2.3. Развитие военной медицины в хix-XX веках

На развитие военной медицины в первой четверти ХIX в. большое влияние оказала французская буржуазная революция, а также дальнейший прогресс военного искусства. Увеличение численности и подвижности армии и связанное с этим развитие системы подвоза и оборудования коммуникаций создали предпосылки для дальнейшего развития эвакуационной системы. Необходимость эвакуации раненых и больных за пределы ТВД стала возрастать по мере увеличения их числа и невозможности их лечения на месте. Кроме того, наличие большого количества раненых снижало подвижность армии. Поэтому, начиная с Отечественной войны 1812 г., в системе лечебно-эвакуационного обеспечения войск начинают преобладать эвакуационные тенденции. Согласно «Учреждению для управления Большой Действующей Армией» 1812 г. и другим законодательным документам госпитали должны были выстраиваться «цепочкой» т.е. линейно вдоль основных коммуникаций. Раненых необходимо было последовательно доставлять из передовых перевязочных пунктов («полковой перевязки») в развозные госпитали («главные перевязочные пункты»), а затем в подвижные (1,2,3 линии) и главные временные военные госпитали, располагавшиеся линейно по мере удаления от фронта в тыл.

Функции различных типов лечебных учреждений были несколько дифференцированы.

О днако в ходе кампании 1812 г. эта схема, в силу разных причин, постоянно нарушалась. Не всегда удавалось своевременно развернуть сеть оборудованных госпиталей и снабдить армию и госпитали необходимым количеством квалифицированных медицинских работников (рис. 4).

К этому времени относится открытие в г. Минске (17 августа 1805 г.) временного военного госпиталя на 150 коек, сотрудники которого на протяжении двух веков оказывали медицинскую помощь раненым и больным участвовали во многих вооруженных конфликтах, включая две мировые войны, вели борьбу с различными эпидемиями. Особенно ярко деятельность этого лечебного учреждения проявилась в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.), когда через его отделения прошло свыше 60 тыс. раненых и больных и более 73% из них были возвращены в строй. Со второй половины 20 в. госпиталь стал ведущим в Белорусском военном округе, а впоследствии и Главным военным клиническим медицинским центром Вооруженных Сил Республики Беларусь.

Непрерывные войны ХIX века вызвали усиленную потребность в военно-медицинских кадрах и выдвигали важные задачи перед медицинской наукой. Именно в это время начинается обособление военной медицины, как науки. Изучаются боевые повреждения и появляются первые попытки создания теоретических основ организации и тактики медицинской службы. Замечательный врач М.Я.Мудров в своем труде «Слово о пользе и предметах военной гигиены, или науки сохранения здравия военнослужащих» определил задачи военной медицины, как науки, предмет который «…заключается в сохранении здоровья солдат и лечение их болезней и ран удобными средствами». При этом он подразделял военную медицину на военную гигиену (включавшую вопросы организации медицинского обеспечения войск), военную терапию, военно-полевую («полковую») хирургию и полевую фармакологию. В 1813 г. была издана «Карманная книга военной гигиены или Замечания о сохранении здоровья русских солдат».

В ХVIII в. началась борьба, продолжавшаяся вплоть до середины ХIX в., между сторонниками, так называемых, «активных» методов лечения ран, полагавших, что ранние ампутации – единственный правильный метод лечения огнестрельных переломов и сторонниками «консервативного» метода лечения, включавшего мазевые повязки, припарки, компрессы и др. Практика показала, что оба эти метода имели право на жизнь.

События, происшедшие в стране во второй четверти и в середине ХIX в. в какой-то мере затормозили развитие военной медицины. Вопросами здравоохранения армии откровенно пренебрегали, и существовал огромный разрыв между идеями передовых русских врачей, даже таких как А.А.Чаруковский и Н.И.Пирогов, и практикой. Законодательные акты, закреплявшие и развивавшие эвакуационные тенденции в системе медицинского обеспечения войск, не претворялись в жизнь.

«Устав о непременных военных госпиталях», вышедший в 1828 г. и заменивший устаревший Адмиралтейский (1722 г.) и Генеральный (1735 г.) регламенты законодательно закрепил многоначалие и межведомственную неразбериху в системе управления военными госпиталями. Военные врачи были практически отстранены от управления медицинским обеспечением войск. Их функции ограничивались лечением раненых и больных и борьбой с эпидемиями.

В 1829 г. были изданы новые «Правила об учреждении подвижных и временных военных госпиталей», предусматривающие внедрение новой системы медицинского обеспечения, основанной на дальнейшем развитии эвакуации раненых и больных из войск. Согласно этим «Правилам» развозные госпитали 1812 г. были заменены корпусными подвижными госпиталями на 200 мест, предназначенными, в основном, для раненых и выполнявшими во время сражения функции главных перевязочных пунктов. Подвижные госпитали заменялись полевыми временными, которые должны были формироваться по мере надобности, на месте за счет перевозимых при армии «запасов госпитальных вещей». Эти госпитали должны были располагаться линиями от фронта к тылу. При выдвижении же армии к местам сражений на путях эвакуации для больных полагалась развертывать «временные этапные госпитали», однако по ряду причин, развернуть их в достаточном количестве не удалось.

В целом, «Правила» 1829 г. не были реализованы.

Особенностью русско-турецкой войны 1828-1829 гг. явилась огромная инфекционная заболеваемость в русской армии, особенно на Балканском ТВД. Несколько лучшая ситуация в этом вопросе наблюдалась на Кавказском ТВД, где благодаря неуклонному и систематическому проведению рациональных противоэпидемических мероприятий и наличию подвижного (походного) госпиталя с подвижным карантином, чума в войсках распространения не получила.

В этот период продолжают развиваться научные основы военной медицины. Р.С.Четыркиным в 1834 г. было издано одно из первых руководств по военной гигиене и эпидемиологии «Опыт военно-медицинской полиции или Правила к сохранению здоровья русских солдат в сухопутной службе». А.А.Чаруковский в 1836 г. издал капитальный труд, по сути дела настольное руководство для военных врачей, состоявшее из пяти разделов «Военно-походная медицина».

В январе 1833 г. было издано «Положение о кадрах военно-временных госпиталей», впервые установившее накопление при всех постоянных военных госпиталях в мирное время неприкосновенного запаса имущества и «лекарственных средств» для развертывания 40 военно-временных госпиталей на 15 тыс. мест из расчета на 6 месяцев войны.

Таким образом, была сформирована система, так называемой, линейной дренажной эвакуации, в основу которой были положены следующие принципы:

увеличение размеров санитарных потерь;

маневренный характер боевых действий;

отсутствие условий для лечения раненых и больных в пределах театра военных действий;

с овершенствование методов лечения;

более активная помощь раненым и больным со стороны медицинского персонала частей.

Эта система успешно применялась в Отечественной войне 1812 г. и в Крымской войне 1853-1856 гг.

Существенный вклад в организацию оказания хирургической помощи раненым в Крымской войне, в частности в осажденном Севастополе внес Николай Иванович Пирогов (1810-1881 гг.) (рис.5.), выдающийся представитель русской и мировой медицины, хирург и анатом, педагог и общественный деятель, создатель топографической анатомии и экспериментального направления в хирургии, один из основоположников военно-полевой хирургии и организации медицинского обеспечения войск, член-корреспондент Петербургской академии наук (1846 г.).

Н.И.Пирогов всегда тесно сочетал клиническую деятельность с анатомо-физиологическими исследованиями. Во время своей научной поездки в Германию (1833-1935 гг.) им с удивлением было обнаружено, что «ни Руст, ни Грефе, ни Диффенбах не знали анатомию», но в то же время им была высоко оценена деятельность Б.Лангенбека, в клинике которого Н.И.Пирогов совершенствовал свои знания по анатомии и хирургии.

По возвращению в Дерпт уже в качестве профессора Дерптского университета Н.И.Пирогов написал ряд крупных работ по хирургии. Главной из них является «Хирургическая анатомия артериальных стволов и фасций» (1837 г.) удостоенная в 1840 г. Демидовской премии Петербургской Академии наук – самой высокой награды за научные достижения в России того времени. Этот труд положил начало новому хирургическому подходу к изучению анатомии. Таким образом, Н.И.Пирогов явился основоположником новой отрасли медицины – хирургической (то есть топографической, по современной терминологии) анатомии.

В 1841 г. Н.И.Пирогов был приглашен в Петербургскую медико-хирургическую академию, в которой проработал 15 лет и эти годы работы в ней стали самыми плодотворными в его жизни. По его настоянию при академии была организована кафедра госпитальной хирургии (1841 г.) и создан Институт практической анатомии, которыми он и заведовал. Кроме того, Н.И.Пирогов консультировал больных в нескольких Петербургских больницах, а после напряженного рабочего дня до глубокой ночи производил вскрытия трупов в морге Обуховской больницы и готовил материалы для атласа по хирургической (топографической) анатомии. Всего им за 15 лет работы было произведено почти 12 тыс. вскрытий. В ходе работы по созданию атласа топографической анатомии Н.И.Пирогов развил метод «ледяной анатомии», предложенной И.В.Буяльским, суть которого состояла в распиливании замороженных трупов на тонкие пластины (5-10 мм) в трех плоскостях. Результатом этого титанического труда явились его классические работы «Полный курс прикладной анатомии человеческого тела с рисунками (анатомия описательно-физиологическая и хирургическая)» (1843-1848 гг.) и «Иллюстрированная топографическая анатомия распилов, проведенных в трех направлениях через замороженное человеческое тело» в 4-х томах (1852-1859 гг.).

Обе они удостоены Демидовских премий Петербургской академии наук 1844 и 1860 годах.

Четвертая Демидовская премия была присуждена Н.И.Пирогову в 1851 г. за книгу «Патологическая анатомия азиатской холеры», в борьбе с эпидемиями которой он неоднократно принимал участие.

Велика роль Н.И.Пирогова в решении одной из важнейших проблем хирургии – обезболивании.

Им было проведено широкое экспериментальное исследование свойств эфира при различных способах введения (ингаляционном, внутривенном, ректальном и др.) вначале на животных с последующей клинической проверкой, в том числе и на себе. Свою первую операцию под эфирным наркозом Н.И.Пирогов произвел 14 февраля 1847 г., удалив опухоль молочной железы за 2,5 мин. В дальнейшем, летом 1847 г. им впервые в мире был применен эфирный наркоз в массовом порядке на театре военных действий в Дагестане при бое за аул Салты.

Н.И.Пирогов заложил основы отечественной военно-полевой хирургии и первым дал научно-обоснованный анализ всех сторон организации медицинской помощи раненым на войне. Пироговская система лечения и эвакуация раненых, будучи выдающимся научным достижением военной медицины 19 века, определила ее дальнейшее развитие.

Н.И.Пирогов впервые сформулировал требование об организации «складочного пункта, исключительно для осмотра и распределения раненых и больных по роду и степени болезни» и практически осуществил свой принцип сортировки раненых при их массовом поступлении во время обороны Севастополя (1853-1856 гг.). Всех поступающих раненых на перевязочный пункт он делил на 4 группы. Первую группу составляли безнадежно больные и смертельно раненные. Они поручались заботам сестер милосердия и священника. Ко второй группе относились тяжело раненные, требующие срочной операции, которая производилась прямо на перевязочном пункте в Доме Дворянского собрания. Иногда оперировали одновременно на трех столах, по 80-100 больных в сутки. В третью группу определялись раненые средней тяжести, которых можно было оперировать на следующий день. Четвертую группу составляли легкораненые. После оказания необходимой помощи они отправлялись обратно в часть. Послеоперационные больные впервые были разделены на две группы: чистые и гнойные. Больные второй группы помещались в специальных гангренозных отделениях – «memento mori», как называл их Н.И.Пирогов.

Эти специально созданные органы сортировки и «складочные места» при каждом перевязочном пункте или госпитале послужили прообразом современного приемно-сортировочного отделения, а при группе госпиталей – прообразом сортировочного госпиталя.

В своих «Началах военно-полевой хирургии» Н.И.Пирогов определял войну как «травматическую эпидемию» и был убежден, что «не медицина, а администрация играет главную роль в деле помощи раненым и больным на театре войны». И он со всей страстью боролся с «тупоумием официального медицинского персонала», «ненасытным хищничеством госпитальной администрации» и всеми силами пытался наладить четкую организацию медицинской помощи, что в условиях того времени можно было делать только за счет энтузиазма одержимых. Такими были сестры милосердия.

С именем Н.И.Пирогова было связано и первое в мире привлечение женщин к уходу за ранеными и больными на театре военных действий. Специально для этих целей в Петербурге (1854 г.) была основана «Крестовоздвиженская община сестер попечения о раненых и больных воинах». Когда в октябре 1854 г. Н.И.Пирогов с отрядом врачей выехал в Крым, то вслед за ним был отправлен первый отряд из 28 сестер милосердия. В Севастополе Н.И.Пирогов сразу же разделил их на три группы: сестры перевязывающие, которые помогали врачам во время операции и при перевязках; сестры – аптекарши, которые приготовляли, хранили, распределяли и раздавали лекарства и сестры-хозяйки, которые следили за чистотой и сменой белья, содержанием больных и хозяйственными службами. Позднее появился четвертый особый транспортный отряд сестер, которые сопровождали раненых при дальних перевозках. Многие сестры умерли от тифозной горячки, некоторые были ранены и контужены. Но все они, «перенося безропотно все труды и опасности и бескорыстно жертвуя собою для достижения предпринятой цели … служили на пользу раненых и больных».

Особо высоко Н.И.Пирогов ценил Екатерину Михайловну Бакунину (1812-1894 гг.) – «идеальный тип сестры милосердия», которая наравне с хирургами работала в операционной и последней покидала госпиталь при эвакуации раненых, находясь на посту и днем и ночью.

От сестер милосердия Крестовоздвиженской общины ведет свою историю Российское общество Красного Креста, которое было создано в Петербурге в 1867 г. (первоначальное название «Российское общество попечения о раненых и больных воинах»). В наши дни Союз общества Красного Креста играет важную роль в развитии здравоохранения и деятельности Международного Красного Креста, основанного А.Дюнаном (1828-1910 гг.) (Швейцария) в 1864 году.

Через год после окончания Крымской войны, показавшей «гнилость и бессилие крепостной России» Н.И.Пирогов оставил службу в академии и в возрасте 46 лет отошел от преподавания хирургии и анатомии.

Возлагая большие надежды на улучшение народного образования, он принял пост попечителя вначале Одесского, а затем, с 1858 г. – Киевского учебного округа, но вскоре был вынужден выйти в отставку. Эту его отставку А.И.Герцен назвал «одним из мерзейших дел Александра II …увольняющего человека, которым Россия гордится».

С 1866 г. Н.И.Пирогов окончательно поселился в своем имении села Вишня, неподалеку от г. Винница. В этом имении он прожил долгих 15 лет, занимаясь оказанием медицинской помощи местному населению и многочисленным больным, прибывавших к нему со всех концов России. Для приема посетителей он устроил небольшую больницу, где почти ежедневно оперировал и делал перевязки. Занимался он и приготовлением лекарств, для чего сам выращивал необходимые растения. Многие лекарства им отпускались бесплатно по особому рецепту, на которых значилось «pro pauper» (для бедного). Изредка Н.И.Пирогов выезжал на театры военных действий, в частности, в 1870 г. – на театр франко-прусской войны и в 1877 – 1878 гг. – на Балканский фронт. Результатами этих поездок явились его работа «Отчет о посещении военно-санитарных учреждений в Германии, Лотарингии и Эльзасе в 1870 г.» и труд по военно-полевой хирургии «Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии и в тылу действующей армии в 1877 – 1878 гг.». В этих работах, а также в своем капитальном труде «Начала общей военно-полевой хирургии, взятые из наблюдений военно-госпитальной практики и воспоминаний о Крымской войне и Кавказской экспедиции» (1865-1866 гг.) Н.И.Пирогов заложил основы организационных, тактических и методических принципов военной медицины.

Последней работой Н.И.Пирогова был незаконченный «Дневник старого врача».

О своей деятельности Н.И.Пирогов писал следующее: «Я имею некоторое право на благодарность России, если не теперь, то, быть может, когда-нибудь позже, когда мои кости будут гнить в земле, найдутся беспристрастные люди, которые, разглядев мои труды, поймут, что я трудился не без цели и не без внутреннего достоинства».

Умер Н.И.Пирогов в 1881 г. и его забальзамированное тело покоится в склепе родового имения (ныне Музей-усадьба Н.И.Пирогова) в селе Вишня.

Накопленные Н.И.Пироговым наблюдения, огромный опыт практической работы на театрах военных действий явились основой для разработки принципов лечебно-эвакуационного обеспечения войск. В общих чертах они формулировались следующим образом:

война – это травматическая эпидемия;

смертность и успех лечения зависят преимущественно от различных свойств оружия;

не медицина, а администрация играет главную роль в деле помощи раненым и больным на театре войны;

не операции, срочно проведенные, а правильно организованный уход за ранеными и сберегательное (консервативное) лечение в самом широком размере должны быть главной целью хирургической и административной деятельности на театре войны;

лечащие врачи и руководители полевых санитарных учреждений не должны допускать скопления раненых на перевязочных пунктах, а тяжелораненых вблизи театра войны;

хорошо организованная сортировка раненых на перевязочных пунктах и военно-временных госпиталях есть главное средство для оказания правильной помощи и предупреждения беспомощности медицинского персонала и вредных по своим свойствам неурядиц;

во избежание травматических зараз раненых и больных нужно рассеивать по лечебным учреждениям.

Последний принцип лег в основу системы рассеивания (развоза) раненых и больных, которая применялась в период Севастопольской обороны (1854-1856 гг.), русско-турецкой войны (1877-1878 гг.), русско-японской войны (1904-1905 гг.), Первой мировой войны (1914-1918 гг.).

Многие положения, выдвинутые Н.И.Пироговым, не утратили своего значения и в современных условиях. Так, созданное им учение о медицинской сортировке составляет основу современных взглядов на организацию этой важнейшей стороны деятельности медицинской службы.

После отмены крепостного права в России (1861 г.) и проведения ряда военных реформ сложились благоприятные условия для совершенствования принципов, форм и способов медицинского обеспечения войск в военное время, а также штатной структуры медицинской службы.

Согласно «Своду военных постановлений» 1869 г., включающем «Положение о врачебных заведениях на военное время», которое подкреплялось «Положением о носильщиках» (1877 г.) войсковая медицинская служба была впервые хорошо обеспечена штатными санитарами-носильщиками для выноса раненых с поля боя на перевязочные пункты. Штатных санитаров-носильщиков полагалось иметь по 6 человек в каждой стрелковой роте и, кроме того, 209 чел. – в дивизионной роте носильщиков. Предусматривалось развертывание трех типов перевязочных пунктов: передовые, задние и главные.

Передовые и задние перевязочные пункты развертывались силами и средствами войсковых лазаретов, а главный перевязочный пункт – за счет штатных дивизионных лазаретов. За главными перевязочными пунктами развертывались штатные военно-временные госпитали на 630 мест.

В целом, система лечебно-эвакуационного обеспечения войск включала передовые, задние, главные перевязочные пункты и военно-временные госпитали, располагавшиеся цепочкой от фронта к тылу на грунтовых дорогах и образующие группы госпиталей на узловых железнодорожных станциях в составе эвакопунктов (рис. 6).

В дальнейшем, с учетом опыта франко-прусской войны 1870-1871 гг. и развернувшегося на территории России активного строительства железных дорог, было принято решение об использовании железнодорожного транспорта для массовой медицинской эвакуации раненых и больных. Впервые вводится «Положение о военно-санитарных поездах и их типовой штат (1876 г.)».

Резкое возрастание масштабов боевых действий вызвало необходимость разработки важнейших принципов ведения войны в рамках международного права, что, в конце концов, вылилось в принятие подавляющим большинством крупнейших государств Женевских конвенций (1864 г.). Эти конвенции определяли, что война должна вестись только против армии противника, а не против мирного населения, раненых, больных и военнопленных, а также медицинского персонала. Россия приступила к исполнению этих конвенций с октября 1867 г. В дальнейшем, с 1868 г., стало обязательным нанесение «нейтрального знака» - Красного Креста на белом фоне – на санитарный транспорт и ношение нарукавной повязки с этим знаком нижними чинами медицинской службы и персоналом общественных медицинских организаций.

В 1874 г. по инициативе России в Брюсселе принимается проект Декларации о законах и обычаях войны, и с этого момента начинается тесное взаимодействие в военное время военного и гражданского здравоохранения, а также широкое участие «частной помощи» в лечении раненых и больных как в действующей армии, так и в тылу страны.

Во время русско-турецкой войны (1877-1878 гг.) в основу медицинского обеспечения боевых действий русской армии был положен принцип массовой эвакуации раненых и больных за пределы ТВД различными видами транспорта. Эвакуацией на ТВД руководил инспектор госпиталей, не имеющий медицинского образования, а в тылу - впервые созданными эвакуационными комиссиями. На территории страны раненые и больные «рассеивались» по лечебным учреждениям военного и гражданского ведомств.

В межвоенный период (c 1879 по 1904 гг.) принято новое «Положение о военно-врачебных заведениях на военное время», в котором все они подразделялись на войсковые (полковые, дивизионные лазареты и полевые госпитали, приданные дивизиям) и заведения, подчиненные органам полевого управления. К последним относились полевые подвижные госпитали, не приданные дивизиям, а также полевые запасные, крепостные временные госпитали, военно-санитарные транспорты и полутранспорты, эвакуационные комиссии, полевые аптеки, временные аптечные магазины и другое. Каждое из вышеперечисленных военно-врачебных заведений выполняло свои, только ему свойственные, задачи.

Подвижные госпитали должны были следовать за войсками, развертываться на удалении 30-50 км. от линии фронта и вести прием раненых, полевые запасные – работать в составе полевых и тыловых эвакуационных комиссий и содержать так называемые «слабосильные команды» на 50-200 человек. Из этих же госпиталей создавались сводные (на 420-630 мест) госпитали.

Эвакуация раненых до полевого запасного госпиталей и погрузка на военно-санитарные поезда осуществлялась штатными военно-санитарными транспортами на 200 мест и полутранспортами на 100 мест, а в дальнейшем – военно-санитарными поездами.

Новое «Положение об эвакуации раненых и больных» (1890 г.) вводило понятия: полевой, тыловой и внутренний эвакуационные районы, в пределах которых действовали соответственно полевые, тыловые и внутренние эвакуационные комиссии, руководившие приписанными к ним военно-медицинскими учреждениями и транспортом.

В мае 1893 г. в дополнение к «Положению» 1890 г. вводится в действие «Инструкция для сортировки раненых и больных», требовавшая осуществлять эвакуацию с учетом тяжести заболевания и ранения, а также предполагаемого срока выздоровления эвакуируемых. Согласно этой «Инструкции» во внутренний район страны подлежали вывозу тяжелораненые и больные не пригодные, в ближайшей перспективе, к военной службе.

Русско-японская война 1904-1905 гг. с ее неудачным для русских войск отступательно-оборонительным характером наложила свой отпечаток на организацию их лечебно-эвакуационного обеспечения. В военной медицине по-прежнему отсутствовало единоначалие и сохранялась многоведомственность. За счет мобилизационных запасов удалось развернуть госпитальную сеть общей емкостью свыше 65 тысяч мест и дополнительно к ним еще и формирования Российского общества Красного Креста (РОКК) в виде летучих отрядов, лазаретов и специальных госпиталей, но в целом, преобладала эвакуационная система медицинского обеспечения войск (рис. 7).

Происходило это потому, что передовые перевязочные пункты зачастую не развертывались, а их функции выполняли полевые околотки и лазареты. Раненые, чаще всего, минуя передовые этапы эвакуации, сразу поступали в главные перевязочные пункты, хирургическая активность в которых была невысокой. Приданные дивизии госпитали часто были свернуты или, в лучшем случае, работал один из них. Нередко раненые с главных перевязочных пунктов доставлялись прямо в военно-санитарные поезда.

В целом, итог лечебно-эвакуационной деятельности на этом ТВД не отличался высокими показателями.

Сразу после русско-японской войны была создана комиссия, рассмотревшая итоги работы военно-медицинской службы и подготовившая несколько новых документов, изменявших и улучшавших, по мнению авторов, работу военных медиков.

В соответствии с новым «Положением о военно-санитарных учреждениях военного времени» сохранялись полковые лазареты, развертывавшие передовой перевязочный пункт с прежними его функциями. Вместо дивизионного лазарета для развертывания главного перевязочного пункта вводился перевязочный отряд с двумя самостоятельными отделениями. При отряде состояли роты санитаров-носильщиков и специальный санитарный обоз для перевозки раненых и больных. Дивизионный врач впервые освобождался от непосредственного руководства главным перевязочным пунктом и сосредотачивался на руководстве работой всех медицинских средств соединения.

Взамен полевых подвижных госпиталей, придаваемых дивизии, воссоздавались дивизионные лазареты каждый на 210 мест из расчета по 2 - на дивизию. Для усиления медицинской службы дивизии в составе головных эвакопунктов сохранялись бывшие полевые подвижные госпитали, а в составе тыловых - запасные госпитали. В крепостях дополнительно к постоянному крепостному госпиталю развертывался еще и временный. Полевые запасные и сводные госпитали, ранее действовавшие на распределительных и окружных эвакуационных пунктах тыла страны, стали именоваться соответственно эвакуационными и сводными эвакуационными госпиталями. Транспортные средства были представлены прежними временными и постоянными конными военно-санитарными транспортами, но во главе постоянного транспорта вместо строевого офицера был поставлен старший врач.

В соответствии с новым «Временным положением об эвакуации больных и раненых» вся эвакуационная территория разделялась на эвакуационные районы армий, передовые эвакуационные районы фронтов и внутренний эвакуационный район страны. Общее руководство эвакуацией раненых и больных осуществлял главный начальник санитарной части армии и фронта (не врач), а во внутреннем эвакуационном районе – начальник Эвакуационного управления Главного управления Генерального штаба (ГУГШ). Организацией эвакуации в эвакуационном районе отдельных армий занимался эвакуационный отдел управления главного начальника санитарной части армии, в передовых эвакуационных районах фронта – головные (сборные) – один на армию, входящую в состав фронта – и тыловые эвакуационные пункты, заменившие прежние эвакуационные комиссии, а во внутреннем районе страны – распределительные и окружные эвакуационные пункты. «Рассеиванием увечных воинов» в губерниях занимались «губернские попечительные о раненых и больных воинах комитеты».

«Инструкция для сортировки раненых и больных и перевозки их в военно-санитарных поездах» 1914 г. предполагала эвакуацию раненых и больных этими поездами с головных эвакуационных пунктов, а новое «Положение о военно-санитарных поездах» сохраняло их разделение на постоянные и временные, а по составу и месту обращения – на полевые и тыловые. Важным новшеством явилось упразднение должности коменданта (строевого офицера) поезда и возложение его обязанностей на старшего врача.

Недостатком «Временного положения об эвакуации раненых и больных» было то, что оно официально закрепляло распыление, казалось бы, единого процесса эвакуации и лечения раненых и больных по различным ведомствам и сосредотачивало важнейшие административно-медицинские функции в ведении строевых офицеров. Вопросами оказания медицинской помощи раненым и больным и их эвакуацией занимались военное ведомство, а также медико-санитарные и транспортные формирования РОКК и Всероссийских Союза городов и Земского союза.

Организация лечебно-эвакуационного обеспечения войск русской армии в последовавшей вскоре первой мировой войне (1914-1917 гг.) имела целый ряд отличительных особенностей.

Во-первых, огромные и более сложные по своей структуре санитарные потери, включавшие, помимо раненых и больных, еще и пораженных «удушливыми газами».

В о-вторых, повальное увлечение «эвакуацией во что бы то ни стало», «извоза» отработанного на войне человеческого материала в тыл вне связи его с лечебным процессом и, несмотря на то, что 61 % из всех раненых и больных были легкораненые.

Первым, открыто возразившим против подобной практики был профессор ВмедА Владимир Андреевич Оппель (1872-1932 гг.) (рис.8). Он являлся выпускником ВмедА (1896 г.), впоследствии ставшим видным хирургом, организатором военной медицины и гражданского здравоохранения, профессором, одним из основоположников военно-полевой хирургии и клинической эндокринологии в СССР.

Круг научных интересов В.А.Оппеля весьма обширен и многообразен, но особое внимание им уделялось вопросам организации хирургической помощи на театре военных действий, травматологии, нарушении кровообращении, урологии, эндокринологии.

В.А.Оппель считается основоположником учения об этапном лечении раненых на ТВД. Им, на основе личного опыта работы хирургом-консультантом ряда фронтов во время первой мировой войны, было разработано учение об этапном лечении раненых, необходимости приближения активной хирургической помощи раненых к полю боя, специализации полевых госпиталей, создании резервов медицинской службы на наиболее важных направлениях боевых действий. Эти положения вошли в основу «Инструкции по организации хирургической помощи раненым на фронте», разработанной академиком Н.А.Вельяминовым и им же было предложено ввести в штат медицинской службы фронтовых хирургов-консультантов, которые бы способствовали организации медицинской помощи раненым и больным.

В дальнейшем, после окончания первой мировой и гражданской войн, В.А.Оппель в течение многих лет руководил академической хирургической клиникой ВмедА, был президентом ВмедА (1917 г.), а с 1931 г. возглавил первую в СССР клинику военно-полевой хирургии ВмедА.

В.А.Оппель широко известен и как хирург, предложивший ряд новых и оригинальных операций и создавший свою школу хирургов, к которой относились М.Н.Ахутин, С.И.Банайтис, С.С.Гирголав, М.С.Лисицын и др.

В.А.Оппель признан как выдающийся последователь Н.И.Пирогова в области военно-полевой хирургии.

Военные медики принимали непосредственное участие в разработке и применении различных методов защиты личного состава войск от боевых отравляющих веществ и лечении «газоотравленных». В этой войне впервые для нужд медицинской службы был использован автомобильный транспорт.

После Великой Октябрьской социалистической революции 1917 г. военно-медицинская организация старой армии стала разрушаться, но начавшаяся гражданская война и военная интервенция приостановили этот процесс. На первых порах в составе новой Красной Армии формировались разношерстные медицинские подразделения и учреждения типа передовых и тыловых железнодорожных «летучих санитарных отрядов». Этот процесс проходил более организованно там, где имелись военные врачи с опытом работы во время войны и имелись соответствующие материально-кадровые ресурсы. В ноябре 1918 г. была предпринята попытка перехода медицинской службы Красной Армии на единые штаты, но более планомерный характер этот процесс имел при строительстве армии на основе обязательной военной службы.

С мая 1918 г. Главное военно-санитарное управление (ГВСУ) полностью взяло на себя эвакуацию раненых и больных. Им были разработаны и затем утверждены Народным комиссариатом по военным делам (Наркомвоен) «Временная инструкция учреждениям и заведениям, ведающим эвакуацией» и «Временная инструкция по эвакуации больных и раненых от боевой линии до головного эвакуационного пункта».

В соответствии с этими документами медицинская служба становится полновластным руководителем всего лечебно-эвакуационного процесса, что создавало предпосылки для реализации на деле принципа этапного лечения эвакуируемых. Руководство эвакуацией раненых и больных на ТВД занимались эвакуационные отделы управлений начальников санитарной службы армий и фронтов, а общее руководство осуществлял эвакуационный отдел ГВСУ.

В общей схеме эвакуации на ТВД предусматривалось развертывание, последовательно от фронта в тыл, вспомогательного батальонного, полкового, бригадного перевязочных пунктов, дивизионного лазарета и подвижного госпиталя, а так же госпиталей армейского, фронтового, вспомогательного и местного эвакуационных пунктов.

Эвакуация раненых и больных от полковых перевязочных пунктов до госпиталей армейского эвакуационного пункта и между госпиталями велась, в основном, конным, реже автомобильным санитарным транспортом и транспортом подвоза, а далее в тыл страны – временными и постоянными военно-санитарными поездами (ВВСП, ПВСП).

В мае 1918 г. постановлением Совета Народных Комиссаров (СНК) были признаны Женевские и другие международные конвенции, касающиеся Общества Красного Креста, а приказом Реввоенсовета Республики (РВСР) введены правила обязательного пользования всеми военно-санитарными учреждениями и персоналом флага и нарукавных повязок Красного Креста.

По завершении создания регулярной Красной Армии, в декабре 1919 г. приказом РВСР № 2314 вводится в действие «Схема эвакуации больных и раненых от боевой линии до фронтового распределителя», окончательно закреплявшая установившуюся в ходе гражданской войны и военной интервенции систему лечебно-эвакуационного обеспечения войск Красной Армии. В соответствии с ней на каждом эвакуационном направлении и в зоне эвакуации должны были действовать дивизионный, армейский и фронтовой распределители-заградители. Каждый из них, надлежащим образом оборудованный и оснащенный, обязан был принять раненых и больных, осуществить их медицинскую сортировку, оказать требуемую квалифицированную и специализированную медицинскую помощи, оставив для стационарного лечения на месте, в районах армейского и фронтового распределителей-заградителей, максимально возможное число раненых и особенно инфекционных больных при минимальной их эвакуации в голодавшие и охваченные эпидемиями промышленные центры России.

По окончании гражданской войны и иностранной интервенции был обобщен организационный опыт лечебно-эвакуационного обеспечения войск и выработаны основные требования по его развитию и улучшению. Вначале эти требования были отражены в боевых регламентирующих документах, таких как «Временный полевой устав Красной Армии» и других и только в июле 1929 г. совместным приказом РВС СССР и Народного комиссариата здравоохранения РСФСР № 161 было введено в действие «Руководство по санитарной эвакуации в РККА». В нем был закреплен принцип этапного лечения раненых и больных, в основу которого были положены своевременность, непрерывность, последовательность и преемственность оказываемой им лечебной помощи, организация их эвакуации по принципу на «себя» и заблаговременное планирование лечебно-эвакуационного обеспечения войск. Руководство закрепляло и «дренажный тип» медицинской эвакуации, при которой регламентировалось прохождение эвакуируемых по всей цепочке этапов медицинской эвакуации, развернутых от фронта в тыл и эвакуацию “по направлению”.

Согласно «Руководству» схема лечебно-эвакуационного обеспечения войск на ТВД включала в роте - ротный пост медицинской помощи (РПМ), в батальоне – добавочный пункт медицинской помощи (ДПМ), в полку – передовой (полковой) пункт медицинской помощи (ППМ) во главе с врачом, в дивизии – главный пункт медицинской помощи (ГПМ) со стационаром на 60 коек, а по необходимости и вспомогательный пункт медицинской помощи (ВПМ), развертываемый перевязочным отрядом дивизии, полевой подвижной госпиталь дивизии на 200 мест, в стрелковом корпусе – два корпусных подвижных госпиталя каждый по 200 мест, а в армии, при распределительной станции – полевой эвакуационный пункт (ПЭП), выдвигавший вперед на грунтовый участок эваконаправления свое нештатное головное отделение (ГОПЭП), во фронте, при станции снабжения – фронтовой эвакуационный пункт (ФЭП). Во внутреннем районе страны, при узловых станциях, устраивались распределительные и местные эвакуационные пункты (РЭП и МЭП). Предполагалось рассредоточение полевых подвижных и эвакуационных (неподвижных) госпиталей между дивизиями, корпусами и армиями, отмечалось отсутствие в последних инфекционных госпиталей. В эвакуационных отрядах дивизий и армий преобладали санитарно-транспортные средства на конной тяге и только с полевого эвакопункта армейского звена медицинской службы действовали военно-санитарные автомобильные отряды и временные военно-санитарные поезда, а с фронтового эвакопункта – постоянные военно-санитарные поезда.

В дальнейшем, в систему лечебно-эвакуационного обеспечения войск Красной Армией вносились существенные коррективы.

К этому же периоду относится острая полемика по поводу ведомственной принадлежности системы военной медицины, возникшая между К.Е.Ворошиловым, в 20-30-е годы возглавлявшим Народный комиссариат СССР по военным и морским делам (Наркомвоенмор СССР) и Народным комиссаром здравоохранения (НКЗ) РСФСР Николаем Александровичем Семашко и его заместителем по НКЗ РСФСР - начальником Военно-санитарного управления РККА Зиновием Петровичем Соловьевым.

Семашко Николай Александрович (1874-1949 гг.) (рис.9) - видный теоретик и организатор здравоохранения, первый народный комиссар РСФСР (1918-1930 гг.), академик Академии медицинских наук (АМН) (1944 г.) и Академии педагогических наук РСФСР (1945 г.), выпускник медицинского факультета Казанского университета, активный участник Великой Октябрьской социалистической революции.

Под его руководством были заложены теоретические и организационные основы советского здравоохранения, созданы новые разделы здравоохранения, такие как охрана материнства и младенчества и санитарно-курортное дело, перестроена система высшего медицинского образования.

При активном участии Н.А.Семашко был основан Государственный научный институт народного здравоохранения им. Л.Пастера, на базе которого, впоследствии, выросла целая сеть научно-исследовательских институтов.

Н.А.Семашко с 1922 г. и до своей кончины руководил кафедрой социальной гигиены и организации здравоохранения медицинского факультета Московского государственного университета (позднее 1-й Московский медицинский институт).

По окончании Великой Отечественной войны Н.А.Семашко было организовано изучение санитарных последствий войны, в том числе ее виляние на течение туберкулеза, сердечно-сосудистых заболеваний, эпидемиологию и клиническое течение малярии.

Н.А.Семашко участвовал в создании АМН СССР и был членом ее Президиума. Он был инициатором первого издания Большой медицинской энциклопедии. Его именем названы многие лечебно-профилактические учреждения бывшего СССР, в том числе 9-я клиническая больница г. Минска, и учреждена премия АМН в области теории и истории советского здравоохранения.

Соловьев Зиновий Петрович (1876-1928 гг.) – один из крупнейших организаторов и теоретиков гражданского и военного здравоохранения, выпускник медицинского факультета Казанского университета (1904 г.). В качестве врача отряда он участвовал в русско-японской войне.

После Великой Октябрьской социалистической революции совместно с Н.А.Семашко создавал новый Народный комиссариат здравоохранения РСФСР, одновременно возглавляя Главное военно-санитарное управление Красной Армии (1920 г.) и на этом посту приложил огромные усилия по созданию и развитию советской военной медицины. Под его руководством была проведена колоссальная работа по борьбе с сыпным и возвратным тифами. Являясь заместителем Н.А.Семашко по НКЗ РСФСР, З.П.Соловьев стремился объединить усилия гражданского и военного здравоохранения направленные на обслуживание войск Красной Армии.

З.П.Соловьевым были разработаны многие положения военной медицины, в которых он обращал внимание на медицинское обеспечение военного призыва, обслуживание красноармейцев, организацию работы врачебного состава, качественное оснащение войсковых лечебных учреждений медицинским имуществом и другие. Обращая внимание на военно-медицинское образование, он считал, что усложнение военного дела, моторизация армии и оснащение ее новыми видами вооружений предъявляют повышенные требования к кадрам военных медиков. По его мнению, кадровый военный врач должен был обладать всесторонними как военно-медицинскими, так и военными знаниями с тем, чтобы взять на себя руководящую роль по подготовке врачей запаса, вливающихся на армию в период военного положения.

Суть разногласий между К.Е.Ворошиловым и руководителями НКЗ РСФСР и ГВСУ РККА Н.А.Семашко и З.П.Соловьевым сводилась к тому, что сложилось такое положение, при котором низовое звено военной медицины, обеспечивающее санитарное и медицинское обслуживание войсковых единиц входило непосредственно в штатный состав войсковых соединений, а центральный орган, ведающий здравоохранением в Вооруженных Силах, – Главное Военно-санитарное управление – состоял при Народном комиссариате здравоохранения РСФСР. Подобная ситуация, по мнению К.Е.Ворошилова, была недопустима и негативно отражалась на работе многих звеньев военной медицины. Им было предложено переподчинить ГВСУ РККА, организационно входившее в НКЗ РСФСР, Народному комиссариату по военным и морским делам СССР, то есть полностью сосредоточить всю военную медицину в одних руках. Об этом К.Е.Ворошилов 6 июня 1928 г. направил в Политбюро ЦК ВКП(б) доклад, в котором он отмечал, что «вопросы санитарного и медицинского обслуживания войсковых единиц, как и вопросы гигиены, относятся к ряду важнейших вопросов, составляющих одну из основных забот войскового командования в целях поддержания войск на должном боевом уровне. Поэтому низовые военные органы здравоохранения не только вплотную приближены к войскам, но и входят непосредственно в штатный состав войсковых соединений. Между тем, центральный орган, ведающий здравоохранением в армии – Главное Военно-санитарное управление – состоит при НКЗ РСФСР …, в связи, с чем установлена полная зависимость Наркомвоенмора от НКЗ РСФСР в вопросах военно-санитарного и медицинского обслуживания армии»

Последствиями такого положения К.Е.Ворошилов считал: низкий уровень возможностей решения вопросов улучшения условий службы и быта военнослужащих, низкий уровень подготовки военно-медицинских кадров войскового звена, оторванность ГВСУ от органов военно-медицинского управления на местах, что в целом негативно отражается на отношении медицинского состава к своим служебным обязанностям, невнимательностью при обращении красноармейцев за медицинской помощью, отсутствие должного санитарного надзора за приготовлением пищи, гигиеной в казарме и т.д.

Народный комиссар здравоохранения Н.А.Семашко и его заместитель по НКЗ РСФСР – начальник ГВСУ РККА в свою очередь 16 июня 1928 г. направили в Политбюро ЦК ВКП(б) свой доклад, в котором высказывали прямо противоположное мнение и отмечали преимущества нахождения ГВСУ в составе НКЗ РСФСР, которое обеспечивало возможность использования запасов и опыта всего дела здравоохранения в интересах РККА, снижение эпидемической заболеваемости до уровня ниже довоенного, “падение венеризма, туберкулеза, уменьшение заболеваемости и смертности вообще”. Отвечая на критику К.Е.Ворошилова Н.А.Семашко указывал на то, что отрыв санитарного дела в Вооруженных Силах от НКЗ немедленно и негативно отразится на состоянии медицинского обеспечения войск, а создание ведомственной системы здравоохранения возродит бюрократическое зло и разрушит общность работы медицинских работников по решению задач здравоохранения, неизбежно приведет к возникновению межведомственных трений и параллелизма в работе, дублированию органов управления, неэкономной трате сил и средств. Для решения этого вопроса потребуется новые финансовые затраты и новые схемы в создании мобилизационных ресурсов здравоохранения. Что же касается недостатков в проведении санитарного надзора в воинских частях, то они, по мнению Н.А.Семашко обусловлены другими причинами. Он считал, что недобросовестное отношение, в отдельных случаях, врачей к своим обязанностям зависит от служебно-правового положения медицинского состава, определяемого действующими в РККА уставами, низкими перспективами войсковых врачей на продвижение по службе из-за ограниченной численности высших медицинских должностей, невысокими ставками денежного довольствия и ограниченностью медицинского состава в правовом отношении, по сравнению с командным и политическим составом.

Момент истины в этом противостоянии наступил в 1929 г. во время проведения всеармейских летних маневров под Бобруйском, в которых принимала участие в военно-медицинская служба. На этих маневрах впервые удалось проверить деятельность существовавшей системы медицинского обеспечения войск в условиях приближенных к конкретной оперативно-тактической обстановке. В ходе учения было установлено, что система медицинского обеспечения войск громоздка и трудноуправляема, медицинские подразделения и части малоподвижны, располагают недостаточными госпитальными средствами и имеется их значительное техническое отставание на фоне общего технического и тактического развития войск.

Таким образом, по результатам этих маневров и в обстановке чрезвычайно усилившейся опасности возникновения новой войны, отмечалось, что боевая подготовка всего личного состава в том числе и медицинского, Вооруженных Сил приобрела особо важное значение, в связи с чем специально созданной, по решению СНК СССР, комиссией 2 июля 1929 г. было принято решение о включении ГВСУ в состав Народного комиссариата по военным и морским делам СССР. Это решение было утверждено Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1929 г. и объявлено в приказах РВС СССР от 13 октября и ГВСУ РККА от 19 октября того же года. Так завершилось это противостояние идей талантливых деятелей отечественного здравоохранения и военоначальников.

В мае 1932 г. завершается переработка медицинских разделов всех уставов и наставлений военного времени и принимается новая номенклатура боевых поражений и заболеваний. Руководство по санитарной эвакуации в РККА 1929 г. заменяется «Уставом военно-санитарной службы РККА» (войсковой район). В нем принцип этапного лечения по направлению дополняется требованием «эвакуации по назначению» и упорядочиваются наименования этапов в войсковом районе. В числе этапов медицинской эвакуации появились – батальонный пункт медицинской помощи (БПМ), полковой пункт медицинской помощи (ППМ) с врачами, дивизионный пункт медицинской помощи (ДПМ), дивизионный госпиталь (ДГ) и пункт сбора легкораненых (ПСЛ) Корпусные полевые подвижные госпитали ликвидировались. Но не все нововведения имели под собой достаточные основания и поэтому в декабре 1935 г. на базе перевязочного, эвакуационного и эпидемического отрядов, имевшихся в дивизии, был создан отдельный медико-санитарный батальон (ОМСБ). В армейском звене медицинской службы появились армейские полевые госпитали (АПГ), автохирургические отряды (АХО), группы медицинского усиления (ГМУ), автосанитарные взводы (АСВ) и роты (АСР), отряды и эскадрильи санитарной авиации. В штат управления ПЭП (УПЭП) вводится штатное ГОПЭП. С учетом этих организационно-штатных изменений в 1938 г. был разработан проект «Устава полевой санитарной службы РККА».

Б обруйские маневры, проведенные в Западном Особом военном округе, кроме того, выявили слабую военно-медицинскую подготовку военных врачей, на что было обращено внимание ГВСУ Красной Армии. Поэтому одним из мероприятий по устранению недостатков было улучшение преподавания в ВмедА военных и военно-медицинских дисциплин. Одной из мер, осуществленных в первую очередь, явилось объединение разрозненных и недостаточно мощных самостоятельных курсов военных дисциплин «санитарной тактики» в единую кафедру военных и военно-санитарных дисциплин (ВВСД) ВмедА, которую с 23 марта 1931 г. возглавил Борис Константинович Леонардов (1892-1939 гг.) (рис.10). В его лице кафедра ВВСД получила руководителя с огромным опытом организаторской работы, сочетавшего в себе качества хорошо подготовленного в теоретическом и практическом отношении деятеля военной медицины и талантливого, широко эрудированного педагога, прекрасного методиста, имевшего еще до прихода в академию несколько публикаций в периодической печати и ряд изданий монографического и учебно-методического характера.

Б.К.Леонардов был выпускником медицинского факультета Московского государственного университета, видным специалистом в области организации и тактики медицинской службы, доктором медицинским наук, профессором, участником гражданской войны, принимавшим непосредственное участие в организации медицинской службы Красной Армии и разработке наставлений и других документов, регламентировавших ее деятельность.

Б.К.Леонардов, находясь на руководящей работе в ГВСУ с 1921 по 1931 гг., одновременно преподавал военно-санитарное дело в Ростовском университете (с 1920 г.), Военной академии РККА им.Фрунзе (с 1924 г.) и 1-м Московском медицинском институте (с 1929 г.). Возглавив кафедру военных и военно-санитарных дисциплин ВмедА, он внес много нового в методику организации и проведения медико-тактических учений.

За относительно короткий срок ему удалось превратить кафедру в подлинно научный и учебно-методический центр медицинской службы Вооруженных Сил в области организации и тактики медицинского обеспечения войск. К преподаванию были привлечены строевые командиры и военные врачи с большим стажем руководящей работы. На должности преподавателей кафедры ВВСД в 1934 году были назначены первые адъюнкты, успешно защитившие на кафедре кандидатские диссертации. Учебный процесс на кафедре был реорганизован и стал более стройным и последовательным.

В годы, предшествовавшие Великой Отечественной войне, коллектив кафедры внес немалый вклад в развитие теоретических основ организации медицинского обеспечения войск. Это диктовалось начавшейся коренной реорганизацией РККА, изменением технического оснащения Вооруженных Сил, а также нараставшей угрозой новой мировой войны. Этим процессам способствовала научная деятельность Б.К.Леонардова. Им было опубликовано свыше 130 научных и научно-популярных работ, в том числе монографий, учебников и учебных пособий, в которых были разработаны и теоретически обоснованы ряд важных разделов организации и тактики медицинской службы: организация и методика управления медицинской службой, медицинская разведка, принципы эшелонированного лечения, эвакуационная сортировка, планирование медицинского обеспечения армейской операции. При его непосредственном участии осуществлялась реорганизация войсковой медицинской службы в середине 30-х годов.

К сожалению, перед войной не все идеи Б.К.Леонардова были реализованы. К примеру, не было принято его предложение о создании ВмедА им С.М.Кирова, по примеру других военных академий, факультета подготовки «санитарных командиров», что пришлось делать Е.И.Смирнову уже в ходе Великой Отечественной войны (1942 г.), а также о создании «санитарного полигона» и штатного учебного подразделения. Деятельность кафедры, руководимой Б.К.Леонардовым, объединила военных врачей, избравших своей специальностью молодую, но далеко не всеми признаваемую отрасль военной медицины – организацию и тактику медицинской службы и ставших ее подлинными энтузиастами, что явилось несомненной заслугой Б.К.Леонардова, поставившего его в ряд видных организаторов военной медицины.

Свою проверку обновленная медицинская служба Красной Армии прошла в ходе локальных боевых столкновений у оз. Хасан (1938 г.), на р. Халхин-Гол (1939 г.) и, особенно, в советско-финляндской войне (1939-1940 гг.). Последняя представляла собой фронтовую наступательную операцию на Северо-Западном ТВД в особо трудных условиях зимнего времени.

Итоги деятельности медицинской службы РККА в этой войне были детально обсуждены на трех пленумах Ученого медицинского совета при начальнике ГВСУ РККА, а также на специальной расширенной конференции (апрель 1940 г.) и сборе руководящего медицинского состава (апрель 1941 г.).

В итоге этого обсуждения был подготовлен новый проект «Устава полевой санитарной службы РККА» (1940 г.), который был дополнен указаниями по организации медицинского обеспечения армейских и фронтовых объединений. Этот «Устав» был положен в основу проекта «Наставления по санитарной службе Красной Армии» (1941 г.).

В целом, на основе этих документов, а также разработанной в то время «единой полевой военно-медицинской доктрины» принцип этапного лечения раненых и больных с эвакуацией по назначению был окончательно закреплен, а силы и средства медицинской службы также претерпели ряд изменений. В частности, в стрелковых батальонах врачи были заменены старшими фельдшерами, но особенно большие изменения произошли в ОМСБ. В его штат дополнительно были введены госпитальная рота, взвод сбора и хирургической обработки легкораненых, санитарный взвод пополнен отделением санитарно-химической защиты, а эвакуационная рота сокращена до взвода, но, тем не менее, количество санитарных автомобилей было увеличено с 18 до 20 единиц. Общее число врачей в ОМСБ было увеличено с 16 до 23, а хирургов с 8 до 15. В таком составе ОМСБ был способен оказать квалифицированную медицинскую помощь до 500 раненым за сутки боя. Дивизионные госпитали были ликвидированы и за их счет в армейском звене медицинской службы дополнительно к АПГ были созданы войсковые полевые госпитали (ВПГ) из расчета по 4 госпиталя на каждый корпус, входящий в состав общевойсковой армии. В состав армейских и фронтовых оперативных объединений были включены также отдельная рота медицинского усиления (ОРМУ), патологоанатомическая лаборатория (ПАЛ), обмывочно-дезинфекционная рота (ОДР), зуботехническая лаборатория (ЗТЛ). Создаются эвакоприемники (ЭП) ГОПЭП на 500 и 1000 мест, санитарно-эпидемиологический отряд (СЭО) армии и санитарно-эпидемиологическая лаборатория (СЭЛ) фронта.

К сожалению, указанные нововведения к началу Великой Отечественной войны довести до конца не удалось и медицинская служба вступила в нее в стадии незавершенной реорганизации.

Первый период войны (июнь 1941 г. – ноябрь 1942 г.) носил оборонительно-отступательный характер, в ходе которого было утрачено значительное количество мобилизационных запасов медицинского и другого имущества, сосредоточенного вблизи западных границ, и из-за этого было сорвано планомерное отмобилизование необходимых сил и средств медицинской службы действующих фронтов. В этих условиях следовать принципам лечебно-эвакуационного обеспечения войск было невозможно и об этапном лечении раненых не могло быть и речи. Санитарные потери достигли 6 млн. чел. Многих тяжелораненых вынести с поля боя не удалось. В этих чрезвычайных условиях для стимулирования работы младшего звена медицинской службы Народным комиссаром обороны 23 августа 1941 г. был издан приказ № 281 «О порядке представления к правительственной награде военных санитаров и носильщиков за хорошую боевую работу». Этот приказ приравнял их труд к боевому подвигу.

Подобранные и самостоятельно вышедшие с поля боя раненые из-за стремительного продвижения войск противника срочно эвакуировались всеми видами транспорта по принципу вывезти «во что бы то ни стало». Гарнизонные госпитали и ОМСБ дивизий, имевшиеся в крайне ограниченном количестве и развернутые по штатам мирного времени, были переполнены. Поток «необработанных» раненых, в том числе и легкораненых, хлынул в лечебные учреждения фронтов и тыла страны. Для наведения элементарного порядка в лечебно-эвакуационном процессе в тылу фронтов на важнейших эвакуационных направлениях были развернуты контрольно-эвакуационные госпитали (КЭГ).

Из-за недостатка материально-кадровых ресурсов сокращались штаты ряда военно-медицинских формирований. В войсковом звене из штата ОМСБ дивизии были исключены госпитальная рота, взвод сбора и хирургической обработки легкораненых, а число хирургов уменьшилось с 15 до 8. Также было сокращено число грузовых автомобилей до 3 и санитарных - до 10. Вместе с тем с апреля 1942 г., при ОМСБ дивизии было разрешено создавать команду выздоравливающих в количестве до 100 легкораненых со сроками их выздоровления до 10-15 суток. Следует отметить, что функциональные возможности ОМСБ по оказанию медицинской помощи снизились до 250 раненых за сутки боя.

В армейском и фронтовом звеньях медицинской службы были ликвидированы автохирургические отряды, управления госпитальных баз армейского звена медицинской службы (УГБА) и ГОПЭП, вдвое сокращено ОРМУ. Автохирургические роты из 3-х взводного состава переформировываются в 2-х взводные и в дополнение к ним комплектуются конные санитарные роты (КСР), а также нештатные взводы собачьих нартовых (колесных) упряжек. Вносятся изменения и в органы управления медицинской службой.

Вместе с тем создаются и новые лечебные учреждения полевого типа – госпитали для легкораненых (ГЛР) на 1000 мест, которые затем разделяются на армейские (АГЛР) и фронтовые (ФГЛР) со сроками выздоровления раненых до 20-30 суток (АГЛР) и 45-60 суток (ФГЛР). Вновь воссоздаются, ликвидированные ранее, батальоны выздоравливающих (БВ) на 500 мест. В декабре 1941 г. создаются сортировочные эвакуационные госпитали (СЭГ) на 500-1000 и 2000 коек и мест, а в июне-августе 1942 г. вводятся унифицированные штаты армейских и фронтовых специализированных эвакогоспиталей.

В соответствии с «Положением о военно-санитарных поездах» (июнь 1941 г.) и «Руководством по организации и работе военно-санитарного поезда» (май 1942 г.) для железнодорожной медицинской эвакуации формируются ПВСП и ВВСП, а также военно-санитарные летучки (ВСЛ) и определяется порядок их использования. Существенным недостатком этого вида санитарного транспорта было крайне медленное его продвижение в тыл и обратно, в предпоследнюю 7-ю очередь.

Авиационный санитарный транспорт был маломощен и использовался в ограниченных масштабах. Поначалу его представляли авиасанитарные эскадрилья Гражданского воздушного флота, из которых в последствии были созданы санитарные авиационные полки, подчинявшиеся командующим воздушными армиями фронтов.

В тылу страны была создана разветвленная сеть специализированных эвакогоспиталей, примерно на 1 млн. 196 тыс. койко-мест.

Опыт последующих боевых действий отчетливо показал, что выполнение принципа этапного лечения раненых и больных с их эвакуацией по назначению возможно лишь при наличии достаточного количества полевых лечебных учреждений, предназначенных для оказания квалифицированной и специализированной медицинской помощи. Это обстоятельство особенно касалось госпитальных баз армий (ГБА). В связи с этим в действующих армейских объединениях начали создаваться полноценные госпитальные базы емкостью от 8 до 10 тыс. коек. Принятые меры по обеспечению должного госпитального лечения раненых и больных позволили развернуть в пределах действующих фронтов более половины всего коечного фонда, в т.ч. в составе ГБА – 16,4%, ГБФ – 35,3%, и ГБТ – 48,3%.

Общие результаты лечебно-эвакуационного обеспечения медицинской службы Красной Армии в первом периоде войны, несмотря на все трудности, были впечатляющими: из 6 млн. 208 тыс. раненых и больных, прошедших курс лечения, в строй было возвращено 4 млн. 780 тыс. чел. или около 60% от всего их числа.

Второй период войны (ноябрь 1942 г. – декабрь 1943 г.) характерен проведением целого ряда крупных оборонительных и наступательных операций Красной Армии, обеспечившим коренной перелом в ходе всей войны.

Все усилия руководства медицинской службы Красной Армии были направлены на преодоление имевшихся недостатков и обеспечение на практике внедрения принципа этапного лечения с эвакуацией по назначению. Продолжала совершенствоваться организационно-штатная структура полевых медицинских формирований.

В декабре 1942 г. был окончательно оформлен штат ОМСБ дивизии. Общая численность батальона, при сохранении прежнего количества врачей, сократилась со 103 до 90 человек. В армейском и фронтовом звеньях медицинской службы создаются хирургические и терапевтические полевые подвижные госпитали (ХППГ и ТППГ) на 200 и 100 коек. В составе ГБА некоторых фронтов за счет специализированных групп медицинского усиления ОРМУ, на базе ХППГ стали создаваться специализированные ХППГ (СХППГ) для раненых в голову, шею, и позвоночник, грудь, живот и таз, бедро и крупные смежные суставы и др. Восстанавливаются управления ГБА и ГОПЭП.

При подготовке к наступательным операциям были пересмотрены взгляды на общую группировку лечебных учреждений в сторону увеличения удельного веса специализированных ХППГ и ЭГ в составе ГБА и ГБФ, т.е. наметилась тенденция увеличения количества коек ближе к фронту. Специализированная медицинская помощь стала оказываться по 10-12 и более профилям.

В конце 1942 г. повсеместно был проведен технический осмотр, организован ремонт и обеспечение запасными частями всего автосанитарного парка. Штатными становятся, сведенные в отряды, взводы собачьих нартовых (колесных) упряжек или ездовых санитарных собак. Более широко для эвакуации раненых стал привлекаться порожний транспорт подвоза имущества и боеприпасов. Изменяется порядок продвижения военно-санитарных поездов: заполненные ранеными – в первую очередь, порожние – в четвертую.

Санитарные авиационные полки были реорганизованы в отдельные санитарные авиационные полки (ОСАП) и более активно стала использоваться транспортная авиация.

За счет армейских медицинских распределительных постов (МРП) удалось обеспечить руководство эвакуацией раненых и больных, следовавших с войсковых этапов по назначению в специализированные лечебные учреждения ГБА.

Раненые и больные со сроками излечения более 45-60 суток подлежали эвакуации в ГБТ страны, большая часть коек которой была занята. В феврале 1943 г. часть тыловых эвакогоспиталей была переоснащена в специализированные госпитали восстановительной хирургии.

Совместная работа военных и гражданских медиков в этом периоде позволила вернуть в строй 77,4% всех поступивших на лечение раненых и больных.

В третьем, завершающем периоде Великой Отечественной войне (1944- май 1945 гг.) медицинская служба продолжала совершенствовать систему лечебно-эвакуационного обеспечения войск на основе окончательно установившегося принципа этапного лечения раненых и больных с их эвакуацией по назначению, однако существенных коррективов в сложившуюся организационно-штатную структуру формирований медицинской службы уже

не вносилось. Улучшались только качественные характеристики ее работы, и совершенствовалось управление медицинскими силами и средствами. (Рис.11).

Общие санитарные потери этого периода (включая войну с Японией) превысили 7 млн. чел.

Дополнительно принятые меры позволили обеспечить оказание специализированной медицинской помощи в ГБА – по 10-12, а в ГБФ – 23-24 профилям. Средства старшего медицинского начальника из создаваемого им накануне наступления мощного резерва позволяли более решительно приближать госпитали к действующим войскам. Некоторые местные и распределительные эвакопункты, входившие в состав ГБ тыла, были развернуты за пределами страны. На стыке разных по ширине западно-европейских и отечественных железных дорог создавались госпитальные базы перегрузочных районов (ГБПР).

Чрезмерная «растяжка» путей эвакуации, в частности из ГБФ в ГБТ, заставила организовывать лечение раненых и больных на месте и менее интенсивно эвакуировать тяжелораненых в тыл страны. В итоге более 60% всего коечного фонда находилось в пределах действующей армии (в ГБА и ГБФ).

В третьем периоде войны только из лечебных учреждений действующей армии удалось вернуть в строй до 50% раненых и больных, а в целом – более 4 млн. 380 тыс. чел.

Итогом же работы медицинской службы Красной Армии, несмотря на наличие в системе ЛЭО войск целого ряда недостатков, явилось то, что удалось возвратить в строй по одним данным 72,3% раненых и 90,6 больных, а по другим – 71,7% и 86,7 соответственно, что превышало 17 млн. чел.

П ри подведении итогов работы медицинской службы Красной Армии в годы Великой Отечественной войны следует подчеркнуть особую роль Ефима Ивановича Смирнова (1904-1988 гг.) (рис.12), назначенного на должность начальника ГВСУ Красной Армии в мае 1939 г.

Он был одним из самых ярких представителей организаторов медицинской службы Вооруженных Сил в годы Великой Отечественной войны, личностью, воплотившей в себе качества военного специалиста и руководителя государственного масштаба, выдающегося теоретика и организатора здравоохранения. Не зря его называли «Маршалом военной медицины», хотя высшее воинское звание для военных врачей было – генерал-полковник медицинской службы. Кстати в этом воинском звании Е.И.Смирнов проходил целых 44 года из своих 59-ти лет служения Отечеству.

Биография Е.И.Смирнова является отражением той героической, противоречивой, трагической и величественной эпохи, главной приметой которой была Великая Отечественная война (1941-1945 гг.).

Военную службу Е.И.Смирнов начал в 1928 г. Слушателем Военно-медицинской академии. Обучаясь на старших курсах, Е.И.Смирнов проходил специальную подготовку в хирургической клинике, руководимой С.П.Федоровым, которого боготворил. Годы его учебы совпали с военной реформой в Красной Армии, которая коснулась и академии, где был создан ряд кафедр военно-медицинского профиля: военных и военно-санитарных дисциплин, военно-полевой хирургии, токсикологии и медицинской защиты и т.д.

После окончания академии Е.И.Смирнов был младшим врачом 32-го стрелкового полка 11 стрелковой дивизии, врачом танкового батальона, исполняющим должность начальника санитарной службы 32 механизированной бригады 11-го механизированного корпуса, старшим врачом опытного артиллерийского полка. В его аттестации отмечалось об исключительно настойчивом, энергичном, волевом враче-организаторе, отлично разбирающемся в боевой обстановке и твердым в принятии решений. В последующем Е.И.Смирнов проходил службу в должности помощника начальника отдела кадров ГВСУ Красной Армии и начальника курса слушателей в ВмедА.

В январе 1938 года Е.И.Смирнов окончил вечернее отделение Военной академии им. М.В.Фрунзе и вскоре был назначен начальником военно-санитарного отдела Ленинградского военного округа, а в мае 1939 года военврач 1-го ранга Е.И.Смирнов, которому еще не исполнилось и 35-ти лет, стал начальником Главного Военно-санитарного управления Красной Армии.

Начало Великой Отечественной войны он встретил, имея уже немалой опыт руководства медицинским обеспечением боевых действий советских войск в Монголии (1939 г.) и в период советско-финляндской войны (1939-1940 гг.). Этот опыт был активно использован им в последующем.

В сложных условиях Великой Отечественной войны Е.И.Смирнов оперативно руководил работой медицинской службы Красной Армии. В своих интервью он неоднократно подчеркивал, что во многом согласен с Н.И.Пироговым, утверждавшим, что на театре войны не медицина, а администрация играет главную роль в деле оказания медицинской помощи раненым и больным. Подтверждением тому явился тот факт, что самые тяжелые месяцы войны пришлось срочно эвакуировать в глубокий тыл страны огромное число раненых и больных и передислоцировать туда же 2 тыс. госпиталей общей коечной емкостью в 1 млн. коек, что сравнимо с эвакуацией на восток наших заводов и фабрик.

Е.И.Смирнову в работе помогало то, что он пользовался огромным авторитетом и доверием среди высшего командного состава Красной Армии. Не зря Маршал Советского Союза А.М.Василевский писал, что, будучи начальником Генерального штаба, считал необходимым информировать Е.И.Смирнова о положении дел на фронтах и ближайших планах, что способствовала своевременной перевозке резерва лечебных учреждений к местам возникновения крупных санитарных потерь.

Главной заботой Е.И.Смирнова являлось внедрение в практику лечебно-эвакуационного обеспечения войск системы этапного лечения раненых и больных с эвакуацией их по назначению.

Он неоднократно выезжал на фронты, принимая непосредственное участие в планировании медицинского обеспечения наиболее крупных операций. При этом его личной заслугой явилась разработка теории и практики специализированной медицинской помощи и лечения раненых и больных, выполнение принципов которой вместе с другими ее важнейшими элементами (своевременный вынос раненых с поля боя, ранняя первичная хирургическая обработка ран и др.) обеспечивало высокие показатели возврата в строй раненых и больных бойцов и командиров.

Е.И.Смирнов является автором единой военно-медицинской доктрины, принципы которой были определены им еще до войны и развиты в ее втором периоде (ноябрь 1942 г.- декабрь 1943 г.). Основные положения единой военно-медицинской доктрины были внедрены во всех звеньях медицинской службы. На основе этой доктрины была разработана и применена на войне четкая система медицинского обеспечения войск действующей армии. Согласно доктрине действующей армии должны были осуществляться централизация медицинских сил и средств в руках вышестоящего медицинского органа, проведение маневра этими силами и средствами независимо от разделительных полос армий и фронтов, организации специализированной медицинской помощи и единый принцип преемственности лечения раненых.

По инициативе Е.И.Смирнова и под его руководством в 1940 г. был создан Ученый медицинский совет при начальнике ГВСУ Красной Армии, сыгравший огромную роль в годы войны. В состав его входили видные ученые, работавшие в различных областях медицинской науки, такие как М.Н.Ахетин, Н.Н.Бурденко, Е.Н.Павловский, П.А.Куприянов и др.

Говоря о показателях возврата в строй и к труду раненых и больных в годы Великой Отечественной войны (72,3% раненых и 90,6% больных), Е.И.Смирнов подчеркивал, что такие цифры сухими назвать нельзя, так как за ними жизни и судьбы люде. Многомиллионная армия в такой кровопролитной и длительной войне не смогла бы победить, не получая обратно раненых и контуженных после излечения их в госпиталях. И уже к третьему году войны миллионы солдат и офицеров, составлявшие основу действующей армии, не раз и не два побывали в госпиталях.

Система санитарно-гигиенического и противоэпидемического обеспечения войск, разработанная и реализованная под руководством Е.И.Смирнова, обусловила эпидемическое благополучие действующей армии. Хотя эта работа требовала больших усилий, но не было ни одного случая, чтобы какая-либо воинская часть оказалась небоеспособной по эпидемическим показаниям.

Научная и практическая деятельность Е.И.Смирнова принесла ему заслуженную известность, неоспоримое лидерство в отечественной военной медицине и здравоохранении. Его перу принадлежат около 250-ти различных научных работ, в том числе более 10-ти монографий. Особый интерес представляют работы Е.И.Смирнова «Вопросы организации и тактики санитарной службы» (1942 г.), «Проблемы военной медицины» (1944 г.), «Война и военная медицина. Мысли и воспоминания 1939-1945 гг.» (1976 г., 2-е изд. в 1979 г.), в которых зафиксировано много мыслей руководителя военно-медицинской службы в военные годы, переживаний очевидца и участника описываемых событий. Целый ряд его работ посвящен личности Н.И.Пирогова, в том числе оригинальные статьи «Идеи Н.И.Пирогова в Великой Отечественной войне» (1943 г.), «Военная медицина и Николай Иванович Пирогов» (1945 г.), увидевшие свет на страницах Военно-медицинского журнала.

Будучи в 1947–1953 гг. министром здравоохранения СССР Е.И.Смирнов осуществил ряд крупных мер по совершенствованию лечебно-профилактической помощи населению страны и его санитарно-эпидемиологической защиты. К 1953 г. в СССР в основном удалось ликвидировать санитарные последствия войны, существенно снизить заболеваемость туберкулезом, малярией и венерическими заболеваниями. Была проделана огромная работа по совершенствованию организации гражданского здравоохранения. Е.И.Смирновым была научно обосновано и осуществлено на практике ряд важных мер, направленных на повышение качества и эффективности работы лечебно-профилактических учреждений. Решающее значение в этом направлении имела реформа объединение больниц с поликлиниками.

Была также проведена реорганизация Государственной санитарной инспекции, главной задачей которой стал предупредительный санитарный надзор.

Надо помнить в какое непростое время пришлось заниматься Е.И.Смирнову восстановлением разрушенного войной здравоохранения страны. В 1948 г. состоялась печально известная сессия ВАСХНИЛ, в 1950 г. – объединенная сессия АН СССР и АМН СССР (так называемая «Павловская сессия»), а в 1952 г. была сфабриковано, так называемое, «дело врачей», одним из последствий которого, стало отстранение Е.И.Смирнова от должности министра здравоохранения СССР. После свой отставки Е.И.Смирнов был временно назначен начальником Военно-медицинской академии им. С.М.Кирова, а в последующем (1955-1960 гг.) вновь возглавил Главное военно-медицинское управление. С 1960 по 1987 годы Е.И.Смирнов руководил одним из управлений Генерального штаба ВС СССР.

К числу крупных заслуг Е.И.Смирнова следует отнести основание, при активном участии В.Н.Шевкуненко и А.Н.Максименкова, Военно-медицинского музея Министерства обороны СССР, начавшего функционировать в 1943 г.

Е.И.Смирнов являлся главным редактором «Энциклопедического словаря военной медицины» в 6-ти томах (1946-1950 гг.) и 35 томного труда «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Большую работу он выполнял в качестве редактора отдела военной медицины 2-го и 3-го изданий Большой медицинской энциклопедии.

Одной из своих значимых заслуг Е.И.Смирнова является проведенную им реформа Военно-медицинской Академии им. С.М.Кирова, целью которой было улучшение подготовки командно-медицинских кадров. Эта реформа была проведена в соответствии с Постановлением ГКО СССР от 25 ноября 1942 г., подписанным И.В.Сталиным, в результате чего в ВмедА были образованы командно-медицинский и лечебно-профилактический факультеты, с тем, чтобы военные врачи, изучая организацию и тактику медицинской службы, военно-полевую хирургию, военно-полевую терапию и общую тактику могли не только лечить раненых и больных, но и воевать, а также знать свое место в боевом порядке войск.

Занимаясь наукой Е.И.Смирнов в 1942 г. защитил диссертацию на степень доктора медицинских наук, в 1945 г. стал членом-корреспондентом, а в 1948 г. – действительным членом Академии медицинских наук СССР. Он был также избран почетным членом Хирургического общества Н.И.Пирогова, Всесоюзного общества историков медицины, королевских медицинских обществ Англии и Канады, общества военных врачей США.

Заслуги Е.И.Смирнова перед государством были высоко оценены. Помимо звания Героя Социалистического Труда, он был награжден семью орденами Ленина, орденом Октябрьской революции, тремя орденами Боевого Красного Знамени, орденом Кутузова 1-ой степени, орденом Отечественной войны 1-ой степени, двумя орденами Красной Звезды, орденами Монголии, Польши, Югославии и многими медалями.

Для военных медиков Е.И.Смирнов останется в одном ряду с такими видными представителями отечественной медицины, как Н.И.Пирогов, С.П.Боткин, И.П.Павлов, З.П.Соловьев и Н.Н.Бурденко, барельефы которых украшают главный фасад госпиталя Семеновского полка, в котором ныне находится военно-медицинский музей МО Российской Федерации, основанный Е.И.Смирновым. Написанные им книги, в том числе и вышедшие в 1988-1991 гг. три последние монографии, несут читателю правду о противоречивом, суровом и трагическом, но очень ярком времени, которое уже стало историей.

В первые послевоенные годы проводилось творческое обобщение опыта медицинского обеспечения войск Советской Армии и ВМФ, накопленного за годы войны, в целях дальнейшего совершенствования системы и методов этого обеспечения. Параллельно с этой работой медицинская служба принимала участие в ликвидации неблагоприятных последствий минувшей войны и перестраивала свою деятельность применительно к условиям мирного времени. Результатом работы по обобщению опыта деятельности медицинской службы в Великой Отечественной войне явилось издание 6-ти томного «Энциклопедического словаря военной медицины» и 35-ти томного капитального труда «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», подавляющее большинство статей помещенных в них содержало ценные данные, характеризующие условия деятельности медицинской службы, организацию медицинского обеспечения войск, особенности военной патологии и различные стороны профилактической работы медицинской службы в военное время. В это же время было издано много монографий таких как «Война и военная медицина» Е.И.Смирнова, «Огнестрельная рана человека. Морфологический и общепатологический анализ» (1950-1957 гг.) И.В.Давыдовского и другие, в которых авторы на основе анализа фактических данных стремились глубже понять и обосновать свои взгляды на характер военной патологии.

Особенностью первых послевоенных лет явилось и то, что в процессе перестройки деятельности медицинской службы, применительно к практике мирного времени, приходилось преодолевать большие трудности, связанные с последствиями войны, на преодоление которых были направлены усилия медицинской службы Вооруженных Сил.