Ресурсы и антиресурсы личности _макет_А5

ние и рост (среднее значение 9 баллов), юмор (8,4 балла), поиск эмоциональной поддержки, сдерживание, принятие (8 баллов).

Применение стратегии положительное истолкование и рост позволяет сотруднику рассмотреть ситуацию в позитивном ключе, извлечь полезный опыт, проявлять гибкость поведения и мышления. Данная стратегия хорошо согласуется с юмором, так как при осуществлении профессиональной деятельности сотрудник органов внутренних дел сталкивается с необходимостью общения с самым разнообразным контингентом граждан. На наш взгляд, недостаточно эффективным в этом контексте является применение стратегии сдерживания, так как она предполагает наличие пассивного копинга, путем ожидания того момента, когда копинг будет полезным.

Поиск эмоциональной поддержки как достаточно часто применяемая стратегия копинга сотрудниками органов внутренних дел тоже вызывает особый интерес. Если учесть, что большая часть выборки мужская, то наличие понимания, сочувствия, эмоциональной поддержки со стороны своего окружения не должно быть типичным. Но, мы можем предположить, что речь идет об эмоциональной поддержке не в рамках профессиональной деятельности, а в сфере семейных отношений.

И наименее часто сотрудники называют такие стратегии как ментальное отстранение (7,6 баллов), фокус на эмоциях, поведенческое отстранения (6,7 баллов), отрицание (6 баллов), обращение к религии (5 баллов), использование алкоголя и наркотиков (4,4 балла). Самые низкие показатели были обнаружены по шкале «Использование алкоголя и наркотиков», что является закономерным для такой выборки респондентов. Второй по минимальной предпочтительности является стратегия «Обращение к религии», что может быть обусловлено высоким уровнем прагматичности и склонностью к решению сложных ситуаций без попыток отдать происходящее на волю неких высших сил.

Таким образом, исследование позволило нам обозначить основные копинг-стратегии, применяемые сотрудниками внутренних органов в ситуации реформирования МВД. В целом, для них характерно применение активных, способствующих сохранению психического здоровья, позволяющих эффективно совладать с данной стрессовой ситуацией стратегий поведения. Анализ текущей стрессовой ситуации

истратегий копинг-поведения сотрудников органов внутренних дел

впроцессе реформирования МВД показал, что требования, предъяв-

151

ляемые к личностным особенностям и специфика профессиональной деятельности, детерминируют совладающее поведение субъекта.

___________________

1.Дементий Л.И. К проблеме диагностики социального контекста и стратегий копинг-поведения // Журнал прикладной психологии. 2004. № 3.

С. 20–25.

2.Нартова-Бочавер С.К. «Coping behavior» в системе понятий психологии личности // Психологический журнал. 1997. Т. 18. № 5. С. 20–30.

3.Симзяев А.В. Профессионально этическая культура сотрудника ОВД // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2009. № 3.

4.Указ Президента Российской Федерации «О мерах по совершенствованию деятельности органов внутренних дел Российской Федерации (в ред.

Указа Президента РФ от 01.03.2011 № 254). URL: http://base.consultant.ru/ cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=LAW;n=111150

5.Федеральный закон «О полиции» от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ. URL: http://base.garant.ru/12182530/

КОПИНГ­ПОВЕДЕНИЕМАТЕРЕЙЮНОШЕЙИДЕВУШЕК ВПЕРИОДКРИЗИСАСЕПАРАЦИИ

А.Ю. Маленова

Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского, г. Омск, Россия

Ю.В. Потапова

Омская государственная медицинская академия, г. Омск, Россия

Движущей силой науки всегда являлись противоречия, несоответствия между имеющимися и вновь полученными данными, между потребностью в знании и отсутствием необходимых данных, между значимостью проблематики и степенью ее изученности в официальной науке.

Семейная психология – отрасль, изучающая жизненный путь семьи, периоды ее развития, факторы, повышающие эффективность перехода от стадии к стадии и нарушающие жизнедеятельность семьи. Между тем, несложно заметить, что начальным периодам существования семьи уделяется значительно большее внимание, чем ее завершающим этапам. Вероятно, это связано с основной функцией семьи – воспитанием детей [4], имеющей особое значение для социума. После того, как «ячейка общества» завершает выполнение данных обязательств, внимание общества (и исследователей) переносится с ро-

© А.Ю. Маленова, Ю.В. Потапова, 2012

152

дительской семьи на молодую, только образовавшуюся, которой необходимо помочь пройти все этапы адаптации к браку, направив деятельность супругов на выполнение основной задачи семьи – физическое и духовное воспроизводство населения. Семейный цикл замыкается, лишь только повзрослевшие дети покидают семью, и стареющие родители отступают на задний план, метафорично описанный многими авторами с помощью выражения «опустевшее гнездо». Однако именно этот период, недостаточно полно представленный в периодизациях, на наш взгляд, является одним из самых сложных и драматичных в жизни каждой семьи. Начинаясь от момента расставания со взрослым ребенком, он знаменует собой вступление в совершенно другую жизнь, поиск нового смысла, цели, ресурсов преодоления. Особенно значим этот период для женщины, матери. Именно через семью женщина оценивает удовлетворенность своей жизнью, через интим- но-личностные отношения реализует себя, в связи с чем такие важные перемены в этой сфере влекут за собой изменение и в самоощущении женщины [2]. Кроме этого, данный период характеризуется наложением и других, возрастных, кризисов – приближение старости, скорая смена социального статуса с работающего человека на пенсионера, сужение круга общения.

Расставание матери и ребенка – сепарация, описана в целом в литературе достаточно широко. Однако усилия ученых преимущественно сконцентрированы на изучении периода, когда ребенок находится в возрасте раннего детства. Расставание же с повзрослевшим ребенком воспринимается как более логичная и естественная ситуация, проблемы и противоречия на этом этапе, как правило, описываются психологами-консультантами, которые на практике столкнулись

сними [1]. Однако для матери ребенок остается ребенком и в пять и

вдвадцать пять лет, и духовная связь будет пронесена ими через всю жизнь. Эти факторы приводят нас к мысли о том, как важно подробно изучить данный период, чтобы сформировать определенное понимание и выстроить практические рекомендации для преодоления противоречий этого сложного этапа жизни семьи.

Объект нашего исследования – феномен сепарации, предмет – копинг-поведение матерей в данной ситуации. Цель работы – изучение особенностей копинг-поведения матерей юношей и девушек в ситуации сепарации. Разделение матерей на группы по критерию пола ребенка было обусловлено результатами предыдущих исследований, которые показали различия в реагировании женщин на стрессовые ситуации, связанные с детьми.

153

Основными задачами, на решение которых направлено данное исследование, выступают: 1) изучение динамики эмоционального состояния матерей девушек и юношей в ситуации сепарации; 2) определение типичных для матерей юношей и девушек копинг-стратегии

вситуации сепарации; 3) установление связи между эмоциональным состоянием матерей и выбором копинг-стратегий в ситуации сепарации с детьми разного пола.

Вкачестве гипотетических, нами были высказаны следующие предположения: 1) матери юношей и девушек в ситуации сепарации будут испытывать схожие по интенсивности, но разные по качеству эмоциональные состояния; 2) независимо от пола ребенка женщины

вситуации сепарации будут стремиться к выбору копинг-стратегий, направленных на принятие сложившихся условий; 3) существует связь между выбором копинг-стратегий и эмоциональным состоянием матерей в ситуации сепарации с детьми разного пола.

Общий объем выборки составил 60 женщин, имеющих детей, начавших самостоятельную жизнь от полугода до 10 лет назад. Из них 30 матерей юношей, 30 матерей девушек. Средний возраст женщин составил 51 год. В качестве организационного метода исследования был выбран сравнительный (сопоставлялись результаты матерей юношей и девушек). Для решения поставленных задач были применены следующие методики: «Анкета оценки копинг-стратегий» Ч. Карвера (в адаптации Л.И. Дементий), тест «Самооценка психических состояний» Г. Айзенка [3], опросник «Анализ семейной тревоги» Э.Г. Эйдемиллера и В. Юстицкиса [4]. Для установления различий и взаимосвязи использовались φ-критерий Фишера, Т-критерий Вилкоксона и корреляционный анализ Пирсона.

Обратимся к полученным результатам. Динамика эмоционального состояния матерей была изучена нами с помощью его ретроспективной оценки до и после ситуации сепарации. При сравнении этих характеристик было выявлено, что значимо возрастал уровень нескольких эмоциональных состояний: тревожности (Z = -4,369, p ≤ 0,001),

фрустрации (Z = -4,898, p ≤ 0,001), ригидности (Z = -2,694, p ≤ 0,001),

напряжения (Z = -3,554, p ≤ 0,001). Для состояний агрессии и вины таких различий найдено не было. Это позволяет характеризовать ситуацию сепарации как порождающую различные виды тревоги, страха, усиливающую вязкость, ригидность в эмоциональных проявлениях, но не вызывающую чувство агрессии и самоагрессии – вины. Сравнение интенсивности изменения эмоционального состояния матерей

154

юношей и девушек показало, что статистически значимых различий между ними не существует. Таким образом, можно заключить, что матери юношей и девушек переживают ситуацию сепарации одинаково сильно.

Анализ копинг-стратегий, которые наиболее часто выбирали женщины показал, что в качестве приоритетных способов преодоления ситуации сепарации матери юношей выбрали планирование (20 % респондентов) и положительное истолкование (20 % респондентов), матери девушек – также планирование (26,6 %), положительное истолкование (20 %) и стратегию принятия (40 % респондентов). Таким образом, можно заключить, что матери сознательно предпочитают формировать конструктивное отношение ситуации расставания со взрослыми детьми, усиливая свое стремление получить позитивный опыт, вырасти как личность в результате совладания с трудностями данного периода, а также готовность принять изменения, произошедшие в их жизни.

Вероятно, в большинстве случаев, когда сепарация с ребенком проходит гармонично, этих копинг-стратегий достаточно, чтобы обозначить новые цели для матери и привести к позитивному итогу. Однако, в случае, если мать испытывает затруднения и ее эмоциональное состояние ухудшается, реакция на травмирующую ситуацию может меняться. Чтобы выяснить вероятность данной закономерности мы проанализировали корреляционные связи между копинг-стратегия- ми и эмоциями, испытываемыми женщинами, воспитывающими дочерей и сыновей при расставании с ними.

Детальный анализ корреляций показал, что матери юношей, находясь в негативном эмоциональном состоянии, чаще использовали стратегии поведенческого отстранения (r = 0,54, p ≤ 0,01) и отрицания (r = 0,56, p ≤ 0,05), матери девушек – стратегии принятия (r = 0,46, p ≤0,01), активного копинга (r = 0,46, p ≤0,01) и планирования (r = 0,46, p ≤ 0,05). Таким образом, можно сделать вывод, что матери юношей в ситуации сепарации при возникновении каких-либо проблем склонны скорее занимать отстраненную позицию, отрицать наличие противоречий и пассивно воспринимать реальность. Матери девушек преодолевают трудности данного этапа активно, стремятся построить планы на будущее, более склонны к принятию ситуации даже при ее негативной эмоциональной окрашенности.

Предположительно, обнаруженные закономерности обусловлены особенностями взаимодействия с детьми разного пола: девушки при возникающих сложностях в новой семье склонны обращаться за

155

помощью к матери, ее роль становится более активной, покровительственной. Матери юношей более пассивны из-за естественного стремления дать возможность молодому мужчине самому разрешить проблемы и подтвердить свой статус в обществе. Такой способ реагирования на ситуацию является целесообразным и оправданным, хотя и делающим саму ситуацию сепарации более сложной для матерей юношей. При этом, учитывая двусторонний характер корреляционной связи, можно предположить, что чем чаще матери юношей прибегают к пассивным стратегиям реагирования, тем хуже будет их эмоциональное состояние. Таким образом, пассивное поведение матери оказывается оптимальным для ее сына, не мешая его внесемейной самореализации, однако для самой женщины выбор таких форм поведенческих реакций не облегчает, а, напротив, способен ухудшить ее эмоциональное состояние.

На наш взгляд, выявленные особенности копинг-поведения матерей юношей и девушек в период кризиса сепарации могут быть учтены при проведении психологического консультирования с данной целевой группой женщин. В частности, матерям сыновей следует предлагать расширить репертуар способов совладания с кризисной ситуацией за счет приемлемых для них альтернатив, например, включать активные формы преодоления ситуации сепарации, которые бы при этом не усиливали интервенции в семейную жизнь взрослого ребенка. Это могут быть стратегии, связанные с направлением энергии, высвободившейся с частичной потерей роли матери, в конструктивное русло, что способствовало бы развитию личности матери, ее активизации в общественной жизни и, возможно, осваиванию новых социальных ролей.

Таким образом, дальнейшее изучение выбранной нами темы даст более полное понимание проблем и противоречий не только в рамках конкретной ситуации сепарации, но и жизненного этапа поздней зрелости в целом, позволяя выявлять новые ресурсы преодоления людям, переживающим кризисы этого периода.

___________________

1.Варга А. Сепарация. Что это и зачем она нужна? URL: http://www. psynavigator.ru/articles.php?code=187 (дата обращения: 15.03.2012)

2.Колесов Д.В. Нравственность и пол: психологические аспекты. М.: МСПИ: Флинта, 2000. 232 с.

3.Носс И.Н. Психодиагностика. М.: Изд-во «КСП+», 1999. 320 с.

4.Эйдемиллер Э.Г., Добряков И.В., Никольская И.М. Семейный диагноз

исемейная психотерапия: учебное пособие для врачей и психологов. 2-е изд., испр. и доп. СПб.: Речь, 2006. 352 с.

156

СПЕЦИФИКАСАМОСОЗНАНИЯ ЛЮДЕЙ, ОБРАЩАЮЩИХСЯЗАПСИХОЛОГИЧЕСКОЙПОМОЩЬЮ

Г.И. Морева, А.Ю. Корниенко

Тюменский государственный университет, г. Тюмень, Россия

В настоящее время в России возрастает психологическая информированность населения, психологи становятся достаточно востребованными специалистами, а психологическая помощь перестает быть экстраординарным событием. Развитие психологических услуг затронуло разные сферы жизнедеятельности: образование, здравоохранение, производство, бизнес и т. п.

Однако длительное отсутствие психологических услуг в нашей стране не способствовало формированию адекватного представления людей о том, чем может помочь психолог, в чем заключается содержание его работы, за какими услугами конкретно к нему можно обращаться, и какие люди могут обращаться к психологу за помощью.

Причинами такой ситуации могут быть недостаточная информированность о сути и методах психологической помощи, культурные традиции, отсутствие в обыденном сознании четкого представления о том, с какой проблемой, в какой ситуации, следует обращаться к психологу.

Психологические проблемы есть у многих людей, но не каждый в случае их появления идет к психологу. Как показывают результаты социологического опроса населения России лишь 19 % россиян в случае сложной жизненной ситуации обращаются за помощью к психологу. Возможность обращения к психологу или психотерапевту в принципе допускает для себя каждый третий (33 %), исключают – 48 % опрошенных Чаще всего, людей, обращающихся к психологу, характеризуюся в обыденном сознании как слабые, неприспособленные, истеричные и т. п. [5]. Отсюда следует противоречие между обыденным представлением в обществе о людях, обращающихся за помощью к психологу (поскольку не идентифицируют себя с ними), и реальными характеристиками клиентов психолога.

Таким образом, мы можем наблюдать такой феномен: есть множество людей, которым необходима психологическая помощь, но они не обращаются в силу властвующих стереотипов. А также есть категория людей, которые обращаются за психологической помощью, не

© Г.И. Морева, А.Ю. Корниенко, 2012

157

только для решения проблем, но и для возможности личностного развития. Наше исследование направлено на определение специфики самосознания людей, обращающихся за психологической помощью. Зная эту информацию, специалисты психологи смогут более четко формулировать свои услуги и боле четко позиционировать себя как специалиста на рынке услуг. Также зная эту информацию можно привлекать и другие категории людей, за счет построения рекламы с учетом особенностей самосознания.

Целью нашего исследования стало изучение особенностей (эмоционального, когнитивного и поведенческого компонентов) самосознания людей, обращающихся и не обращающихся за психологической помощью.

Мы исходили из предположения, что 1. у людей, не обращающихся за психологической помощью наибольший индекс Общего Напряжения Защит по сравнению с людьми, обращающимися за психологической помощью; 2. восприятие проблемы у людей, обращающихся и не обращающихся за психологической помощью различно; 3. у людей, обращающихся за психологической помощью уровень когнитивной сложности выше, чем у людей не обращающихся.

Висследовании принимало участие 2 группы по 30 человек (свободная выборка): обращавшиеся за помощью к психологу и необращающиеся, и не желающие. Группы по составу гетерогенные, то есть включали примерно равное количество мужчин и женщин.

Вкачестве методов сбора информации были использованы групповой ассоциативный эксперимент, семантический дифференциал, методика «Индекс жизненного стиля».

Описание и обсуждение результатов исследования.

Любопытно, что испытуемые, обращающиеся за психологической помощью идентифицируя себя с людьми, обращающимися к психологу, также идентифицируют себя с людьми, не имеющими проблем. Можно предположить, что поскольку опыт обращения к психологу был в прошлом, на данный момент они отмечают отсутствие значимых проблем, либо они не воспринимают проблемную ситуацию как «безысходную», а воспринимают просто как незначительное затруднение из которого можно найти выход. Кроме того, можно предположить, что осознать у себя наличие проблемы и неспособность ее решить самостоятельно в обыденном сознании часто оценивается как проявление слабости. Возможно, обращение к психологу

ибыло связано с наличием проблемы, однако этот факт отрицается (психологическая защита).

158

Люди необращающиеся за психологической помощью также адекватно оценивают этот факт, идентифицируя себя с людьми, не обращающимися за помощью к психологу. И становится понятным, что это необращение напрямую связано с тем, что они не идентифицируют себя с людьми, имеющими проблемы.

Более того, данная группа респондентов противопоставляют себя людям, обращающимся к психологу, и людям, имеющим проблемы. Таким образом, обращение к психологу в данной группе воспринимается как необходимость при наличии проблем.

Обе группы респондентов, несмотря на факт наличия или отсутствия обращения за психологической помощью отрицают наличие у себя проблем. Для того, чтобы объяснить этот феномен мы выполнили факторный анализ суммарной матрицы по объекту «Человек, имеющий проблемы».

Проанализировав результаты факторного анализа суммарной матрицы по объекту «Человек, имеющий проблемы» для группы испытуемых, обращающихся за психологической помощью мы можем сказать, что основные факторы на которые полагаются наши респонденты при оценке объекта «человек, имеющий проблемы» это уровень тревожности, личные качества человека (чувствительность, неумение решать проблемы, слабость, неуверенность), и его общее эмоциональное состояние (мечтательность, эмоциональная неуравновешенность). И возможно характеристики, которые наполняют эти факторы, являются отрицательно значимыми для наших респондентов, и поэтому они не идентифицируют.

Проанализировав результаты факторного анализа суммарной матрицы по объекту «Человек, имеющий проблемы» для группы испытуемых, не обращающихся за психологической помощью мы можем сказать, что наши респонденты опираются только на 3 фактора, один из которых является самым значимым, т.к. имеет удельный вес 54,24643 %. Данный фактор монолитен, не дифференцирован и включает в себя множество совершенно разных характеристик, которые описывают совершенно разные стороны личности, качества, эмоциональные характеристики и др. В этот фактор включаются как положительные, так и отрицательные характеристики. Возможно, именно поэтому группа наших испытуемых не идентифицировала себя с объектом «Человек, имеющий проблемы». Можно предположить, что наши респонденты, либо на самом деле не имеют проблем, и не относят себя к данной категории людей, либо у людей включались защитные

159

механизмы, для того чтобы сохранить, обезопасить свой «образ Я» от проникновения в него отрицательных характеристик.

На следующем этапе нами была проведена методика «Индекс жизненного стиля» направленная на определение индекса Общей Напряженности Защит, а также на определение иерархии защитных механизмов. По нашему мнению, сам факт обращения к психологу может являться свидетельством напряженности. Но также факт не обращения к психологу при наличии проблем, может являться свидетельством работы защитных механизмов.

По данным В.Г. Каменской [4], нормативные значения Общей Напряженности Защит (ОНЗ) для городского населения России равны 40–50 %. ОНЗ, превышающий 50-процентный рубеж, отражает реально существующие, но неразрешенные внешние и внутренние конфликты. Таким образом, мы можем сказать, что ОНЗ респондентов, обращающихся за психологической помощью равен норме.

По утверждению некоторых ученых, наиболее конструктивными психологическими защитами являются компенсация и рационализация, а наиболее деструктивными – проекция и вытеснение. Использование конструктивных защит снижает риск возникновения конфликта или его обострения.

Таким образом, мы видим, что у обоих на первом месте стоит такая психологическая защита, как отрицание. Возможно, этот феномен как раз проявляется в том, что обе группы не идентифицировали себя с объектом «человек, имеющий проблемы».

Таким образом, у разных групп респондентов мы можем видеть практически идентичные результаты, которые проявляются в отрицании наличия проблем.

160