§ 4. Критерий истины

А. Практика. Античные материалисты в качестве критерия истины признают чувственный опыт, ощущения. Эту линию развивают дальше .материалисты нового времени Бэкон, Гельвеции, Фейербах, Спиноза, Лейбниц и Локк. Они доказывают наличие трех критериев: рациональную интуицию, соответствие истины логическим законам и очевидность ощущений. Декарт и другие рационалисты выдвигают в качестве критерия истины ясность и отчетливость познания, Кант - формальнологическое согласие познания с законами рассудка. Идеалисты конца XIX в. (Брэдли, Кассирер и др.) под критерием истины понимают «внутреннюю непротиворечивость самого мышления», неопозитивисты - формально-логическую согласованность с исходными принципами познания, прагматисты - субъективный опыт или индивидуальную деятельность и т. д. и т. п.

Ближе всего к научному пониманию критерия истины подошел Гегель. Он преодолевает узость, ограниченность прошлых учений о критерии истины, в частности принцип абсолютного противопоставления объекта и субъекта, считает практику опосредствующим звеном отношения объекта и субъекта, хотя ее понимает как активность духа. «...Несомненно, практика стоит у Гегеля, - писал В. И. Ленин, - как звено, в анализе процесса познания и именно как переход к объективной («абсолютной», по Гегелю) истине. Маркс, следовательно, непосредственно к Гегелю примыкает, вводя критерий практики в теорию познания»¹⁷.

Так или иначе, до возникновения марксизма, под критерием истины понималось духовное, идеальное начало. Впервые в теорию познания марксизмом вводится материальная общественно-историческая практика, как источник, критерий, условие, цель познания.

Познание, как уже отмечалось, начинается с практики, протекает на базе практики, определяется и направляется практикой, проверяет свои результаты на практике, всегда выражает определенный уровень общественного развития. Разумеется, мысль не может сама по себе установить свою истинность или ложность. Высшим, определяющим критерием всего процесса познания является общественно-историческая практика. «Вопрос о том, - писал К. Маркс, - обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, - вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т. е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос»¹⁸.

Практика как критерий истинности познания носит объективный характер, так как сам объект, существующий независимо от сознания, обусловливает возможности своего изменения на практике. А эти изменения соответствуют тому, какими свойствами, структурой и т. д. обладает сам объект. Иными словами, его изменения соответствуют объективно существующим у него свойствам.

Б. Логический критерий. Формально -логически он дан в устойчивом состоянии, в неизменности, вне противоречий. Это, разумеется, не значит, что формально-логический критерий метафизичен, так как он отвлекается от изменчивости, противоречивости. Отнюдь нет. Это отвлечение допускается сознательно, так как данный критерий имеет дело только с одной стороной. Ведь природой познания обусловлен тот факт, что единое целое познается разными науками. Предметом каждой из них является именно определенная сторона действительности, а не все ее стороны. Но на этом основании никто эти науки не обвиняет в метафизике.

Законы классической механики, например, выражают одну сторону механической формы движения - движение макротел, отвлекаясь от явлений микромира. Они истинны в своих пределах, но ими уже нельзя объяснить квантовую механику, которая имеет свои специфические законы. И было бы антинаучным актам распространять законы классической механики на явление микромира. Точно так же обстоит дело с результатами формальной логики. Они истинны имению в своих пределах, но не истинны вне них.

Более глубоким, последовательным и развитым логическим критерием является диалектико-логическое умозаключение, суть которого состоит во всестороннем анализе развивающегося предмета. Последовательность мысли достигается не только и не столько соблюдением правил формально-логического умозаключения, сколько «нарушением» этих правил, т. е. таким ходом мыслей, который является выводом из анализа содержания предмета. Исходя из объективной противоречивости критерия практики в познании действительности, диалектическая логика .включает в себя критерий подлинно научного подхода к явлениям.

Вместе с тем следует заметить, что если предметом формальной логики является внешняя сторона мышления, отражающая устойчивость отношений, то это еще не значит, что предметом диалектической логики является только содержание мышления, отражающего лишь другую сторону - изменчивость отношений. Такое понимание предмета диалектической логики было бы односторонним. В этом случае диалектическая логика уже не была бы наукой о всеобщих формах и принципах развития. Став односторонней, она в сущности не отличалась бы от формальной логики.

На деле предмет диалектической логики составляет содержание, законы .и формы мышления, отражающие в единстве как устойчивость, так и изменчивость отношений. Следовательно, она не отвергает формальную логику, а содержит ее в себе в снятом виде, вместе с тем указывая на узость, ограниченность формально-логического критерия и недопустимость нарушения тех пределов, в которых он остается истинным.

Ограниченность формально-логического критерия снимается диалектико-материалистическим критерием. Для диалектической логики важно не то, чтобы соблюдались формальные требования заключения, значения которых она не отрицает, а адекватное, верное отражение изменяющихся явлений. Поэтому она строит свой логический критерий на основе изучения, анализа самой изменяющейся, развивающейся действительности. А это значит, что она подчеркивает решающую роль содержания по отношению к форме, рассматривая его в изменении, в возникновении, развитии и превращении. Вне такого конкретного исторического подхода к содержанию мышления получаемый вывод всегда окажется узким и вне известных пределов - неверным.

Поскольку явления объективны, имеют диалектическую природу, переходят друг в друга, то их отражение в логике также должно иметь диалектический характер. Поэтому, когда мы хотим иметь вывод из суждений, отражающих не только устойчивость, но и изменчивость предметов, формально-логическое умозаключение оказывается недостаточным. Между тем вывод из суждений, отражающих изменяющиеся явления, можно делать на основе исследования этих изменяющихся явлений, на основе анализа их возникновения, развития и превращения.

Таким образом, глубоким и действенным логическим критерием верности и истинности вывода является диалектико-логическое умозаключение, основанное на всестороннем анализе (и содержательном и формальном) самого развивающегося предмета. Мысль должна отражать практику и проверять свои результаты на практике. Но поскольку сама практика есть диалектический процесс, то отражающие ее понятия, суждения и умозаключения также должны быть диалектическим процессом. Для такого диалектического отражения старые принципы не всегда пригодны, точнее - узки. Диалектическая логика главное внимание обращает не на внешние моменты, а на исследование тех логических принципов и законов, которые обеспечивают истинный и проверенный практикой вывод об изменяющихся явлениях, т. е. обеспечивают правильный ход мысли по логике вещей.

Законы и требования диалектики выполняют роль теоретического доказательства и с успехом обосновывают истинность наших знаний, ибо сами являются таким знанием, которое заключает в себе практику. Законы и принципы формальной логики не способны давать и тем более подтверждать научную истину в ее разносторонности и процессе. Ограничиваясь обыденными отношениями вещей, она оставляет в стороне самую главную их сторону - изменчивость, противоречивую сущность.

Полноту знаний о предметах и явлениях мы можем получить лишь в том случае, если будем рассматривать устойчивую и подвижную стороны в единстве. Диалектико-логическое доказательство истины - сложный процесс взаимодействия, взаимоперехода знания и незнания. В нем происходит разрешение противоречия между знанием и незнанием, которое привадит к появлению новых понятий, вступающих в новое противоречие с незнанием.

Говоря о различии формально-логического и диалектико-материалистического критериев истины, в то же время следует подчеркнуть и их тождество. Эти критерии одновременно тождественны и различны и только в этом единстве являются единым логическим научным критерием. Эти критерии взаимообуславливают друг друга в научном познании и взаимопереходят друг в друга.

Всякая научная теория проверяется не только практическим, но и логическим критерием. Во-первых, чтобы практика могла выполнять свою роль решающего критерия, нужно теоретически определить условия, которым должна удовлетворять практическая проверка. Во-вторых, новая теория, которая опирается на уже доказанные, проверенные верные законы и принципы науки и содержат в себе их богатство, выступает как единство формально-логического и диалектико-материалистического критериев, как единый логический критерий для другой теории.

Образцом творческого применения единого логического критерия истины служит «Капитал», где Маркс, обосновывая истинность выдвинутого положения, использует все законы и требования как диалектической, так и формальной логики. Весь процесс доказательства строится в плане единства обоих критериев. Опираясь на материальную практику, отталкиваясь от нее, как от первоосновы, при необходимости доказать истинность того или иного суждения Маркс применяет логический критерий. Он на конкретном экономическом анализе показывает, что новое знание можно получить лишь в том случае, если посылки умозаключения качественно различны. Сюртук, замечает он, не обменивается на сюртук. Абстрактное тождество посылок не дает нового знания. Следовательно, закон тождества еще не может вскрыть внутренней сущности предмета и потому ограничен в своих возможностях. А следовательно, и все доказательства формальной логики односторонни. Содержание категории должно выражаться, раскрываться во взаимосвязи с другими категориями. Но это уже объект исследования диалектики. Вместе с тем Маркс применяет все богатство формальной логики для доказательства и обоснования того или иного положения. Использование формальной логики не самоцель, а момент для логического доказательства истины.