Коллизия 19

Российская Федерация гарантирует каждому право на использование родного языка, свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества независимо от его происхождения, социального и имущественного положения, расовой и национальной принадлежности, пола, образования, отношения к религии и места проживания.

(ст. 2 Закона РФ «О языках народов РФ)

Государственный язык Российской Федерации подлежит обязательному использованию:

1) в деятельности федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, иных государственных органов, органов местного самоуправления, организаций всех форм собственности, в том числе в деятельности по ведению делопроизводства;

2) в наименованиях федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, иных государственных органов, органов местного самоуправления, организаций всех форм собственности;

(Ст. 3 Федерального закона «О государственном языке РФ»)

Общение государственных органов с гражданами должно быть на государственном языке, чтобы обеспечить равенство независимо от того, какой у них язык родной. Само существование государственного язык, как правового института – это, конечно, в каком-то смысле проблема. Ленин считал, что нельзя вводить никакой государственный язык. В США до сих пор считают, что не должно быть государственного языка. Но эта проблема не связана непосредственно с соотношением этих двух норм. Если более предметно привязываться к приведенным нормам, то: из общего правила первой статьи делается оговорка – для обеспечения деятельности органов публичной власти создается т.н. государственный язык, и он обеспечивает тот режим деятельности органов публичной власти, проистекающий из самой природы таких органов. Если в части деятельности государственных органов государственный язык вполне оправдан самим понятием органов публичной власти (исходя из их публичного статуса), но уже в отношении организаций всех форм собственности, в том числе деятельности по ведению делопроизводства, это гораздо сложнее оправдать и сложно найти этому конституционное обоснование. В отношении права организаций (негосударственных, частных) вести свое делопроизводство на своем выбранном языке, любом, какой она посчитает необходимым – ограничение этого права не может быть оправдано теми интересами, представлениями, целями, которые приемлемы, допустимы для регулирования деятельности органов публичной власти. Можно говорить о том, что общее правило, позволяющее всем использовать любой язык, в части использования только государственного языка может быть вполне объяснимо и оправданно для органов публичной власти исходя из их публично-правового статуса, и вызывает сомнения и вопросы относительно того, почему это оправданно для негосударственных организаций. И это и есть проблема, вытекающая из сопоставления этих двух норм. В первой норме речь идет о гарантиях каждому, т.е. гарантиях личности. Никто не предполагал гарантировать государственному служащему, тем более государственному органу права работать на родном языке (у него не может быть родного языка, у него есть тот язык, который принят в государстве, где этот орган создан). Т.е. первая норма применительно к гражданам данное право предоставляет; а вторая норма данное право ограничивает. Граждане, которые, например, создают некоммерческую организацию или коммерческую организацию, но которые не хотят работать на государственном языке, и которые хотят использовать свой родной язык - для них закон о государственном языке создает препятствие.

Наряду с языком РФ можно использовать и другой язык. Можно все делопроизводство в организации дублировать на двух языках. Вопрос не в том, что есть какое-то неразрешимое противоречие в нормах. Можно сказать, что первая норма гарантирует возможности использования языка, а вторая требует, чтобы при этом одновременно использовался и государственный язык (параллельно с иным языком). Но можно делать и другие выводы: в части ведения делопроизводства вторая норма, которая требует обязательного делопроизводства на русском языке, она обеспечивает контрольно-надзорную деятельность органов государственной власти РФ в отношении любых организаций всех форм собственности и в этом смысле ограничивает первое право, предоставленное законом о языках РФ.

Еще раз, проблема в том, что общее правило, закрепленное ст.2, предполагающее полную свободу использования любого языка, во второй норме ограничивается, причем не только для государственных органов, но и для организаций всех форм собственности!

Получается, что ст. 3 ограничивает свободу выбора языка. Нужно выявить проблему. Акцент на фразе в ст. 3 «организации всех форм собственности» должны говорить на государственном языке при осуществлении их деятельности. Получается, что государственные органы так или иначе должны, но почему заставляют организации то? В том числе делопроизводство. Сюда же попадают и творческие коллективы. А если это клуб любителей кельтского языка? Можно оправдать в отношении налоговой проверки, если например органы придут и увидят делопроизводство на санскрите, то им это не понравится. Но распространять это положение на всю деятельность неправильно, и получается, что объём нормы ст. 3 можно разбить на несколько частей: 1) отношения с органами 2) иная деятельность. Но возможно пересечение и там тоже две части: 1)деятельность необходимая для отношений с органами власти, где такая обязанность обоснована, 2) остальная (тут оправдать такую обязанность нельзя).