Шевцова Л.Ф. Режим Бориса Ельцина (1999)

Тем временем все переключили внимание на подготовку к парламентским выборам, которые в соответствии с Конституцией д олжны были состояться 17 декабря. Демократический фланг продо лжал слабеть. Стушевалась «ДемРоссия». Демороссам даже не удалось собрать необходимое для регистрации в качестве участника и збирательной кампании количество подписей. Падение влияния «ДемРоссии» во многом было предопределено тем, что движение так и не смогло преодолеть двойственность своего положения. «ДемРоссия» не сумела ни перейти в однозначную оппозицию к власти и св оему выдвиженцу Ельцину, ни пробиться к власти, а те ее представители, которые во власти все же оказались, быстро забыли о прежни х идеалах. Движение не смогло преодолеть организационную рыхлость, идейную аморфность, удержать в своей орбите прежних сторонников. Впрочем, были и объективные причины — демократически й подъем в обществе уступил место периоду разочарования и с тагнации, и было уже не до прежних лозунгов.

«Выбор России», несмотря на героические усилия Гайдара скрепить разваливающиеся структуры, также продолжал терять в лияние. Его стали покидать попутчики. Одни уходили из прагматичес ких соображений, понимая, что президент больше не поддерживае т движение. Другие, напротив, считали, что дистанцирование от пр езидента недостаточно. «Выбор России» потерял поддержку фед еральной и местных администраций, помощь банков, которые стали вкладывать деньги в более перспективные объединения, в том чи сле и в

компартию. Партия Гайдара расплачивалась и за свою близость к верхам, и за то, что в глазах значительной части населения ее лидер продолжал нести ответственность за издержки реформ.

Более активно действовало «Яблоко» Явлинского, который н абирал популярность прежде всего за счет критики власти и св оей непричастности к ельцинскому курсу. Перед парламентскими выборами Явлинский решил действовать самостоятельно, отказавш ись от союза с теми демократическими объединениями, которые пре жде поддерживали Ельцина. Гайдар не раз призывал Явлинского идти на выборы вместе в рамках коалиции. «Я убежден, что раскол сре ди демократов сильно дезориентирует наших сторонников», — гов орил

îí 3. Судя по всему, некоторое время Явлинский колебался. Он несколько раз встречался с Гайдаром и в какой-то момент казалось, что они договорились о коалиции. Виктор Шейнис впоследствии р ассказывал о переговорах между Гайдаром, его соратниками и Явлинским, которые происходили в январе 1995 г. Явлинский согласился

прийти на политсовет «Выбора России», где его, однако, подвергли

«допросу с пристрастием», расспрашивая о его взглядах. Было ясно, что соратники Гайдара не питают особых симпатий к лидеру «Яблока». «Почему вы не хотите поддержать Немцова?» — настойчив о спрашивали они Явлинского, тем самым давая понять, что он для «В ыбора» не является оптимальным кандидатом. Диалог явно не кл еился, и Явлинский окончательно отбросил мысль о сотрудничестве с выбороссами.

Объясняя свою позицию, Явлинский писал в «Известиях»: «Ка - кой смысл в объединении на парламентских выборах таких дв ижений, как “Яблоко” и “Выбор России”? У этих политических сил есть много расхождений — в первую очередь по экономическим вопросам. Как могут входить в единый блок партии, одна из которых поддерживает политику правительства (имеется в виду «Выбор России». — Ë. Ø.), а другая находится в оппозиции... Зачем вводить избирателей в заблуждение?» 4. В данном случае Явлинский не упомянул, пожалуй, наиболее серьезный аргумент против объедине ния с партией Гайдара и «ДемРоссией» — он решил не брать на себя ответственность за ошибки прежнего политического курса, котор ый ассоциировался с политикой Гайдара. Другими словами, лидер «Яблока» попытался предложить обществу новую демократическую альтернативу. Думается, решение Явлинского выступать самостоятельно, не блокируясь с другими демократическими движениями, на т ом этапе было оправданным. Как и в 1993 г., он мог получить поддержку той части электората, которая не пошла бы голосовать, выст упи «Яб-

локо» вместе, скажем, с «Выбором России». Однако в дальнейш ем, на президентских выборах, раскол в демократическом движе нии мог стать фатальным для демократического кандидата.

Началось некоторое ослабление популярности партии Жири новского. На выборах в местные органы власти ЛДПР выступила в большинстве случаев неудачно. По прежнему «темной лошадкой» оставался «Конгресс русских общин». Основным источником попу лярности КРО был генерал Лебедь. Два других лидера — Скоков и Глазьев — не были публичными политиками, оставались мало извес тными широкой публике. Помимо этого, «русская идея», заложенная в программе движения, могла отпугнуть электорат в нерусских респуб-

ликах.

В преддверии нового витка борьбы за власть все московские политики поспешили обзавестись собственными партиями. Так, возникли партии Святослава Федорова, Бориса Федорова, Ирины Хакамады, Эллы Памфиловой и других политиков второго эшелон а.

Неожиданная тяга к многопартийности объяснялась просто : лиде-

ры партий получали на ведение своих кампаний средства из государственного бюджета и время для рекламы на телевидении. А эт о давало им больше шансов пройти в парламент по одномандатным о кругам, где для подстраховки баллотировались лидеры всех партий-ли- липутов. В дробности политической сцены была заинтересов ана и президентская команда, которая помогала создавать и фина нсировать карликовые партии, очевидно, надеясь позднее собрать их всех в Думе под президентский зонтик.

Компартия продолжала наращивать активность. Впервые в Ро с- сии после падения коммунизма появилась оппозиция, котора я имела реальные шансы в борьбе за власть, — и это вновь была ком партия. В идеологии компартии были эклектично смешаны коммун исти- ческие догмы и державничество. Пытаясь привлечь на свою с торону умеренные слои, тяготеющие к социал-демократии, КПРФ приняла программу-минимум, которая, в частности, провозглашала сохранение смешанной экономики и частной собственности в ходе переходного периода, который мог оказаться довольно длит ельным. Но для традиционного электората компартия провозглашала прежние стратегические цели.

Лидер коммунистов Геннадий Зюганов за короткое время сумел стать заметной политической фигурой. Он укрепил организа ционные основы партии. Ему удалось удержаться от сползания к экстремизму, и в первую очередь благодаря ему КПРФ успешно перешла к парламентской деятельности. Понимая, что возможности ком пар-

тии ограниченны, он еще до выборов начал поиск союзников. Первым среди них стала Аграрная партия России. Зюганов, видим о, рас- считывал и на союз с «Конгрессом русских общин». Здесь ком мунистам не повезло — вожди КРО сделали ставку на антикоммуни зм. Но лидеры компартии не унывали и делали шаги в разных направ лениях. Крах коммунизма кое-чему научил компартию, и она заняла сь строительством коалиций, опережая реформаторов, которые демонстрировали неспособность договориться ни по одному вопросу.

Вскоре Зюганов стал чуть ли не самым популярным политиком в Москве, с ним хотели встретиться все — от зарубежных посло в до журналистов. Руководитель КПРФ проявлял достаточную гиб кость.

При общении с западной и либеральной аудиторией он пытался доказать, что не представляет угрозы демократии и поддерживает парламентские формы борьбы. Иностранцы вместо коммунистиче ского монстра, изрекающего экстремистские лозунги, видели пе ред собой человека вполне разумного, простого, даже вызывавшего дове-

рие. Под влиянием социологических опросов, говоривших о п осто-

янном подъеме рейтинга партии Зюганова, лидеры коммунистов начали чувствовать себя уверенно и, видимо, не сомневалис ь в победе на парламентских выборах.

Летом развернулась работа по формированию правоцентристского крыла партии власти — движения «Наш дом — Россия». Методы партийного строительства заставляли вспомнить лучшие с оветские времена: чиновники аппарата правительства и региональны х органов власти активно занимались этим в служебное время, что явно противоречило указу президента о департизации. Во всяком случае, было весьма трудно провести различие между кабинетом и новой партией, в руководство которой вошли не только премьер, но и его заместитель Сосковец, а членами стала бЛльшая часть сотрудников правительственных учреждений. По существу НДР, осознанно или нет, стал попыткой воспроизвести прежнюю модель слияния партии и государства, характерную для коммунистических времен. Пытаясь отбиться от критиков, Черномырдин неловко повторял , что «движение не растворяется в правительстве без остатка, не поддерживает безоговорочно любые его действия» 5. Получалось, что как партийный лидер Черномырдин не совсем одобрял то, что он делал в качестве премьера. Таким образом, премьер попытался раздвоиться: выступить и как глава кабинета, и как оппозиция самому себе, но без очевидного успеха.

Основным направлением активности нового движения стала работа с руководителями регионов, которые по замыслу создат елей

партии должны были обеспечить ей голоса избирателей. В пр инципе, в ряде российских регионов, особенно с высокой долей се льского населения, руководители еще обладали влиянием и могли привлечь голоса в пользу той или иной партии. Но бесплатно ник то это делать не собирался. Каждый в обмен на будущую поддержку чего-то хотел. Главным стало требование региональных руководителей выплатить дотационные долги государства. Но так как из 88 российских территорий в это период только 29 были недотационными , правительство попадало в сложную ситуацию, ибо всех оно удовлетворить не могло.

В то же время черномырдинская партия получила поддержку од-

ной из самых сильных региональных групп — московской. Юрий Лужков после некоторых колебаний (у него всегда были сложные отношения с Черномырдиным) решил поддержать партию премь е- ра. Правда, после выборов Лужков сразу от нее дистанцирова лся. Московский мэр хорошо чувствовал перемены политическог о вет-

ра, а главное — он не собирался поддерживать возможного соперни-

ка в будущей борьбе за Кремль. Как бы то ни было, в конце 1995 г. Лужков неожиданно для премьера обвинил его в «хаотическом реформировании», в том, что у того «нет принципов, нет концепц ии, нет целей». «Куда зовет “Наш дом — Россия” — вопрошал Лужков и сам же отвечал: — Никуда». Это было ударом для Черномырдина, показавшим, что московский мэр ему не союзник 6.

Но если партия премьера все лето энергично строила первич ные организации и довольно успешно привлекала капиталы, то фо рмирование левоцентристской партии под лидерством спикера Госдумы Ивана Рыбкина с самого начала пошло совсем плохо. Перед ни м была поставлена невыполнимая задача — перехватить электорат у КПРФ и других левых движений. Рыбкину с большим трудом удалось привлечь в свой блок группы, о существовании которых до этого никто не ведал. Так, в состав учредителей блока вошли «Регионы России», «Мое Отечество», «Согласие», «Союз реалистов» и другие малоизвестные организации. В эту предвыборную коалицию намерев ались было вступить Федерация независимых профсоюзов России (п од руководством Шмакова) и Российская объединенная промышл енная партия (под руководством Щербакова), но затем их лидеры заявили, что в блоке Рыбкина «много центризма и мало левизны», и вовремя дистанцировались от думского спикера.

Для большинства солидных левых движений блок Рыбкина был слишком проельцинским. Все помнили, как президент открыто заявил о поручении Черномырдину и Рыбкину сформировать друж ест-

венные блоки. Это вовсе не оттолкнуло от партии премьера аппарат, который в любом случае зависел от власти и готов был идти в правящую партию. Но президентское поручение Рыбкину с сам ого начала убивало левоцентристскую партию, которая, чтобы бы ть жизнеспособной, должна хотя бы внешне быть оппозиционной власти. Это поручение ставило крест и на Рыбкине как самостоятельном политическом деятеле. Кроме того, сам процесс формиро вания рыбкинского блока был зрелищем не вполне приличным: одних привлекали и упрашивали присоединиться, других присоединив шихся неожиданно для них выкидывали...

В это время уже началась репетиция будущих выборов в Думу. Речь

идет о выборах губернатора Свердловской области. В борьбе за этот пост сошлись два главных претендента — бывший глава администрации области Эдуард Россель, который был снят в свое время Е льциным за то, что попытался провозгласить Уральскую республику, и действующий глава администрации Алексей Страхов, возглавлявший

местное отделение НДР. Эти выборы стали тестом на популярность

проправительственного движения и вообще индикатором от ношения провинции к московской политике. Победил Россель, пре дставлявший местные интересы. Выборы свердловского губернато ра показали, что «партии власти» под руководством Черномырдин а придется нелегко в провинции. Возможно, немалая часть регион альных начальников и могла поддержать премьера в обмен на те или иные посулы. Но одновременно им следовало помнить о неизбежных собственных выборах, которые должны были состояться в конце 1996 г. А это означало, что они должны были проявлять, как минимум, холодное (если не критическое) отношение к Центру. Сервильные люди не пользовались популярностью у населения.

Несмотря на обострение политической борьбы в преддверии парламентских выборов, нельзя было не заметить определенной стабилизации самого режима власти. «В том, что эта система власт и уже создана и успела обрасти множеством подстраховочных мех анизмов, нет сомнений, — писала я осенью 1995 г. — Она функционирует, опираясь на довольно сложную систему взаимоотношений между множеством картелей и корпоративных групп, которые, несмотря н а постоянные столкновения друг с другом, сумели осознать общн ость своих интересов и которые вполне могут находить общий язык в случае угрозы позициям извне. В отличие от недавнего прошлого — 1991— 1993 гг. — большинство из них уже стремится избежать лобовых столкновений и крови и предпочитает решать свои конфликты мирн ым способом» 7. Даже ельцинские противники теперь стремились к обес-

печению своих позиций мирными и парламентскими методами . Так заканчивалось лето 1995 г. Здесь уместно вспомнить об одной

годовщине, которая с некоторых пор превратилась в критери й отношения общества к самой власти и президенту. Речь шла о четвертой годовщине августовского путча. Приведу некоторые результаты опросов, проведенных в этой связи среди жителей столицы, н екогда самых политизированных и демократически мыслящих людей. С 8% (1992 г.) до 18% увеличилось число тех, кто «не помнил, на чьей стороне были его симпатии в августе 1991 г.». Одновременно с 26% (1992 г.) до 7% уменьшилось число тех, чьи надежды на победу над ГКЧП оправдались. Разочарование в политиках сопровождал ось уси-

лением тоски по СССР. Теперь сожалели о распаде СССР 74% москвичей (в 1992 г. — 69%), не сожалели 18% (в 1992 г. — 25%), затруднялись ответить 8% (в 1992 г. — 6%). Что касается рейтинга Ельцина, то даже в Москве, традиционно поддерживавшей президента, общее число избирателей, относившихся к нему положительно, умен ьши-

лось с 55% (май 1991 г.) до 16% (август 1995 г.) 8.

Здоровье Ельцина как политическая проблема

8 сентября 1995 г. Ельцин после долгого молчания и перед тем как уйти в очередной отпуск провел пресс-конференцию. Он пост арался компенсировать свои редкие появления на публике и как можно больше озадачить аудиторию. Прежде всего он заявил, что Россия будет оказывать помощь боснийским сербам. В очередной раз Ельцин подчеркнул свое неприятие расширения НАТО. «Когда НАТО приблизится к границам России, можно считать существующи ми два военных блока», — предупредил президент, намекая на возможность создания оборонного союза с республиками бывшего Союза. Н о было непонятно, какие республики захотят строить новый оборон ный союз против Запада. Тут же Ельцин сделал и популистский жест, объявив о своем распоряжении Центральному банку выдать 2 трл н руб. для выплаты пенсий. Долгое время президента не волновала проблема пожилых людей, месяцами не получавших мизерных пособий . Но подошла пора выборов, и он вспомнил о миллионах голосов, ко торые не хотел терять.

Сделал Ельцин и прогноз возможностей НДР, созданного по его же инициативе. Он заявил, что «Наш дом — Россия» наберет не более 8—12% голосов. Это был знак, что он не собирался отождествлять себя с этим движением. Черномырдин был поражен неожи данным заявлением президента. Одновременно Ельцин довольно нега-

тивно оценил работу правительства. Создавалось впечатление, что он недоволен слишком бурной предвыборной деятельностью , которую развил премьер, и пытался его осадить.

Разумеется, каждое слово и действие президента имело впол не определенную цель в рамках начавшейся предвыборной борь бы. Весь набор слов-символов, озвученных Ельциным на пресс-конференции, выражал стремление показать, что он крепко держит штурвал. Ему важно было продемонстрировать хорошую бойцовскую форму. По существу, с начала 1995 г. важнейшей задачей президента сделались внешние эффекты, и чем слабее и неувереннее он чувствовал себя физически, тем больше внимания уделял демонстрации способно-

сти контролировать события. Именно в этот период на росси йской сцене начался спектакль, в котором главное действующее лицо — Ельцин — отчаянно пытался имитировать активность. Речь вс е больше шла не о реформах, а о выживании.

Правда, в ходе той встречи с журналистами Ельцин еще выглядел

динамичным, его походка, хотя и замедленная, была все же дов оль-

но устойчивой. Он продемонстрировал быстроту реакции и да же прежний грубоватый юмор. В своих ответах на заранее подго товленные вопросы президент сделал попытку определить и новый курс, и новую политическую базу. Симптоматично, что он проявил полное пренебрежение ко всем бывшим союзникам, даже не упомянув ни «ДемРоссию», ни «Выбор России» и отмахнувшись от НДР. Ельцин экспериментировал, прощупывал почву. Чувствовалось, что он хо- чет дистанцироваться от прежних либерально-демократиче ских соратников и от прагматиков Черномырдина. Он ясно давал ясн о понять, что партию, которую строил премьер, не рассматривет как президентскую, хотя это был для него, пожалуй, последний шанс с оздать политическую опору в преддверии приближавшихся пре зидентских выборов. Ельцин вновь предпочел остаться «президент ом всех россиян». Когда у него еще была массовая поддержка, эта позиция была вполне оправданна, но в момент падения влияния полит иче- ское одиночество создавало Ельцину немалые проблемы. При отсутствии собственной партии или движения он вынужден был опираться на кланы и неформальные группы. Его политическая биогр афия показывает, что он не любит быть в долгу; даже будучи обязанным, он предпочитает не платить по счетам. Но тактика опоры на неформальные группы втягивала его, даже помимо желания, в систе му обязательств, которые он был вынужден выполнять. А обязатель ства кланам стоили немало.

На этом экспромты Ельцина не закончились. В узком кругу журна-

листов он вдруг похвалил Скокова, что было также продуман ным шагом. К этому моменту КРО набирал силу, это внушало Ельцину беспокойство. Комплименты Скокову были хорошим способом дискредитировать его в глазах протестного электората. Скоков все понял и тотчас заявил, что похвала президента звучит как призыв: « Фас его!». Но дело было сделано — у соратников Скокова возникли сомн ения. Продемонстрировав свою витальность и заставив аналитиков гадать по поводу его последних ходов, Ельцин отправился в Сочи. Уже на отдыхе сделал еще один шаг: на встрече с белорусским президентом Лукашенко поддержал идею объединения двух стран. Это делалось в первую очередь для Запада — как ответ России на расш ирение

НАТО. Но демарши Ельцина не произвели на западных лидеров впе- чатления. Совет альянса принял документ «Об условиях и механизме расширения НАТО». Это означало, что процесс расширения блока был запущен.

Вскоре загоревший и отдохнувший президент летел на праздно-

вание 50-летия ООН в Нью-Йорк, где собрался весь политический