§ 3. Взаимопревращение необходимости и случайности

Случайность, как уже говорилось, исходный пункт познания необходимости. Таким исходным пунктом может быть как результат предшествовавшего познания, так и предполагаемый результат исследования, как чувственное созерцание, так и момент этапа абстрактного мышления. В чувственном созерцании предмет исследования, вырванный из всеобщей связи, выступает в своей непосредственности и есть лишь явление и случайность, представляющая из себя выражение внешности, незнания закономерности, необходимости. «До тех пор, - писал Ф. Энгельс, - пока мы не можем показать, отчего зависит число горошин в стручке, оно остается случайным»⁵. Или: «Назвать имя? - но имя - случайность, и самую суть вещи не выражает»⁶.

Недостаточность в понимании категории случайности состоит не в том, что последняя имеет действительно такой момент, а в другом - в абсолютизации этого момента, что приводит к метафизическому отрицанию случайности и к гипостази-рованию необходимости. Это мы видим на примере положения «наука - враг случайности».

Как показано ранее, историческая ограниченность домарксистской философии в проблеме необходимости и случайности, кроме всего прочего, состояла и в том. что абсолютизировалась необходимость, либо случайность. Причем признание случайности рассматривалось как результат «собственной нерассудительности» (Демокрит), «несовершенства знания» (Спиноза), «незнания законов природы» (Гольбах) н т. д. Таким образом, положение «наука - враг случайности» фактически существует давно, можно сказать, со времени возникновения философия и является плодом абстрактных, односторонних представлений.

С возникновением диалектического материализма пришел конец и старому способу рассмотрения, и этому положению. Однако с некоторых пор в нашей литературе оно было возрождено на «высшей основе». Причем само оно претерпевало разные «модификации». Одно время это положение интерпретировалось так: по мере развития науки случайности будут неуклонно сокращаться и в конце концов при коммунизме исчезнут вовсе. Очевидно, чувствуя неистинность такой его интерпретации некоторые авторы решили несколько перестроиться и стали это положение понимать не в том смысле, что наука отрицает существование случайности, а в том, что наука не должна останавливаться на этом, за случайностями должна раскрывать необходимость, закономерность. Но возникает вопрос: почему наука - враг только случайности, а не необходимости? Ведь она изучает как случайность. так и необходимость. Но коль скоро наука изучает и случайность, и необходимость, а в этом изучении суть ее «враждебности», то следовательно, она враг как случайности, так и необходимости, а не только одной случайности. По в таком случае это положение превращается в бессмыслицу.

Сказанное, разумеется, не исключает того положения, что эмпирическое знание есть случайное знание. Такое знание, отражая внешние, случайные стороны и свойства предмета, является продуктом абстрактно-односторонних представлений рассудка, которое должно быть снято восхождением к необходимости. Переход от знания случайного к знанию необходимого является закономерным процессом восхождения и обусловлен потребностями как познания, так и общественно-исторической практики. То. что было случайным на низком уровне познания и практики, становится необходимым на их высшем уровне. Это взаимопревращение есть их собственная внутренняя необходимая естественная деятельность.

Поскольку случайное есть момент возникновения необходимости, оно закономерно снимает себя в последней, развивается, переходит в сферу необходимости, которая есть, по выражению Гегеля, «высочайшая вершина бытия и рефлексии». Маркс показал, что первоначальный случайный обмен товаров закономерно проходит путь исторического развития, превращаясь из случайного в необходимость. Потребность в чужих предметах потребления мало-помалу укрепляется. Постоянное повторение обмена делает его регулярным общественным процессом. Случайно обмениваемый предмет еще не получает никакой формы стоимости, не зависимой от его собственной потребительской стоимости, или от индивидуальных потребностей обменивающихся лиц. Но необходимость такой формы развивается по мере того, как возрастает число и многообразие товаров, вступающих в процесс обмена. Для познания этой необходимости нужно восходить к разуму, к теоретическому ее выражению н определениях понятия: <<Если цена есть меновое отношение, - пишет В. И. Ленин. - то неизбежно понять разницу между единичным, меновым отношением и постоянным; между случайным н массовым, между моментальным и охватывающим длительные промежутки времени. Раз это так, - а ото несомненно так. - мы столь же неизбежно поднимаемся от случайного и единичного к устойчивому и массовому, от цены к стоимости»⁷. От эмпирически наблюдаемого и случайного к умопостигаемой необходимости - таков путь превращения случайного в необходимое.

Но это, так сказать, половина пути познания необходимости. Другая половина состоит в якобы возврате к случайности, в переходе необходимости в случайность на высшей основе. Этот переход характеризуется синтезом абстрактных определений, обрастанием необходимости своими модификациями, своими формами бытия и проявления. Анализ дополняется синтезом, точнее, переходит в него. «Синтетическое познание стремится постигнуть то, что есть. т. е. уразуметь многообразие определений в их единстве. Поэтому оно есть вторая посылка умозаключения, в которой оказывается соотнесенным разное как таковое. Его последняя цель заключается поэтому в необходимости вообще»⁸. Генетическое и синтетическое развитие необходимого в случайном, как единства в многообразном, как мысленно-конкретного - такова вторая половина пути познания необходимости. Несущественное, случайное, развиваясь, превращается в необходимое, и, наоборот, необходимое, развиваясь, превращается в случайное - такой путь взаимопревращения необходимости и случайности.

Сказанное должно быть дополнено соображением, что поскольку познание есть неисчерпаемый процесс, есть бесконечное приближение к ряду кругов, к спирали, то познание самой необходимости есть также неисчерпаемый процесс. Поэтому в науке появившаяся новая «случайность опрокидывает существовавшее до сих пор понимание необходимости. Прежнее представление о необходимости отказывается служить. Сохранять его - значит навязывать природе в качестве закона противоречащее самому себе и действительности произвольное человеческое определение, значит тем самым отрицать всякую внутреннюю необходимость...». Новоепонимание необходимости есть новый, высший уровень познания, есть углубление познания. И каждое новое понимание необходимости, вбирая в себя старые, обогащается, становится конкретнее, содержательнее, выражая собою диалектику восхождения вообще и перехода в причинность, в частности.