2.2. Номенклатура и российская революция

«Революция» 85 - 93гг. была начата «продвинутой» частью номенклатуры в условиях надвигающегося кризиса: цены на нефть стали падать, и стало невозможно поддерживать даже иллюзию относительного благополучия. Одним из главных сюжетов 89-91гг. стала борьба между «старой» номенклатурой, желавшей сохранить прежние формы власти, и номенклатурой «новой», которая чуть ли не за один день отринула «коммунистическую» идеологию (во имя которой она так долго «служила народу») и сменила ее на «демократическую». После победы новой номенклатуры в августе 1991г. началась борьба за власть уже внутри нее, завершившаяся расстрелом Белого дома осенью 1993г.

Однако к тому времени деградация номенклатурной элиты зашла уже настолько далеко, что даже в «продвинутой» ее части не оказалась ни одного деятеля, масштаб которого был бы сопоставим с масштабом ею же инициированных событий. Советского Ден Сяо Пина не нашлось. В результате за «освобождение от тоталитаризма» Россия заплатила неимоверную цену. Ее границы были отброшены к допетровским, десятки миллионов русских стали национальными меньшинствами в иностранных государствах, а экономические потери оказались сопоставимыми с потерями, вызванными Великой Отечественной войной.

Именно в этот период номенклатура полностью проявила себя как антинациональный правящий класс. Наплевав и на своих соотечественников, и на свою страну, разные отряды номенклатуры ринулись прихватизировать куски разваливающегося государства. Никто из них - ни ЦК КПСС, ни армия, ни КГБ и пальцем не пошевелил, чтобы спасти Советский Союз, которому они так истово «служили». Куда только подевались многочисленные ведомства и службы, обязанные хранить целостность государства!

В то же время именно период 1985-1993гг. дал начало зарождению гражданского общества в России. Номенклатура оказалась расколота, и ее группировки, борясь друг с другом за власть, поневоле вынуждены были апеллировать к обществу и искать его поддержки. Пресс государства, давящий на граждан, значительно ослаб. Появился относительно независимый сектор экономики, множество новых партий и общественных движений; свободная пресса. В предпринимательство и общественную жизнь пришли честные и энергичные люди, искренне поверившие, что разговоры о свободе, демократии и процветании не пустые слова, а ориентиры, которые действительно будут определять жизнь России.

К несчастью, к началу 1992г. эти новые силы были еще не готовы, чтобы взять в свои руки судьбу России. Что до деградировавшей номенклатуры, то, как уже говорилось, она была органически не способна ни спасти страну от экономической катастрофы, ни наладить функционирование государства. Однако никакого другого управленческого аппарата, кроме номенклатурного, в России на тот момент не было.

Поэтому реализовался своего рода компромисс. Группе либеральных молодых реформаторов был дан карт-бланш на проведение экономических реформ. Одновременно с этим группа новых, проявивших себя в последние годы предпринимателей была допущена к управлению наиболее важными экономическими объектами – эти люди должны были наладить разваленное номенклатурой хозяйство. Будущие «либералы» и «олигархи» фактически были наняты номенклатурой, чтобы проделать работу, которую номенклатура сама сделать не могла. Но при одном условии – их действия ни в коем случае не должны были затрагивать интересы номенклатуры.

Можно долго спорить, были ли реформы Гайдара единственным средством спасения страны, или же существовали другие варианты. Но одно бесспорно - эти реформы спасли номенклатуру. И не только спасли, но и влили в нее новую кровь, в лице некоторой части «либеральных реформаторов». И дали новой номенклатуревозможности, которые ей и не снились при прежнем режиме. Наивные надежды на то, что номенклатурщики, обменяв власть на собственность, превратятся в обычных капиталистов, оказались полностью несостоятельны. Номенклатуре нужна не столько собственность, сколько власть; она не умеет и не хочет разумно управлять собственностью, она жаждет пользоваться плодами чужого управления, не неся при этом никакой ответственности за судьбу собственности. Превратить номенклатуру в класс нормальных собственников также невозможно, как и сделать хищников из падальщиков.

Под прикрытием рыночных и либеральных реформ новая номенклатура приступила к разворовыванию страны в таких масштабах, какие и не снились прежним бюрократам. Более того, она умудрилась возвести безудержное воровство и коррупцию в ранг борьбы за демократию и рынок, оправдывая их необходимостью «первоначального накопления капитала». Новая идеология дала номенклатуре доступ к международным финансовым рынкам. Многомиллиардные кредиты, за которые будет расплачиваться еще не одно поколение россиян, растворились в коридорах власти, не принеся никакой пользы российской экономике.

Следует признать, что российская номенклатура при этом перехитрила и умных либеральных реформаторов, и так называемых олигархов. Она заставила их принять ее правила игры и действовать прежде всего в ее интересах, а не в интересах большинства россиян и страны в целом. А в благодарность за службу номенклатура переложила на реформаторов и олигархов всю ответственность за бедствия народа в ходе «демократических и либеральных» реформ.

Но наиболее разрушительно сказались действия номенклатуры на нравственном климате общества.

Гражданское общество может существовать и развиваться только на основе базовой системы ценностей: таких, как личная порядочность и ответственность, уважение к закону, правам человека и институту частной собственности; уважение к своей стране, ее истории и традициям. Если основа отсутствует, то отсутствует и главная составляющая гражданского общества – полноценные граждане.

Номенклатура проявила поистине удивительную способность подводить практически любую систему ценностей под свое «кормление» за счет государства. В этом плане «либеральная» идеология оказалась еще удобней, чем идеология «развитого социализма». Номенклатура дискредитировала все базовые ценности гражданского общества: в настоящее время они для граждан России неотъемлемо связаны с откровенной ложью, лицемерием и воровством правящей элиты. Снова воцарились политическая апатия, неверие граждан, что от их мнения хоть что-то зависит и наивные надежды на «доброго царя». Все большую силу стали набирать уравнительные настроения, ксенофобия и национализм.