«Я из училища пришел...»

Я из училища пришел,

И всю домашнюю работу

Я сделал: сам я вымыл пол,

Как делаю всегда в субботу.

Я мыл, раздевшись догола,

А мать внимательно следила,

Чтоб пол был вымыт добела.

Порой ворчала и бранила.

В одной рубашке стол наш я

Накрыл. «Живей! Не будь же копой!

Ну, а салфетка где твоя?

Да ты ногами-то не шлепай!

Варила я, а ты носи!

Неси-ка щи, да осторожно, —

А то ведь, боже упаси!

И обвариться щами можно».

Сходил ко всенощной; потом

Возился в кухне с самоваром.

Весь раскрасневшись, босиком,

Я внес его, кипящий паром.

Чай выпит. «Ну, пора и спать».

И все благополучно было:

Сегодня не сердилась мать

И ласково благословила.

Сказала: «Раньше поднимись

Тетрадки править пред обедней,

Теперь же поскорей ложись,

И не читай ты светских бредней».

Между 1882 и 1885

Земную жизнь трактует по Шопенгаэру, как видимость, как иллюзию, полную страданий.

«Злое … томление»

У Сологуба звучать все основные темы Шопенгауэра 1 – единая воля, за пределами чел жизни и обессмысливающая эту жизнь.

«Единая воля»

Несмотря на эти настроения жизнь играет всеми красками в стихах Сологуба. И это чрезвычайно усиливает контраст м/у явленным миром и миром, кот признан единственно подлинным. У Сологуба постоянно играют контрасты. Смерть – истолкована как освобождение от земного бытия.

«Растрогнуть бремя, расторгнуть бремя пора пришла»

Казалось бы здесь трактуются абстрактные проблемы, но Сологуб побеждает абстракцию, ритм тоже аппелирует к чувсвенному восприятию. Максим Горький, кот эта тема постоянно раздражала – тема любви к смерти написал сказку. Сологуба очень раздражала эта тема, потому что в герое он узнал себя. Сологуб видит смерть внутри самой жизни. Потому что любая жизнь обречена смерти.

«Мы мертвы, давно мертвы»

5 Строк – они сами сплетены как будто бы сеть, как будто бы ловушка, в кот заключена суть стиха. Это собственно и есть плен смерти.

Но отношение Сологуба к жизни и смерти не исчерпывается сетованиями по поводу тлена и тлеиллюзорногонного бытия. но не только в том значимость смерти. Смерть как отказ от форм бытия дарит возможность новому бытию. И это разворачивается в чародейном мире поэзии.

«Настало время чудесам».

земная природа мертва, обречена несвободна, но в мире есть некая таиственная власть, кот есть роме власти смерти – это власть творчества.

«И не понять мне ничего».

Этой таинственной властью облечен несомненно поэт. Сологуб имеет ввиду не вообще поэта, а конкретно себя, Ф.Сологуба – и между тем это глубоко мотивированно. Это тема самообожения. Его личное я обладает божественной созидательной силой. Почему он говорит только о сбе, а не о поэте. По-своему он последователен даже в прямом философском смысл. Собственно что мы знаем о другом? Мы познаем его через собственное я, и мир мы познаем тоже только через себя. Для каждого это так. так вот если мы примем эту т.зр – то прийдем к такому парадоксу – внешний мир находится внутри нас, только внутреннее мы воспринимаем в внешнем мире. И Сологуб в этом взгляде послеователен. Сологуб ощущая себя частичкой этой Единой воли, потому и может творить, но одновременно и помнит о своей смертности. Все бытие причастно и к мировой воле и к смерти. Если причастность к воле делает чел величественного, то к сметри – жалким (?). И Сологуб потосянно мечится из одной крайности в другую. Сологуб чатсно впадает в самооумаление. Но в этом его самоумалении не меньше пафоса чем в самовозвеличавнии. Сологуб может себя и уподобить и пыльному растению и змее, может признаваться, что его думы злые, что его душа слабая, больная, он может признаваться, что его сердце томится злым томлением, что в нем все подавлено бессилием. Но если вот так читать подряд стихи, обнаружим,что его дух постоянно находится в перепетии – переход от счастья к несчастью. Образ качелей неслучайно – это и есть духованя жизнь Сологуба – взлеты от собственной силы творчества, и падения от сознания бессилия. Он может чувствовать себя тождественным всему миру. Ему кажется, что водные потоку по его собственному .., про сердце – что оно грит солнцем на небе и т.п. Парадоксальное совмещение Шопенгауэра с его индивидуализмом (я – это единственный инструмент для восприятия мира) и готовность отождествить себя с миром.