Глава 25. Региональные политические культуры

1. ПОНЯТИЕ И СПЕЦИФИКА РЕГИОНАЛЬНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ КУЛЬТУР.

Развитым и перспективным направлением политической регионалистики является исследование политических культур отдельных регионов. Согласно определению, данному А.В.Глуховой, “политическая культура представляет собой интенциональную, смыслообразующую совокупность способов политической жизни, сложившуюся и эволюционировавшую на основе исторического опыта субъектов социальных отношений и деятельности. При такой трактовке политической культуры становится понятной особая природа и сложность возникающих в этой области конфликтов” (Глухова А.В. Указ. соч., С. 101).

В политологии принято выделение нескольких типов политических культур, например, по Г.Алмонду и С.Вербе, приходской (партиархальной), подданической и участнической (активистской) культур. Данный подход опирается на изучение региональных политических культур, представленных на территории какого – либо государства. Подобное исследование позволяет определить доминирующий тип национальной политической культуры. А региональные исследования подразумевают уточнение и углубление нашего представления об особенностях терриориальной дифференциации национальной политической культуры.

В этой связи, по мнению Р.Ф.Туровского, можно говорить о представленности различных “общих” типов политических культур в регионах (например, в пределах России культуру Тувы можно охарактеризовать как патриархальную, Москвы – как участническую, а большинства регионов – как подданические).

Понятие “региональная политическая культура” производно от “региональной идентичности”, и представляет собой комплекс упорядоченных представлений о месте и роли региона в данном государстве и в мире. Исходя из такого мироощущения и мировоззрения, территория может стремиться к большей автономии, пытаться формировать (в зависимости от отношения Центра) специфические политические институты, партии и пр. Для изучения проблематики, связанной с формированием региональной идентичности, используются качественные и количественные социологические исследования, анализ выступлений местных политиков и контент – анализ материалов СМИ. Отдельно рассматриваются политические институты, созданные специально для защиты региональной политической культуры и идентичности, например, региональные партии.

Большое значения для определения специфики сложившегося в конкретном регионе типа политического режима имеет характер господствующего в конкретном регионе типа политической культуры. Поскольку социальный контекст власти может заметно различаться от региона к региону, соответственно видоизменяется и характер власти.

Для размышления над подобными коллизиями у обществоведов всего мира есть уникальный полигон - Италия. Дело в том, что в этой стране в рамках единого национально - государственного устройства сосуществуют два не просто разных, а полярно ориентированных типа социального уклада: в центрально - северных областях и на Юге. В 70 - ые гг., обобщая целый пласт исследований западных (особенно американских) социологов, Ю.Лисовский предложил четкий различительный критерий: в южноитальянском обществе преобладает ориентация на "короткие", родственно - соседские связи, в северном - на "длинные", типа партия профсоюз (Цит. по: Гайдар Е. Дни поражений и побед. М., 1996, С.9).

Один из основателей этого концептуального подхода, Э.Бэнфилд определил ориентацию на "короткие связи" как "аморальную семейственность" (amoral familism), имея ввиду, конечно, не нравственность, а близорукость (с позиций пуританско - протестантской морали) стремления максимизировать выгоды для себя и своего ближайшего окружения в противовес (если не в ущерб) интересам сообщества (Banfield E.C. Moral Basis of a Backward Society. Chicago, 1958). В подобной среде форма и содержание институтов гражданского общества могут различаться весьма существенно: то, что в Турине и Милане выступает как партия, в Неаполе и в Палермо может оказаться клиентелой (группой лиц, служащих одному покровителю), профсоюз - рэкетирской шайкой, ассоциация - ответвлением мафии, и т.д. Соответственно одни и те же внешние воздействия, импульсы, воспринимаемые двумя столь различно ориентированными социальными укладами, могут порождать не просто различные, но и противоположные формы и типы региональной власти.

Десятилетия спустя другой известный американский социолог Р.Патнэм, не только подтвердил, но и еще более заострил вывод относительно описанного выше "дуализма социального развития". Анализ Патнэма, опирающийся на огромный социальный массив (его исследования длились 20 лет и носили беспрецедентный по масштабам и глубине характер), был нацелен на выяснение вопроса: как социокультурный контекст влияет на функционирование институтов, конкретно - областных органов региональной власти и самоуправления, учрежденных в Италии в 1970 г. В конечном итоге все зависит, по мнению исследователя, от уровня "гражданственности" (civicness). На Севере, где этот уровень высок, областные правительства успешно работают на благо общества. На Юге само понятие "гражданин" искажено. Индивид думает, что публичная администрация функционирует в интересах других - нотаблей, "начальников", "политиков", - но только не в его собственных. Лишь крайне немногие участвуют в выработке решений, касающихся общественного блага... Редким является и участие в общественных и культурных ассоциациях. Частная благотворительность заменяет собой солидарность. Коррупция рассматривается, как правило, самими политиками. К демократическим принципам относятся с цинизмом... Практически все сходятся на том, что законы издаются не для того, чтобы их соблюдали. Однако, опасаясь неисполнения закона другими, люди требуют большей суровости от государственных властей". В свою очередь, ужесточение административных мер лишь подливает масла в огонь. "Став заложником этого порочного круга, население чувствует себя беззащитным, угнетенным и недовольным... Ясно, что любая форма представительной власти здесь является менее эффективной, чем та, которая действует в условиях более гражданского общества" (Putnam R. Making Democracy Work. N. Y, 1993, p. 135).

Отчего же столь устойчиво неприятие Югом гражданского общества? Для поиска ответа Патнэм совершает экскурс в историю Италии. На временной дистанции около тысячи лет он обнаруживает "развилку", от которой движение Юга и Севера пошло в противоположных направлениях. На Юге под господством норманнов укоренилась военно - феодальная монархия с жестко - иерархиизированным строем всех общественных отношений; на Севере возникли города - коммуны с растущим числом горизонтально построенных структур. Таким образом, неблагоприятный для гражданского общества социокультурный генетический код Юга имеет историческое происхождение.

Таким образом, Р.Патнэм приходит к выводу, что, в целом, институты местного самоуправления на севере Италии более эффективны и продуктивны, чем на юге, рассматривая два вида причин этого явления: социоэкономическую модернизированность и гражданское общество. Наиболее важна, по мнению автора, связь между плотностью сети ассоциаций, и высококвалифицированным демократическим правительством. На основе этого Патнэм заключает, что существует два состояния равновесия в обществе: одно “добродетельное”, а второе”порочное”. Первое характеризует север Италии, а второе – юг. Для этого используется концепция “обусловленного пути” (path dependence), прослеживающая эти типы равновесия, начная с двенадцатого века.

Подход Р.Патнэма, в свое время подвергшийся критике за известную односторонность и сведение всех условий регионального развитя к одному лишь социально – культурному фактору, тем не менее, может использоваться при исследовании генезиса и специфики региональных политических систем и режимов во многих странах – при условии дополнения его методами социологического, правового, экономического и политологического анализа.

2. ОСНОВНЫЕ ТИПЫ РЕГИОНАЛЬНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ КУЛЬТУР В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ.

В современной России свои политические культуры, основанные на своеобразной “региональной идентичности,, формируются в национальных республиках, а также в отдельных “русских” регионах и их объединениях. Подобная политико – культурная обособленность свойственна для Москвы, Санкт – Петербурга, Калининградской области, Кубани, Сибири, Дальнего Востока.

Попытки исследований региональных политических культур предпринимались в 90 – ые гг. в России. Российские регионологи В.А.Колосов и А.Д.Криндач (Колосов В.А., Криндач А.Д. Пензенская петля. – Российская провинция, 1994, № 1, С.33) разделяют население российских регионов в зависимости от типа политической культуры и ориентации на три основных макрогруппы:

1) Жители обеих столиц и крупных межрегиональных центров (Москва, Санкт – Петербург, Екатеринбург, Новосибирск, Нижний Новгород). Их отличают более политизированная (нетрадиционалистская и негосударственническая) ориентация. Здесь сформировались основные группы интересов, более или менее налажена партийная структура, что позволяет проводить выборы “по – европейски”, ориентируясь не на персону регионального “патрона”, а на политические концепции или программы (доминирующей здесь является “культура участия” в классификации Г.Алмонда и С.Вербы, а социальная интеграция и консолидация общественно – политических сил в значительной степени осуществляется за счет институтов и механизмов гражданского общества);

2) Жители областных и республиканских центров, близких к ним крупных райцентров, для которых характерно развитое региональное самосознание (приоритет региональных интересов перед общероссийскими), традиционалистская государственническая ориентация. В местной политике доминирует фигура регионального “патрона”, выступающего не столько с идеологических, сколько с пргматических позиций. Групповые интересы и механизмы их выражения в полной мере не сформированы, что лишь усиливает потребность в едином источнике патронажа (доминирующей является “патриархальная культура”, социальная интеграция и общественно – политическая консолидация осуществляется на основе системы клиентарных связей) – в качестве примера региона подобного типа можно рассматривать Краснодарский край и большинство аграрных регионов России;

3) Жители малых городов и сельской местности, в отношении которых вообще рано говорить об устоявшейся модели политического поведения, в сознании которых еще доминируют “советские” и “союзные” стереотипы. Здесь, как и прежде, ждут указаний сверху, не противопоставляют общероссийское региональному, и оориентируются на мнение руководителей и нотаблей. Не нарушена надежда на опеку со стороны государства, жива вера в возможность решения проблем административным путем (доминирующей является “подданическая культура”, а эффективная консолидация общественно – политических сил как таковая отсутствует).

Все указанные типы политической культуры порождают у жителей регионов различные ориентации в рамках политического процесса.

Отдельного расмотрения заслуживают регулярно происходящие в пределах регионального политического пространства конфликты политических культур, т.е. конфликты социокультурного уровня; это значит, что конфликтогенную среду подпитывает разница в ценностях, нормахи способах общественной жизни. Поэтому с точки зрения политической регионалистики необходимо уделить пристальное внимание проблемам национального самосознания, этноконфессиональным противоречиям как в границах России в целом, так и в определенных регионах. При этом особый интерес представляет изучение причин этнополитических конфликтов на Северном Кавказе, в Республике Татарстан, поскольку они носят ценностный характер, а политические конфликты данного типа возникают тогда, когда происходят “столкновение политических культур как совокупности различных ценностей, норм, правил, обычаев, традиций, способов политической жизни” (Глухова А.В. Указ. соч., С. 101). От своевременного урегулирования этих конфликтов зависят целостность и стабильность Российского государства.

3. РЕГИОНАЛЬНЫЕ ЭЛЕКТОРАЛЬНЫЕ КУЛЬТУРЫ: ПОНЯТИЕ И СПЕЦИФИКА.

Специфической формой региональной политической культуры является электоральная культура (Колосов В.А., Туровский Р.Ф. Электоральная карта современной России: генезис, структура и эволюция – Полис, 1996, № 4). Такие культуры формируются во всех странах, где уже есть традиция проведения демократических выборов. Их характер определяется многими факторами – адекватностью партийных программ интересам территориальных групп избирателей, активностью партий и их кандидатов на местах, происхождением лидеров – из региона или извне, социальной ситуацией, экономическими интересами, историческими традициями, национальными особенностями и т.д. Этот сложный комплекс факторов формирует электоральную «карту» страны, представляющую собой совокупность региональных вариантов политического поведения и переходных зон.

Для изучения региональных электоральных культур определяется их типология, затем – районирование, предполагающее деление страны на уникальные районы, каждый из которых отличается своим комплексом предпочтений избирателей.

В сттранах мира с устойчивыми демократическими традициями сформировались хорошо выраженные региональные электоральные культуры. Зоны устойчивой поддержки партий социалистической, социал – демократической, националистической, консервативной, либеральной ицентристской ориентации существуют в Великобритании, Германии, Франции, Австрии и других государствах. Характерная электоральная география проявляется и в тех странах, где многопартийные выборы начали проводить сравнительно недавно. Например, в Испании Андалусия стала главным оплотом социалистов, Кастилия – Народной партии, Каталония и Страна басков – региональных партий.

В России тоже идет процесс формирования региональных электоральных культур (Туровский Р.Ф. Парламентские выборы 1999 г.: региональные особенности. – Полития, 1999 – 2000, № 4 (14). В 1990 – ые гг. на электоральной карте страны четко выделился “красный пояс” – зона преимущественной поддержки левых сил, расположенный к югу и юго – востоку от столицы. Типичными регионами “красного пояса” стали Брянская, Орловская, Тамбовская, Пензенская, Ульяновская область и др. Напротив, высокий уровень поддержки сил праволиберальной ориентации изначально был характерен для крупных городов, таких, как Москва, Санкт – Петербург, Пермь и др. Свои особенности проявились в национальных республиках, где проявились формы консолидированного голосования в зависимости от позиций местных властей (Ингушетия, Татарстан, Тува).

Электоральная карта России с 1999 г. становится менее устойчивой, что обусловлено изменениями политического режима в стране в целом. Происходят свои трансформации, связанные со сдвигами в уровне поддержки прокоммунистических и правящих сил в ряде регионов, в частности, формируется новый “красный пояс” в Сибири и на Дальнем Востоке при его размывании на юге России, укрепляется лояльность к центральной власти в национальных республиках. Выборы 2003 г. в Госдуму вывели из “красного пояса” целый ряд регионов – Кемеровскую, Новосибирскую области, Алтайский край и другие, где они были потеснены проправительственной партией “Единая Россия”.