Глава IV

НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ ВЕРБАЛЬНОГО ПОНИМАНИЯ РЕБЕНКА

В ВОЗРАСТЕ ОТ ДЕВЯТИ ДО ОДИННАДЦАТИ ЛЕТ¹

В предшествующих главах мы говорили об эгоцентрическом характере мысли ребенка и пытались установить значение, какое это явление может иметь для процесса рассуждения. В частности, мы сделали попытку выявить следующие три черты, которыми эгоцентрическая мысль отличается от мысли социализированной: .1) недискурсивный характер мысли, идущей прямо от предпосылок к заключениям путем простого интуитивного акта, минуя дедукцию (причем дело происходит точно так же и при словесном выражении мысли, тогда как у взрослого лишь творческая мысль имеет этот интуитивный характер; изложение же, наоборот, дедуктивно в той или иной степени), 2) употребление образных схем и 3) — схем ана­логии, причем и те и другие принимают активное участие в ходе мысли, оставаясь, однако, неустойчивыми, ибо они не поддаются высказыванию и произвольны. Эти три качества характеризуют весь­ма распространенное явление синкретизма мысли. Этот синкре­тизм обыкновенно сопровождается еще четвертой особенностью, нами также указанной. Это некоторая степень веры и уверенности, благодаря которой субъект, по-видимому, совершенно не испыты­вает нужды прибегать к доказательству. Этим-то явлением мы сей­час и займемся.

Детский эгоцентризм представляется нам значительным до воз­раста 7—8 лет, когда начинают устанавливаться навыки социа­лизированной мысли. Но до 7 с половиной лет следствия эгоцен-тризма, и в частности синкретизм, пронизывают всю мысль ребенка <*ак чисто словесную (вербальное понимание), так и направленную ^непосредственное наблюдение (понимание восприятий). После лет эти черты эгоцентризма не исчезают мгновенно, но оста-кристаллизованными в наиболее отвлеченной части мысли, Црторой труднее всего оперировать, а именно в плане мысли чи-

105

сто вербальной. Таким образом, между 7 с половиной и 11—12 го­дами ребенок может не обнаруживать никаких следов синкретизма в понимании восприятий, то есть в мысли, связанной с непосред­ственным наблюдением (сопровождаемой или не сопровождаемой речью), и сохранить очевидные следы синкретизма в словесном по­нимании, то есть в мысли, оторванной от непосредственного наблю­дения. Этот синкретизм, наблюдающийся после 7—8 лет, мы бу­дем называть вербальным синкретизмом. О нем только мы и бу­дем здесь говорить. Кроме того, мы совершенно не ставим себе задачей изучение вербального синкретизма или каталогизацию некоторых форм, которые принимает у ребенка это явление. Мы ограничимся здесь лишь анализом факта, полученного опытным пу­тем, относящегося к синкретизму и наблюдавшегося нами совер­шенно случайно во время определения ценности одного теста на понимание.

В Институте Ж.-Ж. Руссо мы прибегаем иногда к одному виду исследования понимания, очень пригодному для исследования школь­ников или вообще детей от 11 до 15 лет: испытуемому предлага­ют ряд пословиц, например: «Кто пил, тот и будет пить» («Ош а Ьи — Ьо1га»), «Из маленьких ручейков составляются большие ре­ки» («1ез реМз гшззеаих топ! 1ез дгапс!ез гтёгез») и т. п. (всего 10 пословиц); потом дают вперемежку 12 фраз, из которых 10 выра­жают ту же мысль, что и соответствующая пословица. Например, фраза «Трудно отделаться от дурных привычек» соответствует пос­ловице «Кто пил, тот и будет пить». От ребенка требуется прочесть пословицы и найти фразы, соответствующие каждой пословице.

Нам пришлось применить этот тест к детям 9, 10 и 11 лет, и вот что нам довелось наблюдать.

Сначала, естественно, дети в большинстве случаев ничего не понимали в пословицах, но воображали, что поняли, и поэтому не требовали от нас никакого дополнительного объяснения, касающе­гося буквального или скрытого смысла пословиц. Это чрезвычайно часто встречающийся случай вербализма, уже сам по себе пред­ставляющий интерес. Можно ли этот факт приписать школьным при­вычкам, боязни, дисциплине, ложному стыду или внушению опыта? Иногда так бывает, но не в том громадном большинстве случаев, когда ребенок и впрямь убежден, что понимает. В этих случаях опыт только воспроизводит повседневное явление: ребенок слышит речь взрослых, адресованную ему или нет, все равно, и вместо того, что­бы прервать ее и попросить объяснений, он, полагая, что все по­нимает, или стараясь сам найти смысл, усваивает слышимое по своим собственным схемам и понемногу начинает придавать все-

106

' №У, что слышит, более или менее точное и постоянное значение, 1 причем всегда категорическое. Но нас это интересует только косвен-но, и в этой главе мы намерены заняться другими вопросами.

Второе наблюдение. Дети находили — иногда не колеблясь, иногда ощупью — фразы, соответствующие непонятным пословицам и удов­летворяющие в их глазах условию «значит то же самое, что и соот­ветствующие пословицы». Очевидно, дети улавливали смысл ин­струкции и применяли ее по-своему. Это соответствие между посло­вицами и фразами, значащими «то же самое», часто было настоль­ко поразительно по своей неожиданности и на первый взгляд на­столько непонятно, что, казалось, дети просто выдумывают. Но и это еще непосредственно нас не интересует. Очевидно, если дети полагают, что понимают пословицы, то они найдут и соответствую­щую фразу. То, что это соответствие с точки зрения логики взросло­го абсурдно, нисколько не удивительно, и не об этом здесь речь, -вопрос в том, как получается это соответствие. Тут-то мы и подхо-"^чм к вербальному синкретизму...

Третье наблюдение. Нам удалось установить, что это соответст-_ ]е не случайно и обязано не только тому, что принято называть : Пёрбализмом, то есть не автоматическому употреблению слов, ли-«шенных всякого смысла. Здесь мы имеем дело со специальной природой ^1игого соответствия, которое мы собираемся рассмотреть в данной ^1аве, различая в такой деятельности понимания и изобретатель-иости ребенка множество схем аналогии, а также рассуждений скачками, мЦФкак раз и характеризует вербальный синкретизм. С этих-то по-МЦЩий мы и считаем полезным изложить и проанализировать несколько фактов, как бы они ни казались незначительными на первый взгляд; именно этому и будет посвящена настоящая глава. ^;" Как было упомянуто, наши материалы были собраны при помощи самой жалкой техники. Но каждый знает, что в науке нужно извле-,'НЦтъ пользу из всего и что часто побочные результаты опытов, заду-1*анных для определения цели, оказывались более ценными, чем |1р|*и эти -опыты.

-.ЯР^Несмотря на эти оговорки, мы не рискнули бы заставить детей ЩКзыскивать соответствие между пословицами, которых они не по-*™^й*^аиэт, и фразами, имеющими тот же смысл, если бы каждый из : испытуемых не был способен найти точное соответствие хотя я 2 или 3 пословиц (из общего числа 10, 20 или 30, смотря по у) и этим бы не обнаружил, что способен уловить смысл зада-¹ и понять, что такое пословица. Более того, в процессе наших '•едований мы приобрели уверенность, что весьма часто в обы-"'1 жизни ребенок слушает, думает, что понимает, и усваивает

107

по-своему фразы, которые он искажает так же, как и предложенные нами пословицы. В этом отношении явления вербального синкре­тизма имеют общее значение для всего словесного понимания ре­бенка и заслуживают изучения. Надеемся, что в силу этих обстоя­тельств нас не будут упрекать за нашу технику. Это даже вовсе и не техника! Это только лишь «опыты, чтобы посмотреть». Наши ре­зультаты представляют собой лишь намеки и предназначены для того, чтобы ими вновь заняться и проконтролировать их другими методами.