Методология выявления природных и природно-культурных каркасов в связи с задачами создания особо охраняемых территорий

Знание строения природного и взаимосвязанного с ним природно-культурного каркаса способствует обоснованию развития систем особо охраняемых территорий. Не только природный, но также и природно-культурный каркас, будучи системным целым, должен являться гарантом экологической устойчи­вости и экологического благополучия в регионе, эдификатором основных эко­логических характеристик окружающей среды (в том числе — информацион­ных, например биоразнообразия или культурного разнообразия). Это более широкое в сравнении с системой особо охраняемых территорий понятие. Можно сказать, что это идеальная модель системы особо охраняемых террито­рий, к которой необходимо стремиться, но которая едва ли когда-нибудь будет реализована. Природные (экологические) каркасы существуют и функциони­руют вне зависимости от того, что мы о них думаем. Системы охраняемых территорий —

97

Культурный ландшафт как объект наследия

результат человеческих усилий. Их создание аргументируется не только особой ценностью природного/историко-культурного комплекса или его компонентов, но и угрозой их утраты, планировочной ситуацией, правовы­ми возможностями, политическими предпочтениями. Каркасные концепции служат методическим приёмом выявления экологического потенциала, а кон­цепции охраняемых территорий — стратегией действия. Тем не менее, за­рубежные «экологические сети» наиболее близки к отечественным системам охраняемых природных территорий, их «ядра», или «ключевые районы» опре­деляются как находящиеся под охраной особо ценные природные участки, а прочие составляющие — «коридоры», «буферные зоны», «восстанавливаемые районы» — рассматриваются в связи со специально устанавливаемыми для них режимами природопользования.

Существующие сети охраняемых территорий и перспективные планы их развития, являясь формализованным нормативно-правовым воплощением идеи природного или природно-культурного каркаса, могут, в свою очередь, служить в качестве первичной информации для его выявления (это индикато­ры наличия тех или иных структур природного/природно-культурного карка­са). Этот метод достаточно удобен и часто используется, так как основан на ана­лизе той информации, которая уже представлена специалистами и признана, хотя бы частично, органами управления. В ряду охраняемых территорий следу­ет рассматривать не только особо охраняемые природные (они, как правило, со­ответствуют узловым структурам каркаса), но и ценные природно-культурные комплексы, а также различные охранные и защитные зоны, которые нередко выполняют роль связующих звеньев (экологические коридоры, экологические мосты). Информация об имеющихся формах территориальной охраны позво­ляет получить картографическую основу, которая может быть дополнена и раз­вита на основании анализа выраженности экологических функций территории либо анализа экологической значимости слагающих территорию геоструктур. В результате создаётся картографическая модель реально действующего эколо­гического или природно-культурного каркаса, сопровождаемая соответствую­щими охранными режимами. Этот метод можно рассматривать как своеобраз­ную методическую инверсию. С одной стороны, каркас выявляется в целях создания охраняемых территорий и служит методическим средством их обос­нования, а с другой стороны, существующая сеть охраняемых территорий ис­пользуется для выявления каркаса, поскольку состоит из отдельных фрагмен­тов каркаса. Примерно по такому принципу были созданы модели экологиче­ских (природно-экологических) каркасов Ярославской области (в составе природоохранного раздела к «Схеме районной планировки Ярославской облас­ти», ЦНИИП градостроительства, 1986 г.), Верхневолжья (фрагмент этого кар­каса показан на рисунке), российско-финского приграничного региона (Финско-российские леса. Концепция устойчивого развития. М., 1994). Автором этих моделей является Ю. С. Захаров. Оригинальные модели были созданы для прибалтийских республик Павеласом Каваляускасом и Гедеминасом Павликявичусом (в составе республиканских «Комплексных схем охраны природы», 1980-е годы). Метод хорошо оправдывает себя на макротерриториальном и мезотерриториальном (то есть на межрегиональном и региональном) уровнях

98

Методология изучения культурных ландшафтов

Фрагмент природного каркаса Ярославского Поволжья (Ю. Захаров)

и при наличии относительно развитой сети действующих и проектируемых ох­раняемых территорий. Получаемый в результате экологический каркас уже со­держит в себе рекомендуемые режимные ограничения, поэтому его в ряде слу­чаев (и это правильно) называют природоохранным каркасом. Такой каркас от­ражает формально зафиксированную систему ценностей, находящихся под охраной или претендующих быть поставленными на охрану. Его рисунок, как правило, имеет чёткие контуры, поскольку режимная территория может быть достаточно точно оконтурена.

На микротерриториальном (районном или более локальном) уровне, а так­же при единичности участков, находящихся под особой охраной, их отсутствии или неадекватности их сети реально наблюдаемой природной или культурной ценности территории, приходится обращаться к детальному изучению геогра­фического строения территории и её социокультурных параметров (так как «подсказка» из схем или планов развития особо охраняемых территорий отсут­ствует) и по различным прямым и косвенным признакам выявлять формально не обозначенный экологический или природно-культурный каркас. В результа­те метод оптимизации, дополнения и развития исходной сети или системы охраняемых территорий сменяется методом выявления наиболее значимых в экологическом отношении участков и геоструктур. Такое исследование может осуществляться на основании анализа экологических и социокультурных функций территории. Освоение первого метода (с «подсказкой» — где искать)

99

Культурный ландшафт как объект наследия

Природно-экологический каркас Литвы (по П. Каваляускасу)

позволяет понять принцип действия второго (нахождение по заданным крите­риям). Примером применения последнего являются модели природно-экологических каркасов горных территорий — Таджикистана (в «Комплексной схеме охраны природы Таджикистана», ЦНИИП градостроительства, 1985 г.) и Ка­бардино-Балкарии (в «Комплексной схеме охраны природы Кабардино-Балка­рии», ЦНИИП градостроительства, 1992 г.), также выполненные Ю. С. Захаро­вым. Контуры элементов, составляющих каркас такого рода, не всегда легко ус­тановить, однако он служит стратегической основой формирования систем охраняемых территорий.

В качестве наиболее показательного примера назовем природный каркас Литвы. Его схема выполнена П. Каваляускасом в 1990-х годах на основе анали­за геосистемного строения территории, особенностей обменных процессов и с учётом гравитационных характеристик местности. Выделяются три типа гео­структур и соответствующих им функциональных элементов природного каркаса: 1) входы в геосистему, или природные «окна» — высшие гипсометри­ческие (гравитационные) уровни геосистем, выполняющие роль геоэкологи­ческих барьеров, обеспечивающих дифференциацию геосистем и компенси­рующих расходы вещества и энергии (истоки рек, водоразделы, болотные и озёрные системы на водоразделах, места накопления подземного стока, кар­стовые и литоральные зоны); 2) каналы водного стока и пути миграций, или природные коридоры — наиболее низкие гравитационные уровни геосистем, выполняющие обменные функции в геодинамическом и биоинформацион­ном отношениях (речные русла и долины, овражно-балочная сеть); 3) стабилизаторы

100

Методология изучения культурных ландшафтов

геосистем, или буферные зоны — участки среднего гравитационно­го уровня, которые регулируют водный сток и другие природные процессы и поддерживают природное разнообразие в пределах разделяемых барьерами геосистем (луга, леса, болота и др.). Предполагается, что каждый участок при­родного каркаса должен иметь свой охранный режим — от режима природно­го заповедника до регулируемых сельскохозяйственного, лесохозяйственного и рекреационного видов пользования. Во всех случаях исключаются урбаниза­ция и индустриальное развитие. Самым замечательным результатом является то, что природный каркас Литвы получил легитимный статус в начале 1990-х годов, его наличие зафиксировано природоохранным законодательством, что позволяет реализовать на практике вышеизложенную теоретическую конст­рукцию (Kavaliauskas, 1995).

К той же группе выявляемых по заданным критериям каркасов следует от­нести природно-культурные каркасы, модели которых были выполнены для группы административных районов Пермской области в составе «Основных положений концепции организации исторической территории «Кунгурский край» Российским НИИ культурного и природного наследия, 1996 г. (см. раз­дел 3.2), а также для Соловецкого архипелага в составе исследовательских работ Института Наследия по изучению культурного и природного наследия архипе­лага, 1994–98 гг. (рис. на с. 102). Основные структуры природно-культурного каркаса на Соловках, то есть наиболее значимые компоненты геосистем, это:

1. системы озёр, нередко соответствующие линиям тектонических разло­мов, соединённые древними ледниковыми ложбинами стока и системами кана­лов, либо разъединённые дамбами — гидроморфная составляющая;

2. наиболее высокие ледниковые холмы, группы холмов и гряды — автоморфная составляющая, с нею связаны многие сакральные центры;

3. чётко выраженные в рельефе высотные ступени, соответствующие ли­ниям тектонических разломов либо зонам контакта морского и ледникового рельефа — линейные экотоны, с которыми обычно связаны пути сообщения;

4. псевдозональные границы между лесными и квазитундровыми сообще­ствами — природные экотоны — зона повышенного биоразнообразия и раз­мещения известных неолитических стоянок;

5. контактная зона суши и моря — маргинальная составляющая, где на­блюдаются локальные сезонные скопления редких видов биоты и концентрируются археологические памятники прошлых тысячелетий.

Зоны взаимного наложения или сближения составляющих природно-культурного каркаса образуют его узловые структуры, отличающиеся особыми ландшафтными характеристиками. Можно констатировать, что все скиты на архипелаге и центральный ансамбль монастыря, все крупные археологические комплексы, иные исторически достопримечательные места находятся на узло­вых структурах природного каркаса, а основные островные дороги сопровож­дают его линейные структуры. Связанная с этими объектами социокультурная деятельность преобразовала природный ландшафт в культурный, а природный каркас — в природно-культурный.

Бывают ситуации, когда природный (экологический) каркас или его звенья разрушены или сильно повреждены в результате непродуманной хозяйственной

101

Культурный ландшафт как объект наследия

102

Методология изучения культурных ландшафтов

деятельности. Тогда он воссоздается в картографической модели согласно логике строения подобных каркасов, и модель может использоваться для его последующей реставрации. Этот метод предполагает не столько выявление, сколько формирование каркаса с элементами выявления его сохранившихся следов, но не реально действующей структуры, как в двух предшествующих случаях. Примером такого каркаса может служить экологический каркас, пред­ложенный автором для зоны влияния Елабужского автомобильного завода (в составе природоохранного раздела в ТЭО строительства Елабужского завода, ЦНИИП градостроительства, 1993). Территория в зоне влияния завода занята преимущественно сельскохозяйственными угодьями и селитебными землями. Естественные природные комплексы (сосновые боры, участки смешанных ле­сов, пойменные биоценозы) сохранились единичными изолятами в долине Ка­мы, выполняют роль локальных рефугиумов, но не способны существенным образом влиять на экологическую обстановку в районе. Природно-экологический каркас для данной территории выделялся не только на основе этих ключе­вых (для сохранения биоразнообразия) местообитаний, но и по овражно-балочной сети, существующим водотокам и предлагаемым полезащитным лесо­полосам, соответствующим локальным водоразделам и уступам рельефа.

Три методологических подхода, обозначенных в этой главе, редко исполь­зуются в чистом виде. В большинстве случаев какой-то из них является веду­щим, а другие — вспомогательными. Однако как бы ни был построен или вы­явлен природный (экологический) или природно-культурный каркас, он слу­жит планировочной аргументацией природоохранной политики, сохранения природного и культурного наследия, упорядочения развития расселенческих и хозяйственных систем.

Как было показано выше, природный каркас — базовое концептуальное и инструментальное понятие для выявления природно-культурного каркаса. Природно-культурный каркас — объективно существующая целостная систе­ма наиболее значимых природных и планировочных структур, определяющих характер и направленность геосистемного обмена и социокультурной деятель­ности. У каждой территории такие структуры наличествуют и определяют её особенности, функции, характер развития. Выявление природно-культурного каркаса — эффективный метод нахождения ключевых местоположений, обра­зующих «ядра» системы особо ценных и охраняемых природных и истори­ко-культурных территорий, а также метод режимной дифференциации терри­тории, осуществляемой в процессе её культурно-ландшафтного районирова­ния, основывающегося на закономерностях строения природно-культурного каркаса. Основные межландшафтные взаимосвязи и взаимодействия чётко прослеживаются, если выявить природно-культурный каркас территории, по­этому многие проблемы культурного ландшафта легче идентифицировать и разрешить, исходя из изложенной концепции. Концепция природно-культурного каркаса позволяет целенаправленно избрать стратегию территориального развития, обосновать приоритетность намечаемых мероприятий по сохране­нию природного и историко-культурного наследия, выделить зоны особого экологического и историко-культурного значения для установления в их границах

103

Культурный ландшафт как объект наследия

особого режима пользования. Конкретные примеры применения изло­женной концепции для решения исследовательских и прикладных задач будут рассмотрены в следующих главах в связи с определением культурно-ланд­шафтных особенностей исторической монастырской территории острова Анзер Соловецкого архипелага, а также задачами культурно-ландшафтного рай­онирования Кунгурского края Пермской области и территории Бородинского музея-заповедника Московской области.