§ 3. Триада

Большое значение для уяснения принципа отрицания отрицания имеет также понятие триады. Прежде всего нужно заявить: идея триадичности, или триады, не принадлежит Гегелю, а была открыта задолго до него. О ней говорится уже в мистико-религиозной философии неоплатоников, в философии Канта, Фихте, Шеллинга и др. Так, неоплатоник Прокл считал, что развитие всего происходит по трем ступеням: пребывание, устремление вперед, обратное стремление. В триадичной таблице Канта третья категория возникает из соединения второй и первой категорий одного и того же класса. О триадичной схеме «тезис - антитезис - синтез» говорится в работе Фихте «Основа общего наукоучения». О развитии всех наций по трехступенчатым циклам (теория круговорота) говорил итальянский социолог XVIII в. Вико и др. Наконец, более всестороннее и подробное освещение триада получила у Гегеля.

Метафизическое извращение идеи триадичности выражалось в теории «круговорота». Согласно этой теории, общество движется по замкнутому кругу, повторяя одни и те же этапы. Например, Вико утверждал, что все народы развиваются по циклам, состоящим из трех эпох, аналогичных периодам жизни человека - детству, юности и зрелости. Этими эпохами являются: божественная (отсутствие государства), героическая (аристократическое государство) и человеческая (демократическое государство, где царствует «естественная» справедливость и свобода). Каждый такой цикл, достигнув вершины, зрелости, завершается всеобщим упадком. Развитие снова возвращается к первоначальному состоянию, и вновь повторяется тот же круговорот. Выражая интересы прогрессивной тогда буржуазии, Вико пытался этим доказать и обосновать смену феодализма капитализмом, причем он считал, что человечество находится лишь в начальной стадии, т. е. выступал за прогресс.

Но этого нельзя сказать о более поздних теориях «круговорота» (Ницше, Шпенглер, Тойнби и др.). О. Шпенглер в своей книге «Закат Европы» (1918-1922) предвещал гибель европейской культуры, разложение которой, по его мнению, началось с XIX в. По Шпенглеру, история распадается на ряд не связанных друг с другом «культур», которые проходят три этапа - возникновение, расцвет и упадок. Современное человечество, по его мнению, переживает последний этап своего развития - этап «заката».

Видный английский историк Арнольд Тойн5и проповедует аналогичную теорию круговорота, говорит о якобы параллельном сосуществовании разных, изолированных друг от друга, не связанных друг с другом «цивилизаций», каждая из которых возникает, развивается и бесследно погибает, не передавая своих достижений другим.

Разновидностью метафизического извращения триады является и механическая теория «равновесия». По мнению сторонников этой теории - Дюринга, Богданова и других, равновесие «отрицается» движением, движение - равновесием в зависимости от условий внешней среды: от равновесия через нарушающую его борьбу двух сил к новому равновесию. Понимая сложный, противоречивый процесс развития как прямолинейное простое повторение пройденного, метафизика рассматривает повторение черт пройденного как замыкание «круга», после чего якобы все начинается сначала. Такой антинаучный взгляд на развитие, конечно, имеет свои гносеологические корни в сложности процесса познания, но он закрепляется реакционными силами общества, поскольку выражает их интересы.

Против метафизического понимания развития выступил Гегель. Его неоценимая заслуга в том, что идее развития по трем последовательным ступеням, он придал диалектический характер. Более того, Гегель подверг резкой критике формализм Шеллинга и других в понимании триады. «Формализм, правда, также усвоил себе троичность и держался ее пустой схемы, - пишет Гегель, - но поверхностность, скандальность и пустота современного философского, так называемого конструирования, состоящего единственно в том, чтобы повсюду подсовывать эту формальную схему без понятия и имманентного определения и употреблять ее для установления внешнего порядка, сделали эту форму скучной и приобрели ей дурную славу»⁴. Однако, поскольку диалектика у Гегеля была мистифицирована и служила его идеалистической системе, он, разумеется, не смог преодолеть формализм. У Гегеля триада является формой развития чистой мысли и служит орудием построения всей его мистической системы. По Гегелю, саморазвитие идеи и каждой логической категории проходит три ступени: тезис (положение) - антитезис (противоположение) - синтез (соединение).

Тезис отрицается антитезисом, антитезис - синтезом. Но синтез не просто отвергает предыдущую ступень, а объединяет черты тезиса -и антитезиса в новом, высшем единстве. Однако все это происходит в области чистого разума. Критикуя гегелевский мистицизм, Маркс писал: «В чем состоит движение чистого разума? В том, что он полагает себя, противополагает себя самому себе и сочетается с самим собой, в том, что он формулирует себя как тезис, антитезис и синтез, или еще в том, что он себя утверждает, себя отрицает и отрицает свое отрицание»⁵.

Гегель всю действительность объясняет саморазвитием мистической идеи. У него ступени триады отрицают друг друга, связаны друг с другом, логическими переходами, не отражающими действительность. Отрицание отрицания по этой схеме Гегеля «снимает» противоречие понятий, но не разрешает реальных противоречий действительного мира. Это тоже стоит на голове у Гегеля - развитие идея по диалектическим законам триады, определяет собой развитие действительности. Не действительные явления развиваются по диалектическим законам, а лишь идея, понятие. Таким образом, триада у Гегеля стала формальной, мертвой схемой, существующей только в понятии и оторванной от действительности. Ценное в учении Гегеля о триаде состоит в том, что он, как указывал В. И. Ленин, в диалектике понятий гениально угадал диалектику вещей.

Однако мистификация триады у Гегеля вовсе не означает, что триада вообще есть мистика и реально не существует в самой действительности. Независимо от того, кто как понимает триаду, одно безусловно: она существует реально. Между тем с некоторых пор в нашей литературе триада решительно отвергается либо прямо, либо «заговором молчания». Если же упоминается о ней, то для того, чтобы объявить ее попросту «гегелевской мистикой». Но классики марксизма не отвергали триаду, поскольку она существует объективно в действительности. По выражению В. И. Ленина, «троичность» диалектики есть ее внешняя поверхностная сторона».

Диалектико-материалистический взгляд на триаду состоит в следующем:

1)триада не есть форма развития мистической идеи, как утверждает Гегель, а существует объективно в реальных процессах и явлениях действительности;

2) триада не есть простое механическое повторение внутри себя или пройденного пути, как утверждает метафизика. Триада есть форма поступательного движения. В триаде последняя стадия сходна с первой лишь по форме, в то время как по содержанию не совпадает с ней и по сравнению с которой является более развитой, обогащенной последующими приобретениями;

3) анализ сущности принципа отрицания отрицания показывает, что в развитии имеет место цикличность, каждый из циклов представляет круг, состоящий из внутренне взаимосвязанных трех звеньев цепи процесса: исходного явления, его отрицания вторым явлением, отрицания этого второго явления третьим. Разумеется, трехступенчатостью завершается данный цикл развития, но не само развитие. Развитие бесконечно, и каждый цикл отрицания отрицания является одновременно результатом и началом - началом для дальнейшего развития, для новых отрицаний, для разрешения новых противоречий в новых явлениях и в новых условиях. Иными словами, мы вместе с каждым циклом отрицания отрицания вступаем в область диалектики конечного и бесконечного;

4) в вопросе о триаде имеет место и такая сторона: является ли триада обязательной формой, выражающей действие принципа отрицания отрицания, или последний может действовать и независимо от триады? Нет, не является - таково общепринятое мнение в нашей литературе. Считается, что в одних случаях закон отрицания отрицания протекает в тройственном ритме, в форме трех ступеней, в других - в форме большего или меньшего количества ступеней. Однако такое утверждение не аргументируется. Чаще всего поступают следующим образом: сначала принцип отрицания отрицания отождествляют, с развитием вообще или с отрицанием, затем находят, что развитие имеет место без трех ступеней, после чего заявляют, что отрицание отрицания не обязательно «протекает в форме трех ступеней». Но такой прием - один из тех, которые ведут к упразднению этого принципа. Но если одни авторы извращают суть рассматриваемого принципа и его формы - триады - по линии отождествления категории отрицания с принципом, то другие «добиваются» того же путем своеобразной интерпретации самих ступеней триады или цикла. При этом нередко ссылаются, на пример с бабочками, который приводит Энгельс в «Анти-Дюринге», преподнося ее в искаженном виде.

Энгельс пишет: «Они (бабочки, - А. М.) развиваются из яичка путем отрицания его, проходят через различные фазы превращения до половой зрелости, спариваются и вновь отрицаются, т. е. умирают, как только завершился процесс воспроизведения и самка отложила множество яиц»⁶. У Энгельса совершенно четко и определенно говорится о трех стадиях: яичко- различные формы превращения до полной зрелости - воспроизводство новых яичек. Наши же авторы находят, что здесь не три ступени, а больше, по меньшей мере - четыре. Разумеется, любую из трех ступеней мы можем рассмотреть в процессе, состоящем в свою очередь из ряда фаз, этапов, ступеней. Почему считают, что в этом примере имеется только четыре ступени? В любом примере закона можно находить четыре ступени, если есть желание. Это во-первых. Во-вторых, почему четыре ступени, а .не больше? Разве яичко или бабочка не проходит ряд фаз своего развития? Разве каждая фаза не есть ступень развития? Выясняется, что в любом примере закона можно насчитать не четыре, а еще большее количество ступеней. Следовательно, весь вопрос о том, как понимать ступень, когда речь идет о законе отрицания отрицания. Для правильного понимания этого очень важно исходить из тенденции развития, из направления процесса.

Именно тенденция, направление процесса есть объективный критерий определения ступеней. Мы уже показали, что рассматриваемый закон воплощает в единстве поступательное и якобы возвратное движение, процесс как бы состоит из противоположных направлений: тезис - антитезис - синтез. Каждое качественно отличное направление может состоять из ряда фаз, этапов и т. д., но выступает как одна ступень в том смысле, что выражает собою качественно отличное направление процесса. Бабочки проходят различные фазы превращения, но они являются бабочками, значит все эти фазы есть одна ступень в этом процессе. Поэтому в рассматриваемом законе имеет место три и только три ступени - не больше и не меньше. Не случайно, что все те примеры этого закона, которые приводят классики марксизма - Маркс в «Капитале», Энгельс в «Анти-Дюринге», В. И. Ленин в «Шаг вперед и два шага назад», «Философских тетрадях» и в других произведениях - состоят из трех ступеней, а не больше или меньше^*.

Но есть авторы, которые сознательно закрывают глаза, чтобы не видеть этого. Им нет дела до того, что специфика принципа отрицания отрицания состоит в двойном отрицании, следовательно, он может протекать только в форме трех ступеней. Они не прочь сослаться и на самого Гегеля, который будто утверждал, что этот принцип протекает не только в форме трех ступеней, а и четырех. Но это просто недоразумение. Гегель никогда этого не утверждал. Он считал, что .отрицание отрицания есть третий член, который можно признать и четвертым, считая два отрицания: простое (или формальное) и абсолютное. О чем же здесь речь? О том, что Гегель второе отрицание рассматривает как простым, так и абсолютным. Под простым отрицанием он понимает непосредственное отрицание третьим членом второго, а под абсолютным - отрицание третьим и второго и первого, т. е. такое, которое удержало в себе все содержание всего цикла, как результат отрицания отрицания. Это третье не есть покоящееся третье, а именно это единство (противоположностей), которое есть опосредствующее себя с самим собой движение и деятельность.

Иными словами, Гегель говорит не о четырех ступенях, а о трех, только указывая на две характеристики одной и той же - третьей ступени. Триада есть объективная форма выражения закона, форма тройственного ритма процесса,

двойного отрицания. И подобно тому как содержание невозможно без формы и наоборот, так и закон отрицания отрицания невозможен без триады и наоборот. Тот, кто отрицает триаду и признает закон отрицания отрицания или допускает действие последнего не в форме трех ступеней, уничтожает как его, так и триаду.

С зтим тесно связан и вопрос: является ли закон отрицания отрицания предельно общим законом развития, т. е. одним из законов диалектики, или нет? Некоторые авторы считают, что нет, не является. Этот закон должен рассматриваться как чрезвычайно общий закон, но не как предельно общий закон. При этом они ссылаются на Энгельса. Но подобная ссылка лишена всякого основания. Энгельс совершенно определенно указывал, что закон отрицания отрицания есть один из законов диалектики. Вот одно из таких высказываний: «Когда я обо всех этих процессах говорю, что они представляют собой отрицание отрицания, то я охватываю их всех одним этим законом движения и именно потому оставляю без внимания особенности каждого специального процесса в отдельности. Но диалектика и есть не более как наука о всеобщих законах движения и развития природы, человеческого общества и мышления»⁷.

Парадоксально и то, что многие авторы чаще всего приводят другое высказывание Энгельса, что этот закон есть «чрезвычайно общий и именно потому чрезвычайно широко действующий и важный закон развития...» и находят противоречие между этими двумя высказываниями Энгельса. Отсюда делают вывод, что этот закон - чрезвычайно широко действующий, но не наиболее общий закон. Почему? А потому, что он будто действует иногда, не всегда, не в каждом случае! Но разве есть закон, который проявляет себя всюду, всегда, на каждом шагу, в каждое мгновение? Нет такого закола. Ни один закон не охватывает всего развития, не есть «универсальная отмычка». «Всякий закон узок, неполон, приблизителен»⁸. Разве всегда и всюду количество переходит в качество, а не «иногда», на определенных этапах? Разве всегда и всюду обнаруживаются противоречия? Так почему эти законы диалектики, которые проявляют себя не всегда и не всюду, считают предельно общими, а закон отрицания отрицания, который проявляет себя также не «всегда», не всюду, не является предельно общим?

Все дело в том, как понимать «всеобщий», или «предельно общий», или «наиболее общий» характер закона? Невозможно согласиться с тем, что под предельно общим характером закона понимают действие и проявление закона всюду, всегда, на каждом шагу, в каждый данный момент, не считаясь с той азбучной истиной, что если бы, скажем, всегда и всюду, в каждое мгновение количество переходило бы в качество, то не было бы никаких явлений, никаких законов, никакого развития. Под предельно общим характером закона мы понимаем его действие во всех сферах действительности, в природе, обществе и познании. Принцип отрицания отрицания является таковым. Тог факт, что он обнаруживает себя тогда, когда цикл из трех ступеней завершен, еще не уничтожает его всеобщего характера.

С другой стороны, нельзя всюду искать ни проявления закона, ни триады. Желание в каждом явлении, акте, в каждое мгновение «отыскать» двойное отрицание означает не что иное, как превращение этого закона и триады в мертвую схему. Сначала этот закон превращают в схему, так что раньше, чем говорить о чем-либо другом, уже имеют в голове готовую схему этого закона, а затем подгоняют, «втискивают» действительность в «прокрустово ложе» этой схемы. Но такое понимание и применение триады, конечно, опошлет ее. Но, как писал Гегель, из-за пошлости этого употребления, она не может еще потерять своей внутренней ценности.

Раздвоение единого на взаимоисключающие противоположности и их взаимопревращение есть двойное отрицание в процессах. Но если двойное отрицание обязательно для действия и обнаружения закона отрицания отрицания, то оно вовсе не обязательно имеет место во всех процессах действительности и незачем его искать всюду. Закон нужно открывать в процессах, явлениях, а не навязывать им свыше. Классики марксизма не раз предупреждали, что нельзя увлекаться «деревянными трихотомиями», что нельзя подгонять действительность под трехчленную схему: тезис - антитезис - синтез. Вместе с тем нельзя конкретный анализ явлений подменять общими положениями, а нужно глубоко изучать не только общую, но и особую природу каждого случая.

Специфика рассматриваемого закона состоит в том, что он свое действие обнаруживает не на всех этапах развития, а когда развитие прошло ряд последовательных этапов, т, е. законченный цикл. И, напротив, он не обнаруживает своего действия, когда цикл развития не завершен, нет возврата якобы к исходному пункту.

Движение, развитие бывает и без возврата к исходным пунктам. Но только движение с возвратами якобы с исходным пунктом заключает в себе поступательное движение. Если же процесс развития прерывается на первом отрицании, не достигая второго отрицания, то нельзя говорить о действии закона отрицания отрицания. Поступательный процесс обеспечивается тем, что в развитии действительности явления воспроизводят свою сущность в расширенном масштабе, возвращаются якобы к себе через второе отрицание.

Разумеется, развитие богаче, шире, чем действие того или иного закона. Но если под развитием мы понимаем поступательный процесс, то без возврата якобы к исходному пункту имеет место лишь момент развития. Так, в живой природе поступательный процесс обеспечивается тем, что организмы, несмотря на бесплодие и уничтожение их части, воспроизводят свою сущность в новых условиях через второе отрицание. В обществе поступательный процесс обеспечивается благодаря воспроизводству средств производства, рабочей силы и общественных отношений также через второе отрицание, через возврат якобы к исходным пунктам. В научном познания истина достигается также через возвраты якобы к исходным пунктам. «Движение познания к объекту всегда может идти лишь диалектически: отойти, чтобы вернее попасть - отступить, чтобы лучше прыгнуть (познать)»⁹. Вот почему В. И. Ленин писал, что «движение и становление, вообще говоря, могут быть без повторения, без возврата к исходному пункту и тогда такое движение не было бы «тождеством противоположностей». Но и астрономическое и механическое (на земле) движение и жизнь растений и животных и человека - все это вбивало человечеству в голову не только идею движения, но именно движения с возвратами к исходным пунктам, т. е. диалектического движения»¹⁰.

Итак, исходное отношение, выражавшее абстрактное начало, развертывалось, модифицировалось и, проходя через все необходимые ступени восхождения, «обрастало» как снежный ком все новыми и новыми определениями, становилось богаче и конкретнее, и в своей эволюции достигло того высшего состояния, в котором оно осуществляет самосознание. Возникновение самосознания материи, стало быть, есть итог исторической эволюции, самой материи, продукт ее высшего состояния - общественно-исторической практики людей.