Список использованной литературы

1. Бокариус Н. С. Судебная медицина для юристов. Харьков, 1915. С. 418.

2. Дубягин Ю. П. Руководство по розыску и расследованию неочевидных убийств. М.: Норма, 1998. С.39-40.

Сравнительный анализ отдельных статей устава уголовного судопроизводства 1864 года с действующим законодательством

Никулина А.В. , Султанов Р.М., Сакказов У.А., Дзгоев А.И.,

Цатурян Э.О., Дубягин Ю.П.

МГОУ имени В.С. Черномырдина

Так в ст. 343 УУС утверждается: «следователь и понятые, а также и другие приглашенные к осмотру мертвого тела лица, имеют право заявлять свое мнение о тех действиях и объяснениях врача, которые им покажутся сомнительными. Мнения их вносятся в протокол». В ст. 344 сказано, что «акт осмотра или свидетельство передается от врача к следователю, если возможно вслед за освидетельствованием и никак не позже трех суток».³⁴

Приведенные правила практически идеально определили сотрудничество со сведущими лицами в области судебной медицины специального знания криминалистики и были приняты в тождественном объеме законодателем советской России. Также как и активное задействование сведущих лиц в уголовном и гражданском судопроизводстве в качестве специалистов (экспертов). Например, ст. 11 Положения О Народном суде РСФСР от 30.11.1918 года гласила: «при разрешении гражданских дел, требующих специальных познаний, Народный суд может, по собственному усмотрению, приглашать в судебное заседание сведущих лиц».³⁵При этом на этом этапе законодательство еще не вводило разграничение на специалистов и экспертов.

Так, Я. Л. Лейбович описывая порядок вскрытия трупа, пишет, что обязательно «кроме врача и следователя присутствуют еще двое свидетелей, или, так называемых, понятых. На основании полученных данных вскрытия, врачом составляется акт судебно-медицинского исследования трупа и передается лицу, производящему следствие. Акт состоит из введения, описательной части и заключения эксперта. Введение и описательная часть подписываются всеми присутствующими лицами, а заключение только врачом. Где имеется подозрение на отравление, должны быть взяты внутренности и направлены по указанию судебно-медицинского эксперта в соответствующую лабораторию для химического исследования».³⁶С последующей рекомендацией мы не согласны, так как вопрос о назначении судебно-химической или иной экспертизы должны решать следственно-розыскные и судебные органы, в лице представителей власти, участвующих в наружном и полном осмотре тела, то есть вскрытии, а не судебно-медицинский эксперт, который должен быть консультантом и рекомендовать, кому лучше и почему поручить либо судебно-химическую, либо медико-трасологическую, либо судебно-биологическую, либо судебно-этиологическую или иную экспертизу соответствующих биологических (остеологических) объектов.³⁷

Наше понимание не противоречит содержанию ст. 374 УУС «предметы, подлежащие химическому или микроскопическому исследованию, берутся только в необходимом для исследования количестве и укладываются врачом или фармацевтом так, чтобы не могли утратиться в дороге, воспринять посторонней примеси или образовать химических с посудой соединений».³⁸Известный судебно-медицинский эксперт императорской и советской России профессор Д. П. Косоротов, редактируя австрийского коллегу с учетом отечественного опыта, писал: «Судебный врач по согласию с судебным, уведомляя химика, как об обстоятельствах данного случая, так по тем пунктам, которые должны быть, выяснены химическим анализом – в тех видах, чтобы, с одной стороны, химику не приходилось делать излишних исследований, а с другой – чтобы он не производил их слишком поверхностно, например, ограничиваясь лишь констатированием яда, а не обращая внимание на количественное его определение и на распределение его на различных органах».³⁹

Возвращаясь к участникам осмотра и вскрытия тела, необходимо отметить, что так же как советская (социалистическая) Россия, так и социалистическая Германия заимствовали лучшее в своем прошлом законодательстве. В ст. 45 УПК ГДР записано: «…вскрытие трупа производится в присутствии прокурора, двумя врачами, из которых один должен быть специалистом-патологоанатомом или судебным медиком».⁴⁰

Более того, выше приведенные позитивно-прогрессивные правила были закреплены не только инструкциями и положениями по Бюро СМЭ, но и, как мы уже отмечали выше в УПК РСФСР. Так, ст. 194 гласила: «Следователь и понятые, а равно и другие лица, присутствующие при осмотре, имеют право заявлять свое мнение о тех действиях врача, которые покажутся им сомнительными; мнения заносятся в прокол»; ст. 195 «Протокол вскрытия и медицинского освидетельствования составляется врачом и подписывается следователем».⁴¹О произошедших ошибках законодателя и серьезных упущении и невнимании к проблеме в теории и практике криминалистики, а также судебной медицине, судебной антропологии, которые не замедлили сказаться, много и неоднократно писал наш научный руководитель Дубягин Ю. П. Так в докладе в научно-исследовательском институте Проблем изучения законности и правопорядка при Ген. Прокуратуре РФ в 2000г. он выделял: «…цель и задача исследования…обосновать изменение процессуальной нормы (ст. 190 УПК РСФСР) осмотр тела в морге и его вскрытие».⁴²А также «о дополнении ст. 180 УПК РСФСР (ст. 178 УПК РФ) указанием на необходимость присутствия следователя и понятых при осмотре и вскрытии тела, а так же, при осмотре неопознанного трупа на месте обнаружения и в морге, специалиста, сведущего в вопросах криминалистической идентификации личности; о редакции ст. 190 УПК РСФСР (ст. 197 УПК РФ)».⁴³

Рассматривая ошибки УПК РФ, как фактор и показатель деформации правовой культуры, а, следовательно, и создание условий серьезных нарушений конституционных прав граждан при рассмотрении наиболее тяжких преступлений против личности, мы считаем, что «действующий УПК РФ не отвечает требованиям современной действительности. По своей сути после его вступления в силу, он не только не привнес ничего нового и положительного… А скорее наоборот, усугубил многие проблемы, взяв из предыдущего кодекса часть регрессивных норм».⁴⁴Некоторым из них и посвящена данная статья.