Требования государственного стандарта гсэ.Ф.05. Философия

Предмет философии. Место и роль философии в культуре. Становление философии. Основные направления, школы философии и этапы её исторического развития. Структура философского знания. Учение о бытии. Монистические и плюралистические концепции бытия, самоорганизация бытия. Понятие материального и идеального. Пространство, время. Движение и развитие, диалектика. Детерминизм и индетерминизм. Динамические и статистические закономерности. Научные, философские и религиозные картины мира. Человек, общество, культура. Человек и природа. Общество и его структура. Гражданское общество и государство. Человек в системе социальных связей. Человек и исторический процесс; личность и массы, свобода и необходимость. Формационная и цивилизационная концепции общественного развития. Смысл человеческого бытия. Насилие и ненасилие. Свобода и ответственность. Мораль, справедливость, право. Нравственные ценности. Представления о совершенном человеке в различных культурах. Эстетические ценности и их роль в человеческой жизни. Религиозные ценности и свобода совести. Сознание и познание. Сознание, самосознание и личность. Познание, творчество, практика. Вера и знание. Понимание и объяснение. Рациональное и иррациональное в познавательной деятельности. Проблема истины. Действительность, мышление, логика и язык. Научное и вненаучное знание. Критерии научности. Структура научного познания, его методы и формы. Рост научного знания. Научные революции и смены типов рациональности. Наука и техника. Будущее человечества. Глобальные проблемы современности. Взаимодействие цивилизаций и сценарии будущего.

Предисловие

«Решающие шаги совершались в устных учениях. Сократ, Иисус, Будда, Лао-цзы, Пифагор, Аммоний Саккас не написали ни слова»¹.

История философии чаще всего представляет собой переосмысление философского наследия человечества на основании идеи о совершенствовании человеческого разума и познания. Революционные повороты в философии, которые сделали в своё время Аристотель (384-322 до н. э.), Рене Декарт (1596-1650), Иммануил Кант (1724-1804), Мартин Хайдеггер (1889-1976), как правило, рассматриваются в связи с принципиальным усовершенствованием методов исследования её центрального предмета – человеческого отношения к миру и своему месту в нем. В разное время познание опиралось на чувственные, рассудочные, интеллектуальные, интуитивные, волевые и веровательные основания, каждый раз критически переосмысливая не просто обрывочные мысли, а целостные философские системы. Для обывателя такие несогласованность и противоречивость казалось бы законченных концепций чаще всего являются причиной недоумения или раздражения, для специалиста они объясняются исторически обусловленной ограниченностью человеческого разума и науки, опираясь на которые мыслитель дает свои ответы на вопросы философии. Пожалуй, именно развитие различных «специализированных» философских концепций побуждают ещё раз вспомнить о том, что актуальность философии во многом зависит от целостности того человека, отношение которого к миру и самому себе так пристально и объективно ею исследуется. Объективность и актуальность философии может и должна быть напрямую связана с её практичностью, эффективностью, действенностью для реального возвышения совместно мыслящих – обучающего и обучаемого.

Человек необходимо включает в себя и чувства, и рассудок (ум), и интеллект (разум), и интуицию, и волю, и веру. Более того, человек всегда, независимо от той исторической эпохи, в атмосфере которой он формировался и рефлексировал, имел полный комплект перечисленных инструментов и возможности их использования. История философии дает лишь некоторое представление о том, в каком направлении использовался человеческий потенциал, поскольку временные и языковые барьеры искажают известные факты, сохранившиеся в виде изречений, фрагментов, трактатов, сочинений, трудов. Для чего же тогда нужна история философии? Специалист по истории философии Юрий Петрович Сенокосов (р. 1938) вспоминает один разговор с Мерабом Константиновичем Мамардашвили (1930-1990): «Я помню, как в июле 1978 г. М.К. задал мне неожиданный вопрос: где была греческая мысль, когда греки исчезли, а адресат ещё не появился? На что я ответил (не особенно задумывась, почему он спрашивает), что, разумеется, в языке, в словах. Хотя знал, что вся трудность как раз и заключается в извлечении мысли из словесной оболочки языка. Но лишь потом, слушая его лекции о Декарте, отчетливо понял, что его волновала тогда проблема преемственности в философии, над которой он, видимо, постоянно размышлял и по поводу которой вывел даже закон: «Если кто-то когда-то выполнил акт философского мышления, то в нем есть все, что вообще бывает в философском мышлении»².

Действительно, история западноевропейской философии представляет собой специфическую проблему, в которой уникальность каждого мыслителя находится в противоречии с наиболее влиятельными философскими концепциями. Отсюда следует следующее уточнение упомянутого закона: даже целостное воссоздание мировоззрения какого бы то ни было выдающегося философа не позволяет адекватно судить обо всех остальных мыслителях, но позволяет судить о человеке в целом и специфических механизмах преемственности ценностей. Человек и философия неразрывно связаны друг с другом, а потому по философии можно судить и о человеке. Изменения, повороты в философии в этом случае представляют собой ценнейший материал для характеристики человека как целостности, наиболее полно проявляющейся в его сознании.

Именно сознание, по нашему мнению, сегодня выступает в качестве наиболее подходящей категории для максимально целостной характеристики человека. Сознание как единство целей, ценностей, смыслов и мировоззрения в этом случае является качественной характеристикой личности, свидетельствующей о степени её самореализации. В одной из работ первого этапа своего творчества – «О достоинстве человека» (1795) – Иоганн Готлиб Фихте (1762-1814) отмечал, что «через Я утверждается огромная лестница ступеней от лишая до серафима…»³ Наверное, именно об этой лестнице (только в ином контексте) говорил Жюльен Офре Ламетри (1709-1751): «Какое чудное зрелище представляет собой эта лестница с незаметными ступенями, которые природа проходит последовательно одну за другой, никогда не перепрыгивая ни через одну ступеньку во всех своих многообразных созданиях!»⁴ Таким образом, наиболее полная характеристика уровней сознания, позволяющая аналитически воссоздать процесс становления целостной личности, будет являться результатом ценностного анализа истории философии. В этом случае нас интересуют не границы доступного человеку познания, а соответствующий им и определяющий их уровень человеческого сознания.

Для того, чтобы наглядно продемонстрировать решающую роль механизмов преемственности ценностей как на личностном, так и на социокультурном уровнях, обратимся к творчеству Жан-Жака Руссо (1712-1778): «Наши сады украшены статуями, а наши галереи – картинами. Что же, по-вашему, изображают эти шедевры искусства, выставленные для всеобщего обозрения – защитников отечества или ещё более великих людей, кои обогатили его своими добродетелями? Нет. Эти картины изображают все заблуждения сердца и ума, заботливо выбранные из древней мифологии и выставленные на обозрение нашим детям с их ранних лет, вне сомнения, для того, чтобы у них всегда были перед глазами примеры дурных поступков даже прежде, чем они выучатся говорить»⁵. Лишенные раскрывающих смысл комментариев достойных и мудрых учителей предыдущего поколения, принадлежащие новому поколению ученики рискуют не только неправильно истолковать образность увиденных статуй и картин, но и начать идеализировать то и подражать тому, чего стоило бы сторониться и опасаться.

Современное общество сегодня все чаще и чаще характеризуют понятием «плюрализм мнений». Ситуация усугубляется в первую очередь тем, что за последний век число таких зачастую никак не согласующихся друг с другом мнений стало настолько велико, что разобраться в них самостоятельно не представляется никакой возможности. Более того, сегодняшний студент, на наш взгляд, находится в большой опасности, поскольку он склонен совершенно игнорировать опыт предыдущих поколений хотя бы как ценный материал для формирования собственного мировоззрения или же интерпретировать его исключительно узко и своекорыстно. Итогом таких тенденций может быть как очередная «революция» сознания, так и очередной «сон» сознания – в обоих случаях не происходит объективного созревания духовных ценностей, накапливаемых культурой и передаваемых в процессе преемственности ценностей от одного поколения к другому. Чего же в этом случае ожидать от многочисленных общественных институтов, призванных возвысить человека в масштабах всего человеческого общества до осознания и правильного применения его собственной сущности?

Сергей Николаевич Булгаков (1871-1944) в своей статье «Карл Маркс как религиозный тип» (1906) дает нам весьма ценный инструмент для понимания сущности человека и направленности его сознания: «Определить действительный религиозный центр в человеке, найти его подлинную душевную сердцевину – это значит узнать о нем самое интимное и важное, после чего будет понятно все внешнее и производное»⁶. Мы бы сказали, что единственно верный показатель действительного сознания человека – того сознания, которое присуще человеку в настоящий момент времени, – выражается в глубоком переживании всем его существом ценности, к которой он осознанно стремится. Направленность человеческого сознания, определяемая экзистенциальными ценностями, понимается нами как бытийная вера. Исследование бытийной веры как на личностном, так и на социокультурном уровнях позволит выяснить то, что принимается за истину отдельной личностью и обществом в целом. Сегодня нам ясно, что в истории философии нередко предтечами материализма становятся мыслители, которые вместе считают себя остающимися на идеалистических позициях. В контексте важнейших в ценностном отношении концепций герменевтики, феноменологии, экзистенциализма и персонализма очевидно, что для современного человека не истина, а её интерпретация являются решающим фактором бытийной веры, а значит и всей жизни человека. Таким образом, в контексте истории философии можно проследить трансформации человеческого сознания, а в контексте философии истории – трансформации общественного сознания. Отдавая себе отчет о взаимном влиянии личности и общности друг на друга, будем стремиться охарактеризовать устойчивое переживание того или иного философа как ищущей истину личности и тенденцию развития общества как сориентированной на эту истину общности.