишний раз свидетельствовало, что Польша не рассматривается имперской властью в качестве обособленной части государства, разумеется, в политическом смысле.

Именным указом от 19 февраля 1864 г. в Польше вводится следующее сельское самоуправление. Община (гмина) избирала на своем сходе войта и солтыса гмины, далее избирались так называемые лавники - исполнительный аппарат гмины, назначаемый в помощь войту и солтысам. Войты утверждались в своей должности уездным начальством и действовали в качестве прямого исполнительного органа этих властей. Одним из главных достижений новых органов гминного самоуправления стало то, что, пожалуй, впервые в своей новой истории польское крестьянство полностью освободилось от гнета шляхты, причем как политического, так и экономического.

В 1867 г. упраздняется особый Госсовет Царства Польского, а в 1874 г. наместничество заменяется генерал-губернаторством. После 1906 г. в отношении Царства Польского были предприняты некоторые общие шаги, с одной стороны, ослабившие русификацию, от чего поляки особенно страдали, но с другой - Польша еще крепче связывалась с Россией конституционными узами, разрубить которые смог только февраль 1917 г.

Управление Бессарабией.

Местное законодательство. При присоединении в 1812 г. Бессарабии к России за ней в качестве привилегии сохранились ее прежние узаконения и права, коими жители ее пользовались еще со времен турецкого владычества, а в некоторых случаях эти законы восходили еще к временам независимого Молдово-Валашского княжества (XIV - XV вв.). Но на поверку оказывалось, что это было на самом деле реципированное молдавскими господарями греко-римское (византийское) право в следующих своих формах.

Вплоть до 1917 г. в Бессарабии в качестве ее местного права применялись: Шестикнижие (Hexabiblos) Константина Арменопуло от 1345 г., в 1831 г. и 1854 г. состоялось издание официального перевода этого акта на русский язык; следующим актом, действовавшим здесь также до 1917 г., были Василики (Basilika) византийского императора Льва Философа (Мудрого) 829 г., на русский язык этот акт был переведен и издан в качестве официального закона в 1831 г. под заглавием: "Краткое собрание законов, извлеченных из царских книг для руководства обучающихся оным, с указанием на книгу, титул, главу и параграфы Царских законов". Для краткости, однако, этот акт именовался "Собранием законов, извлеченных из Царских книг (Василик) Андроником Донишем". Кроме двух указанных актов византийского права в Бессарабии действовала особая Утвердительная княжеская грамота господаря Александра Маврокодато, изданная им 28 декабря 1785 г. В истории права это один из немногих актов, регулировавших жизнь цыган, которые традиционно кочевали по Бессарабии и Румынии.

На применение этих актов в качестве источников местного законодательства, между прочим, ясно указывает п. II Мнения Госсовета Империи от 15 декабря 1847 г.: "Предоставить Правительствующему Сенату подтвердить кому следует, чтобы в случае недостаточности местных бессарабских законов, заключающихся в Шестикнижии Арменопуло, книге Дониша и Соборной грамоте от 28 декабря 1785 г., которые остаются в своем действии, были согласно ст. 3585 Св. зак. гр. Т. X Св. зак. принимаемы в основание российские; при неясности же, противоречии или неудобстве в исполнении закона поступаемо было по общим постановленным на такие случаи правилам" (ПСЗРИ. 2-е изд. Т. XXII. N 21794).

Как известно, после неудачной для России Крымской войны часть Бессарабии (Измаильский уезд) отошла к Румынии, но ст. 45 Берлинского трактата 1878 г. вновь присоединила ее к России. В этой части воссоединенной Бессарабии продолжали действовать некоторые румынские законы, что неоднократно подтверждалось практикой кассационных департаментов Правительствующего Сената. Область применения этих норм была вместе с тем невелика.

Местные учреждения. В 1818 г. в Бессарабии учреждается особое областное управление, во главе Бессарабской области становится особый генерал-губернатор. Генерал-губернатор соединял в своих руках военное и гражданское управление областью, одновременно гражданское управление поручалось особому губернатору. При генерал-губернаторе находился областной совет в составе: генерал-губернатор (председательствующий), губернатор, областной предводитель дворянства, вице-губернатор, председатель казенной палаты, управляющий палатой казенных имуществ, председатель областного суда и два бессменных члена, назначаемых в совет высочайшей властью по представлению генерал-губернатора. При губернаторе состояло областное правление, по своему статусу и возможностям равнявшееся губернскому правлению в губерниях Европейской России. Данный порядок окончательно утвердился с 1828 г. и был зафиксирован в Об. уч. губ. Т. II Св. зак. изд. 1832, 1842 и 1857 гг. В 1873 г. на Бессарабию было распространено действие Уч. губ. и она стала управляться на общих с остальными губерниями Империи основаниях.

Управление казачьих войск.

Состав казачьих войск. Вопрос об этнической принадлежности казаков в принципе не имеет смысла. Казаки в расовом отношении ничем не отличаются от русских, т.е. являются точно такой же смесью народов и народностей, единственно, что необходимо отметить, в некоторых областях казачьих земель более или менее сильное влияние оказывали на них соседние народы. Например, казачество северокавказских областей испытало сильнейшее влияние горских народов (терские и гребенские казаки), Забайкальское казачье войско состояло почти сплошь из метисов - потомков от браков русских с бурятами. Также следует указать, что к казачеству приписывались некоторые нерусские народности, например отдельные роды равнинных чеченцев и отдельные улусы ставропольских калмыков.

Всего в России до 1917 г. насчитывалось 11 казачьих войск: Донское, Кубанское, Терское, Астраханское, Оренбургское, Уральское, Сибирское, Семиреченское, Забайкальское, Уссурийское и Амурское. Исходя из названий казачьих войск видно, что все они расположены по окраинам государства, откуда можно сделать вывод, что происходил этот слой людей Русского государства из так называемых вольных ("гулящих") людей, бежавших на окраины государства; со временем население этих областей поступало на службу Московскому царю. Именно принцип поголовной воинской службы отличал казачество от остального населения России и именно с этим принципом были связаны права и преимущества казачества. Так, оно поголовно было освобождено от уплаты всех видов податей и налогов, отличалось повышенным верстанием земельных угодий, составлявших собственность всего войскового товарищества, и получало особые права внутреннего самоуправления.

Исход истории казачества оказался ужасным. Приняв самое активное участие в гражданской войне (1918 - 1920 гг.), оно оказалось полностью уничтоженным; остатки казачьих войск вынуждены были эмигрировать за границу. Сказалась на этом процессе также и целенаправленно проводимая политика заселения казачьих земель пришлым, так называемым иногородним населением.

Войсковое казачье управление. В строго юридическом смысле привилегией особого управления в Российской империи пользовалось только донское казачество, все остальные войсковые земли входили, как правило, в состав обыкновенных губерний, краев и областей Империи и соответственно подчинялись военным и гражданским властям этих административно-территориальных единиц.

В Московскую эпоху казаками заведовал Посольский приказ, в эпоху Империи казачьи войска переходят в управление Военной коллегии (с 1720 г.), а со временем подчиняются напрямую военному министру. Кроме того, со времен императора Николая I наследник престола, цесаревич, считался по должности наказным атаманом всех казачьих войск России.

Управление каждым казачьим войском распадалось на два отдела: общевойсковое и станичное. Войсковое управление изначально возглавлял наказной атаман. Должность эта была выборной, затем право выбора атамана была ограничено: войско избирало несколько кандидатур, из которых затем высочайшей властью утверждался один; со второй половины XIX в. постепенно входит в обыкновение назначение центральной властью на должность атамана лиц даже не казачьего происхождения. При наказном атамане состоял особый административный орган (с правами губернского правления), как правило, он назывался войсковой канцелярией, иногда войсковым правительством.

Войсковая канцелярия включала в себя наказного атамана, начальника штаба, нескольких асессоров (помощников атамана). При канцелярии полагалось иметь несколько отраслевых органов управления, таких, например, как войсковой приказ общественного призрения, войсковая врачебная управа, войсковая прокуратура и т.д. Войсковое управление включало в себя особый войсковой суд, организация которого не совпадала с общеимперской, установленной Судебными уставами.

Войско подразделялось на округа или области, иногда использовался специальный термин - "полк". Окружное управление в основном наделялось полицейскими функциями и соответствовало уровню уездных учреждений губерний остальной России. В округах существовали особые судебные инстанции - окружные суды и окружная прокуратура.

Низовое войсковое управление сосредоточивалось на уровне станиц. Территория, прилегающая непосредственно к станице, называлась станичным юртом и все население юрта, даже не казачьего происхождения, подчинялось станичным органам управления. Главным учредительным органом станицы считался сбор (рада, сход) ее жителей, которые избирали сроком на три года станичного атамана и двух судей (стариков). Нередки были случаи, когда станичный сбор выступал in corpore в качестве особого судебного органа. Станичный атаман и судьи подлежали утверждению войсковым атаманом в своей должности.

Определенной особенностью управления пользовались казаки, происходившие из калмыков и других народов. В частности, в 1710 г. небольшой части Дербентовой орды (тайши Мунк-Тимура) разрешено было откочевать на земли при реке Маныч, где в 1723 г. эта часть орды была введена в состав донского казачества, в котором и находилась до 1920 г. Весной означенного года выжившие в кровавых боях с большевиками казаки-калмыки эвакуировались из Новороссийска вместе с остатками армии генерала А.И. Деникина.

Особое калмыцкое кочевье составляло отдельный округ войска Донского. Кочевье подразделялось на три улуса, которые, в свою очередь, делились на сотни, возглавляемые сотником, при котором находились двое судей, избираемых населением улуса. Сотни, в свою очередь, делились на хутуны, которые управлялись особыми приказными из калмыков.

Управление калмыков.

Калмыцкие орды, спасаясь от преследований китайцев, в самом начале XVII в. откочевали к низовьям Волги. Оказавшись в ближайшем соседстве с русскими владениями, калмыки не замедлили нападением на них. Стычки заканчивались, как правило, поражением степняков, после чего ханы их принуждаемы были давать шерть (присягу) на верность Цаган Хану (Белому Царю - официальный титул российских монархов на Востоке). Однако шерть калмыки соблюдали плохо.

Более тесное сближение калмыков с Россией начинается при Петре Великом. De iure оформление подданства калмыков состоялось в 1710 г. и сопровождалось заключением Статей (договора) хана Аюки с астраханским губернатором Апраксиным от 5 сентября 1710 г. Статья I этого договора, между прочим, гласила: "По той первой статье Аюка хан говорил: что он Великому Государю служить обещался до смерти своей во всякой верности и кочевьям улусов своих от реки Волги отходить никуда не будет, и обещается он чинить и всем тайшам приказывать во всем Его Великого Государя изволению" (ПСЗРИ. 1-е изд. Т. IV. N 2291). Однако и после указанной даты калмыки чувствовали себя вполне не стесненными, заключали международные договоры, например договор 1741 г. с киргизами, и иногда предпринимали набеги на русские пределы. Но вместе с тем помощь их в войнах с горскими племенами, походы на Крым, участие в подавлении Булавинского восстания и движения некрасовцев не могут быть не отмечены с положительной стороны; часть Дербенской орды откочевала на реку Маныч и вошла в состав Донского казачьего войска.

В 1771 г. значительная часть калмыков, поддавшись на пропаганду китайских эмиссаров, снялась с кочевок и попыталась уйти обратно в Джунгарию, куда их усиленно заманивали манчжуры. Вдогонку были посланы яицкие казаки, которым удалось вернуть только некоторую часть калмыков обратно. Правда истории заключается в том, что в результате выжили только те улусы, которые были возвращены казаками, остальные, с трудом добравшись до Китая, были поголовно истреблены циньцами. В результате правительство вынуждено было пойти на уничтожение самостоятельной ханской власти у калмыков и ввести особое управление, в общих чертах продержавшееся до 1917 г.

Местное законодательство. Калмыки по приходу в пределы России обладали довольно высокоразвитой культурой, не в последнюю очередь они обязаны были этому буддизму, который исповедуют вплоть до сего дня. Так, в области права они пользовались не примитивными образцами распространенного среди кочевников обычного права, а тщательно разработанной системой законодательства, сведенной воедино в Ойрато-калмыцкий устав 1640 г. Это был достаточно обширный свод постановлений, регулировавший все стороны жизни степняка. Следует отметить, что основными источниками этого акта явились священные книги буддизма. В 1758 г. постановления Ойратского устава были дополнены Законами хана Дондок Даши. Во многом этот акт содержал в себе нормы, регулировавшие те стороны жизни калмыков, которые сформировались за столетнее их пребывание в русских пределах. В 1762 г. выходит особое Положение о суде Зарго, узаконившее специальные судебные инстанции и процессуальные нормы, принятые среди калмыков. В 1786 г. действие этого Положения было отменено, но в 1802 г. восстановлено вновь. Наконец, в 1822 г. специально для калмыков издаются так называемые Зинзилинские постановления, источником которых послужили устав 1640 г. и закон 1758 г. В основном этот акт регулировал вопросы организации степной полиции и содержал нормы уголовного процесса.

Местные учреждения. Калмыки вплоть до 1771 г. управлялись властью собственного хана, который избирался на совете тайшиев - владетельных князей и зайсангов - родовых старейшин. Как правило, правительство только утверждало вновь избранного хана в его звании. Само сношение с калмыками вплоть до указанной даты велось только через Коллегию иностранных дел, а астраханский губернатор выполнял при этом общие надзорные функции.

После указанной даты власть хана была упразднена, вместо нее при астраханском губернаторе учреждалась калмыцкая войсковая канцелярия в составе русского офицера, трех тайшей и трех зайсангов. В 1797 г. канцелярия была переименована в калмыцкое правление, в состав которого уже входили русские чиновники, а представители калмыков выполняли при ней роль консультантов.

В 1762 г., как мы говорили выше, учрежден был специальный суд для калмыков (суд Зарго), в который входило по одному представителю от каждого улуса, эти представители утверждались в своем звании русским правительством. В 1771 г. в состав суда Зарго введен был в качестве экзекутора (исполнителя решений) русский офицер, основной обязанностью которого было следить за должной быстротой рассмотрения в суде дел. Суд Зарго рассматривал в основном только гражданско-правовые иски среди самих калмыков, по остальным же делам калмыков судили русские судебные инстанции. Необходимо заметить, что свой особый суд у калмыков сохранился до 1917 г., поскольку действие Судебных уставов 1864 г. на них не было распространено.

Внутреннее управление калмыков образовывалось на основании их родоплеменной структуры: улус составлял особое образование, по правам своим равное волостному правлению в губерниях Европейской России. Вообще же, как гласила ст. 525 Пол. ин. Т. II Св. зак., "кочевые инородцы... губернии: калмыки... и других наименований управляются особым начальством на основании их степных обычаев и обрядов". Калмыки проживали на территории двух губерний: Астраханской и Ставропольской.

Управление Кавказом и Закавказьем.

Местное законодательство. Кавказ и Закавказье не представляют собой однородной массы: здесь на сравнительно небольшом участке земной поверхности издавна проживали совершенно различные народы, разделенные не только горами, но и языком, верой и, разумеется, обычаями. По истечении XX в., приходится признать, что решение неимоверно сложной задачи соединения этого невероятного разнообразия в одно административное целое оказалось под силу только Российской империи.

Среди практически всех горских и закавказских народов по присоединении их к России в качестве привилегии сохранялось действие шариата и основанного на нем адата. Последний есть особый источник права, вбирающий в себя все разнообразие норм местного обычного права, регулирующего абсолютно все стороны жизни человека.

В Грузии при присоединении ее к России в 1801 г. в качестве привилегии были оставлены прежние законы, как гласили Высоч. утв. правила управ. Грузией, "дела гражданские имеют быть производиться по настоящим грузинским обычаям, кои следует привести в известность, как сделано сие при учреждении в Кабарде родовых судов и расправ, и по уложению, изданному царем Вахтангом, яко по коренному грузинскому закону". Вышеупомянутое Уложение царя Вахтанга VI официально действовало в Грузии, Имеретии и Гурии до 1859 г., а в Мингрелии до 1870 г., заменено Уложение было т. X Св. зак., впрочем, в соответствующих местах Свода имелось указание на продолжавшие сохранять свое действие отдельные положения Уложения царя Вахтанга.

В Армении (Эриванской губернии) изначально вводилось общеимперское право, хотя, однако, известно о применении среди армян Европейской России так называемого Армянского судебника (XVIII в.), но и он перестал быть особым узаконением в 1869 г. в связи с введением в действие Судебных уставов.

Местные учреждения. Среди горских народов Дагестана и Чечни в 1858 г. введено было после нескольких десятилетий проб и ошибок так называемое военно-народное управление. Основой этого управления явился родовой союз (тохум), во главе которого стоит старейшина. Тохум представляет собой довольно большую группу, объединенную кровнородственными отношениями, поскольку его членами могут быть родственники до 12-й и даже 15-й степени родства. Решение старейшины тохума для его членов является истиной в последней инстанции. Несколько тохумов составляли одну общину (джамаат). Джамаат, таким образом, представлял собой уже территориальный союз. Общее собрание всех членов джамаата называлось маслагат, на котором решались все затрагивавшие интересы нескольких тохумов вопросы.

Для суда и расправы джамаат выбирал особых старшин (карты) и старейшин (аксакалов). Карты вместе с муллами и кадиями осуществляли суд в тех делах, которые выходили за пределы тохума. Аксакалы в основном представляли джамаат в сношениях с имперской властью. Необходимо заметить, что в Абхазии (Сухумский отдел) среди горцев вводилась аналогичная система судебных учреждений.

Несмотря на общее стремление унифицировать управление Кавказом, эта система учреждений продержалась до 1917 г. Причем не ошибемся, если скажем, что во многом она сохранялась и в советское время, правда, в неофициальном виде.

На общее управление столь обширным краем ("Кавказский и Закавказский край составляют земли, лежащие между морями Черным, Азовским и Каспийским, губерниею Екатеринославскою, Областью войска Донского, губерниею Астраханскою и границами империи с Турциею и Персиею" (ст. 1 Уч. упр. Кав. и Закав. края)) очень долгое воздействие оказывал военный фактор, поэтому с самого начала управление здесь находилось исключительно в руках военных. Довольно долго в отношении Кавказа продолжал действовать принцип децентрализованного управления. Так, в 1842 г. образовался особый Кавказский комитет, действовавший в прямом подчинении у Комитета Министров, с 1841 г. образовано было VI отделение СЕИВК, ведавшее делами устройства Закавказского края. В 1883 г. особый Кавказский комитет был упразднен. Если до указанной даты наместник Кавказа, согласно ст. 21 Уч. упр. Кав. и Закав. края, в большинстве случаев сносился с председателем Кавказского комитета (ср. ст. 22), то после указанной даты он стал это делать непосредственно через министров по принадлежности. Таким образом, на управлении Кавказом сказалась общая тенденция по централизации государственного управления Империи, что с течением времени должно было означать полную административную инкорпорацию края.

Главным местным органом управления в крае являлся наместник Кавказа (ст. 9 Уч. упр. Кав. и Закав. края ред. 1876 г.). В лице его сосредотачивалось все высшее местное управление гражданскими и пограничными делами. Наместник по должности также считался главнокомандующим особой Кавказской армией.

В административном отношении Кавказ подразделялся на Кавказский край (области Терская и Кубанская, губерния Ставропольская (ст. 2 Уч. упр. Кав. и Закав. края) и Закавказский край (губернии Тифлисская, Кутаисская, Елизаветпольская, Эриванская, Бакинская, область Дагестанская, до 1892 г. Дербентское градоначальство, округа Закатальский и Черноморский, а также отдел Сухумский). В губерниях и областях устанавливалось управление согласно "точному основанию Общего Губернского Учреждения" (ст. 102 Уч. упр. Кав. и Закав. края). Впрочем, закон знал некоторые отклонения от общеимперских образцов. В губерниях края предусматривался дополнительный штат чиновников в соответствии с местными особенностями. Полицейские силы на Кавказе также имели особое устройство.

Городовое управление устанавливалось согласно Гор. пол. изд. 1870 г. (ст. 135 Уч. упр. Кав. и Закав. края), но со значительными изменениями по порядку формирования органов городского общественного управления. После 1892 г. соответственно были внесены также некоторые изменения.

Порядок функционирования судебных инстанций в крае был подчинен особым правилам, хотя в целом можно заметить, что основное отличие заключалось в отсутствии здесь земств, которые, как известно, служили основанием для формирования мировых судов, но после 1889 г. и это отличие перестало играть значительную роль.

Общее управление Кавказским и Закавказским краем осуществлял наместник, при котором находился помощник, после 1883 г. их стало два. Свою власть наместник осуществлял посредством Совета наместника, департамента главного управления и некоторых других отраслевых органов управления, например таких, как строительно-дорожный комитет, управление государственных имуществ, управление учебной частью и др.

Управление Среднеазиатскими владениями.

Хотя точнее было бы сказать: Туркестанским генерал-губернаторством. По территории этот край занимал достаточно обширное пространство. Исторически формирование Туркестанского генерал-губернаторства происходило следующим образом: в 1865 г. образуется Туркестанская область из Сырдарьинской и Новококандской оборонительных линий, в 1867 г. область преобразована в генерал-губернаторство, в которое входят области Сырдарьинская и Семиреченская. Год спустя в Туркестанское генерал-губернаторство включается Зеравшанский округ, в 1873 г. - Амударьинский отдел, который образуется из земель, отобранных от Хивинского ханства. В 1876 г. к генерал-губернаторству присоединяется Ферганская область, образованная практически целиком из Кокандского ханства. В 1873 г. был образован особый Закаспийский отдел с центром в г. Красноводске, подчиненный Кавказскому наместнику. Параграф 2 Временного положения об управлении Закаспийским краем от 9 марта 1874 г. гласил: "Закаспийский военный отдел присоединяется к Кавказскому военному округу и подчиняется главнокомандующему кавказской армии как в военном, так и в административном отношениях". Однако с присоединением в 1881 г. земель туркмен образуется уже Закаспийская область, подчиненная непосредственно Туркестанскому генерал-губернатору.

Местное законодательство. Все местное туземное население получило от русского правительства при покорении гарантию сохранения веры, в связи с чем для жителей образованы особые народные словесные суды, в которых применялись только нормы шариата. Одновременно с этим в 1867 г. учреждаются специальные коронные суды для местного населения. В коронных судах полагалось рассматривать наиболее важные имущественные споры, тяжкие уголовные преступления, а также споры туземцев с русскими.

В 1877 г. для города Ташкента введено было в действие с незначительными изменениями Гор. пол. 1870 г., после 1892 г. в управление Ташкентом вносятся изменения согласно текущему законодательству. Общая структура администрации в генерал-губернаторстве регулировалась сначала Положением 1867 г., Временными правилами 1874 г., но в 1886 г. принимается Положение об управлении Туркестанским краем, которое действовало без изменений до 1917 г. Этим же актом вводилась в крае система судов, предусмотренных Судебными уставами 1864 г. Однако шариатские суды продолжали действовать.

Местное управление. Несмотря на строгий порядок управления краем, местные особенности брали свое, во многом сводя власть центра к роли простого статиста. Управление Туркестаном вручалось генерал-губернатору, на обязанности которого возлагали также дипломатические сношения с Бухарой и Хивой в рамках российского протектората. Во многом эта власть была надзорной. При генерал-губернаторе находился совет из состава высших чиновников, а также его канцелярия. Во главе областей находились военные губернаторы, которым подчинялось уездное полицейское начальство, также формировавшееся из военных. Военный губернатор, за исключением военных дел, пользовался теми же правами, что и гражданский губернатор по Уч. губ. Военное уездное начальство в основном соответствовало рангу уездных исправников.

Туземное население подразделялось на оседлое и кочующее. Оседлое население объединялось в волости (один или несколько аулов), население аулов избирало волостного правителя и аульных старшин (аксакалов). К ним же в помощь выбиралось необходимое количество помощников. Статья 82 Пол. упр. Турк. края 1886 г. устанавливала срок их выборной власти - три года. Этой же статьей "генерал-губернатору предоставляется в исключительных случаях назначать волостных управителей собственной властью". Выборы от кочевого населения проводились пропорционально числу кочующих кибиток, каковые объединялись в особые аульные общества. Туземцы Туркестанского края избирали судей, биев, казиев в свои народные словесные суды, которые имели свою область юрисдикции.

Протекторат над Бухарским и Хивинским ханствами.

Понятие протектората. Понятие протектората сегодня практически вышло из состава международного права благодаря во многом утвержденному после 1945 г. принципу равенства всех государств вне зависимости от их экономической, военной и тому подобной мощи, хотя принцип юридического равенства государств и в прошлом считался краеугольным камнем международного права. Вместе с тем обстоятельства взаимоотношений государств нередко свидетельствовали об условности их равенства (факт, невозможный к оспариванию и сегодня). Право просто не в силах устранить, как известно, это функциональное противоречие, поскольку во многом покоится на нем же: право - равный масштаб по отношению к неравным субъектам.

Основанием протектората считался международно-правовой титул в форме договора государства-сюзерена и государства-вассала, при этом, по общему требованию, полагается получить признание со стороны третьих лиц (государств) на установление отношений протектората одного государства над другим. Содержание отношений протектората во всех случаях обусловлено получением права верховенства, представления сюзереном интересов вассала перед остальным миром. Часто, но не всегда государство-сюзерен получает также права и на вмешательство во внутреннюю жизнь патронируемого им государства.

В протекторате Российской империи находилось за все время ее существования несколько государств, но к началу XX в. таковых осталось только два: Бухарское и Хивинское ханства. При этом два "государства" находились в разных отношениях с Империей, что влияло на степень зависимости их от Петербурга. Если протекторат России над Бухарой ограничивался только внешнеполитическими аспектами, то Хива находилась практически в режиме перехода полностью в состав Империи, на что указал в своем заявлении от 7 апреля 1900 г. Госсовету имперский МИД, поскольку "в Хиве даже преступления туземцев против русских подданных не признаются нами подсудными местной хивинской власти, и что Хива не может считаться столь же независимым государством, как Бухара" (Уложение. 1904. С. 15). На Бухару же, заметим, распространялся общий режим капитуляций, принятый во взаимоотношениях между европейскими и азиатскими государствами той эпохи <1>. Именно на этот режим указывала, например, ст. 8 Уг. ул. 1903 г.

--------------------------------

<1> Под капитуляциями тогдашнее международное право признавало требование экстерриториальности суда для подданных европейских держав, временно или постоянно находящихся на территории азиатского государства. Делалось это под предлогом абсолютно противоположных начал суда и процесса в Европе и Азии; соответственно, поскольку европейское право считалось более прогрессивным, гуманным и т.п., подлежало применению по принципу личного права. На практике такой суд вершился консульскими учреждениями соответствующего государства за границей. Режим капитуляций ущемлял суверенитет азиатских государств: Турции, Персии, Китая, Японии и некоторых других и был отменен постепенно с введением в этих странах общих начал суда и процесса, характерного для европейского права.

Имперская власть в Бухаре была представлена особым органом - Политическим агентством, состоявшим из чиновников военного ведомства и МИДа. Эмир, глава Бухарского ханства, был поставлен в необходимость не предпринимать никаких важных шагов во внутренней и внешней политике без одобрения Агентства. Помимо всего прочего Туркестанский генерал-губернатор надзирал за поведением эмира.

Вместе с тем в этом вопросе мы наблюдаем определенный парадокс. Эмир был пожалован званием генерал-адъютанта русской службы и являлся шефом 5-го Оренбургского казачьего полка (сын-наследник его числился флигель-адъютантом и также был занесен в списки Терского казачьего войска). Нередко оказывалось, что по званию генерал-губернатор Туркестанского края стоял ниже эмира, по должности он, разумеется, был еще ниже, и именно это своеобразное положение эмира уже в русской административной иерархии заставляло Политического агента и генерал-губернатора нередко вести себя осторожно по отношению к ханству.

В целом в отношениях между Бухарой и Россией действовал следующий режим, установленный в 1873 г.: русскоподданные не имели права владеть недвижимостью в Бухаре, такого же права лишались, впрочем, и все остальные иностранцы; товары русских купцов облагались пошлиной как иностранные; поселиться в ханстве русский мог только с разрешения властей эмира; ханство сохраняло свою внутреннюю администрацию, армию, правда, с русскими инструкторами, суд и денежную единицу; споры между русскими и бухарцами рассматривало Политическое агентство (русскоподданные судились между собой выездными сессиями Самаркандского окружного суда или Ташкентской судебной палаты); вся внешняя политика Бухары подчинялась требованиям имперского МИДа.

Местное управление в Бухаре. Бухарское ханство под протекторатом России представляло собой типичное восточное государство во главе с неограниченным светским и духовным владыкой - эмиром. Д.Н. Логофет так описывал характер его власти:

"Среди мусульманских бухарских законоведов распространено толкование, что эмиру по отношению всех его подданных присвоено по шариату (духовному закону) право жизни и смерти, а равно и право на имущество всего населения, что опирается на положение шариата, в силу чего он управляет страной, как пастух управляет своим стадом, и как пастух может зарезать во всякое время любую овцу из своего стада, так и эмир имеет законное право пресечь жизнь любого из населения ему подвластного" [Логофет. 1909. 1 : 232].

Престол эмира наследовался его старшим сыном. В Бухаре, надо оговориться, правила Мангитская династия, по этнической принадлежности - узбеки. Помимо узбеков в ханстве проживали таджики (из них состояло практически все городское население), арабы, евреи и некоторые другие народности.

Центром административного управления ханства являлся двор эмира, министерств как таковых не существовало. Согласно правилам шариата самыми развитыми ведомствами были духовно-судебное и финансово-податное управления. Эмир в основном правил авторитарно, однако ему имелась довольно сильная оппозиция в лице бухарских улемов-законоведов.

Ханство, несмотря на русский протекторат, продолжало сохранять вековой уклад жизни согласно шариату. Вот одна из типичных картинок такой жизни, оставленная нам очевидцем. Речь идет о деятельности такого должностного лица, как ишан-раис ("их милость начальник"), в обязанность которого входило "научать правоверных всему хорошему и отучать от всего дурного":

"Проезжая, например, по чайному ряду, раис останавливался перед лавкой какого-либо купца, и следующие за раисом люди проверяли весы торгующего. Если оказывалось, что они не верны, то раис, не слезая с коня, лаконически называл количество ударов, которые должен получить купец-обвешиватель, при этом никогда не называлась четная цифра, а 7, 9 и т.д. в зависимости от вины купца в погрешностях его весов и от настроения раиса. Один из людей раиса брал купца за руки, оборачивался к нему спиной и, нагнувшись, быстро и ловко вскидывал его к себе на спину так, чтобы его ноги не касались земли. Другой закидывал ему халат и рубаху кверху и, развязав штаны, спускал их, а третий начинал бить палкой по обнаженному телу, при этом кто-либо громко считал удары. Обычно на 8-м ударе уличенный в недобросовестном весе начинал громко кричать, в таких случаях бывало, что раис приказывал считать удары сначала, и таким образом наказуемый получал их больше, чем ему причиталось. После экзекуции ему спускали рубашку и халат и ставили на землю. Затем наказываемый обязан был громко поблагодарить ишан-раиса "за науку и исправление". Делалось это всеми получившими такое внушение с весьма трагикомичным видом: завязывая штаны и рыдая, они, обливаясь слезами, благодарили сурового блюстителя нравов, целуя ему руку. Ни возраст, ни положение торгующего в таких случаях не принимались во внимание: все были равны и каждый получал то, чего заслуживал, по мнению раиса. Некоторое отступление от такой практики было при объезде хлебных рядов. Уличенный в обвешивании хлебопек (он же обычно и хлеботорговец) помимо наказания палками нес еще и материальный убыток: все наличие у него хлеба тут же раздавалось бедным и нищим. При таких объездах города, по мечетям и базарам, раис нередко останавливал встречавшихся взрослых и подростков и экзаменовал их в знании необходимых молитв и ритуала; с обнаружившими слабое познание в этом поступали так же, как и с торговцами. В 1907 г. я наблюдал в Бухаре такой случай. Ишан-раис, подвергнув в мануфактурном ряду экзекуции весьма почтенного и тучного купца за обмер покупателей, поехал дальше и увидел шедшего вдоль лавок очень красивого и весьма щеголевато одетого юношу с розой, свисавшей из-под шелковой чалмы; он крайне весело и беззаботно посматривал по сторонам. Раис остановил его и приказал прочитать первую суру Корана, эту "отче наш" мусульманского Востока. Молодой человек стал читать, но сбился и замолк. Раис спросил, чей он сын. Так как оказалось, что провинившийся был сыном сановника, то экзекуция была произведена довольно сурово" [Семенов. 1954. С. 46].

Управление Сибирью.

В отношении Сибири в недрах имперской бюрократии довольно долго шел спор: считать Сибирь частью Империи или ее колонией. Не в последнюю очередь на затяженность этого спора во времени сыграло то, что освоение Сибири ввиду огромных пространств, сурового климата и практической незаселенности края происходило военными методами. Московское правительство управляло этой "частью света" с помощью Сибирского приказа - ведомства, родившегося из чети дьяка Варфоломея Иванова и просуществовавшего вплоть до введения в 1783 г. в Сибири Уч. губ. 1775 г. Интересно отметить также и то, что осколок приказной системы в Сибири - Тюремный приказ - продержался здесь вплоть до 1904 г.

Введение губернского устройства оказалось не совсем удачным, прежде всего потому, что здесь довольно долго происходило размежевание административно-территориальных единиц. Здесь же необходимо упомянуть и о том, что Сибирь во многом даже в XIX в. представляла собой типичную terra incognita эпохи Великих географических открытий.

В 1797 г. Павел I, в очередной раз изменяя учреждения своей матери, повелел образовать в Сибири две губернии: Тобольскую и Иркутскую. В 1804 г. из состава Тобольской губернии выделяется Томская, годом ранее образуются Камчатская область и Охотское предварительное управление (ПСЗРИ. 1-е изд. Т. XXVIII. N 20889). В 1805 г. создаются Якутская область и Нерчинское областное управление. Наконец, по издании в 1822 г. Учреждения сибирского вся Азиатская Россия (за Уралом) разделена была на два генерал-губернаторства: Западносибирское с центром в г. Тобольске и Восточносибирское - в Иркутске. К Западносибирскому генерал-губернаторству относились губернии Тобольская, Томская, область Омская, к Восточносибирскому - губернии Иркутская и Енисейская, область Якутская, управления Камчатское и Охотское, Троицкосавское пограничное управление. Вскоре к ним присоединились области Забайкальская (образована в 1851 г.), Приморская (образована в 1858 г.), Амурская (образована в 1858 г.), Кяхтинское градоначальство. Вместе с тем в 1884 г. области Приморская и Амурская соединены были в особое Приморское генерал-губернаторство, в состав которого помимо этих двух областей вошло Владивостокское военное губернаторство; двумя годами ранее упразднено было Западносибирское генерал-губернаторство, вместо него было образовано Степное генерал-губернаторство, включающее в себя области Акмолинскую, Семипалатинскую и Семиреченскую, а в 1887 г. Восточносибирское генерал-губернаторство переименовано в Иркутское генерал-губернаторство. В 1884 г. остров Сахалин становится самостоятельной административной единицей, а в 1909 г. вновь воссоздается Камчатская область. Нетрудно заметить, что на процесс размежевания в Сибири оказали сильнейшее влияние внешняя политика Империи, ее отношения с сопредельными азиатскими государствами.

Местное сибирское законодательство. Верная своей политике Империя полагала за всеми сибирскими коренными народами сохранение их обычного права, редкое исключение делалось только для тех народов, которые принимали крещение. Вместе с тем в 1841 г. состоялось издание так называемого Свода степных законов кочевых инородцев Восточной Сибири, который, однако, так и не вступил в силу, но, по замечанию сенатора Н.Н. Корево, этот свод использовался в качестве субсидиарного источника права при применении Пол. об ин. Т. II Св. зак.

В 1822 г., как мы уже сказали, особенности местного управления Сибири были отражены в Сибирском учреждении, деятельное участие в составлении которого принимал граф М.М. Сперанский. Последнее издание этого акта приходится на 1892 г., однако законодатель в нем уже существенно отошел от коллегиального начала управления, поскольку за 70 лет применения акта на практике восторжествовал принцип единоличного управления, т.е. принцип, заложенный еще в Уч. губ. 1775 г.

Местные сибирские учреждения. Управление Сибирью на практике показывает, как за 200 лет этот край постепенно интегрировался в общую административную систему Империи. В 1879 г. в Западной Сибири происходит распространение действия Положения от 19 февраля 1861 г., в 1882 г. это Положение вводится в Восточной Сибири. В принципе эти мероприятия правительства заслужили справедливую критику современников, так как фактически создавали у сибирского крестьянства совершенно чуждую ему общину великорусского образца. В 1896 г. на Сибирь распространяется действие Судебных уставов 1864 г. Фактически они введены были только 2 июля 1897 г. Таким образом, была упразднена одна из главных отличительных черт управления Сибирью, до указанной даты судившейся дореформенным судом. В 1905 г. в Сибири вводятся земства. В качестве особенности русских владений за Уралом следует отметить отсутствие в этом крае дворянства и дворянского землевладения, что определяло один из серьезнейших отличительных признаков всего края.

С 1852 по 1864 г. действует особый Сибирский комитет в ранге отдела Комитета Министров, правда, еще раньше, в 1821 г., был учрежден специальный комитет для разработки общего положения об управлении, что и было им сделано в 1822 г., ставшим одновременно и годом, когда этот комитет прекратил свое существование. Согласно Сибирскому учреждению 1822 г. высшим представителем государственной власти в крае являлся генерал-губернатор, соединявший помимо традиционной для него военной власти гражданскую и дипломатическую функции - он уполномочивался вести переговоры с сопредельными государствами по пограничным вопросам. При генерал-губернаторе существовал Совет главных управлений - нечто вроде коллегиального органа, руководящего деятельностью местного бюрократического аппарата и отчасти контролирующего действия самого генерал-губернатора. Последнее было обусловлено тем, что такие Советы формировались от центральных министерств (Минфин, МВД и Минюст). Аналогичная структура устанавливалась и на уровне сибирских губерний и областей.

Губернское или областное правление осуществлял губернатор (гражданский или военный) посредством губернского совета, последний представлял собой расширенный вариант губернского правления. Судопроизводство сосредоточивалось в общем губернском суде, причем закон не знал разделения его на уголовную и гражданскую палату. При суде состоял губернский прокурор. Приговоры губернского суда подлежали утверждению губернатора, вместе с тем закон допускал изъятия - те дела, наказания по которым состояло в лишении прав состояния, непосредственно вносились в Сенат.

Округа, на которые делились губернии и области в Сибири, соответствовали уездной единице в Европейской России. Окружное управление из-за необжитости местности было двух видов: по полному штату и сокращенному. В первом случае округ возглавлял окружной начальник, при котором полагалось образовывать особый совет, в который входили главы специальных отраслевых управлений: полиции, казенного управления, суда и т.д. Во втором случае при окружном начальнике отсутствовал окружной совет, а также отсутствовали и некоторые виды управлений.

Города в Сибири равно имели особые органы управления. Само управление подразделялось на общее (городничий, его канцелярия и приставы) и частное (квартирные надзиратели, городская Дума и городской суд).

Во второй половине XIX в. картина существенно меняется. Как мы уже сказали, принцип коллегиальности, воплощенный в специальных советах при губернаторах и генерал-губернаторах, изживает себя. Однако структурно они продолжают существовать, но члены их теперь напрямую подчинены соответствующему губернатору. В 1887 г. эти советы упраздняются вовсе. На уровне округов также происходит существенное упрощение системы управления. Теперь оно состоит из исправника, земского суда и казенного управления. Определенной особенностью в Сибири отличалось волостное управление, искусственно созданное здесь реформами 1879 и 1882 гг.

В 1898 г. в Сибири вводится институт крестьянских начальников (ПСЗРИ. 3-е изд. Т. XVIII. N 15503). Общим и главным источником этой реформы являлось Положение об участковых земских начальниках 1889 г.

Управление североамериканскими владениями.

Алеутские острова и Аляска были закреплены под российским суверенитетом по праву оккупации - первоначального завладения ничейной землей (terra nullis), что и было оформлено Указом от 2 марта 1766 г. Однако очень долго институтов власти и управления на североамериканском континенте не создавалось, связано это было, конечно же, с громадной отдаленностью края от центра Империи. Технически сообщение только в один конец в то время занимало около трех лет.

Вместе с тем деловые русские люди, купцы и промышленники, уже с момента открытия западного берега Северной Америки (1733 г.) активно занимались освоением этого края. В связи с чем 20 июля 1797 г. состоялось соединение усилий русских промышленников по освоению Аляски в форме акционерного общества. Преамбула Устава Американской соединенной компании (таково было ее первоначальное название. - М.И.) гласила:

"Усовершенствовать мореплавание к северо-восточной и северной Америке и Северным, Алеутским и Курильским островам и к другим местам и землям, в северной части Тихого моря лежащим, Всероссийскому императорскому скипетру принадлежащим". Кроме того, этим же актом компания брала на себя обязанность открывать новые земли, "приводить вновь отысканные народы в православную христианскую веру и в подданство Его Императорского Величества".

Здесь, пожалуй, имеет смысл отметить, что подобная практика освоения новых земель силой частной инициативы, имеющей строгую национальную (государственную) принадлежность, не являлась из ряда вон выходящим фактом. Силой Вест-Индийской, Ост-Индийской компаний и т.п. начиная с XVI столетия западный мир активно проводил свою колониальную политику. Однако в нашем случае мы наблюдаем пример старой парадигмы, зародившейся еще во времена Ермака, когда не государство, а частная инициатива его подданных нацелена на дело освоения новых земель. Кроме того, государство в принципе полномочно делегировать ряд своих прав частному лицу не с целью закрепления за этими лицами общих государственных прав, например, в виде суверенитета, а как раз наоборот, разрешая эксплуатацию территории частному лицу взамен помощи этого лица в деле укрепления суверенитета данного государства на данной территории.

В подтверждение вышеприведенной юридической формулы укажем, что уже 8 июля 1799 г. правительство выдает Компании специальную привилегию сроком на 20 лет, в которой еще раз подчеркивается: "...занимать открываемые ею земли в Российское владение на прежде подписанных правилах, есть ли оные никакими другими народами не были заняты и не вступили в их зависимость". Издание привилегии сопровождалось переизданием устава Компании, в котором она получила то имя, под коим и вошла в историю: "именоваться под Высочайшим Его Императорского Величества покровительством Российско-Американскою Компаниею". Указом от 13 сентября 1821 г. Компании продлена была привилегия еще сроком на 20 лет, в 1841 г. эта привилегия благополучно была продлена в третий раз. Начиная с 1861 г. Р-АК оказалась в подвешенном состоянии, что объяснялось обнаружившимися уже тогда планами правительства продать Аляску. Год 1867-й оказался для Компании роковым.

* * *

Управление Североамериканскими колониями, именно так они именовались в § 35 Правил Р-АК 1821 г., поручалось непосредственно руководству Компании, в правление которой вводился представитель Минфина. Последнее связано было с необходимостью сочетать интересы акционеров с интересами государства. Со временем государственное участие в управлении Компании стало выражаться не только через участие в управлении представителя Министерства финансов, но и посредством назначения на пост главного правителя и его помощника офицеров морской службы (ст. ст. 143 и 195 Устава Р-АК от 10 октября 1844 г.). Главного правителя при этом утверждал Император. В совет колониального правления также входило несколько членов, одновременно состоящих на государственной службе (ст. 195).

Помимо чисто промысловой деятельности Компания осуществляла управление туземным и пришлым населением Аляски. Население подразделялось на туземцев, креолов (потомков от смешанных браков), русских.

Пожалуй, одну из первых попыток урегулировать положение туземцев мы находим еще в инструкциях А.А. Баранова В.Г. Медведникову от 1808 г., которые так и озаглавлены - "О ласковом обращении с туземцам". Вместе с тем уже Правилами Р-АК 1821 г. туземцы почитались "наравне со всеми другими российскими подданными. Они составляют особое сословие, пока живут в колониях" (ст. 43). Туземцы освобождались от уплаты ясака (податей) и несения личных повинностей (ст. 45); они управляются "своими родовыми тоенами под надзором старшин, назначенных компаниею из лучших русских своих служителей" (ст. 47). Единственная обязанность, которую вменяли аборигенам Правила, - служить Компании для ловли морских зверей. Поздними Правилами 1844 г. на туземцев распространялось действие отделения IV Пол. об ин. Т. II Св. зак., при этом они подразделялись на кочующих и оседлых; ко вторым относили уже крещенных туземцев. Каждая контора Компании обязывалась издавать для своего округа Правила для тоенов, избираемых в старшины, которые представляли собой должностную инструкцию.

Креолы Правилами 1821 г. почитались за особое сословие (ст. 41), подданными России и не облагались никакими налогами до тех пор, пока проживали на Аляске; позднейшими Правилами 1844 г. (ст. ст. 236 и 237) статус креолов был уточнен.

В отношении коренных русских все уставы Компании и привилегии, ей данные, гласили одно: акционером Компании может быть только русскоподданный. Также по общему смыслу этих актов мы можем сделать вывод, что сословные права и ограничения продолжали сохранять свое действие и в Северной Америке. Правда, Правила 1844 г. (ст. 227) содержали очень интересный опыт придания русским на Аляске совершенно особого статуса: "Из российских подданных и других людей свободного состояния, имеющих право на выезд из Америки и водворяемых там по собственному желанию, на изложенном ниже сего основании, образуется особое сословие колониальных граждан".