RCL_11

Взаимодействие препаратов

В том случае, когда действие одного лекарственного вещества изменяется при одновременном назначении другого препарата, говорят об их фармакодинамическом взаимодействии. Взаимное усиление действия каждого из препаратов при их комбинации называют синергизмом. Синергизм может возникать при воздействии лекарственных веществ на различные звенья одного патологического процесса. Золотым стандартом в определении характера взаимодействия препаратов в эксперименте и клинической практике является метод изоболографического анализа. Данная методика может быть использована как для оценки эффективности комбинации различных веществ, так и их индивидуальных свойств [2].

Местные анестетики

По характеру химической связи между ароматическим кольцом и углеводородной цепоч- кой местные анестетики делятся на эфирные и амидные. Местные анестетики блокируют развитие и распространение потенциала действия, прежде всего за счет изменения функции натриевых каналов аксональных мембран [3]. Именно натриевые каналы и являются специфическими рецепторами для молекул местного анестетика. В низких концентрациях местные анестетики вызывают избирательную блокаду тонких чувствительных и преганглионарных симпатических волокон. Основными клиническими характеристиками местных анестетиков являются время начала их действия, сила и продолжительность чувствительной и моторной блокады.

Клофелин

Клофелин является селективным альфа2-адреноагонистом со способностью частично взаимодействовать и с альфа1-адренорецепторами.

Данные препараты вызывают анальгезию за счет блокады выброса норадреналина и синаптической блокады в задних рогах спинного мозга через активацию спинальных холинерги- ческих нейронов [4]. Активированные альфа2-адренорецепторы стимулируют внутриклеточ- ный ток калия в нейронах задних рогов, что приводит к гиперполяризации, снижению возбудимости и развитию анальгезии. Спинально введенный клофелин вызывает анальгезию, имитируя эффекты норадреналина в ряду активных нейронов. Подобная блокада с развитием симпатолитического эффекта возникает и в симпатических сосудодвигательных нейронах интермедиолатерального спинального пути.

Нейроаксиальная блокада

Клофелин, как и местные анестетики, открывает калиевые каналы. Как он, так и они взаимно усиливают действие друг друга. Клофелин пролонгирует и чувствительную, и моторную блокаду, вызываемую местными анестетиками при спинальном или эпидуральном введении [5, 6]. При совместном интратекальном назначении местных анестетиков и клофелина, помимо увеличения времени чувствительной и моторной блокады, существенно улучшается и качество анальгезии по сравнению с использованием одних лишь местных анестетиков [6]. Данный эффект дозозависим и имеет свой максимум при дозе клофелина, равной 75-100 мкг, при этом вид местного анестетика здесь не играет никакой роли. В эксперименте на крысах изоболографическим анализом продемонстрирован отчетливый синергизм антиноцицептивных взаимодействий клофелина и лидокаина [7].

Наиболее частым побочным действием клофелина при его эпидуральном, и особенно спинальном введении является развитие артериальной гипотонии, что связано с симпатической блокадой преганглионарных нейронов спинного мозга. К другим побочным эффектам клофелина относят седативный и урежение частоты сердечных сокращений.

Регионарная блокада

Клофелин увеличивает как продолжительность проводниковой блокады, так и время анальгезии в послеоперационном периоде [8]. Описываемый эффект дозозависим, причем минимальная доза клофелина, необходимая, например, для удлинения времени анестезии и анальгезии при блокаде плечевого сплетения мепивакаином составляет 0,1-0,5 мкг/кг [8]. Клофелин, открывая калиевые каналы, приводит к гиперполяризации мембран, при которой нейроны нечувствительны к возбуждающим импульсам [9].

Кетамин

Кетамин относится к дериватам фенциклидина. Используемый в клинической практике раствор препарата представляет собой рацемическую смесь двух энантомеров – лево(+)кетамина и право(-)кетамина. Кетамин является блокатором NMDA-рецепторов. Как считают, активация NMDA-рецепторов задних рогов спинного мозга возбуждающими аминокислотами, такими как глютамат, играет важную роль в развитии нейропатической боли, или точнее, механизмах центральной сенситизации [10]. Кетамин является неконкурентным блокатором открытых кальциевых каналов NMDA-рецепторов. Развитие нейропатической боли обусловлено “феноменом взвинчивания” в задних рогах спинного мозга. Блокируя открытые кальциевые каналы NMDA-рецепторного комплекса и снижая деполяризацию, кетамин нарушает передачу возбуждающих импульсов и развитие данного “феномена взвинчивания”. Левоизомер кетамина обладает большим сродством с NMDA-рецепторами, чем правовращающий изомер [11]. Как известно, помимо сенсорной блокады, кетамин вызывает и моторную блокаду, однако механизм его действия не ясен.

Нейроаксиальная блокада

Сообщения о случаях развитии спинальной миелопатии после интратекального введения больших доз кетамина вызвали определенное беспокойство специалистов в отношении нейротоксичности препарата при его спинальном или эпидуральном введении. Однако в исследованиях и на животных, и на добровольцах, при повторных введениях в спинальное пространство кетамина, не содержащего консервантов, не получено доказательств развития какихлибо неврологических повреждений [12].

В исследованиях, посвященных эпидуральному использованию кетамина с целью купирования острого болевого синдрома, были получены весьма спорные результаты. В одном из них, при добавлении к бупивакаину 25 мг кетамина говорилось о более быстром развитии блокады по сравнению с использованием одного лишь бупивакаина [13]. В то же время, продолжительность анальгезии после операции была одинакова в обеих группах. Результаты другого исследования свидетельствуют о большей эффективности в купировании послеоперационной боли комбинации лево(+)кетамина и ропивакаина, чем одного ропивакаина [14]. Возможно, что происходит взаимное усиление действия обоих препаратов. В то же время, добавление кетамина к бупивакаину при спинальной анестезии не увеличивает длительности послеоперационной анальгезии и не снижает потребность в анальгетиках после операции [15]. При использовании кетамина в качестве монопрепарата или как адьюванта бупивакаина возможно угнетение сознания пациента, развитие головокружения, нистагма, галлюцинаций и диспепсии в послеоперационном периоде.

Неостигмин

Спинальные механизмы восприятия и передачи болевой чувствительности также поддерживаются и холинергическими влияниями [16]. Ацетилхолин является одним из более чем 25 нейротрансмиттеров модуляции боли на спинальном уровне. Антиноцицептивное действие неостигмина при спинальном введении обусловлено блокадой обратного захвата ацетилхолина. При возрастании в ликворе концентрации ацетилхолина происходит стимуляция М– и Н– холинорецепторов, что и обеспечивает обезболивание. Такая анальгезия не сопровождается

депрессией дыхания, редко у пациентов возникает чувство тревоги, но весьма часто их беспокоят тошнота и рвота.

Нейроаксиальная блокада

Эпидуральное введение неостигмина от 1 до 4 мкг в комбинации с местным анестетиком после малых ортопедических вмешательств обеспечивает анальгетический эффект, который дозозависим [17]. Добавление 50 мкг неостигмина к бупивакаину при спинальной анестезии увеличивает продолжительность как чувствительной, так и моторной блокады [18]. Небольшие дозы неостигмина (6,25 и 12,5 мкг) практически не влияют на выраженность чувствительного и моторного блоков, но в то же время увеличивают риск возникновения тошноты и рвоты, что ограничивает его широкое применение в клинике.

Аденозин

Аденозиновые рецепторы представлены на поверхности практически всех клеток. На сегодняшний день известно о существовании пяти классов аденозиновых рецепторов, при- чем два из них – А1 è À2 участвуют в формировании болевых ощущений [19]. Они располагаются как центрально, так и периферически. Агонисты А1-рецепторов обладают анальгетическим действием, а А2-рецепторов – алгогенным, т.е. их активация приводит к появлению болевых ощущений.

Нейроаксиальная блокада

В исследовании на добровольцах при спинальном введении 0,5 и 2 мг аденозина не было выявлено дозозависимой разницы в эффективности уменьшения экспериментально вызываемой гиперчувствительности. В то же время возникновение различных побочных эффектов связывалось именно с использованием большей дозы препарата [20]. В настоящее время в нескольких исследованиях продемонстрирована роль и место аденозина в лечении острой и хронической боли при его интратекальном введении. У пациентов с нейропатической болью (гипералгезия-гипостезия-аллодиния) спинальное введение аденозина снижает выраженность спонтанных и индуцированных болевых ощущений [21].

Адреналин

Сосудосуживающие препараты, такие как адреналин, часто добавляют к растворам местных анестетиков для уменьшения скорости их системной абсорбции и увеличения продолжительности и глубины блокады [22]. Обычно используемая в клинической практике концентрация адреналина равна 5 мкг/мл (1:200 000). Продолжительность блокады при добавлении адреналина также зависит от вида местного анестетика и используемой концентрации.

Нейроаксиальная блокада

Доказано, что добавление адреналина к короткодействующим местным анестетикам, таким как лидокаин и прилокаин, при их введении в эпидуральное пространство, увеличивает длительность чувствительной блокады [23]. С другой стороны, добавление адреналина к бупивакаину или этидокаину увеличивает лишь глубину моторной блокады. Эффективность адреналина проявляется именно при добавлении к раствору анестетика низкой концентрации. При спинальной анестезии увеличение продолжительности блокады может быть связано со спинальной вазоконстрикцией, приводящей к снижению абсорбции местного анестетика и увеличению для него времени нейронального захвата или с прямым альфа--адренергическим действием адреналина на спинной мозг. Адреналин значительно удлиняет действие аметокаина, а при добавлении к растворам лидокаина или бупивакаина продолжительность блокады если и увеличивается, то в меньшей степени [23]. Считается, что наибольший эффект при спинальной анестезии от добавления адреналина проявляется на пояснично-крестцовом уровне.

Опиоиды

Взаимодействие опиоидов со специфическими рецепторами желатинозной субстанции при эпидуральном и спинальном их введении вызывает дозозависимую анальгезию. Для опиоидов характерно два основных механизма действия [24]. Прежде всего, они инактивируют кальциевые каналы пресинаптических нервных окончаний, что приводит к блокаде выброса таких нейротрансмиттеров, как субстанция Р и глютамат. Во-вторых, опиоиды, взаимодействуя с калиевыми каналами постсинаптических нейронов, приводят к их гиперполяризации и блокаде.

Анальгетический эффект опиоидов при эпидуральном или спинальном введении обусловлен главным образом их взаимодействием с м-опиоидными рецепторами спинного мозга. Поскольку твердая мозговая оболочка не является липидной мембраной, скорость диффузии препарата из эпидурального пространства в ликвор обратно пропорциональна его молекулярному весу. Чем более препарат липофилен, тем быстрее он начинает действовать и быстрее же покидает эпидуральное пространство. Анальгезия при эпидуральном введении опиоидов всегда дозозависима. Для получения адекватной блокады в эпидуральное пространство необходимо ввести в 5-10 раз больше препарата, чем при спинальной анестезии.

Висследованияхнаживотныхсиспользованиемизоболографическогоанализадоказансинергизм антиноцицептивногодействияодновременноназначаемыхместныханестетиковиморфина[25].

Нейроаксиальная блокада

Опиоиды, используемые в регионарной анестезии, отличаются друг от друга прежде всего началом действия, его продолжительностью и способностью вызывать побочные эффекты. Наиболее популярными адьювантами для эпидуральной и спинальной блокады являются фентанил и суфентанил. Комбинации местных анестетиков и опиоидов чаще всего используются для лечения острой послеоперационной боли и анальгезии в родах. Несмотря на то, что в эксперименте на животных доказан явный синергизм между опиоидами и местными анестетиками, у человека до сих пор подобных данных не получено. Исследования показывают, что жирорастворимые опиоиды, как например фентанил, быстро абсорбируются из эпидурального пространства в системный кровоток и взаимодействуют с рецепторами головного мозга. Доказательств их селективного спинального действия нет [26, 27]. С другой стороны, выраженная анальгезия, вызываемая небольшими дозами гидрофильного морфина, является следствием его проникновения из эпидурального в спинальное пространство и взаимодействия именно с расположенными в нем опиоидными рецепторами.

Дозы опиоидов, необходимые для спинальной блокады, меньше требуемых для эпидуральной анальгезии в несколько раз. При одновременном назначении опиоидов с местными анестетиками качество анальгезии существенно улучшается, а общие дозы каждого из препаратов снижаются [27]. Эпидуральное введение опиоидов связано с высоким риском возникновения различных побочных эффектов, включая отсроченную депрессию дыхания.

Заключение

Адьюванты с антиноцицептивным действием добавляются к местным анестетикам как с целью снижения частоты побочных эффектов последних, так и для усиления и увеличения продолжительности блокады. Как было продемонстрировано, свойством блокировать болевую импульсацию на спинальном уровне обладают различные группы препаратов. В исследованиях доказана определенная роль их специфических рецепторных систем в формировании и переда- че боли. Местные анестетики блокируют развитие и распространение потенциала действия, прежде всего за счет изменения функции натриевых каналов аксональных мембран.

Любой из препаратов при эпидуральном или спинальном введении способен проявлять те или иные побочные эффекты. Наиболее безопасные и лучшие результаты, как правило, достигаются при сбалансированной комбинированной анальгезии с использованием низких концентраций препаратов, взаимно усиливающих действие друг друга.

Литература

1. Yaksh TL, Hua X- Y, Kalcheva I, Nozaki-Taguchi N, Marsala M. The spinal biology in humans and animals of pain states generated by persistent small afferent input. Proc Natl Acad Sci 1999; 96: 7680-6

2. Miaskowski C. Comments on the evaluation of drug interactions using isobolographic analysis and analysis of variance. Pain (1992) 51, 381 – 388.

3. Butterworth JF IV, Strichartz GR. Molecular mechanisms of local anesthesia: a review. Anesthesiology 1990; 72: 711-34

4. Millar J, 0’Brien FE, Williams GV, Wood J. The effect of ionphoretic clonidine on neurons in the rat superficial dorsal horn. Pain 1993; 53:137-45

5. Carabine UA, Milligan K, Moore J. Extradural clonidine and bupivacaine for postoperative analgesia. Br J Anaesth 1992; 68:132-5 6. De Kock M, Gauthier P, Fanard L. Intrathecal ropivacaine and clonidine for ambulatory knee arthroscopy. A dose response study.

Anesthesiology 2001; 94:574-8

7. Hao S, Takahata 0, Iwasaki H. Antinociceptive interaction between spinal clonidine and lidocaine in the rat formalin test: an isobolographic analysis. Anesth Analg 2001; 92:733-8

8. Singelyn FJ, Gouverneur JM, Robert A. A minimum dose of clonidine added to mepivacaine prolongs the duration of anesthesia and analgesia after axillary brachial plexus block. Anesth Analg. 1996;83:1046-50

9. Butterworth JF, Strichartz GR. The u2 adrenergic agonist clonidine and guanfacine produce tonic and phasic block of conduction in rat sciatic nerve fibers. Anesth Analg 1993; 76:295-301

10.Mayer ML, Miller RJ. Excitatory amino acid receptors, second messengers and regulation of intracellular Ca2+ in mammalian neurons. Trends Pharmacol Sci 1990; 11:254-60

11.Zeilhofer HU, Swandulla D, Geisslinger G, Brune K. Differential effects of ketamine enantiomers on NMDA receptor currents in cultures neurons. Eur J Pharmacol 1992; 213: 155-8

12.Borgbjerg FM, Svensson BA, Frigast C, GordhT Jr. Histopathology after repeated intrathecal injections of preservative-free ketamine in the rabbit. A light and electron microscopic examination. Anesth Analg 1994: 79: 105-111

13.Yanli Y. The effect of extradural ketamine on onset time and sensory block in extradural anesthesia with bupivacaine. Anesthesia 1996;51:84-6

14.Himmelseher S, Ziegler-Pithamitsis D, Argiriadou H, Martin J, Jelen-Esselborn S, Kochs E. Small-dose S(+)-ketamine reduces postoperative pain when applied with ropivacaine in epidural anesthesia for total knee arthroplasty. Anesth Analg 2001;92: 1290-5

15.Kathirvel S, Sadhasivam S, Saxena A, Kannan TR, Ganjoo P. Effects of intrathecal ketamine added to bupivacaine for spinal anaesthesia. Anaesthesia 2000: 55; 899-904

16.Gordh T, Jr., Jansson I, Hartvig P, Gillberg PG, Post C. Interactions between noradrenergic and cholinergic mechanisms involved in spinal nociceptive processing. Acts Anaesthesiol Scand 1989; 33:39-47

17.Lauretti GR, de Oliveira R, Reis MP, Juliao MCC, Pere!ra NL. Study of three different doses of epidural neostigmine coadministered with lidocaine for postoperative analgesia. Anesthesiology 1999; 90:534-8

18.Liu SS, Hodgson PS, Moore JM, Trautman WJ, Burkhead DL. Dose-response effects of spinal neostigmine added to bupivacaine spinal anesthesia in volunteers. Anesthesiology 1999; 90:710-7

19.Sawynok J, Sweeny Ml, White TD. Classification of adenosine receptors mediating antinociception in the rat spinal cord. Br J Pharmacol 1986; 88: 923-30

20.Eisenach JC, Curry R, Hood DD. Dose response of intrathecal adenosine in experimental pain and allodynia. Anesthesiology 2002; 97:938-42

21.Belfrage M; Segerdahl M; Amer S; Sollevi A. The safety and efficacy of intrathecal adenosine in patients with chronic neuropathic pain. Anesth-Analg. 1999; 89: 136-42

22.Tucker GT. Pharmacokinetics of local anaesthetic agents. Br J Anaesth 1986;58: 717-31

23.Veering BT, Burm AGL. Pharmacokinetics and pharmacodynamics of medullar agents. a). Local anaesthetics. In New Developments in epidural and spinal drugs administration. Baillieres Clin Anaesthesiol 1993; 7: 557-77

24.Saito Y, Kaneko M, Kirihara Y, Sakura S, Kosaka Y. Interaction of intrathecally infused morphine and lidocaine in rats. I. Synergistic antinociceptive effects. Anesthesiology 1998; 89: 1455-63

25.Glass p, Estok P, Ginsberg B, Goldberg J, Sladen R. Use of patient-controlled analgesia to compare the efficacy of epidural to intravenous fentanyl administration. Anesth Analg 1992; 74: 345-51

26.Miguelm R, Barlow L, Morell M, Scharf J, Sanusi D, Fu E. A prospective, randomized, double blind comparison of epidural and intravenous sufentanil infusions. Anesthesiology 1994; 81:346-52

27.Campbell DC, Camann WR, Datta S. The addition of bupivacaine to intathecal sufentanil for labor analgesia. Anesth Analg 1995; 81: 305- 9

РОЛЬ АНЕСТЕЗИОЛОГА В ТРАНСПОРТИРОВКЕ ТЯЖЕЛЫХ БОЛЬНЫХ И ПОСТРАДАВШИХ

Г.Братбоу (Берген, Норвегия)

Введение

Значение максимально быстрой транспортировки раненых в сочетании с проведением минимально необходимых мер по спасению жизни пациента стало признаваться большинством специалистов службы скорой помощи после Вьетнамской войны. Были организованы специализированные травматологических службы, благодаря которым существенно снизились показатели заболеваемости, увеличился процент выживаемости и улучшились результаты лечения [1,2]. Применение тромболитической терапии, быстрота и качество неотложных мероприятий на догоспитальном этапе продемонстрировали неоценимое значение у больных острым инфарктом миокарда [3,4]. При этом роль анестезиолога и степень его участия в транспортировке критических больных или пострадавших оценивается в различных странах по-разному. В Европе, в частности в Норвегии, анестезиолога среди специалистов скорой помощи можно увидеть довольно часто. В других странах участие анестезиолога в службах спасения менее активно. В Норвегии решение о создании общенациональной службы санитарной авиации было принято с одной стороны на основании географических и демографи- ческих особенностей , с другой - политических соображений, исходя из стремления обеспе- чить квалифицированную медицинскую помощь всем гражданам страны, независимо от их места жительства. Качество наземных служб скорой помощи пока не достигло оптимального уровня. Однако профессионализм и образование специалистов этого звена неотложной медицины в последнее время существенно возросли. Важнейшей задачей на будущее является повышение качества медицинского обслуживания в отдаленных районах. На ее решение направлено и совершенствование санитарной авиации, в рамках которой основное значе- ние придается вертолетной службе. Анестезиологам по отношению к другим специалистам было отдано предпочтение. При этом учитывались длительные сроки транспортировки и количество первичных вызовов санавиации. Независимо от географических условий всегда будет существовать необходимость транспортировки тяжелобольных из одного лечебного учреждения в другое под наблюдением квалифицированного и хорошо оснащенного специалиста. Таким образом, данная тема должна представлять интерес не только специалистам службы санавиации, но и врачам, занимающимся оказанием первой помощи на земле. В том и в другом случаях анестезиологи играют не последнюю роль. Транспортировка критических больных чревата многими осложнениями, причем расстояние не всегда является определяющим фактором . Опасные для жизни гипоксия и гиперкапния при обструкции или неадекватной вентиляции могут развиться за несколько минут. В пути могут возникнуть также гиповолемия и острая циркуляторная недостаточность.

Что необходимо критическому больному?

При определении роли специалистов на том или ином этапе необходимо представлять всю цепь последовательных мероприятий, обеспечивающих выживание пациента. Она включает первичную оценку ситуации при приеме вызова, оказание помощи на месте, транспортировку в лечебное учреждение, лечение в стационаре, реабилитацию и возвращение в общество. Анестезиологи играют важную роль в различных звеньях этой цепи. При этом транспортировка критических больных и пострадавших предъявляет повышенные требования к медицинскому персоналу. По мнению авторов опыт анестезиолога делает его наиболее подходящим для этой цели специалистом [5]. Анестезиолог чаще других сталкивается с острыми ситуациями, работает в ограниченных временных рамках, вынужден принимать быстрые решения при отсутствии достаточной информации. При этом существует определенная разница между оказанием помощи пациенту или пострадавшуму в критическом состоянии на

догоспитальном этапе и перевозкой нейрохирургического пациента из местной больницы в университетскую клинику. Однако и в том и другом случае требования к опыту и квалификации персонала достаточно высоки. В таблице 1 указаны медицинские проблемы, которые могут возникнуть у критического больного во время транспортировки.

Таблица 1. Медицинские проблемы, которые могут возникнуть при транспортировке и методы их устранения

Проблемы с проходимостью дыхательных путей и неадекватной вентиляцией относятся к числу наиболее опасных, однако именно с ними приходится наиболее часто сталкиваться анестезиологу в рамках повседневной клинической деятельности. Это же относится к лече- нию пациентов с нестабильной гемодинамикой на фоне гиповолемии или сердечной недостаточности, что часто встречается в практике анестезиолога. Пожалуй наиболее распространенной проблемой при транспортировке является борьба с болью. При этом использование общих и региональных методов обезболивания (кетамин, дистальные блокады) является для анестезиолога привычным делом.

Анестезия и эндотрахеальная интубация играют важную роль в лечении пациентов с тяжелой черепно-мозговой травмой, в том числе и на этапе транспортировки [6]. В одном из крупных исследовинйй было продемонстрировано, что частота гипоксии при поступлении в нейрохирургический стационар снизилась с 22% до 8% при увеличении процента интубаций трахеи с 11% до 82%. Это привело к снижению показателей общей заболеваемости с 45% до 32% [7].

Медицинское оснащение

Современная санавиация и автомобили скорой помощи способны обеспечить достаточно спокойное и ровное движение, а также разумное пространство и хорошее освещение. Однако учитывая тот факт, что работать придется на ходу, необходимо до начала транспортировки решить, какие меры нужно принять для максимальное стабилизации состояния пациента и какие приборы для мониторинга необходимо использовать. Несомненно легче выполнить интубацию трахеи нейрохирургическому пациенту с нарушением сознания в направляющем госпитале, чем во время транспортировки. Необходимо также предусмотреть неотложные ситуации, которые могут возникнуть в дороге, и приготовить с их учетом необходимую аппаратуру и медикаменты. Врач, осуществляющий сопровождение пациента, должен ознакомиться с оборудованием машины скорой помощи. Для иллюстрации процедуры выбора необходимого оборудования и методов транспортировки критических больных выберем нейрохирургического пациента. Таблица 2 иллюстрирует критерии помещения пациентов с черепномозговой травмой в нейрохирургическое отделение [8]. При возможности принимающий нейрохирург также должен быть ознакомлен с информацией, представленной в таблице 3.

Таблица 2. Критерии госпитализации пациента с ЧМТ в нейрохирургическое отделение [8].

1.Немедленно после первичной оценки состояния и реанимации:

-переломы костей черепа с:

любыми нарушениями сознания (Шкала Глазго менее 15 баллов), очаговыми неврологические изменениями, судорожными припадками или любой другой неврологической симптоматикой

-сохраняющаяся кома после реанимации

-углубление расстройств сознания

-анизокория или парезы конечностей

2.По неотложным показаниям, но не экстренно:

-длительная спутанность сознания (более 6 часов)

-вдавленные переломы черепа или другие проникающие ранения

-подозрения на ликворею из носа и ушей

-упорная или усиливающаяся головная боль или рвота, особенно у детей

Таблица 3. Что должен знать принимающий нейрохирург во время передачи пациента [8]

•возраст, по возможности основные анамнестические данные

•обстоятельства травмы (время, причина, механизм, высота падения)

•неврологический статус: способность говорить после травмы, уровень GSC при поступлении в стационар, динамика GCS, реакции и состояние зрачков, активные движения в конечностях

•сердечно-сосудистый статус: АД, пульс, газы в артерии, частота и тип дыхания

•повреждения: переломы черепа, экстракраниальные повреждения

•проведенные мероприятия и лечение: защита дыхательных путей, показатели вентиляции, гемодинамики, инфузионная терапия, вид и объем первой помощи при сопутствующих повреждениях, предполагаемые обследования и хирургические вмешательства, мониторинг, дозы и время введения медикаментов, рентгеновские снимки, данные компьютерной томографии.

Это означает, что кроме наблюдения за жизненно-важными функциями, проведения неотложных лечебных мероприятий врач должен следить за наличием необходимых документов, содержащих вышеупомянутую информацию. На рис.1 изображен пациент с черепномозговой травмой, направляемый из местного госпиталя в нейрохирургическую клинику.

Пациент интубирован, подсоединен к портативному аппарату ИВЛ (Breas LTV1000). Ему проводится постоянная инфузия пропофола с фентанилом с помощью шприц-насосов, хорошо видных на снимке. В верхнем левом углу находится портативный электроотсос (Laerdal LTS), справа - многофункциональный монитор (Protocol Propaq), позволяющий одновременно контролировать ЭКГ, CO2 конца выдоха, насыщение кислорода, АД и температуру. Аппарат ИВЛ потребляет наибольшее количество электроэнергии. Он имеет встроенную батарею, может работать от сети напряжением 12 вольт или переменного тока 120/240 вольт, двух различных видов питания, доступных на борту машины скорой помощи, изображенной на рисунке.

Применение капнографии конца выдоха и пульсоксиметрии позволяет адекватно подобрать режимы вентиляции во время транспортировки. Конечно, существует возможность ручной вентиляции, но Breas LTV1000 позволяет использовать те же режимы вентиляции, что и стационарные аппараты ИВЛ в отделении интенсивной терапии. Благодаря электрическому при-

воду расход кислорода у данного портативного аппарата ниже, чем у традиционных “транспортных” вентиляторов, таких как Oxylog. Использование аппарата ИВЛ освобождает руки анестезиолога для выполнения других задач, таких как ведение документации, введения препаратов и клинической оценки пациента.

Рисунок 1. Пациент с черепно-мозговой травмой во время транспортировки из местного госпиталя в нейрохирургическое отделение.

Вопросы безопасности

Безопасность должна быть основной целью любой транспортировки, как на догоспитальном этапе, так и при внутрибольничной транспортировке [9]. Она включает безопасность пациента, медицинского персонала и окружающих. Транспортировка пациента с острой патологией представляет собой ситуацию с многими факторами, которые необходимо учитывать и контролировать. Машина скорой помощи представляет собой объект повышенного риска дорожно-транспортных происшествий [10]. Таким образом мы должны полагаться на системы, которые обладают надежностью, чтобы непредвиденные или внезапные изменения могли быть нейтрализованы до тех пор, пока цепь событий не привела к ущербу для пациента или персонала. Поставив эту задачу необходимо создать систему идентификации слабых и уязвимых мест. В таблице 4 представлены некоторые особенности догоспитальных условий.

Таблица 4.

•Безопасное поведение на месте происшествия и в транспортном средстве (машине скорой помощи, вертолете)

•Хорошее сотрудничество и взаимопонимание с другим персоналом на догоспитальном этапе

•Недостаточные анамнестические данные

•Быстрое распознавание и оценка угрожающих жизни ситуаций

•Медицинская сортировка при инцидентах с многими пострадавшими

•Неблагоприятная обстановка (темнота, холод, жара, дождь, шум, вибрация и т.д.)

•Недостаточная оснащенность аппаратурой и медицинским персоналом

•Отсутствие доступа к консультативной помощи и поддержки коллег

•Время, как критический фактор

Нет необходимости напоминать, что в различных частях мира на основании практического опыта были извлечены уроки безопасной транспортировки пациентов. Обучение персонала, тщательный отбор процедур, аппаратуры и методов, качества наблюдения являются важнейшими факторами безопасности при транспортировке пациентов. Критерии отбора должны помочь персоналу принимать решения, а протоколы лечения должны свести к минимуму несоответствия в терапевтической тактике [11]. Медицинский директор транспортной службы должен принимать участие и оказывать помощь при выборе средств личной защиты персонала и соответсвующего медицинского оборудования для выполняемого задания и оперативного окружения. Контроль за физическом и психологическим состоянием бригады, участвующей в транспортировке, также возлагается на медицинского директора.

Отбор персонала, обучение и формирование бригад

Одним из наиболее важных условий успешной транспортировки тяжелых больных является заинтересованность анестезиолога работать в данных условиях, в особенности на догоспитальном этапе. Условия интергоспитальных перевозок имеют свои особенности и обычно курируются дежурным персоналом. К врачебному персоналу, работающему на догоспитальном этапе, предъявляются особые требования. Мы считаем, что кроме соответствующей квалификации у врача должен быть стаж не менее двух лет, он должен уверенно ориентироваться в клинических ситуациях, представленных в таблицах 1 и 4. Он должен иметь сертификаты о прохождении обучения по ACLS, ATLS, APLS, PHTLS и транспортировке новорожденных с использованием детских инкубаторов. Дополнительно необходимо пройти обучение по тактике групповых спасательных операций и эвакуации вертолетом с поверхности воды. Требуются также знания медицинского оборудования вертолета. Основное значение придается опыту работы при выполнении трудных интубацияй [12]. Это необходимо осознать прежде всего тем, кто сомневается в несомненных преимуществах анестезиолога по отношению к врачам других специальностей при работе в критических ситуациях или с пострадавшими перед и во время транспортировки. При формировании состава бригады для воздушной медицинской эвакуации обычно ограничиваются врачом, парамедиком, который одновременно помогает пилоту в навигации и радиосвязи во время полета. В США роль врача обычно выполняет средний медработник. В Европе участие анестезиолога в данном виде деятельности считается общепринятым, т.к. только врач способен объективно оценить состояние пациента, поставить верный диагноз и принять решение. В качестве примера можно привести острый инфаркт миокарда. В данной ситуации тромболитическая терапия выполняется на месте, а затем пациента в срочном порядке госпитализируют в отделение, где в последующем ему проводят PCI. Однако до сих пор нет достаточных доказательств явного преимущества уча- стия врачей в данной системе в сравнении со средним медицинским персоналом. Иногда возникают ситуации (новорожденный в инкубаторе, пациент с острой сердечной недостаточностью и аортальным баллоном), требующие присутствия других специалистов во время транспортировки. В системе санитарной авиации в Норвегии наблюдением и лече- нием подобных пациентов во время эвакуации занимается один анестезиолог. Впрочем, местные условия и ограничения могут диктовать свои условия при формировании структуры системы медэвакуации. Анестезиолог, участвующий в транспортировке пациентов, находящихся в критическом состоянии, также является участником команды, состоящей из медсестер, парамедиков, персонала неотложных приемных отделений стационаров. Нужно помнить, что способность работать в команде является одним из решающих факторов, несмотря на профессиональную принадлежность [13].

Постоянное улучшение качества

Медицинский директор отделения, ответственного за транспортировку критически больного или пострадавшего должен следить за тем, чтобы данная служба функционировала в соответствии с высокими клиническими стандартами. Это означает, что документация и показатели работы постоянно анализируются с целью поиска путей улучшения работы [11, 13]. Одним из таких путей является обучение персонала на тренажерах и симуляторах действиям в непредвиденных ситуациях (нарушение проходимости дыхательных путей). Организация системы такого обучения сделает работу службы более эффективной и будет при-