§ 8. Противоречие и «но»

Итак, мы можем принять за доказанное, что союзы, выражающие противоречие, очень долго остаются непонятыми и даже смешива­ются с союзами причинности. Теперь следует спросить себя: какой смысл приписывается этим союзам в тот момент, когда они начина­ют быть понятными? Это смысл, как легко убедиться, слова «но» (та1з). Вот примеры:

Лео (8 л.) и Кпе(8л. 1 м.). «Я съела еще один хлебец, несмотря на то что мне еще хочется есть» ( «но» или « потому что»).

Мар (8 л. 10 м.). «У меня большие товарищи, несмотря на то что есть также и маленькие» (ср. слово «также», очень знаменательное с точки зрения смысла «несмотря на»).

Такк(9 п.). «У меня есть большие товарищи, несмотря на то что они не злые».

Рок (8 л. 4м.). «...Хотя они не злые».

Лео (8 л.). «...Несмотря на то что они милы».

Кло(8 л. 1 м.). «Я шел еще три часа, хотя я не устал».

Наконец следующий пример у ребенка 10 лет. Гран (Юл. 4м.). «Мы ученики, хотя мы и не слишком большие. — Что это значит: "хотя"?» — Это значит, что мы не слишком большие. — Поставь другое слово вместо "хотя". Подойдет ли сюда "потому что": "Мы ученики, потому что мы не слишком большие"? — Нет, потому что есть такие, которые больше.—А "несмотря на" подойдет?—Да.— Ну, и как получится? — "Мыученики, но [!] мы не слишком большие"».

Из этих нескольких примеров ясно видно, что союзы «хотя» и т. д. в момент, когда они начинают пониматься как указывающие на противоречие, истолковываются как простые «но». А мы видели, что это искажение не лишено аналогии с заменой «потому что» на «и». В самом деле, «но» относится к «хотя» так же, как «и» к «потому что». Подобно тому как можно превратить фразу «Стакан разбился, потому что упал» в другую: «Стакан упал и не разбился», можно про­делать ту же операцию и с «хотя», превратив его в «но»: «Стакан не разбился, хотя и упал» в «Стакан упал, но не разбился». Можно, таким образом.задаться вопросом: почему у ребенка существует тенденция заменять «но» на «хотя»? Очевидно, что под этим лингвистиче­ским явлением имеются психологическое и логическое основания.

Заметим прежде всего, что этому способствуют известные язы­ковые обстоятельства. Ведь «все-таки» (яиапс! тёте) понимается и в смысле «хотя» («Стакан не разбился, все-таки он упал»), и в смы-

228

еле «но» («Стакан упал, все-таки не разбился»). Очевидно, этому обстоятельству и обязан своим существованием тот факт, что, по нашей статистике, среди терминов, обозначающих противоречие, «все-таки» оказалось лучше всего понятым.

Этого, однако, недостаточно, чтобы объяснить стремление наших детей заменять «хотя» на «но». Чтобы понять эту тенденцию, нужно обратиться к факторам, относящимся к самой психологии мышле­ния. Так вот, сравнение между «но» и «и», сделанное нами только что, в этом отношении наводит нас на верный путь: и впрямь «но» ограничивается выражением «чувства противоречия», вместо того чтобы выявить реальное противоречие, — точно так же, как «и» ог­раничивается указанием «чувства связи», вместо того чтобы выявить причинность или действительный вывод. В самом деле, «но» обоз­начает некое соположение двух противоречивых суждений, не тре­буя сознания общих предложений. Фразы «То твердое, но не это» (см. ниже фразу Дана) и «То твердое, хотя это таковым не являет­ся» в аспекте логического анализа, может быть, идентичны, но в пси-\- хологическом аспекте между этими двумя утверждениями имеется • вся та разница, которая отделяет подразумеваемое от явно выра­женного. Первая из этих двух фраз обозначает простое удивление ; или простое противоположение. Здесь, очевидно, имеется чувство >* противоречия, но не настолько явно выраженное, чтобы повлечь за собой сознание исключения из общего правила. Вторая из этих фраз гораздо лучше обозначает чувство исключения: «То твердое, хотя :" это таковым не является», значит: «Эти два предмета должны были бы оба быть твердыми или оба мягкими» либо: «Согласно правилу, нет оснований к тому, чтобы один предмет был твердым, а другой нет». Между этими двумя фразами та же разница, как между «и» и «потому что»: «Это из гранита, и оно твердое» — такая фраза менее , сильна, чем: «Это твердое, потому что оно из гранита». Очевидно, < тут все дело в оттенках, но мысль живет оттенками. Если с нами согласятся, что «хотя», «все-таки» (взятое как союз), «однако» и т. д. означают противоречие, то есть исключение из общего правила, бо­лее явное, чем «но» и «все-таки» (в смысле наречия), то это все, Чего мы добиваемся. Попробуем теперь установить, что подразуме­ваемое противоречие появляется лишь к 7—8 годам (возможно, в отдельных случаях начиная с 6 лет), и постараемся выяснить, поче­му это так.

Действительно, раз подразумеваемое противоречие может быть выражено простым «но», то следует спросить себя: не обозначают или все эти «но» противоречия, которое может быть выражено через '«хотя»? «Но» появляется очень рано, почти так же рано, как «и».

229

Надо ли поэтому допустить первое появление подразумеваемого про­тиворечия в 7—8 лет и не нужно ли думать, что это отношение су­ществует фактически с самых первых шагов интеллектуальной жизни ребенка?

При исследовании употребления слова «но» у детей от 3 до 7 лет замечаешь, что оно еще чрезвычайно рудиментарно. Вот наудачу несколько значений этого слова, причем мы вовсе не претендуем на то, чтобы перечислить все случаи, и не хотим стеснять себя точ­ной классификацией.

Прежде всего «но», особенно у маленьких, означает попросту удив­ление перед тем, чего ребенок не ожидал, и по отношению к направ­лению его мысли в данный момент:

Дан (3 г. 6 м.). «Но почему он сломал твой [карандаш]?»; «Но почему они [два товарища] поднимаются наверх [на третий этаж]?»; «[Пытаясь повесить передник] Но как это зацепляется?»', «Но эти [лодки] не идут хорошо?» и т. д.

Короче, в этих случаях — а они самые многочисленные — о про­тиворечии не стоит и говорить. Однако «но» здесь нельзя заменить на «хотя» попросту потому, что здесь нет причинной или логической связи: «но» не означает даже противоположности между двумя объ­ективными моментами. Имеется только удивление или противоре­чие с тем, чего ожидали.

Более развитой формой является «но», обозначающее простое противоречие, причем это противоречие не составляет еще исклю­чения из причинных или логических связей. Так что «но» равняется здесь «и не»:

Дан (3 г. 6 м.). «Он делает гимнастику. —Но не ритмическую», «Теперь это не твердое. — Но то твердое».

Эти два значения, впрочем, еще так мало отмежевались от про­стого соположения, что иногда ребенок употребляет слова «и» и «но» вместе одновременно:

Дель (6 л.). «Почему, когда дождь идет в Женеве, но нет дождя в Нионе?» Более точно употребление слова «но» в возражении: «но» слу­жит, чтобы придать возражению интеллектуальный характер, или про­сто вытекает из деятельности, которой занят ребенок. В этих двух новых случаях, как и в предшествующих, слово «но» не равняется еще «все-таки» или «хотя».

Возражения неинтеллектуального характера: «Ну, так положи ее [ложку] в дру­гой магазин. — Нотам уже есть одна»', «^получив приказание петь:] Но я никогда не учился, мама не учила меня этому».

Возражения интеллектуального характера: «Почему здесь две нитки? — Для того чтобы это крепко держалось. — Но почему нет двух ниток тут?»

230

Короче, единственные случаи, в которых «но» действительно ука­зывает подразумеваемые противоречия, —те, в которых «но» нахо­дится не в начале, а в середине фразы и, кроме того, такой фразы, которая может быть истолкована как содержащая причинную, логи­ческую или психологическую связь. До 6 лет мы не встретили по­добной фразы, и всего лишь два примера, которые мы нашли между 6 и 8 годами, далеко не однозначны:

Лев (6 л. 6 м.). «[Солнца] они круглые, но у них нет глаз, один рот»; «Это торчит, но это неправильно».

Можно заменить эти два «но» при помощи «хотя» («Это правиль­но, хотя это и торчит»). Но ясно, что противоречие в подобных при­мерах остается еще в значительной степени подразумеваемым. Однако мы нашли всего два примера у 6-летних детей (ни одного в возрасте младше этого). Значит, лучше считать временем появления подра­зумеваемого противоречия тот возраст, когда «все-таки» начина­ет употребляться (в смысле наречия) и становится понятным. Это слово, как мы видели, появляется у Льва в 6 лет (ни одного раза у Пи), но в общем оно становится понятным только к 7 годам.

Мы часто замечали во время нашего анкетного обследования, имевшего предметом причинность, что детям до 7—8 лет трудно вскрыть даже элементарное противоречие и они имеют тенденцию система­тически заменять «но» на «и» или на «и потом».

Например, Лео (7 л.) говорит нам о тенях, которые мы отбрасываем, когда ходим: «А ночью они тоже бывают? — Их делают, и потом [но] их не видно, потому что ночь».

Следовательно, только к 7 годам противоречие бывает понятно, и дети им оперируют не в ясно выраженной форме, соответствующей «хотя», но в форме подразумеваемой, обозначаемой «все-таки», упот­ребляемой в смысле наречия, или некоторыми «но» (как в уже цитиро­ванном примере, где соединены оба слова: «Все вернулись, но маде­муазель Л. все-таки выйдет»). Какими факторами следует объяснить появление этого понимания в 7 лет? В настоящее время мы об этом ничего не знаем. Однако естественно возникает одна гипотеза. Мы видели, что противоречие, или по крайней мере явно выраженное противоре­чие, вытекает из ощущения некоего исключения из общего правила. При помощи каких же операций ум доходит до осознания этих правил, И в особенности до чувства исключения? При помощи того, что логики Называют логическим сложением и умножением¹². Возьмем выраже-, #ие: «Ветер — неживое существо, но он все-таки двигается». Для пред-вления этой мысли в такой форме нужно, чтобы ребенок дошел до «юли, что все живые существа двигаются, но что не все существа,

231

V.

которые двигаются, обязательно живые. Так что нужно, чтобы он пони­мал жизнь как результат логического умножения или взаимодействия движения с другими признаками (фактом питания и т. д.). Другими сло­вами, чтобы быть живым существом, нужно в одно время и двигаться, и кормиться и т. д. —такова должна быть мысль ребенка.

Как мы установили раньше и как мы это увидим снова (глава IV, § 2), ребенок до 10—11 лет не способен систематически опериро­вать логическим умножением, иначе говоря, понимать альтернати­вы, противоположения, разъединения и т. д. хотя бы в плане вер­бальной мысли (например, в тесте: «Если это животное обладает длинными ушами, то это осел или мул. Если у него толстый хвост, то это мул или лошадь. Так вот, у него длинные уши и толстый хвост: что это такое?»). Данный факт и объясняет сразу же и то, что общие предложения не употребляются ребенком до названного возраста (ибо рассматриваемые предложения являются результатом логического сложения и умножения), и то, что явно выраженное противоречие тоже не возникает ранее этого возраста (раз противоречие являет­ся исключением из правила либо, если предпочесть нашу новую тер­минологию, логическим умножением, или интерференцией между данным правилом и каким-либо иным). Но с 7—8 лет ребенок ста­новится способным в плане конкретной мысли к элементарному логическому сложению и умножению. Большая часть случаев неспо­собности к логическому умножению, которые мы дадим в главе IV, предшествует этому возрасту в том, например, что касается детских определений. Лишь в возрасте 7—8 лет ребенок начинает избегать противоречия с самим собой, а отсюда, как только появляются пер­вые случаи логического умножения в конкретном плане, а не в плане вербальном, подразумеваемое противоречие становится возможным Таким образом, можно хотя бы представить себе синхронизм, кото­рый мы стараемся установить. Что касается психологических факто­ров, которые объясняют появление логического умножения, то мы изучим их позднее.