Шевцова Л.Ф. Режим Бориса Ельцина (1999)

Разумеется, сам Дудаев и его окружение отнюдь не были ангелами. Дудаевская Чечня действительно превратилась в криминальную зону, напичканную оружием и наркотиками. Однако Москва не тольк о терпела этот режим с 1991 г. — различные московские группировки тесно сотрудничали с Дудаевым. Более того, ни одна махинация дудаевского pежима не удалась бы без содействия влиятельных сил в Москве.

Председатель думского комитета по обороне Сергей Юшенко в на вопрос, кто же подготавливал решение о чеченской войне, да л такую версию случившегося: «Я думаю, что это были Лобов, Шахра й и Егоров. Последний, несомненно, был мотором операции. И, коне ч- но, Грачев, Степашин» 2. Любопытны были в версии Юшенкова мотивы, которые толкнули российскую верхушку на чеченскую а вантюру. «Мне Олег Лобов говорил: почему бы нам тоже не провести такую операцию, которую США провели в Гаити? — рассказывал Юшенков. — И престиж президента поднимется. И пришло время показать власть» 3. А вот что говорил Лев Пономарев о тех, кто составил в окружении президента «партию войны»: «Это силовы е министры и руководители аппарата президента. Те же люди, что в свое время сформировали ГКЧП. Особые черты им придают роли, выполняемые руководителями президентских служб безопасно сти — Коржаковым и Барсуковым» 4.

Коржаков в одном из интервью расширил круг инициаторов че - ченской войны: «Что касается истоков войны в Чечне... спроси те президентских советников, главу его администрации, бывшего замес-

тителя главы ФСК, который провел так много времени в этом регионе (Савостьянова. — Ë. Ø.), а также членов Совета Безопасности, в сферу ответственности которых входит выработка рекомен даций по этому вопросу» 5.

В Москве много говорили о том, что свою роль в провоцирован ии чеченской войны сыграл новый министр по делам национальн остей, заменивший на этом посту Шахрая Николай Егоров, сделавший за короткое время молниеносную карьеру. Как и многие другие представители южнороссийской элиты, он явно был настроен в по льзу силового давления на Чечню. Впоследствии обнаружилось, чт о все лидеры северокавказских республик (кроме президента Инг ушетии

Руслана Аушева) подписали письмо Ельцину с требованием навести «конституционный порядок» в Чечне, что скорее всего тоже повлияло на принятие окончательного решения Москвы.

Любопытную точку зрения высказал Гавриил Попов. По его мнению, Чечня была избрана в качестве повода списать на армию все

провалы руководства и установить диктатуру. «Чеченская операция

должна представить армию как структуру, заслуживающую немедленных санкций, глобальной чистки... Чистка армии начинает приобретать особое, ключевое значение в свете возможного перехода к режиму личной власти», — писал Попов 6. Так что, по его мнению, армию осознанно послали на заклание в Чечню, которая должна была перемолоть ее, деморализовать, обескровить и превратить в совершенно безопасную и жалкую структуру. А тем временем другие силы, скажем, коржаковская служба, совершила бы переворот, установив диктатуру Ельцина или кого-то еще.

Âсценарии Попова есть два изъяна. Во-первых, при осуществлении подобного плана необходимо четко довести его до логич еского конца. В противном случае события могут выйти из-под контр оля, и результат будет далек от желаемого. Характер подготовки чеченской операции, непоследовательность в ее проведении скорее говорят о том, что вместо разработанного сценария был набор импульсов. Вовторых, зачем было уничтожать армию, чтобы установить дик татуру? Армия уже находилась в состоянии такой деградации, что вряд ли могла вмешаться в борьбу за власть. Военные имели возможность повлиять на события в 1991 г. Когда же было принято решение о ликвидации Союза и армия это решение проглотила, она тем самым определила свою дальнейшую участь. Кроме того, для установления диктатуры в Москве вовсе не нужно было начинать войну на К авказе, повод можно было найти и поближе.

Âпрессе было немало споров о роли министра обороны Грачева

во всей этой истории. Некоторые журналисты пытались доказ ать, что военные в лице Грачева вопреки распространенному мнению не были инициаторами чеченской войны. Более того, на первых п орах Грачев якобы пытался отговорить гражданских лидеров и самого Ельцина от этой авантюры, доказывая, что армия не готова к в ойне, чем даже заслужил упрек в трусости. Но большинство гражда нских наблюдателей настаивало на том, что Грачев сыграл роковую роль, не только согласившись на ввод войск, но даже гарантировав Ельцину быструю победу. Если верить опубликованной информации, Гра- чев, когда он пришел на решающее заседание Совета безопасности, имел на руках аналитическую записку Генштаба, в которой делался

вывод о неготовности России к полномасштабным действиям в Чеч- не, но так и не ознакомил с выводами экспертов президента и Совет безопасности. Следовательно, он принял ответственность з а все, что произошло в дальнейшем.

Âсвоих мемуарах Коржаков писал, что перед вторжением в Че ч-

ню он пытался убедить Ельцина не спешить, а тот в ответ говорил:

«Нет, Павел Сергеевич сказал, что он решит все проблемы» 7. Как было на самом деле, мы вряд ли узнаем. Но очевидно, что минис тр обороны не попытался убедить президента отложить роковой поход.

Конечно, последнее слово было за Ельциным. Было бы заблужд е- нием считать, что Ельцин ничего не ведал, был дезинформиро ван или его подчиненные в чеченском вопросе действовали совершенно самостоятельно. Возможно, от Ельцина утаивали определе нную часть информации или подавали ее в искаженном свете. Но пр езидент был высшей инстанцией, которая все и решила. Сам Ельци н подтвердил это в своих интервью еще в конце 1994 г., заявив, что именно он контролирует решение чеченского вопроса. Впосл едствии в разговоре с кинорежиссером Эльдаром Рязановым Ельцин признал, что именно он принял решение о начале войны. Таким образом, Совет безопасности утвердил уже готовое решение. П одавляющее число его членов, равно как и сам президент, видимо, были совершенно уверены, что предстоит легкая и блистательная победа, почти прогулка по Кавказу.

Бывший министр по делам национальностей Валерий Тишков писал: «Я глубоко убежден, что вплоть до 23 ноября 1994 г. не существовало никакой фатальной неизбежности чеченской войны, сущ ествовали возможности разрешения кризиса. Стоило Ельцину поднять трубку и, возвысившись над личными амбициями ради сохране ния той самой “территориальной целостности” страны и “защит ы прав граждан”, стоило ему позвонить Дудаеву, как тот тут же прилетел бы

к Борису Николаевичу на разговор» 8. Ельцин не позвонил. Как следует из разных источников, решение ударить по Чечне возникло после драматического показа по телевидению захваченных в плен и униженных российских офицеров и солдат. Помощники и советники президента постарались обратить его внимание на этот р епортаж. По данным Тишкова, Ельцин принял решение в промежутке между 25 и 29 ноября.

Очевидно, правы те, кто считает, что еще одним фактором, ускорившим решение начать военные действия на Северном Кавка зе, стали опасения, как бы к власти в Чечне не пришел старый враг президента Руслан Хасбулатов, начавший активную деятельность в республике. Об этом говорили участники тогдашних событий, в частности, заместитель председателя Госкомфедерации Александр Котенков. Он отмечал, что никто из действовавших тогда в Чечне предводителей оппозиционных группировок не мог сравниться по влиян ию с Хасбулатовым, который накануне стал пытаться повлиять на норма-

лизацию отношений между республикой и Москвой. По мнению

Котенкова, если бы московские политики решили тогда сделать ставку на Хасбулатова, власть в Грозном можно было взять без кровопролития. Однако Ельцин и слышать не хотел, чтобы допустить возврат своего политического врага в большую политику. А между тем Хасбулатов не только в силу своих московских связей, но и из-за п ророссийской ориентации вряд ли повел бы дело к полному отрыву Чечни от России.

Наблюдатели считают, что к лету 1994 г. в Чечне возник кризис, связанный с провалами политического курса Дудаева. В этот период стали очевидными усталость народа от Дудаева и ослабление его режима. В республике нарастали экономические трудности. Возмущение чеченцев вызвал разгул коррупции и преступности. Появ ились признаки морально-политической изоляции правящей группы Дудаева. В этих условиях продуманная политика федеральной влас ти могла бы открыть путь к относительно мирной замене дудаевского режима, которую осуществили бы сами чеченцы. Однако силовое решение проблемы, избранное Москвой, привело к консолидации Чеч- ни вокруг мятежного генерала.

Конечно, нельзя отрицать ответственность Дудаева и его группы за произошедшую трагедию. Чеченский президент отказался от поиска разумного компромисса с Москвой, хотя бы по типу того , который был достигнут между федеральными властями и Татарстаном. Крайне самолюбивый, властный и мнительный Дудаев, опиравшийся на людей сомнительной репутации, а нередко и на откровенно

криминальные элементы, постоянно бросая вызов Москве, фак ти- чески спровоцировал кровавые события. Как и российские по литики, он, заявляя, что «положит последнего чеченца», особым гу манизмом не отличался.

Но основную ответственность за кровавую трагедию несет российское руководство. По приказу Ельцина российская армия стала бомбить и штурмовать чеченские города и села даже без объ явления чрезвычайного положения. Этим была грубо нарушена Консти туция. Фактически правящая верхушка начала войну против собств енного народа, и жертвами в этой войне стало в первую очередь мирн ое население — женщины, старики и дети.

Какими же мотивами руководствовались Ельцин и его соратн и- ки, принимая решение о войне? Здесь мы вступаем в область пр едположений. Может статься, что, как обычно, мы пытаемся найти в ельцинской политике логику, осознанные мотивы, последовательность ходов, интересы определенных сил, а на самом деле все было

гораздо проще и даже примитивнее. То, что порой воспринимается

как повод и причина, на деле было спонтанной реакцией, след ствием настроения, вспышкой эмоций, попыткой самоутвердиться , отражением незнания и непонимания реальной ситуации и возм ожных последствий принимаемых решений. Но еще больше в этом был о смешения конъюнктурных и частных интересов, несогласованности решений и обычного российского разгильдяйства и недомыс лия. Если это так (а скорее всего это действительно так), то вся ч еченская эпопея с ее жертвами выглядит еще более чудовищно.

Но попытаемся предположить, что присутствовали хотя бы эл е- менты логики и осознанных мотивов. Какими они могли быть? Естественно, президента не могло не беспокоить возникновение в Чечне криминального оффшора, куда, как в черную дыру, уходили деньги и оружие. Впрочем, аналогичные криминальные зоны л окального масштаба были у Ельцина под носом в самой столице. Как грустно шутили в тот период: «Почему бы теперь президенту не ударить бомбами по Солнцеву?».

Возможно, Ельцин, избрав Чечню в качестве объекта своего внимания, думал об укреплении режима. Чечня давала ему возмож ность произвести нужный демонстрационный эффект, показав решительность, способность контролировать ситуацию и жесткость. А Ельцин, судя по танковому разгрому парламента, любил демонстрационные эффекты. К моменту чеченской авантюры рейтинг прези дента неуклонно снижался. Он не мог не осознавать, что многие е го обещания повисли в воздухе, а новые обещания уже не выглядели

правдоподобными. Но если раньше все провалы можно было списать на злоумышленников и врагов, в первую очередь на парламент, то теперь никто Ельцину не противостоял — он был полным хо зяином положения. Поэтому рано или поздно должен был прийти ч е- ред отвечать и за нерешенные экономические проблемы, и за ухудшающееся социальное положение значительной части общества, и за крах надежд и ожиданий. Все это создавало отнюдь не раду жную перспективу, особенно перед приближавшимися выборами 1995 и 1996 гг. Впрочем, это объяснение слишком логично в свете того, как принимались решения по Чечне и как они осуществлялись.

Совершенно очевидно, что возобладавшая на протяжении 1994 г. бюрократически-авторитарная тенденция в развитии режим а не могла не толкать Ельцина к приказным и силовым методам. В дейс твиях правящей команды, с таким успехом проведшей акцию ликвида ции парламента в 1993 г., начало доминировать стремление «навести в Чечне порядок». Известный правозащитник Сергей Ковалев, р аз-

мышляя о причинах чеченской войны, писал о колебаниях Ель цина

â1994 г., о том, что он все чаще склонялся в сторону аппаратных привычек и воззрений. «Развязкой этих колебаний, — считает Ковалев, — и стало решение об образцово-показательной акции по наведению порядка, защите достоинства российского государства и национальных интересов в одной отдельно взятой республике. “В те- чение двух часов силами одного парашютно-десантного полк а”, как сказал бывший министр обороны Павел Грачев» 9.

Не исключено, что Ельцина беспокоило и начавшееся дистанц и- рование от него части прежних соратников, которые все мен ьше в нем нуждались, более того — исподволь начали готовиться к самостоятельной жизни. А этого президент не терпел. С внешней о ппозицией, впрочем, ослабленной, организованной, Ельцин мог с овладать легко и вряд ли воспринимал ее в эти дни как серьезную угрозу. Но дистанцирование бывших союзников было для него намного болезненнее и могло стать гораздо опаснее. В этой ситуации Ельцин мог решить, что пора показать, кто в доме хозяин, приструнит ь одних, наказать других, да и вообще посмотреть, кто как себя поведет

â«нештатной ситуации». Нужно было усмирить поднимавших г олову региональных и прежде всего республиканских лидеров и начать процесс укрепления центральной власти. Чечня была идеальным предлогом, чтобы продемонстрировать бойцовские качеств а. Впро- чем, и в этом объяснении скорее всего макиавелизм президе нта преувеличен. На самом деле, судя по рассказам тех, был в этот период рядом с Ельциным, все было намного проще.

Очевидно, что политические цели правящей группы были главенствующими в решении начать чеченский поход. Они подкрепля лись и некоторыми экономическими мотивами, из которых главнейшим была азербайджанская нефть и вопрос о прокладке трубопро вода. Москва, конечно, стремилась сохранить контроль за каспийс кой нефтью, а это означало, что нефтепровод надо было строить вблизи Чечни либо по чеченской территории. Следовательно, необхо димо было усмирить Чечню.

Однако многое в истории или, вернее, предыстории чеченско й войны останется неясным, если не учитывать два других мом ента. Первый — то, что сама Россия оставила в Чечне огромное коли чество вооружения еще в конце 1991 — начале 1992 г. По свидетельству Владимира Исакова, на территории республики оставалось в ооружений и техники примерно на 1110 млн руб. — по тем временам огромная сумма 10. А оружие имеет свойство рано или поздно начинать стрелять. Российские руководители фактически сами вооружили

боевиков Дудаева и способствовали возникновению на Северном

Кавказе постоянного очага напряженности. С началом войны все бросились искать виновных, ответственных за то, что оружи е не было вывезено. Оказалось, что непосредственно замешанным и в эту историю оказались не только последние руководители Сове тской армии, в частности маршал Евгений Шапошников, но и российс кий министр обороны Грачев и его заместители, ведшие переговоры с Дудаевым в 1991—1992 гг.

Второй момент — взаимоотношения между различными москов - скими группами, с одной стороны, и чеченскими группировка ми, с другой. Фактически все враждовавшие чеченские криминаль ные кланы имели прикрытие и связи в Москве. Одни московские гр уппы поддерживали Дудаева и участвовали в его финансовых и прочих операциях, другие поддерживали противников генерала и бы ли заинтересованы в устранении его режима. Без учета внутренне й борьбы между этими группами, их влияния на политику Центра трудно полностью понять мотивы, толкнувшие Москву на войну с Грозным. Суть одного из весьма распространенных мнений о реальных при- чинах чеченской войны заключается в следующем: война была необходима определенным влиятельным силам в Москве, чтобы скрыть следы потрясающих финансовых афер, в первую очередь связа нных с продажей грозненской нефти 11. Конечно, такое объяснение может показаться тривиальным и легковесным, но российский опыт свидетельствует, что чем проще и безыскуснее предполагаемые мотивы тех или иных действий, тем они порой ближе к реальности.

Как Россия и мир отреагировали на войну

Свою роль в подталкивании Ельцина и его окружения к войне в Чечне сыграли и ошибочные прогнозы советников, построенн ые на незнании ситуации на Северном Кавказе и психологии чечен ского народа. Они убедили президента, что речь идет о легкой побе де и что военное вмешательство не займет более восьми дней. Пл анировалось, что чеченский поход продлится с 12 по 20 декабря 1994 г. и проблема строптивой Чечни будет решена практически без жертв. До сих пор неясно, кто мог такое насоветовать.

Блицкрига в Чечне не получилось. Первая атака на Грозный захлебнулась, и бои приняли затяжной характер. С беспощадно й суровостью обнажились деградация и деморализация российски х войск, некомпетентность высших командиров, элементарная непод готовленность к ведению операций в зимних и городских условиях , несо-

гласованность между отдельными частями. Но самое главное — сол-

дат бросили воевать в Чечню, даже не объяснив им целей этой войны. Необстрелянные юноши гибли сотнями и тысячами, и это была бессмысленная смерть. Одновременно гибли тысячи ни в чем не повинных гражданских лиц.

В этой войне все было построено на случайностях, равнодуш ии, предательстве и откровенном цинизме. Вскоре стали извест ны факты, свидетельствовавшие о том, как российские генералы принимали решения. По свидетельству очевидцев решение об атаке на Грозный в ночь с 31 декабря 1994 г. на 1 января 1995 г., окончившейся поражением российской армии и массовыми жертвами, было пр и- нято в ходе празднования дня рождения Грачева. Сама атака планировалась как подарок министру обороны и президенту. «Известия» по этому поводу писали: «Редакция получила информацию из военного источника из района боевых действий: “1 января день ро ждения Павла Грачева. Накануне Сосковец и один генерал (это был Михаил Барсуков. — Ë. Ø.) приехали навестить его. Было празднование... Передовые получили приказ — те, кто возьмет президент ский дворец, получит не менее трех звезд Героя. А потом.. произошла кровавая баня под Новый год. Много было убитых — и чеченцев, и н а- ших. Но дворец не был взят”» 12. Комментарии излишни...

Начало военных действий на Северном Кавказе явилось факт о- ром, еще более усилившим недовольство внутри армии и мини стром Грачевым, и верховным главнокомандующим. Впервые представители высшего генералитета отважились открыто выступить пр отив

войны и способов ее ведения. Первый заместитель командующ его Сухопутными войсками генерал-полковник Эдуард Воробьев предпо- чел подать в отставку, но не брать на себя ответственность за кровопролитие. Отставка Воробьева подтвердила, что в российско й армии есть люди с честью и пониманием воинского долга. С резк ой оценкой действий министра обороны и косвенно самого през идента выступили некоторые заместители Грачева, в первую очередь ге- нерал-полковник Борис Громов, который говорил: «Афганский опыт должен был нас научить чему-то. Например тому, что решаясь на военные действия, нужно подумать обо всех особенностях реги она...

Все говорит о том, что решение о войне в Чечне было принято спонтанно» 12à.

Что же касается российского общества в целом, то неприяти е войны было достаточно однозначным. Так, все опросы показывали, что в обществе преобладают сторонники мирного решения конфл икта. О неодобрении ельцинского курса на Кавказе свидетельств овало и

резкое падение популярности президента. По данным, опубли кован-

ным в январе 1995 г., 54% опрошенных высказалось за вывод российских войск из Чечни. 27% поддержали ввод войск и 19% не определили своего отношения к этому вопросу. Что же касается популярности отдельных российских лидеров, то 63% опрошенных не одобряли деятельность президента, а поддерживали его только 8% опрошенных. Но самое большое число опрошенных, 70%, отрицательно относились к Грачеву (поддержали его только 3% опрошенных) 13. По данным другого опроса в сентябре 1994 г. 70% респондентов было не удовлетворено деятельностью Ельцина на посту президента, а в январе 1995 г. из-за войны в Чечне недовольных было уже 84%. Только 20% поддержало его как лидера, что было на 11% меньше, чем в сентябре 14.

Постепенно в российском обществе начал происходить тот ж е сдвиг, который в свое время произошел в период афганских событий, — по мере увеличения числа жертв и расширения размаха насилия россияне начали все более критически относиться к ава нтюре на Кавказе. Чеченская война заставила многих союзников Ел ьцина из демократического лагеря пересмотреть отношение к сво ему бывшему кумиру. Представители «ДемРоссии» говорили в этот период: «Хасбулатов и его камарилья и Ельцин и его камарилья объе ктивно представляли две авторитарные фракции. Поэтому нет ничего удивительного, что люди переходили из одного лагеря в другой , делая свои карьеры. Именно это сделали замы Хасбулатова — Филат ов, Шумейко, Рябов. Функционеpы в Белом Доме и в Кpемле провоци-

ровали конфронтации и ловили рыбку в мутной воде» 15. А разве наши демократы раньше не видели, к чему идет дело? Что ж, лучше ув и- деть правду поздно, чем никогда.

Помнятся резкие слова Юрия Буртина, брошенные Ельцину в с а- мом начале чеченской кампании: «Теперь совершенно ясно, что Россия потеряла Чечню. Если Чечня означает не только террито рию...

но прежде всего чеченский народ, тогда эти люди на много поколений будут оторваны от России, по крайней мере духовно» 16. Но Кремль уже не слышал критики. Россия все больше увязала в в ойне.

Несмотря на общее недовольство, массовых проявлений откр ы- того протеста против войны не было. Организованные демокр атами митинги протеста собирали ничтожно мало — несколько со тен самых преданных сторонников, зевак да представителей слу жб безопасности. Общество все больше погружалось в апатию. Даже в Москве и С.-Петербурге, где еще недавно на улицы выходили в едином порыве сотни тысяч, так и не удалось поднять народ на антивоенное

движение. Возможно, отчасти причиной тому было падение вл ия-

ния демократических лидеров. Еще несколько лет назад выводившие на улицы многотысячные толпы, они производили впечатление беспомощности, и их призывы мало кого волновали.

Многие демократические лидеры потеряли моральное право и на роль критика власти, и на защиту демократии. Некоторые еще недавно мостили путь ельцинскому режиму. Среди них были и такие, которые постоянно толклись в кремлевских приемных в наде жде если не на пост, то хотя бы на признание, на включение в Президентский совет или в какую-то другую престижную структуру. Может быть, поэтому их обличительный запал вызывал сомнения в и скренности даже у сторонников.

Как бы то ни было, чеченская бойня заставила некоторых дем о- кратов и либералов подтвердить свою гражданскую позицию . Одним из первых это сделал Сергей Ковалев. О своем выходе из през идентского совета заявил Отто Лацис. Какое-то время спустя с про тестом против войны выступил Егор Гайдар. Но демократам и либералам трудно давался переход в оппозицию к президенту.

С началом 1995 г. в России все чаще стали задумываться об экономических последствиях чеченской войны. Она уже разрушила все ориентиры бюджета на 1995 г. Месяц войны стоил России 800 млрд руб. (220 млн долл.). Каждый день таких операций добавлял к расхода м еще 12—14 млрд руб. Экономисты, принадлежавшие к разным политическим лагерям, сходились в оценке экономических после дствий чеченской войны. Вот мнение по этому поводу Гайдара (январь

1995 г.): «Постепенное усиление милитаризации общества. А это зна- чит рост военных расходов. Если это произойдет, можно будет ставить крест на экономической программе правительства. Экономиче- ские последствия такого сценария представить несложно: д естабилизация валютного рынка, отказ от свободного валютного курса и конвертируемости валюты, развал системы импортной конкурен ции и “надежная защита” отечественного рынка, резкое усиление инфляционных тенденций и восстановление товарного дефицита» 17.

Не стоит думать, что в лагере людей, считавшихся реформато рами, никто не поддержал военную линию президента. Любопытн ой явилась реакция бывшего министра финансов Бориса Федоро ва. Оправдывая войну в Чечне, он восклицал: «Если на части терр итории России не соблюдаются законы, бандиты открыто вооружаются, убивают, то государство обязано это пресечь. При сопротивлении и силой» 18. Как, впрочем, Федоров собирался отделить бандитов от законопослушных граждан, было неясно. А вот и соверш енно

откровенный пассаж по поводу демократов, который демонст риро-