§ 6. Страна

Нам часто случалось, независимо от анкеты, о которой мы гово­рим сейчас, задавать школьникам вопросы такого рода: «Ты швей­царец?» Очень часто мы получали в ответ: «Нет, я женевец. — Но Тогда ты швейцарец? — Нет, я женевец. — Но твой папа — швейца-ЙбЦ? — Нет, он женевец». Тогда мы стали спрашивать: «Ты жене­вец?» Иногда ребенок, будучи даже жителем Женевы, отвечал: «Нет, я швейцарец». Наконец, мы стали спрашивать у значительного ко­личества швейцарских школьников всех кантонов: «Ты женевец?» Или уроженец Ваадта и т. д.), а потом: «Ты швейцарец?» (или в об­ратном порядке), затем: «Ты швейцарец и женевец в одно и то же время?», наконец: «Можно ли быть одновременно швейцарцем и же-*<евцем?» До 9 лет три четверти опрошенных нами школьников оспа-

283

ривали, что можно быть одновременно швейцарцем и женевцем (или жителем Ваадта и т. д.).

Отчего это происходит? Нет ли здесь каких-нибудь следов кан­тонального шовинизма? Мы не нашли ничего подобного. Женевцы, невшательцы, валийцы и даже бернцы, находившиеся в классах, не обнаружили ни малейших следов шовинизма. Дети дали отрицательный ответ вовсе не потому, что думали над вопросом. Они себе никогда не ставили такого вопроса. Часто даже вопрос казался им странным.

Можно ли сказать, что тут имеется простое незнание, недостаток осведомленности, что лишило бы всякого интереса подобные суж­дения? На самом же деле есть основания утверждать, что, посколь­ку в школе до 9—10 лет еще не учат тому, что такое Швейцария и кантоны, ребенок говорит о Швейцарии так, как если бы говорил о Ки­тае: эта страна, которая находится «дальше». Но вопрос решается опытным путем. В известных случаях (и мы увидим, что они часто встречаются в первой стадии) так и происходит. В этих условиях представляется интересным спросить у ребенка, что такое Швейца­рия, что такое страна и т. д., только для того, чтобы посмотреть, что он усвоил и что выбрал из разговоров, которые он мог слышать слу­чайно в семье или на улице. Но ответ ребенка не будет представ­лять непосредственного интереса для логики. Наоборот, в других случаях очень заметно, что у ребенка имеется некоторая точная осведом­ленность относительно Швейцарии и ее кантонов. Несмотря на это, его тенденция отрицать возможность быть одновременно швейцар­цем и женевцем продолжает существовать вопреки осведомленно­сти. Швейцария, говорит нам один мальчик, — это «все кантоны вместе. — Значит, ты швейцарец? — Нет». Другие знают, что Же­нева в Швейцарии, но не соглашаются, что они швейцарцы. Таким образом, эти случаи, относящиеся ко второй группе, гораздо более интересны, ибо в данном случае действует не дефицит осведомлен­ности, а трудность схематизации.

И верно: настоящая трудность состоит прежде всего в том, чтобы создать себе зрительное представление, схему правильных вклю­чений; но даже тогда, когда эта схема построена, ребенку по-прежнему трудно понять, каким же образом часть, входящая в целое, представляет собой в действительности часть этого целого и как человек, оказав­шийся в какой-то части, продолжает находиться, однако, и в целом. Трудность может быть проиллюстрирована типичным ответом ребенка Беля (9 л. 2 м.). Бель знает, что Женева в Швейцарии и что Швейца­рия больше, чем Женева, но он не понимает, что, будучи в Женеве, находишься тем не менее в Швейцарии. Тогда Белю рисуют боль­шой круг, содержащий многочисленные маленькие кружки; ему объ-

284

_Ясняют, что большой круг изображает Швейцарию, а маленькие круж­ки⁵—- соответственно Женеву, Ваадт и т. д., и обращают его внима­ние на то, что, попав в маленький кружок, находишься в то же самое 'время и в большом. Бель заявляет тогда, что о№ все понял. Но он так мало ухватил схему, что, когда у него спрашивают, можно ли быть одновременно женевцем и ваадтцем, Бель отвечает, не колеб­лясь, что да, так как Женева и Ваадт оба находятся в Швейцарии!

Короче, трудность для ребенка проистекает из того, то он попро­сту сополагает территории, не связывая их. Он понимает, что Жене­ва в Швейцарии, не понимая, что Женева «составляет часть» Швей­царии. Трудность, таким образом, относится к связи целого с частью, вот почему с этой точки зрения нас и интересует вопрос об опреде­лении слова «страна» в главе, посвященной изучению оперирова­ния отношениями у ребенка.

В эволюции понятия «страна» можно различить три стадии. В пер-врй «страна» — это простая единица, находящаяся рядом с города-ми и кантонами, и такой же величины, как они. Швейцария, следова­тельно, находится рядом с Женевой и Ваадтом. Во второй стадии города и кантоны находятся внутри стран, но не становятся их час-тями. Так, Швейцария окружает Женеву и Ваадт. Они находятся в Швейцарии, но реально не составляют ее части. Наконец, правильная связь устанавливается на третьей стадии. • Вот примеры первой стадии:

Шла (7л. 11 м.): Страна — «это другой город». Салэв— это «гора в другом городе», то есть в «большой деревне Франции, как Ла-Шо-де-Фон». Савойя — это •деревня поменьше». Город — это «куча домов». Может показаться, что Шла отвечает так благодаря элементарному незнанию. Ведь самое естественное решение для ребенка — это сополагать страны, города и деревни в одной и " 1г6й же плоскости, вместо того чтобы рассматривать одни как части других, если мы предположим, что его не выучивали специально поступать наоборот. «•Гак вот, Шла — что и интересно в этом факте — как раз умеет употреблять правильные словесные формы: «Город составляет часть страны», — гово­рит он нам спонтанно. «Страна — это чтобы путешествовать. — А что на-ХвДится в стране?—Дома, сады, поезда, трамваи, люди. — И города?—Да... Нет».

^ Иначе говоря, Шла достаточно слышал, чтобы составить себе Йравильную схему. Если бы понятие о части понималось ребенком, То выражение «Город составляет часть страны» влекло бы за собой эщение Женевы в Швейцарии, но тенденция к соположению сильнее, || Шла продолжает представлять себе Женеву рядом со Швейцарией, ^страны уподоблять городам.

Жак (7 л.) — уроженец Ваадта, но он полагает, что нельзя быть и ваадтцем швейцарцем одновременно. Швейцария для него — это кантон или страна в

285

том же смысле, как и Женева. Однако он умеет сказать, что страна боль­ше, чем кантон. Как Шла, он умеет употреблять правильные словесные выражения но еще не доходит до схематизации целого и части.

Бос (6 л. 9 м. ) умеет сказать, что «Женева е Швейцарии», но он понима­ет Женеву, Швейцарию и Францию как рядом стоящие города. Швейцария «даль­ше», чем Женева.

Бюс (8 л.) представляет подобный же случай. Он также говорит, что Женева в Швейцарии. Мы ему рисуем Женеву в виде круга и просим его показать, где Швейцария. Он рисует тогда второй круг, рядом с первым. Швейцария равным образом «дальше».

Тье (10 л.): Аналогичный случай. Женева в Швейцарии (но рядом). Нельзя одно­временно быть женевцем и швейцарцем, ибо швейцарцы находятся «в Швей­царии».

Эти пять примеров показательны, ибо дети, о которых идет речь, ошибаются не в силу недостатка осведомленности. В самом деле, они умеют пользоваться правильными словесными формулами, но они переводят их в схематизм соположения. Сверх того, имеются, конечно, дети, которые не употребляют спонтанно эти самые фор­мулы и схема соположения которых является результатом простого неведения. Эта схема действительно экономичнее. Напротив, было бы странно, если бы дети начали с установления иерархии между целым и единицами, которые в их присутствии просто называют: Швейцария, Женева, Ваадт, Франция и т. д., вместо того чтобы по­просту их сополагать, делая из них совокупность городов, соседних или нет. Но интереснее всего то, что этот схематизм соположения при всей своей естественности достаточен, чтобы парализовать сло­весное приспособление ребенка, то есть достаточен, чтобы поме­шать пониманию выражений, которые он слышит вокруг себя и кото­рые, не будь этого, дали бы ему точные понятия. Почти три четверти детей на этой стадии умеют сказать, что Женева в Швейцарии, если даже они не достигают той ясности выражения, которую обнаруживает Шла. Это не мешает привычке соположения взять верх и заставить ребенка вообразить, что Швейцария лежит «дальше», чем кантоны.

На второй стадии наблюдается еще более любопытный конфликт между тенденцией к соположению и освоением отношения целого к части. Теперь Женева также «в Швейцарии». На этот раз не вербально, а реально: только — ив этом интерес явления — Женева не состав­ляет части Швейцарии. Она подобна клину в чужой земле, и быть женевцем и одновременно швейцарцем невозможно. Естественно, что парадокс этот не всегда является в такой чистой форме и наря­ду с очень ясными большинство случаев менее четких. В нижесле­дующих примерах, однако, явление это проступает совершенно ясно:

Стю (7 л. 8 м.) говорит, что «Женева в Швейцарии» и что «Швейцария боль­ше [чем Женева]». Но женевцы — не швейцарцы. — «Тогда откуда же нужно быть,

286

быть швейцарцем? — Из Швейцарии». Мы рисуем круг, представ-Швейцарию, и просим Стю поместить кантоны на их места. Вместо Я>го чтобы нарисовать их рядом (как Бюс), Стю вписывает внутрь большого круга три или четыре маленькие кружка: Женева, Ваадт и т. д., но он не согла­шается еще, что женевцы суть швейцарцы.

Мар (9 л. 7 м.) не в курсе словоупотребления, и для него страна — это •месть кантона». Но, допустим это, он, очевидно, применяет к странам час­тичное отношение, по крайней мере в своем языке: «Швейцария в Жене­ве, нет, скорее Женева в Швейцарии». Но это чисто словесные отношения, Ибо вслед за тем Мар оспаривает, что женщины — это швейцарцы. Мы тогда указываем ему на противоречие: «Ведь ты же полагал, что мы находимся Я Швейцарии? — Нет, я хорошо знал, что мы в Женеве!» Иначе говоря, хоть Женева еще и в Швейцарии, нет, однако, настоящей иерархии между целым и частью.

Вспомним очень отчетливый случай Беля (9 л. 2 м.), приведенный в на­чале этого параграфа и относящийся к этой второй стадии. Вот его ответы. Бель начинает с того, что он не швейцарец, а ваадтец. Швейцария — «это страна». Ваадт — «это кантон». Кантон, сообщает нам Бель, — это помень­ше. Мы рисуем большой круг, говоря Белю, что это Швейцария, и просим его ' нарисовать Ваадт и Женеву. Он помещает два маленьких круга в большой, что правильно. «Значит, тот, кто находится в кантоне Ваадт, находится в Швей­царии? — Да. — И он находится в кантоне Ваадт? — Нет. Ах! Да [Бель как будто бы понял]. — Можно быть одновременно женевцем и ваадтцем? — ,$», если он находится в Женеве, он в Швейцарии, а если он в Швейца-Эд(ш, то он может быть тоже и ваадтцем [он показывает кружок, обозна­чающий Ваадт]/» Значит, Бель не схватывает отношения между целым и частью.

Обер (8 л. 2 м.) говорит, что он фрибуржец, но не швейцарец. «Ты знаешь, что такое Швейцария? — Вся страна. Это 22 кантона»; «Жене­ва в Швейцарии? — Да, это очень маленькая страна в Швейцарии». Итак, кажется, что Обер все понял, но отрицает еще, что он швейцарец. «Что та­кое швейцарец? — Они живут в Швейцарии. — Фрибург находится в Швей­царии? — Да, но я не фрибуржец, потом швейцарец. — А те, которые живут '•Женеве? — Они женевцы. — И швейцарцы? — Не знаю. Нет, это — как я. т живу в Фрибурге, который находится в Швейцарии, и я не швейцарец, ^женевцами то же самое. — Знаешь ли ты швейцарцев? — Немного»', «Суще-*т»уют ли швейцарцы?—Да. — Где они живут?—Я не знаю». *.' Мей (9 л. 5 м.). «Женева в Швейцарии, а Швейцария больше, чем Женева [схема-Явм правильный], но нельзя быть в обоих местах в одно и то же время».

•Я[ Само собой разумеется, скажем еще раз, что схематизм этой второй <ягадии не всегда так отчетлив. Вероятно даже, что у вышеупоми-|»вшихся испытуемых столь ясно зрительный схематизм появился •Ив поводу наших вопросов (что еще не значит, что он был им вну-Шен). В невыраженной мысли ребенка дело происходит, вероятно, #йк: на первой стадии ребенок, не имея конкретного представления Ф Швейцарии и городах, о которых в его присутствии говорят, поп-Л^сту их сополагает. В третьей стадии он уже имеет о них правиль­ное представление. В промежутке между двумя стадиями он узнает,

^ 287

что Женева действительно в Швейцарии и что она принадлежит Швейцарии. Он устанавливает тогда между Женевой и Швейцарией неотчетливое отношение, которое не является ни отношением части к целому, ни отношением принадлежности в собственном смысле слова, но смутное отношение, колеблющееся между этими двумя значениями: это «отношение собственности», о котором мы говори­ли в главе II (§4).

Напомним, наконец, что третья стадия отмечена правильным схе­матизмом: страна, говорит нам Ви (10 л.), — это совокупность канто­нов, и Женева составляет часть Швейцарии. Можно быть женевцем и швейцарцем одновременно.