2. Стих рифмованный и нерифмованный

Рифмованный стих обладает совершенно специфическими тенденциями и представляет особые трудности для перевода. Стилизованность (stylizace) языка достигает здесь высшей степени и проявляется в различных литературах сходно. В английском рифмованном стихе в отличие от белого

стиха можно проследить следующие тенденции⁴:

а) инверсия, цель которой — поставить в конец сти- ха рифмующееся слово, чаще всего глагол:

We have the king of Mexico betrayed;

б) перенос, не оправданный смысловой и ритмической конструкцией,— соответствующая часть предложения выдвигается в конец фразы и переносится в следующий стих: .

I hold not safe, nor is it just to bring a war/without a fair defiance made;

в) употребление описательных глагольных форм (главным образом с do и с to be), причем знаменательный глагол опять-таки ставится в конец предложения:

So strong a hatred does my nature sway... Small use of reason in that prince is shown...

Современная поэзия — оригинальная и переводная,— как правило, избегает этих компромиссных средств либо, наоборот, подчеркивает их, так что они становятся стилистическим принципом. Так, Энценсбергер приб§* гает к приему б) (перенос) для депоэтизации стихов Мак-Лиша:

Quite unexpetedly as Vasserot

The armless ambidextrian was lighting

A match between his great and second toe

And Ralph the lion was engaged in biting

The neck of Madame Sossman while the drum... и т. д.

Мак-Лиш (A. MacLeish) «Конец света»

Es kam ganz unerwartet, gerade als

Vasserot, des armlose Wunder, anriß

ein Zündholz mit seinem linken Zeh, in den Hals

Von Madame Soßmann Cäsar der Lowe biß... И т. Д.

Перевод Энценсбергера (H. M. Enzensberger)

К подобным же приемам обращаются и переводчики на другие языки; разумеется, в языках, для которых!⁴ твердый порядок слов не характерен — например, в сла­вянских,— эти стилистические средства не столь выра­зительны.

Специфической и по большей части неизбежной чертой рифмы впереводной поэзии является ее относитель­но менее тесная связь с идейной компо­зицией стихотворения. Редчайший случай — чтобы в языке перевода нашлись два созвучных слова, от­вечающие по значению рифмующейся паре в подлиннике, и чтобы рифмой можно было подчеркнуть и связать те же семантические единицы, что и в оригинале; обычно такая благоприятная ситуация складывается при переводе с близ­кого языка. Вот образец из чешского перевода «Евгения Онегина»:

Все украшало кабинет To vse kraslilo kabinet

Философа в осьмнадцать лет.. Mudrce osmnacti let.

..* Перевод Горы

В языках, этимологически более отдаленных, также мож­но отразить в рифмовке семантику оригинала, но выразить ее придется, как правило, другими лексическими и фразео­логическими средствами.

Though they go mad they shall be sane

Though they sink through the sea they shall rise again)

Д. Томас (Dylan Thomas) «И смерть была не властна»

Wenn sie irr werden, solin sie die Wahrheit sehn, wenn sie sinken ins Meer, sol In sie aufersteihn.

Перевод Фрида (Erich Fried)

Большей частью поэт почитает успехом, когда ему удает­ся найти на своем языке созвучные пары среди значений, содержащихся в обоих стихах; в этом случае, даже изменив порядок расположения стихов и семантические связи, он может сохранить их содержание в целом:

Dead men naked they shall be one

With the man in the wind and the west moon;

When their bones are picked clean and the clean bones gone

_m Там же

Die nackten Toten, die sollen eins mit dem Mann im Wind und in Westmond sein. Blankbeinig und bar des blanken Gebeins.

Во многих случаях, однако, такого решения достичь не удается, хотя бы уже потому, что между обоими рядами зна­чений нет созвучных пар, или потому, что переводчику не хватает воображения, чтобы их найти. Затем часто бывает, что рифмующееся слово само по себе малосодержательно и лишь дополняет то, что уже содержится в строке:

Under the windings of the sea

They lying long shall not die windly.

Там оке

Die da liegen in Wassergewinden im Meer Sollen nicht sterben windig und leer...

В прошлом переводчики хранили в запасе для потреб­ностей рифмовки малосодержательные, но широко употре­бительные в самых различных сочетаниях словечки:

М е р h. Nein, Herr! ich find es dort, wie immer, herzlich schlecht.

Der Herr. Kennst du den Faust?

M e p h. Den Doktor?

Der Herr. Meinen Knecht!

Гёте «.Фауст»

M e p h'. No, Lord! I find things, there, still bad as they can be

The Lord. Know'st Faust?

M e p h. The Doctor Faust?

The Lord. My servant, he!

Перевод Баярда Тейлора (Bayard Taylor) _р

Если содержательность рифмовки не является важной чертой поэтического стиля автора, то подобные рифменные «подпорки» не могут оказать серьезного влияния на качество перевода. Гораздо нагляднее деформируется идея поэта, когда переводчик вынужден рифмовать совершенно новые, не содержащиеся в подлиннике значения:

Da du, о Herr, dich einmal wieder nahst Und fragst, wie alles sich bei uns befinde, Und du mich sonst gewöhnlich gerne sahst, So siehst du mich auch unter dem Gesinde.

Там же

Since Thou, о Lord, deign'st to approach again ' And ask us How we do, in manner kindest,

And theretofore to meet myself wert fain, Among Thy menials, new, my face Thou findest.

Определенный процент «подпорок» содержится в каж­дом более или менее длинном стихотворном переводе; ко­нечно, у поэтически одаренного переводчика их меньше и они теснее связаны со стилем и идеей подлинника. Точность перевода рифмованных стихов, как правило, падает к концу стиха. Вот почему именно в последних словах стиха наибо­лее отчетливо выступает концепция переводчика и его собст­венный стиль. Способ рифмовки у различных поэтов можно характеризовать также, изучив, превалируют ли «подпорки» в первых или во вторых строках рифмующихся пар.

Рифмы образуют особую лексическую систему и в ори­гинальной поэзии. Как указывает П. Гиро⁶, во француз­ском стихе на рифму приходится больше длинных слов, чем на остальную часть строки, очевидно, потому, что в конце строки встречаются преимущественно сущест­вительные и прилагательные и, наоборот, не встречаются служебные слова и частицы и на рифмовке не отражается характерное для поэта пристрастие к словам из опреде­ленной семантической области. Словарный состав рифм ближе всего к языку нейтральной прозы, он скорее обыкновенен, чем специфичен: автор, рифмуя, вынужден подбирать слова из всего словарного фонда, подчас даже без учета собственного стилистического замысла. Это облегчает труд переводчика: если ради передачи формы оригинала переводчик вынужден мобилизовать все лек­сические ресурсы родного языка, то, рифмуя, он обраща­ется к сравнительно обычной лексике. С помощью комбинаторики можно весьма грубо вычис­лить, найдется ли среди приблизительно 50 семантических единиц, из которых складывается русский сонет, семь риф­мующихся пар, и какой примерно процент составят «подпор­ки», т. е. семантические единицы, не содержащиеся в помя­нутых 50. По подсчету А. Н. Колмогорова, можно из 50 русских слов составить в среднем 6 рифмованных ^пар°. По П. Гиро, из 50 французских слов можно составить около 9 пар. Для французского текста в объеме 200 слов, из кото­рых 100 не повторяющихся, П. Гиро подсчитал (и проверил это, сравнив два воплощения одного замысла Бодлера: прозаическое — «Полушарие шевелюры»,— и стихотвор­ное— «Шевелюра»⁷), что в целом можно из этого материала скомбинировать 37 рифм, в том числе 16 неграмматичес­ких * рифм; 2,5 богатых, 1 одновременно неграмматическую и богатую.

Разумеется, смысловой контекст и синтаксическая конст­рукция позволяют использовать только часть этих рифм, 200 слов соответствуют приблизительно составу 22 алек­сандрийских стихов; довольствуясь рифмами среднего аку­стического качества, можно без серьезных затруднений найти среди 37 рифмующихся слов большинство подходя­щих по смыслу рифм. Разумеется, если настаивать на неграм­матических и непременно богатых рифмах, понадобится большинство рифмующихся слов взять «с потолка», т. е. прибегнуть к «подпоркам».

* Гиро определяет их как grammaticalement correctes, т. é. как рифмы, корректные в отношении грамматики, когда не нарушается правило не прибегать к грамматическим рифмам.

Изменение соотношения между содержанием и фор­мой при переводе стихов чаще всего наблюдается в тех местах, где рифмуются ключевые понятия:

Geschrieben steht: «Im Anfang war das Worth

Hier stock ich schon! Wer hilft mir weiter fort?