Электронная библиотека научной литературы по гуманитарным
дисциплинам www.vusnet.ru\biblio
Мы приглашаем Вас активно пользоваться Эл. библиотекой РГИУ. В Вашем распоряжении более 4000 полновесных текстов книг и статей, более 70 словарей. Любую книгу библиотеки вы можете свободно скачать и сохранить у себя на ПК.
Об учебном портале РГИУ. www.vusnet.ru
Если вы хотите получить первое или второе высшее образование, мы рекомендуем поступить учиться в РГИУ. Вы получите хорошее образование, гос.диплом аккредитованного Московский вуза, сэкономите временя и деньги.
Обучение проходит в Интернете, где Вам доступны учебники, специально подготовленные для чтения на ПК и тесты. К каждому учебнику прилагаются: хрестоматия, библиография, Интернет-ресурсы, специальные статьи, словари. Инвалидам скидка - 20%.
В учебном Портале РГИУ имеется 100 общеобразовательных и профессиональных курсов. Они в вашем распоряжении. www.vusnet.ru
Если у Вас возникли вопросы, постараемся на них ответить. Если есть пожелания – непременно сообщите.
Пожалуйста, пишите на: elena@vusnet.ru, anna@vusnet.ru Или звоните: (905) 7211213 (Елена).
ALFRED. R. RADCLIFFE-BROWN
METHOD IN SOCIAL ANTHROPOLOGY
Институт социологии ран московская высшая школа социальных и экономических наук
ЦЕНТР ФУНДАМЕНТАЛЬНОЙ СОЦИОЛОГИИ
АЛЬФРЕД РЕДЖИНАЛЬД
РЭДКЛИФФ-БРАУН
Метод в социальной антропологии
МОСКВА
КАНОН-ПРЕСС-Ц
кучково ПОЛЕ
2001
УДК 316 ББК 60.55 Р96
Издание выпущено при поддержке Института «Открытое общество» (Фонд Сороса) в рамках мегапроекта «Пушкинская библиотека».
This edition is published with the support of the Open Society Institute within the framework of «Pushkin Library* megaproject.
CIVITAS TERRENA: социальная теория, политика и право Серия основана в 1998 году Центром Фундамен- тальной Социологии и издается под общей редакцией С. П. Ваньковской, Н. Д. Саркитова и А. Ф. Филиппова.
Рэдклифф-Браун А. Р.
Р96 Метод в социальной антропологии / Пер. с англ. и заключ. ст. В. Николаева. — М.: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2001. — 416 с. (Серия «Публикации ЦФС»).
В этом издании малой серии «CONDITIO HUMANA» публикуется русский перевод книги одного из крупней- ших представителей социальной антропологии первой половины XX в. Альфреда Р. Рэдклифф-Брауна, впервые изданной в 1958 г. в Чикаго под названием «Melhodin So- cial Anthropology* (вторая часть этой книги представляет собой первые главы учебника по социальной антрополо- гии, которые Рэдклифф-Браун успел написать).
ISBN 5-86090-043-0 Jg
© В. Г. Николаев. Пер., заключ. ст., 2001 © Название серии CONDITIO HUMANA является зареги- стрированным товарным знаком, 1998 © Ю. А. Агеносова. Знак серии «Conditio Humana*, 2000 ©Изд-во «КАНОН-пресс-Ц». Оформление серии, 1998.
МЕТОД В СОЦИАЛЬНОЙ АНТРОПОЛОГИИ
Часть I
Очерки о предмете и методе
Глава 1 Методы этнологии и социальной антропологии1
В этом обращении, как мне кажется, вряд ли я мог предпринять что-то лучшее, нежели обратиться к вопросу, который вот уже много лет волнует умы этнологов и антропологов во всем мире, а именно, к вопросу о целях и ме- тодах изучения обычаев и институтов нециви- лизованных народов. Совершенно очевидно, что вопрос этот имеет фундаментальное зна- чение, ибо наука вряд ли сможет достичь сколь-нибудь удовлетворительного прогресса и снискать общее признание, если в ней нет хотя бы какого-то согласия относительно це- лей, которые она должна преследовать, и ме- тодов, с помощью которых она должна пы- таться их достичь. Несмотря на обилие книг и статей, посвященных проблеме метода, уви- девших свет в последние десять-пятнадцать лет, такого согласия все еще нет. Проблема
до сих пор открыта для обсуждения, она все еще остается животрепещущей, и нам лучше всего начать нашу работу с ее рассмотрения.
Понятия «этнология» и «социальная (или культурная) антропология» до настоящего вре- мени применялись без проведения сколь-ни- будь постоянного различия в отношении изу- чения культуры, или цивилизации, представ- ляющей собой, по определению Тайлора, «слож- ное целое, включающее в себя знания, верова- ния, искусство, нравственные установления, обычаи и любые другие способности и привыч- ки, приобретаемые человеком как членом об- щества». При таком определении предмета проблема метода состоит в том, как следует изучать факты культуры, какие методы объяс- нения следует к ним применять и каких ре- зультатов, интересных с теоретической точки зрения или практически полезных, следует ожи- дать от наших исследований.
Сам Тайлор, чье право называться отцом данной науки, наверное, никто не станет оспа- ривать, указывал, что существуют два раз- ных метода, с помощью которых можно объяс- нять факты культуры2, и я убежден, что не- разбериха, возникшая в нашей науке, в нема- лой степени связана с тем, что нам не удалось эти два метода четко разграничить.
Давайте посмотрим, что собой представля- ют эти два метода объяснения. Первый, кото- рый я предлагаю называть историческим, объ-
ясняет конкретный институт или комплекс ин- ститутов, прослеживая этапы его развития и выявляя по мере возможности конкретные причины или события, вызвавшие каждое из произошедших с ним изменений. Например, если нас заинтересовал институт представи- тельной власти в Англии, мы можем изучить его историю, отмечая те изменения, которые происходили в нем с момента его появления, и отслеживая таким образом его развитие вплоть до сегодняшнего дня. Всякий раз, когда мы располагаем адекватными историческими дан- ными, мы можем изучать факты культуры по- добным образом.
Относительно данного типа объяснений важ- но отметить, что он не дает нам знания тех об- щих законов, поиском которых заняты индук- тивные науки. Отдельный элемент или состо- яние культуры объясняются их происхожде- нием от какого-то другого элемента, который, в свою очередь, прослеживается до какого-то третьего элемента, и так далее до тех пор, пока мы еще способны что-то проследить. Иначе го- воря, с помощью этого метода демонстрируют- ся действительные временные связи между конкретными институтами, событиями или со- стояниями цивилизации.
Но об институтах нецивилизованных наро- дов у нас нет почти никаких исторических дан- ных. Если нас заинтересуют, например, обы- чаи аборигенных племен Центральной Авст-
ралии, сразу же становится очевидно, что мы никогда не сможем получить об истории этих племен никакой непосредственной информа- ции. В таких случаях единственно возмож- ным способом применения исторического ме- тода объяснения становится, следовательно, ^гипотетическая реконструкция прошлой исто- рии ртих племен на основе всевозможного рода свидетельств косвенного характера, которые нам удастся найти.
! То, что обычно именуют этнологией, скла- дывалось по большей части из таких постро- енных на догадках теоретических реконструк- ций ^Позвольте мне проиллюстрировать этот метод, обратившись к типичному примеру. К востоку от Африканского континента распо- ложен большой остров — Мадагаскар. Пер- вое ознакомление с народом этого острова по- казывает, что он некоторым образом связан, как, впрочем, и следовало ожидать, с народа- ми Африки. Вы можете*найти, особенно на западной стороне острова, множество индиви- дов явно негроидного, т. е. африканского типа; речь идет, разумеется, о физических характе- ристиках. Кроме того, многие элементы мада- гаскарской культуры также являются, по всей видимости, элементами культуры африкан- ской. Однако при более пристальном рассмот- рении обнаруживается, что на острове есть ра- совые и культурные элементы, не встреча- ющиеся в Африке; и их изучение позволяет
нам неоспоримо доказать, что некоторые из них были занесены сюда из Юго-Восточной Азии. Изучение расовых и культурных харак- теристик Мадагаскара, как они существуют в настоящее время, позволяет со всей опреде- ленностью утверждать, что всего несколько ве- ков тому назад произошла иммиграция на ост- ров выходцев из Азии, родственных по языку, культуре и по крайней мере некоторым расо- вым характеристикам нынешним обитателям Малайского архипелага. Мы можем даже при- близительно установить временные рамки этой миграции. Она должна была произойти рань- ше того времени, к которому относятся наши первые исторические описания Мадагаскара, но позже, чем в том регионе, из которого при- были иммигранты, появилась металлургия.
Более подробное исследование расовых и культурных особенностей Мадагаскара позво- лило бы нам в значительной мере реконстру- ировать историю острова. Мы видим, что есть по крайней мере два элемента, соединивших- ся в культуре этого острова, или два культур- ных слоя (как их иногда не очень правильно называют); глубокое систематическое иссле- дование этой культуры в сопоставлении с куль- турами Юго-Восточной Азии и Африки позво- лило бы нам проанализировать существующий комплекс культурных элементов, так что в итоге мы могли бы сказать о многих из них, были ли они завезены сюда иммигрантами или
принадлежали древнему населению острова. Таким образом нам удалось бы реконструи- ровать некоторые из характеристик той куль- туры, которая существовала на острове до при- шествия выходцев из Азии.
Итак, мы объясняем культуру Мадагаска- ра, прослеживая исторический процесс, ко- нечным результатом которого она является, и, ввиду отсутствия каких-либо исторических документов, делаем это посредством гипоте- тической реконструкции истории, опираясь на как можно более полное исследование нынеш- них расовых характеристик, языка и культу- ры острова, дополняемое по мере возможно- сти археологической информацией. Что-то в нашей итоговой реконструкции будет вполне определенным, что-то может быть установле- но с большей или меньшей степенью вероят- ности, а в некоторых вопросах мы, возмож- но, так никогда и не сумеем ничего предло- жить, кроме догадок.
Из этого примера видно, чтобиетод исто- рического объяснения может применяться да- же тогда, когда мы не располагаем никакими историческими документами^Из письменных источников мы можем узнать лишь историю цивилизации на самых поздних стадиях ее развития, охватывающих несколько послед- них столетий; а это всего лишь фрагмент жизни человечества на Земле. Археологи, перело- пачивая землю, извлекая на свет постройки
в поселения, реставрируя утварь, а порой и рстанки рас и народов далекого прошлого, дают нам возможность наполнить некоторы- ми! деталями обширный доисторический пери- од. Этнологический анализ культуры, кото- рый я проиллюстрировал на примере Мада- гаскара, дополняет знания, получаемьп^изТяс- Тгории и археологии.
' Такое историческое изучение культуры дает нам лишь знание событий и порядка их сле- дования. Есть и другой тип исследования, кото- рый я предлагаю назвать * индуктивным », ибо по своим целям и методам он по существу схож с естественными, или индуктивными наука- ни^уИндуктивный метод постулирует, что все явления подчинены естественному закону, и, следовательно, возможно с помощью опреде- ленных логических процедур открыть и дока- зать некоторые общие законы, т. е. некото- рые общие утверждения (или формулы), обла- дающие большей или меньшей степенью общ- ности, каждое из которых относится к опре- деленному разряду фактов или событий^ Су- *ью индукции является процесс обобщения; каждый отдельный факт объясняется как ча- стный случай какого-то общего правила. Па- дение яблока с дерева и движение планет во- круг Солнца показываются как разные част- ные проявления закона гравитации.
Индуктивная наука покоряла одну область природы за другой: сначала движение небес-
ных тел и физические явления окружающего нас мира; затем химические реакции веществ, из которых состоит наш мир; позднее явились биологические науки, нацеленные на откры- тие общих законов, управляющих реакциями живой материи; и наконец, в прошлом веке эти же индуктивные методы были применены к активности человеческого разума. Осталось лишь применить эти методы к явлениям куль- туры, или цивилизации: праву, морали, ис- кусству, языку и всевозможного рода соци- альным институтам.
Существуют, следовательно, два совершен- но разных метода обращения с фактами куль- туры, и поскольку они отличаются друг от друга — как по тем результатам, к которым они стремятся, так и по логическим процеду- рам, с помощью которых они пытаются их достичь, — желательно рассматривать их как отдельные, хотя, несомненно, связанные друг с другом дисциплины и дать им разные назва- ния. Названия «этнология» и «социальная ан- тропология» кажутся для этой цели вполне подходящими, и я предлагаю пользоваться ими. Уже наметилась, на мой взгляд, отчет- ливая тенденция к такому разграничению ука- занных терминов, но, насколько я знаю, та- кое различение еще никогда не проводилось систематически. Таким образом, я предложил бы ограничить употребление термина «этно- логия» (исследованиями культуры, проводи-
мыми с помощью описанного выше метода ис- тс^шческой реконструкции» а термин «соци- альная антропология» применять как назва- ние той дисциплины, которая пытается фор- мулировать общие законы, лежащие в основе явлений культуры3./Тем самым, как мне ка- жется, я всего лишь придаю ясность разли- чию, которое уже неявно проводится в уста- новившемся употреблении этих терминов.
Я думаю, что ясное признание существова- ния двух совершенно разных методов изуче- ния культурных фактов поможет нам понять те прения о методе, которые занимали в по- следние годы внимание исследователей.
^Во второй половине прошлого века умы уче- ных были захвачены, а то и вовсе порабоще- ны концепцией эволюции, и, как следствие, антропологи того времени зачастую были про- сто вынуждены принимать в изучении куль- туры эволюционную точку зрения. В насто- ящее время понятие эволюции открыто для двусмысленных толкований. Если взглянуть с индуктивной точки зрения, процесс эволю- ции является результатом кумулятивного дей- ствия одной или нескольких непрерывно дей- ствующих причин. Так, биологическая эво- люция, согласно теории Дарвина, есть про- цесс, происходящий вследствие постоянного Действия принципов наследственности, измен- чивости и естественного отбора. В этом смыс- ле развитие культуры тоже может быть пред-
ставлено как процесс эволюции, но лишь при условии, что будет доказано существование не- которых особых принципов, или законов, ре- зультатом непрерывного действия которых оно является. Вместе с тем, если принять точку зрения, которую можно было бы назвать исто- рической, то процесс эволюции иногда может быть рассмотрен и как ряэд последовательных стадий развития. НапримерТ^ткрытия геоло- гии показывают нам, что в истории существо- вания на Земле живой материи были последо- вательные периоды, характеризующиеся по- явлением различных форм живых организ- мов — от беспозвоночных до высших млеко- питающих. Однако по-настоящему понять эти последовательные стадии развития можно бу- дет лишь тогда, когда мы сформулируем зако- ны, их породившие; только тогда их, собствен- но, и можно будет считать стадиями эволюци- онного процесса.
:е ставили перед собой цели открыть
фунда-
ментальные законы, действующие в развитии культуры, а стремились лишь показать, что это развитие было процессом, в ходе которого человеческое общество проходило через ряд стадий, или фаз^Это более чем очевидно, если вспомнить некоторые из тем, волновавших до самого последнего времени умы антрополо-
гов. Была, например, идея, впервые выска- занная Бахофеном, что каждое человеческое общество^проходит через стадию матриарха- та, т. е. такую стадию развития, на которой родство ведется исключительно или преиму- щественно по женской линии — не по линии отца, а по линии матери; исходя из этого дела- ли вывод, что матрилинейные народы всегда более примитивны по сравнению с патрили- нейными, т. е. представляют более раннюю стадию развития, или эволюции. Или еще один пример. Когда проснулся интерес к тотемиз- му, некоторые антропологи, строя свои выво- ды на факте широчайшего распространения этого института среди нецивилизованных на- родов, предположили, что тдтемизд4~является необходимым этапом развития общества и ре- лигии; Колер, а вслед за ним Дюркгейм пред- положили даже, что тотемическая форма об- щества представляет собой самую раннюю ста- дию в развитии общества, о которой мы мо- жем получить какую-либо информацию.
Лучший пример такого рода теорий, кото- рые прежде всего интересовали так называе- мую эволюционную школу антропологии, мож- но отыскать в книге Льюиса Моргана «Древ- нее общество». В ней он пытается выделить несколько стадий социального развития, каж- дая из которых характеризовалась бы опре- деленными социальными институтами. Сегод- няшние туземцы, с его точки зрения, пред-
ставляют нам стадии развития, через кото- рые прошли .много веков назад цивилизован-
Моргана не были полно-
стью приняты другими антропологами, одна- ко некоторые из них имели, да и до сих пор имеют последователей в кругу исследователей данного предмета. Даже те, кто отверг конк- ретные гипотезы Моргана, все-таки воспри- няли его общую точку зрения, т. е. так назы- ваемую — и, на мой взгляд, неправильно на- зываемую — «эволюционную» точку зрения.
Допущение, принятое Морганом и други- ми антропологами, состояло в том, [что куль- тура развивается однолинейно и что все изве- стные нам культуры можно расставить в один последовательный ряд так, что относительно каждой культуры, занимающей в этом ряду более высокое положение, можно будет утвер- ждать, что она уже прошла через стадии, пред- ставленные в этом ряду низшими культура- ми^ртстаивать это допущение, все еще откры- то кое-кем принимаемое, становится вследст- вие возрастания наших знаний о народах мира и их культурном многообразии все труднее. Подавляющее большинство фактов го-ворит о том, что развитие культуры не было одно- линейным процессом и что каждое общество под воздействием факторов истории и среды развивает свой особый тип. " Сейчас у меня нет времени углубляться в критику так называемой эволюционной шко-
лы. В последние годы она была подвергнута Всесторонней критике в Англии, Германии и Америке, и я могу порекомендовать вам кни- гу профессора Лоуи «Примитивное общество», где вы найдете Обоснованную и, на мой взгляд, убедительную критику того типа эволюцион- ной теории, самым типичным представителем которого был Морган. Здесь же я хотел бы только отметить, что антропологи этой шко- лы рассматривали культуру и историю куль- туры лишь с одной точки зрения, а именно, как процесс развития, и проявляли интерес исключительно или главным образом к про- блемам развития. Они рассматривали разви- тиё~Тсу7гьтуры с исторической точки зрения, как последовательность стадий, тогда как ин- дуктивный подход видит в нем результат дей- ствия особых законов. Если же обратиться к существу вопроса, каким оно мне представ- ляется, то Эволюционная антропология никог- да ясно не сознавала своих целей, никогда не знала с определенностью, стремится ли она реконструировать историю культуры или от- крыть общие законы культуры как целого^ Результатом этого отсутствия определенности стал фундаментальный методологический по- рок, к которому у меня сейчас нет времени обратиться, но к которому мне еще придется вернуться позже в этом послании.
Уже в прошлом столетии в Германии сло- жилась влиятельная школа, принявшая мето-
дологические принципы, в корне отличающи- еся от принципов эволюционной школы. Эту школу, основателем которой был Ратцель, иногда называют «географической». Из позд- них ее представителей Щм^щт называет свой метод «культурно-историческим» (Kulturhistori- sche), Фробениу_с именует его «культур-мор- фологией» TRulturmorphologie), а Гребнер и не- которые другие называют св_ои_исследования -этнологией. Основная особенность этой шко- лы состоит в том, что ее внимание сосредото- чено, иногда полностью, на феномене диффу- зии культуры. Мы знаем, что элементы куль- туры могут переноситься благодаря различ- ным процессам из региона в регион, от наро- да к народу. Например, Япония в последнее время приняла многие элементы европейской цивилизации. Этот процесс, который мы мо- жем воочию наблюдать вокруг себя, явно не представляет собой ничего нового и происхо- дит с тех пор, как на Земле впервые появился человек. Абсолютно очевидно, что он должен был сыграть очень важную роль в истории культуры.
В начале нашего века наука о культуре до- стигла такого состояния, когда сложились две разные -шкрлы, преследовавшие разные цели и не имевшие друг к другу почти или вообще никакого отношения. Эволюционные антро- пологи рассматривали все с точки зрения раз- вития и обычно истолковывали развитие куль-
туры как процесс однолинейной эволюции. Дредставители же «культурно-исторической» школы почти полностью сосредоточились на изучении явления переноса культурных эле- ментов из одного региона в другой и либо от- вергали теорию эволюции, либо не проявля- ли к ней никакого интереса. Первая из двух школ возобладала в Англии, вторая — в Гер- мании.
„v. В 1911 г. доктор Риве£с_в президентском по- слании к антропологической секции Британ- ской Ассоциации привлек внимание к этому расхождению между методами работы эволю- ционных антропологов и исследователей куль- турной истории и предположил, что для про- гресса в изучении культуры необходимо со- единить эти два метода. Он высказал точку зрения, что нам, прежде чем мы сможем об- ратиться к проблемам развития, необходимо рассмотреть следствия диффузии. «Эволюци- онистские спекуляции не могут иметь под со- бой прочной основы, пока не осуществлен ана- лиз ныне существующих на Земле культур и цивилизаций».
Направление, которое д-р Риверс называет ♦этнологическим анализом культуры» и кото- роея проиллюстрировал на примере Мадага- скара, получило развитие преимущественно в Англии, во многом благодаря влиянию само- го Риверса. И хотя безвременная кончина, вы- рвавшая его из наших рядов, была одной из
величайших потерь для науки за последние го- ды, в Англии есть такие ученые, как Перри и Элиот Смит, с энергией и энтузиазмом продол- жающие исследования в этом направлении.
У меня нет возможности рассмотреть тео- рии и методы этих авторов. Я хочу лишь отме- тить, что под их влиянием историческая точ- ка зрения получает все большее и большее признание. Как я уже говорил, антропологи старой закалки не вполне отдавали себе отчет в том, хотят ли они реконструировать исто- рию цивилизации или открыть ее законы. За- частую они пытались делать то и другое од- новременно. Ученые нового поколения ясно осознают свою цель: показать, как различ- ные элементы культуры разносились диффу- зией из единого центра по всему миру. Следо- вательно, их метод — исторический.
£В Америке'после важных "работ Моргана теоретические исследования развивались срав- нительно слабо, Исследователи культуры были без остатка поглощены сбором информации о быстро исчезающих коренных народах своей страны, подавая пример всему остальному ми- ру, которому, к сожалению, никто не после- довал, во всяком случае в Британской импе- рии. Между тем, в последнее десятилетие все больше внимания уделялось проблеме объяс- нения огромной массы данных/которая была таким образом собрана, и наметилась тенден-
ция к уверенному принятию того метода ис- следования, который я назвал историческим. Влияние Боаса явно вело в этом направле- нии. Настойчивое требование строго ограни- ченного исторического подхода обнаружива- ется и в статье «Восемнадцать положений», опубликованной в 1915 г. профессором Крё- бером. Эволюционистские доктрины, особен- но представленные"в работах" Моргана, _быди подвергнуты всесторонней критике многими авторами, в числё'которых можно упомянуть Свонтона и Лоуи. Одной цитаты будет вполне достаточно, чтобы проиллюстрировать точку зрения, в целом типичную для нынешних аме- риканских антропологов или, во всяком слу- „чае, для многих из них. Эту выдержку я взял из работы Сепира, в которой предпринята по- пытка сформулировать принципы, которые бы позволяли реконструировать историю культу- • ры на основе изучения локального распреде- ления различных культурных элементов. В работе «Этнология как историческая наука» он пишет:
«Культурная антропология все быстрее и быстрее приближается к тому, чтобы стать строго исторической наукой. Ее дан- ные — ни сами по себе, ни в их связях друг с другом — не могут быть поняты ина- че как конечные результаты специфиче- ских последовательностей событий, уходя- щих корнями в далекое прошлое. Некото-
рые из нас больше интересуются психоло- гическими законами человеческого разви- тия, которые мы считаем себя способны- ми извлечь из сырого материала этнологии и археологии, нежели установлением кон- кретных исторических фактов и взаимо- связей, которые помогали бы этот матери- ал понять, однако вовсе не очевидно, что определением таких законов антрополог должен заниматься больше, чем историк в обычном узком смысле слова».
(Сепир употребляет слова «этнология» и «ан- тропология» как взаимозаменяемые, но гово- рит именно о той дисциплине, которую я пред- лагаю называть этнологией^ Стало быть, он придерживается мнения, что она должна стро- го ограничиться историческим методом интер- претации и отказаться от всяких попыток ис- кать общие законы.
Таким образом, мы видим, что из недиф- ференцированной или почти недифференци- рованной этнологии-антропологии прошлого столетия постепенно выделилась особая на- ука (за которой я предлагаю строго закрепить термин «эщолргла»), которая все более огра- ничивается исторической точкой зрения. Боль- шинство ученых, занимающихся ею, отверга- ют прежние эволюционные теории — либо во- обще от них отказываются, либо, по крайней мере, считают их бездоказательными и нуж- дающимися в модификации. Некоторые из них
почти целиком ограничиваются изучением проблем диффузии культуры; другие занима- ются также проблемами развития, однако под- ходят к ним лишь с той ограниченной точки ; врения, к которой привело их признание эт- \ яологии как систематической попытки рекон- .- струировать историю культуры. | »■ Предпринимаются попытки определить как Г можно более точно методы этой дисциплины. ; В Германии этой проблемой занимался Грёб- нер, в Англии — Риверс; ряд авторов работа- ли над ней в Америке. К сожалению, до сих пор этим ученым не удалось достичь общего согласия относительно того, какими метода- ми исследования должна пользоваться этно- логия. (В частности, имеются серьезные раз- ногласия по поводу ряда методологических до- пущений, а также того, что следует и что не следуехдринимать в качестве данных / Напри- мер, некоторые этнологи, наиболее ярким представителем которых является Элиот Смит, склонны объяснять все сходства, какие толь- ко обнаруживаются в разных культурах мира, диффузией из одного общего центра. Если они находят в двух регионах один и тот же эле- мент культуры, то независимо от того, связа- ны эти регионы как-то или нет, делается вы- вод, что данный элемент был занесен в них из Какого-то единого центра. Как правило, они отрицают возможность того, чтобы одно и то мсе изобретение делалось дважды или чтобы
один и тот же институт сам возникал в раз- ных местах в разные времена. Я убежден, что даже различные формы тотемизма Элиот Смит рассмотрел бы как имеющие одно и то же про- исхождение и распространившиеся по всему миру из единого центра. С другой стороны, некоторые считают вполне возможным, что одно и то же изобретение может быть сделано дважды, а похожие институты — возникнуть независимо друг от друга в обществах, не имев- ших друг с другом ни прямых, ни косвенных контактов. Так, некоторые американские уче- ные считают по крайней мере возможным, что гончарное дело было параллельно изобретено по меньшей мере дважды — в Старом Свете и в Новом. Пока остаются такие разногласия по поводу фундаментальных методологичес- ких постулатов науки, очевидно, не может быть никакого общего согласия и по поводу результатов. Свидетельства, приводимые не- которыми авторами в поддержку своих тео- рий, отвергаются другими как не являющие- ся таковыми, и вместо сотрудничества мы по- лучаем противостояние, разжигающее страс- ти, усугубляющее путаницу и отравляющее ат- мосферу спокойной беспристрастности, в ко- торой только и может существовать наука. Мы можем лишь надеяться на то, что этнологи, признав ограниченный характер своей науки как попытки реконструировать историю куль- туры, все-таки смогут достичь большей степе-
ни согласия в отношении методов исследова- ния и благодаря этому подарить нам такие результаты, которые можно представить миру .. как имеющие под собой прочные основания виде авторитетного признания со стороны **fccero этнологического сообщества. 1§ - Как обстоит дело с другим типом исследо- вания, входившим поначалу в состав комп- лекса «антропология-этнология»? Мы увиде- ; ли, что такие авторы, как Крёбер и Сепир, настаивают на необходимости исключения из i.px специальной науки (этнологии, как я ее называю) всяких попыток открытия общих за- конов. Они, как я предполагаю, не стали бы отрицать, что в явлениях культуры возможно открыть общие законы и что попытки сделать это вполне оправданны. Они, как мне кажет- ся, согласились бы с тем, что факты культу- ры можно изучать с индуктивной точки зре- ния, т. е. пользуясь теми же самыми метода- ми, которые применяются естественными на- уками для изучения всех других явлений все- ленной. Однако оба упомянутых автора, а вме- сте с ними и другие ученые в один голос назы- вают такой индуктивной наукой о культуре ♦психологию».
Хочу со всей определенностью заявить, что социальная антропология — наука, настоль- ко же независимая от психологии, насколько сама психология независима от физиологии, а химия от физики. Не больше, но и не мень-
ше. Эта точка зрения отнюдь не нова. Дюрк- гейм и знаменитая школа, сложившаяся во- круг ежегодника «Аппёе sociologique*, отстаи- вали ее с 1895 г.
В данный момент я не могу рассмотреть вопрос о взаимоотношении между социальной антропологией и психологией, однако попы- таюсь объяснить различие между ними с помо- щью примера. Человек совершает убийство; его арестовывает полиция; он предстает пе- ред судьей и присяжными; он осужден и пове- шен палачом. Здесь мы имеем ситуацию, в которую вовлечено некоторое множество ин- дивидов — каждый со своими мыслями, чув- ствами и действиями. Можно исследовать су- дью и т. д. в рамках этой общей ситуации, ко- торую нам пришлось бы принять как данность. Такое исследование было бы, в сущности, де- лом психологии. Но такого рода исследова- ние, как бы далеко мы в нем ни зашли, не даст нам объяснения всей процедуры в целом, в которой индивиды играют отведенные им роли. Для этого мы должны изучить ситуа- цию в целом, рассматривая ее как действие, осуществляемое обществом, или государством, через специально назначенных представите- лей, т. е. как коллективную реакцию общест- ва на особые обстоятельства, вытекающие из убийства. Тогда индивиды как конкретные ли- ца, обладающие своими особыми мыслями и чувствами, уже не представляют для нас ин-
тереса и теряют всякую значимость для наше- го исследования. Объектом изучения стано- вится процесс в целом, а индивиды интересу- ют нас лишь постольку, поскольку они с не- обходимостью вовлечены в этот процесс. Тако- го рода исследования социальных институтов и социальных реакций составляют особую за- дачу социальной антропологии, как я опреде- лил ее в начале этого выступления.
Таким образом, в основном различие меж- ду психологией и социальной антропологией можно определить, сказав, что депвая изуча- ет иддивадуальнввнвведение в ехо. связи с ин- дивидом, тогда как BTQEag_—.поведение групп, или коллективов индивиддв, в его связи с груп- пой. Коллективное поведение, разумеется, предполагает действия индивидов. Мы увиде- ли, что процесс, посредством которого обще- ство осуществляет наказание убийцы, вклю- чает действия полисмена, судьи и палача; а если рассмотреть ситуацию во всей ее полно- те, то пришлось бы добавить к ним журнали- ста, освещающего в прессе ход судебного про- цесса, и гражданина, читающего газетные ре- портажи. Однако приведенный пример пока- зал нам, что психология и социальная антро- пология рассматривают эти действия с совер- шенно разных точек зрения. То, что в этих событиях имеет значение для одной науки, в значительной мере не имеет значения для дру- гой.
Я не надеюсь в отведенное мне время пока- зать во всех подробностях, каковы различия между психологией и социальной антрополо- гией. Но, может быть, выбранного мною при- мера будет достаточно, чтобы показать, что такие различия есть. Так вот, я думаю, что одной из главных причин, по которой соци- альной антропологии не удалось занять то по- ложение, которое она должна была занять, стало то, что мы не осознали до конца ее отли- чие от психологии. Наука, названная в Гер- мании «психологией народов», а также зна- чительная часть антропологии в Англии со- стояли из попыток объяснить обычаи и веро- вания примитивных народов с позиций пси- хологии, т. е. через ментальные процессы, происходящие внутри индивида. Например, веру в магию объясняли как результат дей- ствия психологических законов ассоциации идей. Такие применения психологии к явле- нием культуры никогда не создадут науку, так же как и попытка объяснить поведение инди- вида в физиологических категориях никогда адекватно не заменит нам психологию. Если бы это было все, что может предложить нам социальная антропология, были бы правы те авторы, которые подводят под рубрику «пси- хологии» все исследования культуры, не яв- ляющиеся сугубо историческими. Но как толь- ко мы признаем — а сейчас самое время это сделать, — что социальная антропология есть
самостоятельная наука со своим особым пред- метом и своими особыми методами, нацелен- ная на открытие таких законов, которые ни в каком смысле не являются законами психо- логии, тогда (и только тогда) социальная ан- тропология сразу же займет подобающее ей место и совершит большой шаг вперед.
Вторым препятствием на пути развития со- циальной антропологии было влияние идеи эволюции в той особой форме, которую она приобрела на заре своего существования, вме- сте с тем историческим креном, который с са- мого начала проявился в исследованиях куль- туры. Мы уже видели, что современной этно- логии пришлось отказаться от понятия эво- люции как последовательности фаз, через кото- рые проходит общество в своем развитии. Важ- но, чтобы от этой формы эволюционной докт- рины, хотя бы ввиду ее абсолютной недока- занности, отказалась и социальная антропо- логия.
Если идею эволюции и можно вообще как- то использовать в социальной антропологии (а я, со своей стороны, считаю, что этой идее • социальной антропологии можно и нужно Найти применение), то необходимо облечь ее Для этого в форму утверждения об общих за- конах, или принципах, в результате постоян- ного действия которых сформировались раз- Личные формы общества, существовавшие в Прошлом и существующие в настоящее время
(подобно тому, как эволюционная теория в биологии пытается установить общие законы, чье действие породило различные ныне суще- ствующие и вымершие виды). Но такие зако- ны нельзя адекватно установить до тех пор, пока не будет достигнут значительный про- гресс в самой науке.
Вследствие исторического крена ранней антропологии и господства тех ложных пред- ставлений об эволюции, к которым он привел таких авторов, как Морган, антропологи вме- сто того, чтобы искать законы, занялись выяс- нением происхождения. Появились всевоз- можные теории происхождения тотемизма, эк- зогамии и даже теории происхождения язы- ка, религии и самого общества. Такого рода теории занимали огромное место в антропо- логической литературе. Однако остается со- мнительным, действительно ли они продви- нули вперед наше знание и понимание циви- лизации, помимо того, что весьма окольным путем привлекли внимание к культуре при- митивных народов и привели тем самым к бо- лее широкому их изучению.
Позвольте мне проиллюстрировать на кон- кретном примере разницу между изучением происхождения и изучением законов. В по- следние полвека существовало огромное мно- жество теорий происхождения тотемизма, ни одна из которых до сих пор не снискала да- же видимости всеобщего признания. Пожа- луй, наиболее известна среди них теория сэра
Джеймса Фрэзера, согласно которой прими- тивный человек, ничего не понимая в физио- логии зачатия, пришел к выводу, что жен- щина беременеет от съеденной пищи; на осно- ве этого верования якобы и возникли обы- чаи, по которым от каждого индивида требо- валось соблюдение некоторых ритуальных обя- зательств перед тем видом животного или ра- стения, от которого он, как считалось, про- изошел. Таким образом возникла одна из форм тотемизма (тотемизм зачатия), а затем от нее произошли все иные его формы. Сэр Джеймс Фрэзер не говорит нам, считает ли он, что этот процесс произошел единожды в опреде- ленном регионе, из которого распространил- ся потом как из центра по всему миру, или один и тот же процесс происходил независи- мо в разных районах мира.
Методологическое возражение против этой теории и всех прочих, ей подобных, состоит в том, что их, видимо, никак невозможно про- верить. Нам, может быть, и удастся показать, что тотемизм мог возникнуть таким способом (хотя это требует множества допущений отно- сительно того, как возникают социальные ин- ституты), но мы не сможем никакими сред- ствами, которые я могу себе представить, до- казать, что это именно тот способ, которым он и в самом деле возник.
Более того, эта и подобные ей теории, даже когда они объясняют, как появился тотемизм когда-то в прошлом, все-таки не объясняют
3-4216
того, как ему удается после этого сохранить- ся. А эта проблема не менее важна, чем проб- лема происхождения.
Если вообще отбросить в сторону вопрос о возможном происхождении тотемизма и по- пытаться вместо этого открыть его законы, то в результате мы получим теорию совершенно иного рода. Если позволите, я проиллюстри- рую суть дела сжатым изложением собствен- ной теории тотемизма. Я представлю ее в виде нескольких общих утверждений, которые, на мой взгляд, в будущем можно будет убеди- тельно доказать с помощью обычных логиче- ских методов индукции: