Литература

Основная:

1. Виноградов В.В. Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка//Избранные труды. История русского литературного языка.- М.,1980.

2.Ковалевская Е.Г. История русского литературного языка. М., 1992.

3.Ларин Б.А. Лекции по истории русского литературного языка /10- середина 18 вв./ М.,1975.

4.Мещерский Н.А. История русского литературного языка. Л., 1981.

5.Филин Ф.П. Истоки и судьбы русского языка. – М..1981

7.Успенский Б.А.История русского литературного языка (11-17 вв.). М.,2002.

Дополнительная:

1.Адрианова – Перетц. Очерки поэтического стиля древней Руси.- М.-Л,1947.

2.Винокур Г.О. Русский язык. Исторический очерк// Избранные работы по русскому языку.– М.; Учпедгиз,1959. Гл.5.

3.Горшков А.И. Теоретические основы истории русского литературного языка. М.,1983.

4.Горшков А.И. Теория и история русского литературного языка. М.,

1984.

5.Ефимов А.И. История русского литературного языка. М.,1971.

6.Еремин И.П. Русская литература и ее язык на рубеже XVII- XVIII в.//Начальный этап формирования русского национального языка. - Л.,1961.

7.Ковтун Л.С. Лексикография в Московской Руси XVI–начала XVII вв.- Л., 1975.

8.Ларин Б.А. Разговорный язык Московской Руси//Начальный этап формирования национального языка. - Л.,1961.

9.Левин. В.Д Краткий очерк истории русского литературного языка. М.1958.

10.Мещерский Н.А. К изучению ранней московской письменности//Изучение русского языка и источниковедение. – М.,1960.

11.Ремнева М.Л. История русского литературного языка. М., 1995.

12.Успенский Б.А. Краткий очерк история русского литературного языка (11-19 вв.). М.,1994.

13.Чернов В.А. Русский язык 17-го века. Свердловск,1977.

14.Черных П.Я. Язык Уложния 1649.-М.,1953.

Справочные материалы:

1. Основные черты делового языка Московского государства

А). Будучи основанным на живой, народно-разговорной речи Москвы 14-17 вв., отражая в той или иной степени особенности развития московского говора, приказной язык не был в то же время механическим слепком живой речи; он представлял собой определенный тип литературного языка, и, как всякий литературный язык, он вырабатывал свои особенности, свои нормы, обусловленные характером письменных жанров, в которых он функционировал, и не всегда совпадавшие с бытовой речевой практикой…

На развитие делового («приказного», от названия канцелярий - приказов) государственного языка Москвы, несомненно, повлияла традиция делового языка киевского периода, с которой, очевидно, связаны и некоторые архаические элементы в деловых документах Москвы. Однако в целом деловой язык Московского государства не может выводиться из этой традиции, поскольку он развивался на основе живого московского говора 14-17 вв.

Б). Деловой язык Москвы имел общегосударственный характер и значительную степень обработанности и нормализованности. Этот язык противопоставлен не только книжному церковнославянскому, но в значительной мере и языку местных деловых письменностей, отражавших диалектную раздробленность языка феодальной Руси.

В). Деловой язык основан на живой речи, на живом московском говоре. Памятники деловой письменности фиксируют появление в языке новых слов, не известных языку более ранних эпох. Так, исследователи (например, О.В. Горшкова) приводят слова крестьянин (ср. более ранее смерд, сохранившееся в рассматриваемый период в новгородских грамотах) пашня, платье, кружево, камка, ожерелье, мельник, лавка, изба, алтын, деньга (а не ранее куна) и др. В указанный исторический период особенное распространение получает слово грамота в значении «деловая бумага, документ» (хотя это слово, заимствованное в начальный период славянской письменности из греческого языка, и раньше имело такое значение). Появляются сложные термины, в которых существительное определяется прилагательными: грамота договорная, грамота душевная, духовная (завещание), грамота складная, грамота приписная, грамота отводная (устанавливавшая границы земельных пожалований) и т. д. Не ограничиваясь жанром грамот, деловая письменность развивает такие формы, как записи судебные, записи расспросные. К XV—XVI вв. относится составление новых сводов судебных постановлений, например, “Судебник” Ивана III (1497г.), “Псковская судная грамота” (1462—1476гг.), в которых, опираясь на статьи “Русской правды”, фиксировалось дальнейшее развитие правовых норм. В деловой письменности появляются термины, отражающие новые социальные отношения (брат молодший, брат старейший, дети боярские), новые денежные отношения, сложившиеся в московский период (кабала, деньги и т. д.). Производными терминами можем признать такие, как люди деловые, люди кабальные и т. д. Отчетливо обнаруживается близость делового языка к народно- разговорной речи и в грамматике [см.таблицу на стр. ]. В синтаксисе приказного языка отмечают такие черты живого языка [характерные еще для киевского периода] как господство паратактических форм связи, где различные смысловые отношения между предложениями выражены простым присоединением их друг к другу с помощью союзов и, а, иногда с указательными местоимениями и повторением определяемого слова, частые повторения предлогов (например, «у игумена у Саввы», «из их села из Федоровского» и т. д.), именительный прямого объекта при инфинитиве (типа «отсечь рука», «дать полтина» и под.) и ряд других явлений.

Г).Приказной язык - это не простое «зеркальное» отражение бытовой речи, это язык, подвергшийся определенной литературной обработке и нормализации. В приказной речи тоже происходит отбор языковых средств из живой речи, обусловленный наличием связей той разновидности письменного языка с определенными литературными традициями.Эти традиции проявились: 1) в орфографии; 2) использовании трафаретных выражений, традиционных устойчивых формул и оборотов; 3) в употреблении книжных слов при необходимости выразить такие понятия, для которых не было вполне адекватных средств выражения в бытовой речи.

1.Орфография приказных документов, как рукописных, так и в особенности печатных, не разрушает традиционную, сформировавшуюся в церковно-книжной литературе орфографию, хотя и отличается кое в чем от нее. К «фонетическим» написаниям, отражавшим бытовое произношение, можно отнести многочисленные случаи отражения ассимиляции и диссимиляции согласных, типа слатко, зделать, хто, написания во и ва вместо го в родительном падеже прилагательных и местоимений и др.; при этом надо заметить, что такого рода отклонения от старых, «этимологических» написаний встречаются не только в деловой письменности, но, хотя и реже, и в произведениях книжной литературы, отражая некоторую орфографическую пестроту письменного языка того времени вообще. Самое же любопытное заключается в том, что ряд особенностей живой московской речи вообще не находит отражения в орфографии приказной письменности или отражается слабо и случайно. К такого рода явлениям можно отнести такую яркую черту как аканье. Разумеется, написания, свидетельствующие об аканье, встречаются нередко в различных памятниках делового письма (по этим написаниям мы и узнаем о наличии такого произношения в Москве того времени), но они являются следствием невольного отклонения от традиционной «окающей» орфографии, ошибками писца.

2. К книжным традициям относятся некоторые трафаретные выражения – чаще всего это зачины и концовки, закрепляющиеся за различными типами грамот, например в «духовных грамотах» обычно употреблялись такие книжные выражения , как «при своем животе, целым своим умом» (живот здесь- в значении « жизнь», что было свойственно старославянскому языку­), «во имя отца, сына и святаго духа»; во многих грамотах находим приписку «дана в граде», а не «городе», перед перечислением свидетелей «послухов», присутствовавших при заключении грамоты, часто писали « а на то послуси», с архаической формой именительного множественного, которая вообще чужда деловому языку в свободном, не связанном с трафаретом употреблении. В некоторых зачинах могли употребляться и аористы: се купи - для купчих грамот, се заложи – для закладных грамот, В судных грамотах встречается слово господин в звательной форме (госпдине) и т. п.

Говоря о книжном влиянии в приказном языке, следует учитывать еще его неравномерность в разных жанрах деловой письменности. Так, духовные грамоты были подвержены этому влиянию в большей степени, чем другие типы грамот; частные акты ближе к живой речи, чем официально- государственные ; вообще же грамоты менее нормализованы, чем крупные документы типа судебников, и тем более, чем печатная деловая письменность, например Уложение Алексея Михайловича 1649г. (по «Краткому очерку истории русского литературного языка» В. Д. Левина (стр.54- 75) и «Истории русского литературного языка» Мещерского Н.А (стр. 96-123).

Тема 6

Языковая ситуация Московской Руси