Ресурсы и антиресурсы личности _макет_А5
.pdfНачиная свое исследование, мы предположили, что мужчины и женщины, состоящие в стабильных близких диадических отношениях, основанных на любви, используют разнообразные ресурсы для преодоления стрессоров в диадических отношениях.
Висследовании приняли участие: 49 мужчин и 50 женщин в возрасте от 20 до 40 лет, состоящих в диадических отношениях от 1 года до 19 лет. Среди наших респондентов было 48 пар. Средний возраст опрошенных 27 лет. Все респонденты указали, что решающим фактором образования их диады являлась любовь. В качестве основного метода исследования использовалось авторское интервью, направленное на изучение особенностей диадических отношений мужчины и женщины, в том числе стрессоров, способных разрушить отношения и ресурсов, благородя которым эти отношения сохраняются.
Вкачестве методов обработки использовался контент-анализ и многофункциональный критерий φ* – Фишера.
Входе исследования были получены следующие результаты. Большая часть респондентов имеет представление о стрессорах, способных разрушить их диадические отношения (73,5 % – мужчин и 84 % – женщин). Следовательно, мужчины и женщины, осознают, с какими трудностями они могут столкнуться в отношениях и какие из трудностей, могут разрушить их диаду. Интересным является факт: 10,42 % опрошенных пар ушли от ответа о том, что является сильнейшим стрессором для их отношений, способным разрушить диаду. На наш взгляд, в данном случае у обоих партнеров включаются механизмы психологической защиты. Пара не осознает достаточно ресурсов и испытывает страх перед возможным разрушением диады под влиянием стрессора.
Далее стрессоры были объединены в категории и проранжированы по частоте встречаемости. На первом месте стоит стрессор измена. Измену как стрессор назвали 42,85 % мужчин и 56 % женщин, при этом важно отметить, что в каждой четвертой диаде партнеры обоюдно называли измену как сильнейший стрессор, способный разрушить отношения. Полученный результат полностью согласуется с данными более ранних исследований [1; 3]. На втором месте стоит стрессор утраты чувств: 18,57 % мужчин и 14 % женщин. И только одна пара (2,08 %) назвала утрату чувств как стрессор способный разрушить их отношения. Следовательно, как мужчины, так и женщины, состоящие в диадических отношениях, опасаются, что партнер их разлюбит, чувства угаснут и это разрушит их диаду. На третьем мес-
201
те у мужчин (16,32 %) стоит такой стрессор, как конфликтность отношений. У женщин данный стрессор стоит на четвертом месте (6 %), и две пары (4,16 %) отметили конфликтность как причину распада отношений. У женщин на третьем месте стоят стрессоры: новые отношения, деструктивность отношений и ложь. Новые отношения – 8 % у женщин, а у мужчин этот стрессор отметил только один юноша 20 лет (2 % – пятый ранг). Деструктивность отношений (физическое насилие, алкоголизм) – 8 % женщин, у мужчин опять этот стрессор был отмечен только одним молодым человеком (2 % – пятый ранг). Ложь как стрессор отметили 8 % женщин и 6,12 % мужчин (четвертый ранг). И на четвертом месте, как у мужчин (6,12 %) и на пятом месте у женщин (2 %) стоит такой стрессор, как характер партнера. Важно, на наш взгляд отметить то, что как мужчины, так и женщины отметившие характер партнера в качестве стрессора состоят в отношениях не более 1,5 лет, их выбор стрессора объясняется недостаточным знанием друг друга и неуверенностью в том, насколько продолжительными будут их отношения. Далее мы сравнили мужчин и женщин по выраженности стрессоров с помощью многофункционального критерия Фишера φ*. Нами были получены достоверно значимые различия только в отношении стрессора конфликтность. (φ* = 1,66 при р = 0,048). Конфликтность отношений является для мужчин большим стрессором, чем для женщин. На наш взгляд, это связано с тем, что мужчины чувствуют себя менее компетентными и уверенными в выяснении отношений, чем женщины. Также была выявлена тенденция к различиям в отношении такого стрессора как новые отношения (φ* = 1,59 при р = 0,056). Женщины больше осознают стрессогенность новых отношений для диады, чем мужчины.
Далее нами были проанализированы ресурсы отношений, которые отметили респонденты. К ресурсам диадических отношений были отнесены: усилия обоих партнеров по сохранению отношений (32,65 % – мужчины и 30 % – женщины); чувства: любовь, привязанность, доверие (32,65 % – мужчины и 30 % – женщины); потребность друг в друге (26,53 % – мужчины и 14 % – женщины); характер партнера и характеристика отношений: неконфликтность, терпение, взаимоуважение, взаимопонимание (20,4 % – мужчины и 22 % – женщины); наличие детей (10,2 % – мужчины и 10 %); секс (2,04 % – мужчины и 4 % – женщины); материальная обеспеченность (2,04 % – мужчины и 0 % – женщины), привычка быть вместе (6,12 % – мужчины и 4 % – женщины). Достоверно значимых различий в понима-
202
нии ресурсов и представлении о ресурсности отношений между мужчинами и женщинами не было обнаружено. Хотелось бы отметить, что женщины чуть больше отдают предпочтения такому ресурсу, как характеристики отношений, а мужчины – потребность друг в друге. Ресурс дети, отметили всего 10 %, так как не во всех парах есть дети, с одной стороны, а с другой стороны – не все пары с детьми рассматривают их как главный ресурс, скрепляющий отношения. Выявлено, что не задумывались над ресурсностью своих отношений 8,16 % мужчин и 2 % женщин. На наш взгляд неосознание ресурсов отношений в диаде, может быть критическим при воздействии сильных стрессоров и способствовать распаду пары.
Таким образом, и мужчины и женщины в диадических отношениях, основанных на любви, хорошо осознают стрессоры, способные разрушить их отношения, и ресурсы, сохраняющие их. К таким стрессорам они относят измену, утрату чувств, конфликтность отношений, новые отношения, деструктивность отношений, ложь и характер партнера. Осознание стрессоров в отношениях, помогает мобилизовать ресурсы отношений, которые могут предупредить стрессор и предотвратить распад диады. Осознание ресурсов (усилия обоих партнеров, любовь и чувства, потребность быть вместе, характер партнера и характеристики отношений, дети, секс, материальное обеспечение), способствует сохранению отношений. Немаловажным на наш взгляд, является тот факт, что любовь и чувства к партнеру значимым ресурсом для мужчин и женщин, способствующим сохранению отношений.
___________________
1.Екимчик О.А. Когнитивный и эмоциональный компоненты любви
улюдей разного возраста: дис. ... канд. психол. наук. (На правах рукописи). Кострома, КГУ им. Н.А. Некрасова, 2009.
2.Петрова Е.А. Межпоколенные отношения как ресурс совладающего поведения: дис. ... канд. психол. наук. (На правах рукописи). Кострома, КГУ им. Н.А. Некрасова, 2009.
3.Смирнова Н.С. Совладание с изменой как трудной жизненной ситуацией в романтических отношениях диады: квалификационная работа. Кострома, 2011.
203
СОВЛАДАЮЩЕЕПОВЕДЕНИЕИ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕЗАЩИТЫ ВСТРУКТУРЕПСИХОЛОГИЧЕСКОЙЗАЩИТНОЙ АКТИВНОСТИСЕМЬИ*
Е.В. Куфтяк
Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова, г. Кострома, Россия
Актуальной и дискуссионной темой современной психологии стресса и копинг-поведения является решение проблемы соотношения совладающего поведения и психологических защит, а также их природы. В соответствии с современными представлениями о стресскопинг процессе и психологии регуляции поведения совладающее поведение и психологическая защита, рассматриваются защитными механизмами, составляющими континуум адаптивного поведения, который опирается на индивидуально вариативные ресурсы человека [1; 2; 4]. Следствием этого подхода является объединение в единое пространство адаптивных механизмов поведения: совладания, психологических защит, контроля поведения.
Семья как целостность, которая испытывает на себе влияние кризисов, связанных с особенностями прохождения жизненных циклов семьи, а также влияние ненормативных кризисов, связанных с понятием жизненного пути семьи. Угроза для целостности семьи порождает ее психологическую защитную активность, представляющую собой систему процессов и механизмов, направленных на поддержание и восстановление семьи при нарушении целостности, стабиль-
ности семейной системы [3]. Психологическая защитная активность семьи действует в ситуациях, требующих приспособления и адаптации, и подразумевает приложение определенных усилий (защитных механизмов) со стороны членов семьи (индивидуальных и совместных, осознаваемых и неосознаваемых) для контроля различных параметров семейного функционирования.
Нами проведена серия исследований, посвященных изучению структуры психологической защитной активности семьи. В первой серии исследования приняли участие супруги из семей, переживающих в своем развитии ненормативный кризис (ситуации измены,
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ (проект № 11- 06-00812а).
___________________
© Е.В. Куфтяк, 2012
204
предразводный период, хронический конфликт) и не испытывающих стрессов, вызванных семейными проблемами. Изучались показатели механизмов психологической защиты, диадического копинга и совладающего поведения.
Анализ корреляционных связей между показателями выбора копинг-стратегий и способами защиты позволил обнаружить весомые различия в системе механизмов защитной активности исследуемых семей. Обнаружилось, что связи показателей механизмов защиты и совладания в группе семей, переживающих кризис, отличаются меньшим разнообразием и логичностью, нежели в группе сравнения. Причем, взаимодействие диадического копинга с защитами и копингстратегиями не установлено (1 связь), что свидетельствует об ограниченности и невозможности успешного осуществления способов регуляции и восстановления, направленных на преодоление трудностей в семейномфункционировании.
Супруги из семей, переживающих кризис, используют характерные для них механизмы психологической защиты по типу компенсации и проекции, негативные копинговые стратегии, представляющие слабо эффективные способы преодоления трудностей. Так, поступательность хода семейного развития связана с конструктивными формами преодоления трудностей, поддерживающие позитивный настрой в отношениях партнеров, в то время как высокий уровень стресса, низкий функциональный ресурс семьи связан с негативными стратегиями.
Одним из важных результатов нашего исследования, является то, что нами установлена структура связей механизмов психологической защитной активности семьи с учетом динамических аспектов жизнедеятельности семьи. Специфическая структура связей механизмов защиты и совладания в семьях, переживающих в своем развитии ненормативный кризис, отличается однообразием, несостоятельностью, малочисленностью и алогичностью, что ограничивает и затрудняет успешный контроль за семейным функционированием и эффективность восстановления семьи в кризисной ситуации. Иная картина зафиксирована в группе семей «без стресса»: структура связей механизмов защиты и совладания в этих семьях носит компенсаторный, согласованный, логичный, целесообразный характер, что свидетельствует о функциональном стиле активности семьи.
Во второй серии исследования приняли участие супруги из семей, находящиеся на разных этапах семейного развития: этап с ре-
205
бенком раннего возраста и этап ухода взрослеющих детей. Изучались показатели механизмов психологической защиты, защитных реакций и копинг-стилей. В семье с ребенком раннего возраста было выделено два компонента (линии) единого комплекса из защит и копинга: первая – связана с ориентированностью супругов на поиск путей и разрешение трудностей; вторая – с фокусированием на эмоциональных переживаниях. Преобразование (проблемный анализ, выбор способа, планирование и решение) трудной ситуации активизирует механизм отстранения и нейтрализации аффектов, а также снижает вероятность проявления неконструктивных реакций в отношениях с партнером, что в свою очередь способствует осознанности в разрешении внутреннего конфликта, использованию подлинной информации при реагировании на тревогу, проявлению понимания к слабостям другого и его поддержки в трудной ситуации. Стиль эмоционально-ориентирован- ный копинг в этой группе имеет низкие значения, что говорит о невыраженном характере этого стиля. Адекватное регулирование собственных эмоциональных переживаний снижает вероятность развития депрессивного состояния и незрелых защитных паттернов, тем самым повышая собственную ответственность за происходящее и избирательность восприятия потенциально тревожной информации, что усиливает фильтрацию (игнорирование, блокировка) неприятной информации и понимание другого.
В семье на этапе ухода взрослеющих детей (этап «пустого гнезда») можно отметить уменьшение общего количества связей, отсутствие связей с показателями защитных реакций супругов и связь психологических защит со стилями, ориентированными на избегание трудных ситуаций. Комплекс из защит и копинга отличается простой, строгой формой, участием основных стилей копинга, присутствием зрелых психологических навыков.
Следует отметить, что оценивание динамики (на разных этапах жизненного цикла) связей психологических защит со стилями копинга позволило установить стабильную связь стиля проблемно-ориентиро-
ванный копинг с защитной реакцией по типу неконструктивная установка на брак, а стиля эмоционально-ориентированный копинг с пси-
хологической защитой по типу регрессии.
Таким образом, копинг-поведение является наиболее стабильным механизмом психологической защитной активности. Психологические защиты более обособлены от преобразующих стратегий совладания, но в большей мере связаны со стилем ориентированным на
206
эмоции. Семейное развитие предполагает смену форм анализа, способов преодоления и переработки травмирующей информации: развитие предполагает сужение «коридора» фильтров и преобразователей, что свидетельствует, с одной стороны, о последовательном, осознанном и продуктивном развитии психологической защитной активности, с другой, об эффективности действующих механизмов.
___________________
1.Куфтяк Е.В. Концепция семейного совладания: основные положения // Медицинская психология в России: электрон. науч. журнал. 2012. № 5 (16). URL: http://medpsy.ru
2.Куфтяк Е.В. Психология семейного совладания: автореф. дис. … д-ра психол. наук. М., 2011.
3.Сергиенко Е. А., Виленская Г. А., Ковалева Ю. В. Контроль поведе-
ния как субъектная регуляция. М.: Институт психологии РАН, 2010.
ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕОБРАЗОВАНИЕКАК РЕСУРСПРЕОДОЛЕНИЯ ЖИЗНЕННЫХТРУДНОСТЕЙПЕРИОДАЗРЕЛОСТИ*
А.А. Маленов
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского, г. Омск, Россия
Одной из отчетливых тенденций современного психологического образования выступает усиление позиций очно-заочной или ускоренной формы обучения, основной контингент которой преимущественно представлен лицами зрелого возраста. При этом мониторинг причин поступления представителей данной возрастной группы, в частности, на факультет психологии Омского государственного университета имени Ф.М. Достоевского, показывает отсутствие однозначной приоритетности профессиональной мотивации, то есть готовности и желания осуществлять деятельность психологического профиля после завершения обучения [2; 3; 4; 5; 6]. На наш взгляд, это противоречие между повышенным личным и недостаточным целевым профессиональным интересом к психологии, требует детального изучения мотивов обращения к сфере психологии оптантов зрелого возраста.
* Исследование выполнено при поддержке гранта РГНФ (№12-16-55008).
___________________
© А.А. Маленов, 2012
207
Одним из наиболее вероятных объяснений, нам видится ярко выраженная универсальность психологических знаний и умений, их широкая ориентированность, позволяющая применять сформированные компетенции для решения повседневных задач, а также преодоления трудных жизненных ситуаций, обусловленных соответствующим возрастным периодом.
С целью проверки данного предположения мы обратились к слушателям вечерней формы обучения факультета психологии ОмГУ им. Ф.М. Достоевского, возрастные особенности которых соответствуют периоду зрелости. Общую выборку исследования составили 72 обучающихся, согласно возрастной периодизации Д.Б. Бромлей (цит. по: [1]), включающих представителей ранней (38 человек от 21 до 25 лет), средней (24 человека от 25 до 40 лет) и поздней (10 человек от 40 до 55 лет) взрослости.
Врезультате письменного опроса и интервью, нами были выделены основные зоны затруднений с учетом возрастных особенностей слушателей, преодолению которых, по их мнению, может способствовать получение психологического образования.
Впериод ранней взрослости круг трудностей преимущественно локализуется вокруг личности самого оптанта, а также системы его межличностных и профессиональных отношений. Приоритетные позиции в данной иерархии занимают потребность в более глубоком познании себя (60,5 % опрошенных) и самоизменении, саморазвитии (65,8 % опрошенных), стремление к пониманию других людей (55,3 % опрошенных), необходимость повышения коммуникативной компетентности (42,1 % опрошенных) и уверенности в себе (26,3 % опрошенных), наличие проблем личного характера (23,7 % опрошенных), желание изменить мироощущение, сформировать новое мировоззрение (21,1 % опрошенных) и помогать окружающим в решении их проблем (21,1 % опрошенных).
Большинство из указанных трудных ситуаций попадают и в иерархию, составленную на основе ответов лиц средней взрослости. Однако позиции затруднений в этих двух списках не совпадают, выводя на первый план для этой возрастной группы систему отношений «Я и другие». В частности, первое место у обучающихся, возраст которых находится в диапазоне от 25 до 40 лет, занимает стремление
кпониманию других людей (50 % опрошенных), далее идет потребность в построении гармоничных отношений с близкими (45,8 % опро-
шенных против 15,8 % лиц младше 25 лет: ϕэмп. = 2,56 при ρ = 0,00). И лишь затем указываются стремления к самопознанию и самоизме-
208
нению (по 41,7 % опрошенных), показатели которых заметно уступают данным, полученным на выборке более молодых людей (ϕ эмп. = 1,47 при ρ = 0,07 и ϕ эмп. = 1,87 при ρ = 0,03). Кроме этого, значительное количество ответов лиц, получающих психологическое образование в период средней зрелости, о трудностях, требующих преодоления, локализовалось в области производственных отношений (29,2 % опрошенных против 5,3 % лиц ранней взрослости: ϕ эмп. = 2,59 при ρ = 0,00). Актуальность данной сферы отношений для специалистов до 40 лет очевидна, как и тот факт, что сохранение своего рабочего места в конкурентной среде требует постоянной работы над собой: «…Применение психологических знаний на практике в любой сфере трудовой деятельности всегда будет являться преимуществом по отношении к коллегам, так как в любой профессии человеческий фактор играет одну из главных ролей. Наличие знаний в области психологии, на мой взгляд, рекомендованы для любых специалистов в любой профессиональной деятельности…». Кроме этого не нужно забывать, что основной контингент слушателей очно-заочной формы составляют представители социономических профессий, четко осознающих возможности психологической науки и практики: «…Хотелось расти не только «вверх», но и «в плоскости», расширяя свои умения, создавая лучшие условия для реализации своего потенциала. Поэтому особый интерес представляют новые знания из другой, но взаимосвязанной с основной профессиональной сферой деятельности. А моя работа в значительно степени связана со взаимодействием с другими людьми, и следовательно, без основ психологии невозможно решение многих профессиональных вопросов, в частности, в юридической практике…». По мнению студентов зрелого возраста, в сложных условиях трудовой деятельности дополнительное образование, а особенно психологическое, способно повысить как статус работника, так и уровень его профессиональной компетентности в целом: «…Помимо профессионального роста, я заинтересована и в карьерном продвижении по службе, а значит, умение грамотно управлять людьми, организовывать работу коллектива, формировать благоприятный климат, повышая тем самым эффективность деятельности, являются для меня, безусловно, важным стимулом для получения психологических знаний…»; «…Я хочу получить знания по психологии, потому что это необходимо для моего профессионального развития …они обеспечивают мой профессиональный рост, дают перспективы в карьере, улучшают качество работы, совершенствуют имеющиеся навыки…».
209
Возвращаясь к иерархии затруднений в период средней взрослости, отметим, что пятую и шестую позиции делят между собой желание повысить коммуникативную компетентность и научиться оказывать квалифицированную психологическую помощь окружающим (по 29,2 % опрошенных). Кроме этого, оптанты данной возрастной группы выделяют необходимость формирования более позитивного отношения к действительности и повышения собственной стрессоустойчивости (по 20,8 % опрошенных). На этом фоне заметно возрастает потребность в преодолении конкретных коммуникативных затруднений (16,6 % опрошенных против 5,3 % лиц младше 25 лет: ϕ эмп. = 1,43 при ρ = 0,07) при сокращении студентов, указывающих на наличие внутренних, личных проблем (8,3 % опрошенных против 23,7 % лиц младше 25 лет: ϕ эмп. = 1,66 при ρ = 0,04). Что еще раз подтверждает приоритетность отношений с другими, прежде всего близкими людьми, для лиц периода средней взрослости.
Однако, после 40 лет проблемы личного характера вновь выходят на первый план (60 % опрошенных против 23,7 % лиц младше
25 лет – ϕ эмп. = 2,12 при ρ= 0,01 и 8,3 % лиц до 40 лет – ϕ эмп. = 3,16
при ρ = 0,00), центральной среди которых выступает появление ощущения «внутренней пустоты», потери смысла жизни (60 % опрошенных), абсолютно не свойственная лицам более молодого возраста (соответственно ϕ эмп. = 4,97 и 4,71 при ρ = 0,00): «…Все переезды, перестройки и экономические кризисы оказались не в счет по сравнению с моими душевными переживаниями последних лет, но тогда я ничего не знала о возрастном кризисе…», «Очень часто негативное восприятие какой-либо ситуации заставляло впадать меня в затяжное уныние, нанося удар не только по моей психике, но и психике близких, разрушительно влияя на различные сферы моей жизни…», «…используя психологические знания, я бы хотела лучше управлять собой, разбираться в собственных переживаниях и своих состояниях, регулировать их, более разумно относится к свой жизни, как можно больше испытывать радости, удовлетворения, счастья…».
Возможно, поиск новых жизненных ориентиров следует начать с изменения себя (40 % опрошенных), обнаружения скрытых возможностей своей личности (30 % опрошенных), а также построения более гармоничных отношений с близкими (30 % опрошенных), повышения собственного статуса в ближайшем окружении (20 % опрошенных). Последнее значимо в меньшей степени беспокоит опрошенных более молодого возраста: 2,6 % лиц младше 25 лет (ϕ эмп. = 1,69 при
ρ = 0,04) и 8,3 % лиц до 40 лет (ϕ эмп. = 1,31 при ρ = 0,09).
210