och_istor_farm_ch_2

Тем не менее отдельные представители книдской школы получили заслуженную известность как виртуозы своего дела. Это великие совре-

менники Гиппократа — Эйфирон и Ктезий (V в. до н.э.).

Методическая школа (оздоровление образа жизни пациентов)

Третью, промежуточную школу греческой медицины попытались занять врачи, составившие школу, получившую название методической (по стремлению воздействовать на организм изменением всего образа жизни пациента по особым методикам). Основателем методической школы считается Асклепиад из Прусы, что в Вифинии (I в. до н.э.). Не врач, а преподаватель риторики, он стал подрабатывать тем, что лечил некоторых пациентов по собственной методике. В ней сочетались дальние прогулки (нынешний курортный терренкур), специальная диета, массаж, купания в холодной воде, парные бани, ванны, сон в раскачивающихся гамаках. Подобными приёмами Асклепиад снискал себе большую популярность, которую засвидетельствовали Плиний Старший, Апулей и другие античные писатели. Похожие методики у группы их горячих поклонников, по сути своего рода секты, встречаются и сегодня (небезызвестный Порфирий Иванов и т.п.), когда научная медицина ушла далеко вперёд, но всё же не нашла и не найдет панацею. Будучи ранним сторонником всяческой натуропатии, Асклепиад осуждал чрезмерное применение лекарств, предпочитая во многих клинических ситуациях апеллировать к психике и иммунитету пациентов (как сказали бы сейчас).

В такой позиции были и есть своя сильная и слабая стороны. Конечно, питьё лекарств не только помогает, но и вредит организму, но многих заболеваний без этого не преодолеть. Чаще всего лечение в духе этого самого Асклепиада требуется тем, кто склонен лечиться, ещё толком не заболев… Такие личности испытывают неприязнь к официальной медицине, преувеличивая ее недостатки и превознося медицину народную, вредные последствия которой ими же недопонимаются. Как правило, это прирожденные эгоисты, которые свое драгоценное здоровье ставят выше всего на свете, даже здоровья и благополучия близких. Реформаторы людского поведения во имя здоровья встречаются во все времена и везде. Им навстречу и пошёл наблюдательный Асклепиад, до сих пор идут его позднейшие последователи, с выгодой для себя врачующие здоровых по сути, но мнительных, праздных людей.

** *

При всей разнице народной, религиозной и профессиональной разновидности античной медицины и фармации, многое их объединяло — от веры в богов никто из греков (кроме отдельных философов) не отказывался, только пропорция заклинаний и рационального знания была разная.

41

Сочетание разных путей в лечении болезней и подборе лекарственных препаратов с тех пор стало традицией европейского здравоохранения.

Античная философия и медицина

Греция — родина европейской философии. Именно здесь появились мыслители, пробовавшие определить первоначало всего сущего, а именно материю (лат. — вещество); открыть всеобщий закон мироздания (логос). Кроме космоса в целом, отдельные греческие мыслители задумывались о сущности биологической жизни. Это оказалось очень полезно для становления научной медицины. Пифагор полагал, что все живые существа происходят из неких семян. Алкмеон из Кротона начал производить вскрытия животных, чтобы изучить устройство организма. Мозг он признал центральным органом душевной активности. Анаксагор пробовал рассекать мозг трупов. Самые острые заболевания он объяснял проникновением желчи в кровь. Несколько патофизиологических догадок принадлежит Демокриту. Кроме его знаменитого учения об атомах и пустоте, мыслитель из Абдер объяснял воспаления органов и тканей скоплением слизистых веществ, бешенство животных — воспалением нервов.

Многие греческие философы как архаичного, так и классического периодов пробовали свои силы в медицине. Подобная энциклопедичность была в духе ранней античной науки. Основателем Сицилийской врачебной школы считался Эмпедокл из Акраганга (около 495–435 гг. до н.э.). Известен он стал прежде всего как автор очередного варианта досократической натурфилософии. Сохранились фрагменты его сочинения «О природе». В отличие от предшественников, он признавал не одну-единственную, а несколько субстанций, сочетание которых в разных пропорциях и порождает все вещи, а именно — огонь, воду, воздух, землю. Перед нами прообраз атомизма, а еще ближе — средневековой алхимии. Как врачу, ему приписывали спасение города Селиунта от начавшейся вcпышки эпидемии.

Произведения, которые традиция приписала Гиппократу, в чём-то полемизируют со взглядами философов своего времени, а какие-то идеи прямо или косвенно у них заимствуют. О связи греческой медицины с философией ещё ярче свидетельствует стилистика соответствующих сочинений. Одни трактаты Гиппократа демонстрируют стремление к технически точной прозе, совпадая в этом с произведениями Аристотеля, где поэтическая форма отбрасывается ради научной строгости. Другие части Гиппократова корпуса выдержаны в лучшей традиции античной софистики и риторики, нанизывая разного рода аргументы на идейную ось железной логики.

С другой стороны, медицинские взгляды самых передовых грече-

ских врачей не могли преодолеть общей особенности античного мировоззрения — восприятия космоса как законченного целого, устроенного бога-

ми гармонично раз и навсегда. Смертные люди способны постигать божественный замысел, открывать тайны космоса, но никто не в силах переде-

42

лать мироустройство. В рамках такого миросозерцания не было места экспериментальному испытанию природы, с помощью которого только и возможна настоящая наука. Отсюда попытки представителей античной медицины заниматься анатомированием так и не привели к систематическому объяснению устройства организма. Отдельные верные заключения анато- мо-физиологического свойства тонули в массе предубеждений и незнания по тем же самым вопросам. Как Птолемей считал Землю центром Вселенной, так и греческие философы и врачи не могли разобраться в том, за что отвечает в организме сердце, а за что мозг…

Европейской культуре предстояло пройти несколько огромных цивилизационных ступеней, чтобы сделать из медицины и фармации вполне естественные науки. Но первые шаги на этом в принципе верно направленном маршруте сделали именно эллинские мудрецы. К их числу по праву причисляют и основоположника мировой научной медицины Гиппократа.

Гиппократ — «отец» европейской медицины

Хотя Гиппократ происходил из малоазийского Коса, в его медицинском наследии сочетаются лучшие традиции врачей и этой его родины, и соперничавшей с ними книдской школы. Именуя его «отцом медицины», историки этой последней имеют в виду, что именно он, с одной стороны, обобщил лучшие достижения и традиции многих поколений своих предшественников, а с другой — поднял медицинские представления и рекомендации на гораздо более высокий уровень.

А главное, только при нём, с его активным участием врачебные представления окончательно отделились от мифо-религиозных догм. Для Гиппократа болезнь — это состояние организма, момент его жизни, вызванной изменениями её материального субстрата, а вовсе не волей божества или злого духа. Объяснения жреческой медицины античного периода гиппократики отвергали.

Гиппократ происходил из «рода» асклепиадов, его отец Гераклеид был опытным врачом. Они якобы происходили от сына Асклепия Подалирия и могли посчитать десятки поколений своих предков. Гераклеид будто бы стал первым учителем сына, родившегося, согласно традиции, около 460 г. до н. э. Освоив достижения косской школы, Гиппократ отправился в путешествие по различным областям Греции. Там он получил возможность общения со многими выдающимися современниками — вроде натурфилософа Демокрита, ритора из числа софистов Горгия, гимнаста Геродика из Селимбрии. Не исключено, что жажда медицинских знаний заносила его и в Северное Причерноморье, в тамошние греческие колонии. Во всяком случае в его сочинениях есть сведения очевидца о скифах, их образе жизни и приёмах лечения. Став полноправным врачевателем, Гиппократ поработал в разных полисах — на своей родине, на острове Кос, в Афинах, нако-

43

нец, в Фессалии, в городе Ларисе (где якобы и был похоронен). Умер Гиппократ вроде бы в 370 г. до н.э.

Уникальные сведения о Гиппократе дошли до нас в составе некоторых из диалогов Платона. В диалоге «Протагор» главные его герой — Сократ пересказывает свою беседу с юношей по имени Гиппократ (дословно: укротитель коней — нередкое среди эллинов имя, особенно среди аристократии). Сам Платон был лет на 30 моложе исторического Гиппократа. Из упомянутого произведения выясняется, что этот Гиппократ столь же знаменит, как великие скульпторы Поликлет и Фидий. А в диалоге «Федр» Гиппократ фигурирует уже как врач, чьи рассуждения о природе и человеке интересны философам.

Первые античные биографы великого врача писали о нём лет двести после его кончины. Поэтому многие детали его жизни и судьбы или недостоверны, или совсем уж явно вымышленны позднейшими комментаторами его сочинений. Несмотря на то, что с ними работали многие выдающиеся текстологи-античники, в корпусе его произведений — так называемом «Кодексе Гиппократа» трудно отличить его личное авторство (или редакторство) от трудов каких-то иных медиков того времени. Среди 72 произведений, составляющих данный корпус текстов, встречаются самые разные по стилю и по содержанию. «Часть текстов написана техническим языком и направлена на точную фиксацию медицинского факта. Есть произведения, в которых излагается взгляд врача на общие закономерности и влияние внешней среды на здоровье человека. Наконец, сюда же входят и речи, построенные по всем правилам риторического искусства; в которых защищаются взгляды медиков от того, что предлагает философская доктрина» 12 того времени. Отдельные части этого сборника могли принадлежать даже конкурентам косской школы — врачам с острова Книд. Часть собранного Гиппократом или приписанного ему прямо заимствовано у авторовнемедиков.

В составе «Собрания гиппократических сочинений» выделяются:

«О древней медицине» (цель и задачи врачебной деятельности),

«О воздухе, воде и свойствах местности» (экологические факторы здоровья и заболеваний);

«О прогностике» (путь распознавания болезни; соотношение между отдельными симптомами заболевания и прогнозом о его дальнейшем течении);

«Об эпидемических заболеваниях» (в нескольких книгах, не в современном смысле слова «эпидемия» как инфекционное заболевание, а просто широко распространенные среди народа (демоса); например, лихорадки, чахотка, простуда, параличи и т.д.);

«О диете при острых болезнях»;

12 Казанский Н.Н. Гиппократов корпус и его значение для современного гуманитарного знания // Труды Отделения историко-филологических наук РАН / Отв. ред.

А.П. Деревянко. М., 2005, с. 508–509.

44

«О переломах костей»; «О вывихах», «О ранах головы», «О вправлении суставов» (все хирургического профиля);

«Афоризмы» (относительно самых разных казусов в работе врача). Начало «Афоризмов» гласит: «Жизнь коротка, искусство [овладеть

своей профессией] долго (вечно); удобный опыт скоропреходящ, опыт обманчив, суждение трудно. Поэтому не только сам врач должен употреблять в дело всё, что необходимо, но и больной, и все окружающие, и все внешние обстоятельства должны способствовать врачу в его деятельности».

Практическая сторона гиппократовой медицины явно превалирует над теоретической. Это соотношение не просто отражает возможности античного знания, но прежде всего представляет принципиальную установку данной школы. Медицина тут прежде всего искусство, обусловленное личными способностями и опытом конкретного врача. Тот должен трезво осознавать пределы своей борьбы с природой болезни и стараться не выходить за эти границы.

Заповеди медицинской морали

«Клянусь Аполлоном врачом, Асклепием, Гигиеей и Панакеей, и всеми богами и богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственном моим силам и моему разумению, следующую присягу и письменное обязательство.

Почитать научившего меня врачебному искусству наравне с моими родителями, делиться с ним своими достатками и в случае надобности помогать в его нуждах.

Янаправлю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами

имоим разумением, воздерживаясь от причинения любого вреда и несправедливости. Я не дам никому просимого у меня смертоносного средства и не покажу пути для подобного замысла. В какой бы дом я ни вошёл, я войду туда для пользы больного, будучи далёк от всего злонамеренного и пагубного.

Что бы при лечении, а также и без лечения я ни увидел или ни услышал касательно жизни людей из того, чего не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной.

Мне, нерушимо выполняющему эту клятву, да будет дано счастье в жизни и во врачебном искусстве и слава у людей на вечные времена. Преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому».

Хотя этот или похожий текст связывается теперь с именем Гиппократа, вряд ли именно он был её автором. Похожие обещания должны были давать представители врачебного сословия не только предшествуюших гиппократикам поколений у греков, но и у соседних с ними народов. В школе Гиппократа, как видно, эту присягу отредактировали, систематизировали. В дальнейшем обещание врача честно исполнять свои обязанности неизменно и повсеместно связывают с именем Гиппократа потому, что он

45

обобщил лучшие достижения античной медицины — фундамента медицины современной.

Отсюда следуют основные этические заповеди, заложенные в гиппократов кодекс:

прежде всего стараться не вредить организму пациента (primum non nocere);

не становиться стяжателем, который ставит свои доходы от лечения выше интересов пациентов, начинать общение с пациентом с размеров платы за лечение «вредно для больного», предостерегал Гиппократ, иногда подобает лечить даром, в особенности чужестранцев и бедняков;

проявлять сдержанность, подавая окружающим пример взвешенного отношения к людям и событиям; «работать спокойно и умело, скрывая от больных многие сомнения; приказывая с весёлым и ясным взором то, что следует делать, и отвращая больного от его неуместных пожеланий

снастойчивостью и строгостью»;

прислушиваться к своей совести, принимая решения относительно больных;

соблюдать чувство собственного достоинства, которое повышает авторитет врача среди окружающих;

быть постоянно готовым оказать свои профессиональные услуги тем, кто в них нуждается;

выглядеть опрятно — «держать себя чисто, иметь хорошую одежду и натираться благоухающими мазями, ибо все это чаще всего приятно для больных»; ведь «те, кто сами не имеют хорошего вида в своем теле, у толпы считаются не могущими иметь правильную заботу о других»;

осмысливать свой и своих коллег опыт лечения, чтобы использовать прецеденты прошлой медицинской практики для ее усовершенствования в настоящем и будущем.

Терапевтическая практика в школе Гиппократа

В целом метод Гиппократа состоял в том, чтобы ставить диагноз и затем лечить больного, исходя из возможного учёта всех условий его жизни, внимательного наблюдения над течением болезни. При этом мистические соображения вроде козней демонов, дурного сглаза и т.п. отметались как суеверия. Формально воля богов гиппократиками не отрицалась, но на процесс диагностики и врачевания таковая не влияла. Они старались принимать в расчет климатические условия, в целом природную среду обитания тех или иных пациентов (упомянутый трактат «О воздухе, водах и почвах» — зародыш экологического направления в современной медицине). К числу оздоровительных либо вредоносных факторов в школе Гиппократа относили времена года, температуру воздуха, свойства воды и почвы в данной местности, а также возраст человека, рацион его питания, в целом образ жизни, наследственную склонность к определённым страданиям.

46

Но главное в этом историческом варианте медицины, так сказать ее практическая философия, состояла в том, чтобы помочь организму, его естественным силам победить вредоносные причины заболевания. Представители гиппократовой школы предпочитали госпитализировать внушающих мало-мальское опасение пациентов — таковые должны были лежать во врачебном помещении, принимать лекарства и процедуры под постоянным наблюдением врача и его помощников. Перед нами в полном смысле слова клиническая медицина, по сути дела впервые возникшая в истории культуры.

Размышления о природной сущности болезни здесь находятся на втором плане. Если такие теоретические представления могут подсказать врачу тактику его действия в каком-то определенном случае, что хорошо; но главное — в осмыслении каждого отдельного случая заболевания. В таком подходе в работе врача есть момент исторически оправданной истины, а есть момент стратегического заблуждения. Если вдуматься, то первого больше, чем второго. Гиппократу и его последователям, причём во многих и многих поколениях, было ясно, что понять внутреннюю сущность болезнетворного процесса им объективно не было дано. Для этого потребовались эпохальные открытия в биологии, физиологии, химии, биохимии, микробиологии и очень многих других отраслях вполне научного естествознания. Такие возможности наступили в лучшем случае в позапрошлом, прошлом веках, а по многим медицинским проблемам пока ещё не наступили и в начале текущего XXI столетия. Но во все минувшие времена врачам приходилось лечить пациентов, причем во всё возрастающем количестве и разнообразии нозологий. Разрыв между медицинской практикой и медико-биологической наукой вполне логично обусловил практицизм врачебной философии Гиппократа. А кроме такого прагматического историзма, необходимо отметить, что и в прошлом, и в настоящем, и в сколь угодно отдаленном будущем никакая самая совершенная наука не объяснит, какое именно сочетание множества самых разных причин приведет одного пациента к исцелению, другого к фатальному исходу. Ведь наука по определению своих задач отвечает за общее, принципиальное, закономерное. А практика, та же клиническая медицина, обречена постоянно сталкиваться с частным, уникальным, непредсказуемым. Гениально осознавая, предвидя всё это, Гиппократ советует своим коллегам на многие поколения вперед: не увлекайтесь теоретизированием, копите личный опыт у постелей больных. Впрочем, это занятие вовсе не возбраняет врачу размышлять над общими причинами и следствиями болезней, но только потом, после того, как мы сделали всё, чтобы помочь нашему сегодняшнему пациенту. По здравому размышлению эта формула поведения врача во все времена.

Однако у изложенного и положительно оценённого нами подхода имелось еще одно в целом отрицательное последствие: здоровый человек интересовал Гиппократа и его последователей гораздо меньше больного. С гиппократовых и вплоть до самых современных времен патология интересовала представителей медицины куда больше нормы. В такую антинауч-

47

ную ситуацию свою весомую лепту вносила религия, сначала языческая, а затем христианская, запрещавшая анатомировать трупы и вообще экспериментировать на живом.

Поэтому врачи школы Гиппократа и их преемники ещё очень много поколений спустя лучше всего были знакомы со строением скелета, положением связок и суставов, которые можно изучить на трупах, причём не только людей, но и животных; но почти совсем не понимали устройство внутренних органов, прежде всего мозга, всей нервной системы, а также сосудов и в целом мышц. Кое-что об этой «начинке» скелета могла сказать врачам хирургия, но обобщение такого эмпирического опыта заняло многие века.

Если анатомия у гиппократиков оставалась в зачаточном состоянии, физиология, вполне понятно, — почти в нулевом. Из этой ситуации они нашли вполне логичный выход, в очередной раз продемонстрировав гений древних греков: именно от Гиппократа пошла такая умственная конструкция клинической медицины, где истинные соображения сочетались с допущениями метафорического плана. Для практической медицины такая ситуация не устарела даже после того, как в новое и новейшее время реальная этиология объективно учла генетические, экологические, микроб- но-вирусные причины болезней. Но выдвинутый в наши дни на первый план мультифакториальный подход в профилактике, диагностике и клинике вернул познавательную ситуацию в медицине к столь высокому уровню проблематичности, которая заставляет вспомнить о Гиппократе и его непосредственных сторонниках.

Причины большинства болезней Гиппократу видятся в различных внешних условиях: плохое питание, испорченная вода, вредные профессиональные нагрузки, несбалансированный образ жизни в целом, нездоровый климат, прежде всего колебания температуры, ядовитые испарения почвы. Все эти факторы действуют на разные организмы неодинаково. Одни люди склонны к одним болезням, другие — к другим. «Кодекс» упоминает «наследственное предрасположение» к определённым заболеваниям.

Гиппократ воспринял и закрепил своим авторитетом характерное для предыдущих медицинских школ Греции представление о «соках организма», которые могут смешиваться между собой правильно (здоровье) или неправильно (разные заболевания). На роли этих «соков» (humores), внутренних жидкостей античные медики примеряли кровь, слизь, желчи — светлую и тёмную. Соки эти служат проявлениями первичных начал всей природы — тепла, холода, сухости, влажности.

Именно на эту классификацию опиралась позднейшая (позднеантичная и средневековая) типология четырех темпераментов:

сангвиники (лат. sangius — кровь);

флегматики (греч. phlegma — слизь);

холерики (греч. choli (желтая) — желчь);

меланхолики (греч. melaine choli — черная желчь).

48

Эта теория отчасти получила экспериментальное подтверждение при изучении процессов возбуждения и торможения в центральной нервной системе и конкретизирована физиологами и психологами XX в.

Позднее, уже в Новое время на основе этой гиппократовой концепции сформировалась так называемая гуморальная теория заболеваний, которая, таким образом, насчитывала более двух тысячелетий. Отказались от этой умозрительной теории только под конец XIX в.

Учение гиппократиков о ходе течения болезней, прежде всего лихорадочных состояний, выделяло три фазы. На первой, как результат действия вредного начала, «соки организма» становятся более едкими. В результате этого едкими становятся и выделения из организма — пищеварительные, из носа и рта. Второй этап заболевания состоит в том, что отравленные «соки» как бы «свариваются», превращаясь в жидкость с ненормальными свойствами. Повышается температура тела, из крови получается гной. На третьем отрезке организм стремится выделить испорченные соки вон из себя — с потом, мочой. Эту кульминацию заболевания греки именовали кризисом, что дословно и означает «выделение». Заключительный этап может завершиться довольно быстро, за несколько часов; а может продлиться надолго, по мере растворения вредных веществ.

Обобщая свои многочисленные наблюдения над разными клиническими ситуациями, гиппократики стремились уточнить, сколько дней длится обычно каждый из этапов той или иной болезни. Числа 4, 7 и 21 встречаются в их клинической хронологии чаще всего. Здесь, пожалуй, можно усмотреть рецидив магического мышления, поскольку кульминации и исходы острых заболеваний, как правило, не подчиняются таким простым расчётам.

То, что впоследствии назвали иммунитетом организма, греки именовали его «природой» (физис), вполне разумно полагая, что именно от этого зависит наступление болезни и дальнейшее выздоровление либо гибель организма. Школа Гиппократа стояла на том, что сам организм должен приводить себя в норму, а врач только помогает этому процессу; варьирует направление этого действия.

Результатом изложенного понимания биологической патологии для гипократиков явилось их повышенное внимание к строго индивидуальному анамнезу каждого больного. Систематика симптомов тут не имеет себе равных в медицинских традициях древности да и средневековья. Пациента внимательно осматривали, ощупывали болезненные точки тела и выслушивали жизненные шумы его организма. Визуализация клинической картины тогда достигла значительной высоты. Недаром некоторые симптокомплексы до сих пор используются медиками. Например, так называемая «маска Гиппократа» (facies Hippocratica). «Заостренный нос; впалые глаза; запавшие виски; холодные и сморщенные уши, отстающие ушные мочки; сухая, жесткая и морщинистая кожа на лбу; желтая либо темная, бледная или синеватая окраска всего лица» — такая клиническая картина любому врачу вселяет серьезные опасения в прогностическом плане. Столь же мет-

49

ко был подмечен и симптом утолщения концевых фаланг пальцев рук («пальцы Гиппократа»).

Ощупывание применялось прежде всего для определения тех изменений, которые болезнь внесла в размеры, форму и положение различных внутренних органов. Ощупыванием же уточняли картину переломов и вывихов. Тонких подробностей в болезненных изменениях пульса греческие врачи еще не знали, но самые существенные его характеристики они уже знали. Ради определения температуры тела врач клал ладонь на грудь пациента. При выслушивании врач прислонялся ухом к месту расположения дыхательных органов. Трахеальные хрипы, например, сравнивались с кипением уксуса; плевритный шум — с хрустом кожаного ремня. Запах и вкус выделений из больного организма (крови, мочи, мокроты) также привлекался к диагностике.

Практика гиппократиков включала в себя даже несложные эксперименты, что вообще-то оставалось чуждым всей остальной науке античности. Так, мокрота туберкулезников встряхивалась с горящими углями — особенно неприятный запах объяснялся присутствием в ней частиц легочной ткани, что служило дурным знаком для врача. Другой способ отличить чахоточную мокроту состоял в том, что она тонула в морской воде (из-за своего удельного веса). Консистенцию мочи определяли взбалтыванием ее с соломой. К такого же рода эвристичным (особенно при отсутствии любой техники) пробам принадлежал метод «succussio Hippocratis» — выслушивание грудной клетки при её встряхивании. Так пытались локализовать эмфизему лёгких. «Если симптомы болезни выступают недостаточно, — учил «отец медицины», — надо оказать природе содействие». Имелось в виду — вызвать реакции, позволяющие уточнить диагноз (рвотные или слабительные средства; энергичные движения и т.п.).

Излюбленный метод лечения в кругу гиппократиков — от противного: «Переполнение врачуется опорожнением; опорожнение же — наполнением; труд врачуется отдыхом и наоборот — покой трудом. Одним словом, противоположное суть лекарство для противоположного, ибо медицина в сущности есть прибавление и отнятие — отнятие всего излишнего (для организма), прибавление же (ему) недостающего. И кто это лучше всего делает, тот наилучший врач».

«Против серьёзных болезней нужны самые сильные лекарства» — этот завет Гиппократа лучше всего передаёт пафос честной, гуманной медицины. Не только лечить, не инсценировать лечение, а добиваться исцеления всеми доступными врачу средствами. Таков вечный долг врача.

Наряду с болезнями взрослых пациентов Гиппократ уделял внимание детским (прежде всего новорожденных и грудных детей) заболеваниям (например, ему принадлежит первое описание свинки).

Хроническая болезнь рассматривалась гиппократиками как процесс, который имеет начало, кульминацию и конец. Эти фазы сравнивались с нагреванием жидкости: сырость, кипение (сварение) и извержение.

50