Шевцова Л.Ф. Режим Бориса Ельцина (1999)

«Демократия в России держалась не на президенте, а исключ ительно на парламенте... Не будет властного парламента, не будет демократии», — утверждал Хасбулатов 48. Спикер был, однако, неправ — демократия в России была связана не только с парламентом, он а нуждалась и в других составляющих. Прав он был в том, что без силь ного парламента демократия невозможна. Важно, однако, было изб ежать превращения парламента в рупор безответственного попул изма.

Что касается местных представительных органов, то многие из них конструктивно сотрудничали с исполнительной властью. В ряде случаев несогласие советов с гайдаровским курсом было следствием не стремления вернуться назад, а попыткой органов, тесно с оприкасавшихся с населением, снизить социальную цену реформ. На конец, советы не были «оплотом номенклатуры», как их часто назыв али, ибо немалая часть старого аппарата как на местах, так и в Це нтре удобно устроилась в органах исполнительной власти. Советы же отражали больший набор политических ориентаций, в них после выборов попало немало новых людей. Конечно, все это не означа ло, что деятельность всех советов была конструктивной. Во мно гих из них преобладали популистские и местнические настроения . Однако считать советы основным препятствием на пути рыночных пр еобразований было бы очевидным преувеличением. Постепенно, однако, даже лояльные до того к Ельцину советы на местах стали п роявлять недовольство, поскольку Центр игнорировал интересы провинции. Определенную роль сыграло и стремление центральных властей

возложить на регионы ответственность за решение социаль ных проблем, что для местных органов было непосильной задачей.

Тем временем напряженность усиливалась. В марте парламент, ощутив усиление недовольства низов, объявил открытую войну п равительству, устами Хасбулатова напрямую потребовав (15 марта) отставки гайдаровцев. В самом парламенте началась перегруппировка сил, связанная с ослаблением демократических фракций. Одни их члены были дезориентированы, ощущая свою невостребованность. Другие из прагматических побуждений решили искать иные возможности. Некоторые из этих беглецов стали переходить в оппозицию к Ельцину. Усилился отток демократов и центристов в исполнительные струк-

туры. Это было вызвано разными причинами: нежеланием подч иняться Хасбулатову, неверием в возможности российского парламентаризма и стремлением в связи с этим приблизиться к реальным ры чагам власти. Переход демократов в исполнительные органы, в пре зидентские структуры усиливал оппозиционность парламента, который ста-

новился все более коммунистическим и державническим по составу.

По существу именно в этот момент стало ясно, что президентская команда отказалась от диалога с депутатским корпусом, от привле- чения на свою сторону колеблющихся, от нейтрализации противников и решила попросту игнорировать парламент. Президент вообще старался не появляться в стенах «Белого дома». Министры приезжали туда с явной неохотой и только в случае крайней необходимости, когда их вызывали для отчета, но вели себя так, что только добавляли негативных эмоций депутатам. Само определение «депутатский корпус» стало в устах либералов одиозным. Среди с амих депутатов начали брать верх не умеренные и разумные, а экстр емистски настроенные и порой психически неуравновешенные люд и. Наиболее непримиримыми противниками президента стали его н едавние сторонники, в том числе Виктор Аксючиц, Михаил Астафье в, Михаил Челноков, Сергей Бабурин. Стоило задуматься, что то лкнуло этих людей в противоположный лагерь, только ли политическая неустойчивость? Может быть, вина за превращение парламента в центр антиельцинскй оппозиции лежала и на президентской команде, которая отказалась от диалога с представительной влас тью?

Между тем приближался очередной VI Съезд народных депутат ов. Вплоть до ельцинской «революции» 1993 г., когда президент распустил парламент, эти съезды были важными вехами в российском развитии. Шедшая в кабинетах борьба выплескивалась наружу, кипели страсти. Разумеется, такие «митинги» не могли продуктивно решать конкретные вопросы. Но в условиях слабости российских властных

институтов подобные массовые мероприятия давали возмож ность отразить разнообразные интересы, вывести конфликты на по верхность и урегулировать их.

По мере приближения VI съезда парламент усилил давление на правительство, постоянно угрожая вотумом недоверия. В ответ Гайдар отвечал одно: «Мы в отставку не уйдем!». Правительство о казалось под постоянным огнем, и от Гайдара требовалось немало мужества, чтобы не отступить от той линии, которую он считал еди нственно возможной. Постоянная борьба закалила его, и на поли тиче- ской сцене все видели уже не человека, который недавно кра снел, смущался и оглядывался на Ельцина, а борца, твердо защищавшего

свою линию. Он внушал невольное уважение даже противникам . Именно Гайдар превращался во второго по значимости политика на российской сцене.

В преддверии съезда президентская команда попыталась со здать фронт поддержки Ельцина, созвав так называемое «Собрание россий-

ских граждан», на организацию которого было потрачено око ло

1 млн руб., немалые по тем временам деньги. На встречу прибыло 3 тыс. делегатов со всей страны. Но движение создать так и не удалось. Все ограничилось обычной шумной говорильней. И все послед ующие попытки создать под Ельцина партию либо движение закончи лись там же. Дело здесь не только в слабости организаторов. Просто время движений, в том числе и в поддержку президента, прошло. Д а и сам Ельцин, следуя своей интуиции (здесь она его не подвела ), холодно относился к идеям создания президентской партии. Возмо жно, он уже понял, что должен быть выше всех — лидером «всех россия н».

Исполнительная и представительная ветви власти тем врем енем превращалась в два непримиримых лагеря. Умеренным, центристским силам в этой ситуации приходилось все сложнее. Лидер ы парламента, в первую очередь Хасбулатов, почувствовав сужение поддержки Ельцина среди депутатов, начали готовить плацдарм для атаки на президента. Парламентская оппозиция все громче стал а требовать снятия с Ельцина дополнительных полномочий, предост авленных V съездом в 1991 г. Реанимировав лозунг «Вся власть Советам!», Верховный совет дал местным советам право не выполнять ре шения правительства. Активизировался и вице-президент Руцкой, к оторый все более открыто начал играть роль соперника Ельцина.

В это время возникли и новые тревожные веяния. Воспользов авшись склоками в Москве, бывшие автономии, давно уже мечтав шие о суверенитете, приступили к его реальному обеспечению. П ервым опробовал этот путь Татарстан, 21 марта проведший, несмотря на

все протесты и угрозы Москвы, референдум о независимости. Казань не дрогнула ни перед увещеваниями, ни перед жестким д авлением Ельцина: его магнетизм и сила воздействия начали ослабевать.

И, что еще более существенно, его переставали бояться. Вскоре Тува и Якутия заявили, что на них также не распространяется Кон ституция Российской Федерации. Попытка провозглашения Енисейской республики означала, что начали поднимать голову и россий ские регионы, которые решили не отставать от автономий. Власти пр одолжали тактику задабривания одних и угроз в отношении других, лишь провоцируя рефлекс отталкивания провинции от Центра. Это создавало дополнительный напряженный фон для борьбы в Москв е.

Наконец центральные власти решили, что больше нельзя тяну ть с подписанием федеративного договора, и 31 марта 1992 г. Москва подписала этот договор. Он предоставлял республикам большие права по сравнению с другими субъектами Федерации. Протокол к договору оговаривал необходимость обеспечить предоставлени е не ме-

нее 50% мест в одной из палат высшего представительного орга на

республикам и автономным образованиям. Договор был включен как составная часть в Конституцию. Неравенство субъектов, отр аженное в этом документе, стало еще одним источником противоречий, которые только усилили дезинтеграционные процессы в Рос сийской Федерации.

VI Съезд народных депутатов России состоялся в апреле 1992 г. в момент, когда противоборство между двумя властями достаточно четко обозначилось, противники определились. Стало очевидно , что обе стороны конфликта постараются изменить возникший по сле Августа баланс сил в свою пользу. Атакующей стороной в этот момент был именно парламент. Хасбулатов из человека, которого сам президент выдвинул на должность спикера и который в свое время был ему лоялен, за что и получил прозвище «верный Руслан», п ревратился в лидера антиельцинской оппозиции.

Была ли эта трансформация лоялиста в недруга неизбежной? Попцов, который склонен искать психологическую подоплеку со бытий, уверен, что в этой трансформации был повинен все тот же Бурбулис. «Это он внушил президенту мысль о неустойчивости Хас булатова, это он назвал карту Хасбулатова битой... — писал Попцов. — Все последующие шаги Бурбулиса после избрания Хасбулатова (с пикером. — Ë. Ø.) имели разрушительный характер: Хасбулатов — противник ¹ 1, Хасбулатов — жесток, коварен, лжив, ему верить нельзя» 49. Между тем дело было вовсе не в Бурбулисе и его антипатиях. Руководитель парламента, претендующего на всевластие, не избеж-

но должен был столкнуться с президентом, который также ра ботал в рамках политической модели, нацеленной на всевластие.

Следует отметить, что вне зависимости от того, какими моти вами руководствовался Хасбулатов — жаждой личной власти ил и стремлением укрепить власть представительную, он немало сдела л для того, чтобы Россия впервые получила независимый парламент, а депутаты стали ощущать, что они вправе контролировать пра вительство. Но методы, которыми он пытался добиться своих целей, т олкая депутатов на обострение ситуации, усиливали непримиримость во взаимоотношениях двух властей и приближали драматиче скую развязку конфликта.

Ни та, ни другая ветвь власти так и не сумели сыграть роль цивилизованного противовеса друг другу, их лидеры не смогли свыкнуться с мыслью о разделении власти. С одной стороны, Хасбулато в постоянно претендовал на непререкаемое лидерство. С другой стороны, создавалось впечатление, что мысль о противовесах была совер-

шенно невыносима для Ельцина. Он, видимо, даже представить не

мог, как будет править, испрашивая согласие депутатов. Недаром в его мемуарах, приглаженных и тщательно отредактированных, в тех местах, где он рассуждает о конфликтах с парламентом и о своих противниках, прорывается неподдельное изумление: как воо бще ктото смеет посягать на его власть, как может кому-то прийти в голову требовать часть власти, которую Ельцин считал своей мисси ей, своим предназначением!

Видимо, с такими мыслями Ельцину особенно тяжело было в мо - менты, когда приходилось больше думать об обороне. Впрочем, президент мог и умел ломать свою гордыню и идти на уступки. В с амый канун Съезда, чтобы ослабить враждебность депутатов, Ельц ин сделал ряд важных шагов им навстречу. Так, он освободил Гайдара от обязанностей министра финансов, которые тот выполнял по с овместительству, и, что еще важнее, освободил от должности «политиче- ского» вице-премьера Бурбулиса, который был, пожалуй, главным объектом антипатий депутатского корпуса. Для Бурбулиса, у которого осталась одна должность — госсекретаря (само слово ста ло писаться с маленькой буквы), это было начало скольжения вниз. Оставшиеся у него «госсекретарские» полномочия выглядели не так внушительно, как прежде. Все почувствовали, что период славы и могуще ства всесильного «визиря» на исходе.

Уступки Ельцина депутатов, однако, не умиротворили. Почувствовав слабость противника, они решили не останавливаться и потребовали большей жертвы — отставки Гайдара и его команды. Лю-

бопытно было наблюдать за действиями спикера. Хасбулатов умело управлял эмоциями депутатов. Так, он давал всем выговориться, но вопрос о доверии правительству почему-то в повестку дня у порно не включал. Создавалось впечатление, что он еще не был готов к прямой конфронтации с Ельциным.

Страсти могли кипеть еще долго, но неожиданно в ход событий вмешался сам Гайдар. Он созвал правительство на совещание и убедил его пойти на обострение, заявив о готовности уйти в отс тавку всей командой. Впоследствии пресса писала, что идея колле ктивной отставки принадлежала Бурбулису. Но, по признанию Гайдара, политический заместитель Ельцина отнесся к этой идее весьма с кептиче-

ски. Ельцин вскоре также подтвердил, что Гайдар провел всю интригу сам, не советуясь с ним, чем даже поставил его в тупик. Есл и это действительно так, то Гайдару нужно отдать должное — он продемонстрировал не только характер, но и точный расчет.

По знаку Бурбулиса прямо на Съезде гайдаровцы демонстративно

покинули зал. И случилось невероятное. И Съезд, и руководит ели

парламента, до этого столь ожесточенно атаковавшие рефор маторов, вдруг растерялись, ибо варианта действий на случай ко ллективной отставки кабинета у них не было. Они оказались в замеша тельстве, не зная, как на это реагировать. Многие опасались, что отставка Гайдара вызовет непредсказуемые и нежелательные последствия, не только в экономике, но и в отношениях с Западом. Но самым существенным были опасения депутатов, что Ельцин используе т для спасения кабинета жесткий сценарий — обратится к народу и распустит парламент. Это заставило Съезд отступить. Именно в этот момент полной дезориентации депутатов в принципе была возм ожность «додавить» Съезд и убедить его формально утвердить Гайдара в должности премьера. Но Ельцин на это не пошел. Любопытно, почему: побоялся дальнейшего обострения ситуации или не хотел укреплять политическую роль Гайдара? Вряд ли мы это когда-нибудь узнаем. Но политическая самостоятельность кабинета ему в ряд ли могла понравиться, ведь фактически впервые министры рискнули действовать без его прикрытия и даже без уведомления през идента. В конце концов депутаты согласились сохранить правительство Гайдара, потребовав его реорганизации в трехмесячный срок. Это была неожиданная победа ельцинской команды в совершенно проигрышной, казалось бы, ситуации. Но самым важным итогом Съезда было то, что интрига вокруг правительства позволила ув ести внимание депутатов от более серьезного вопроса — дополнител ьных пол-

номочий Ельцина, которые он в итоге сумел сохранить.

Однако Ельцину было рано успокаиваться. В своем постановл ении съезд предложил президенту внести коррективы в проведен ие реформы, представить Верховному совету для согласования кандидатуру премьера, упразднить должности представителей президента на местах. Вряд ли Ельцин мог смириться с этими требованиями. Нов ое столкновение между ветвями власти становилось неизбежн ым.

Между тем первые результаты деятельности правительства в области экономики были неутешительны. Приведем вкратце результаты анализа экономической ситуации в этот момент, подготовленные ЭПИцентром Григория Явлинского. Как считали его эксперты, основные цели правительства после почти полугода реформ не были

достигнуты. Либерализация рынка была все еще далека от за планированной. Во многих регионах сохранялись государственная система регулирования цен на основные товары и система их норм ированного распределения. «Уличный рынок», создавший видимость резких изменений, на самом деле был следствием перекупки това-

ров в государственной торговле. Появление большего числа посред-

ников увеличивало стоимость товара. Во внешней торговле с охранялись различные ограничители — квоты и лицензии.

Не получилось и финансовой стабилизации. Грянул кризис налич- ности. Запаздывание зарплаты стало нормой. Скачок цен обе сценил денежные вклады. Сложнее стало собирать доходы — местные власти начали их утаивать. В январе по официальным данным инф ляция увеличилась в 3,5 раза, в феврале — еще на 24%, в марте — еще на 21%. При этом эксперты ЭПИцентра полагали, что реальный уровень инфляции был в 1,5—2 раза выше. Усилился спад производства, причем в большей степени, чем ожидалось. В январе — марте 1992 г. спад промышленного производства составил 87% в сравнении с уровнем 1991 г.

Все большее недовольство в обществе начала вызывать прив атизация, проводить которую стал Анатолий Чубайс. Сам Чубайс вскоре превратился в одного из самых влиятельных, но одновременно и противоречивых российских политиков. Было, однако, ошибкой всю ответственность за приватизацию и ее результаты возлагать исклю- чительно на правительство Гайдара. В течение предшествующих лет и особенно активно в 1989—1990 гг. шло расхватывание государственной собственности тогдашним правящим классом. Именно в эти годы произошел частичный обмен власти на собственность. Правительство реформаторов во многом было вынуждено считаться с реальностью. Оно могло либо начать процесс пересмотра номенклатурной приватизации, либо смириться и легализовать ее. По словам

Гайдара, реформаторы поставили цель перейти от бюрократического рынка к открытому рынку, к включению его механизмов, от скрытой, «номенклатурной», к открытой, демократической приват изации 50. При этом правительство надеялось как можно быстрее создать класс новых собственников и социальную основу либер альной экономики. Очевидно, реформаторы понимали, что им отведен о не так уж много времени, а потому спешили. Но то, что возникло в результате, вряд ли соответствовало первоначальной задаче. Облагородить стихийный российский капитализм правительству Гайдара не удалось. Не исключено, что спешка реформаторов даже облегчи- ла закрепление именно номенклатурной и грабительской фо рмы ка-

питализма.

Тем временем Ельцин сделал выводы из решений VI Съезда и решил реорганизовать правительство, введя в него «практико в» и таким образом оградив кабинет и себя от лишних нападок. Очевидно, он надеялся и расширить социальную базу правительства. Так в ка-

бинете появились новые вице-премьеры Владимир Шумейко, Геор-

гий Хижа и Виктор Черномырдин, все — представители директорских кругов.

Особенное оживление вызвало введение в кабинет на должно сть руководителя ТЭК Черномырдина, вернее, сам способ его наз наче- ния. Так, придя на заседание правительства, Ельцин неожиданно отстранил от должности гайдаровского министра топлива и эн ергетики Лопухина, причем в самой унизительной для реформаторов форме — он сделал это перед тем, как сам Лопухин должен был выступить с докладом, без всякого предупреждения и согласования с Гайдаром. Там же на заседании он объявил, что назначает нового вице-премьера, ответственного за топливно-энергетически й комплекс, руководителя «Газпрома» Черномырдина. Если раньше Ельцин щадил достоинство Гайдара, то на этот раз показал, что ему уже все равно. Ельцин перестал миндальничать со своими реформ аторами. Это была пощечина Гайдару и его соратникам, которым показали, что они всего-навсего лишь ельцинские назначенцы и пре зидент с ними церемониться не намерен.

Либеральная пресса в связи с новыми назначениями сделала вывод: вс¸, с гайдаровцами покончено. «Эти назначения означа ют конец реформ», — комментировало Российское телевидение. «Эт о очень опасно», — делали вывод «Известия» (5 июня). Заволнова лись все включая международные финансовые круги. А между тем о снований для волнений не было. Так, уже весной началось смягчение гайдаровской «шоковой терапии» в сфере бюджетной полити ки, и

сам Гайдар был вынужден ограничивать радикализм своих действий, идя навстречу директорскому лобби. Очевидно, он все больш е понимал, что Ельцин дистанцируется от кабинета. А другой подде ржки было ждать неоткуда.

Что касается введения в кабинет «практиков», то они стали элементом противовесов, которые были основой ельцинской пол итики. Новые вице-премьеры вопреки ожиданиям не начали, однак о, требовать смены курса. А один из них, Шумейко, даже присоеди нился к реформаторам. Но Гайдар уже оказался в сложном положении. Правительство и раньше не было единой командой. Но все же г айдаровские люди составляли его ядро. Теперь с приходом практиков в

кабинете начали возникать новые центры притяжения.

Еще одно событие в этот период привлекло внимание — указ п резидента от 3 июня о создании Совета безопасности. В этот день Ельцин подписал два указа: один об освобождении от должности вицепpемьеpа Геннадия Буpбулиса, другой — о назначении секретарем

Совета безопасности Юрия Скокова.

Так на сцену вышел Скоков. Впервые директор промышленного объединения «Квант», который, кстати, в свое время победил на выборах в российский парламент демократа, открыто начал игр ать одну из ответственных ролей в российской политике. Совет безоп асности получил немалые права, за что его прозвали «новым Поли тбюро». Сам же факт появления очередного «надоргана» еще раз подтвердил стремление Ельцина опираться в политике на «свои », руч- ные институты. Что же касается Скокова, то он, не мешкая, нач ал создание собственной вертикали, пытаясь формировать стр уктуры Совета безопасности на местах. Многие тогда прочили Скокову большое политическое будущее. Но вскоре мы увидели, как изменчива фортуна наших политиков.

Ï ð è ì å ÷ à í è ÿ

1 Конституц. вестн. — 1991. — Т. 8. — Окт. — С. 38 2 Шахназаров Г. Цена свободы. — М.: Россика, 1993. — С. 157.

3 Попов Г. Снова в оппозиции. — М.: Галактика, 1994. — С. 264.

4 Попов Г. Август девяносто первого года // Известия. — 1992. — 24 авг. 5 Костиков В. Роман с президентом. — М.: Вагриус, 1997. — С. 271.

6 Попов Г. Август девяносто первого года.

7 Ярошенко В. Ельцин: я отвечу за все. — М.: Ред. журн. «Вокруг света», 1997. — С. 167— 169.

8 О становлении ельцинской структуры властвования см.: Афанасьев М. Клиентелизм и российская государственность / Моск. науч. обществ. фонд. — М., 1997. —

Ñ.165—169.

9 Известия. — 1991. — 10 окт.

10Linz J. J., Stepan A. Problems of Democratic Transition and Consolidation: Southern Europe, Southern America, and Post-Communist Europe. — Baltimore; London: Johns Hopkins Univ. Press, 1996. — P. 392.

11Попов Г. Август девяносто первого года.

12Ëèò. ãàç. — 1987. — 16 àâã.

13Òàì æå.

14Ëèò. ãàç. — 1991. — 30 ñåíò.

15Известия. — 1991. — 3 окт.

16Ельцин Б. Записки президента. — М., 1994. — С. 125.

17Òàì æå. — Ñ. 146.

18Ельцин Б. Быстрые реформы — единственный шанс для России // Известия . — 1991. — 22 нояб.

19Òàì æå.

20Гайдар Е. Т. Дни поражений и побед. — М.: Вагриус, 1997. — С. 138.

21Независимая газ. — 1991. — 20 нояб.

22Гельман В. Ответственность власти и судьба реформы // Год после Августа: Горечь и выбор / Под ред Ю. Буртина и Э. Молчанова. — М.: Лит. и политика, 1992. —

Ñ.73—74.

23Попов Г. Снова в оппозиции. — М.: Галактика, 1994. — С. 348.

24Òàì æå. — Ñ. 352.

25Òàì æå. — Ñ. 355.

26Ëèò. ãàç. — 1992. — 19 ôåâð.

27Ельцин Б. Записки президента. — С. 123.

28Ëèò. ãàç. — 1994. — 12 îêò.

29Пpавда, судя по некоторым данным, вначале Ельцин предложил место вицепpезидента Бурбулису, и тот согласился. Легко понять его чувства, когда затем шеф неожиданно предпочел ему Руцкого. В этом можно усмотреть истоки взаимной неприязни Буpбулиса и Руцкого в дальнейшем.

30Попцов О. Хроника Царя Бориса: Россия, Кремль, 1991—1995. — М.: Совершенно секретно; Edition Q, 1995. — С. 71.

31Вот как объяснял Попов причины отчуждения между Ельциным и демократами: «Своеобразное отношение Ельцина к демократам объясня лось не только тем, что сами демократы не избрали его единоличным лидером. Демократы не смогли обеспечить его избрание на пост председателя Верховного Совета России»Попов( Ã. Август девяносто первого года).

32Афанасьев Ю. Власть и общество // Моск. новости. — 1992. — 8 марта.

33Год после Августа: Горечь и выбор / Под ред. Ю. Буртина и Э. Молчанова. — М.: Лит. и политика, 1992. — С. 29.

34Òàì æå. — Ñ. 188.

35Òàì æå. — Ñ. 61.

36Òàì æå. — Ñ. 171.

37Òàì æå. — Ñ. 194.

38Òàì æå. — Ñ. 238.

39Òàì æå. — Ñ. 69.

40Независимая газ. — 1992. — 25 янв.

41Гайдар Е. Óêàç. ñî÷. — Ñ. 105—106.

42Òàì æå. — Ñ. 172.

43Попцов О. Óêàç. ñî÷. — Ñ. 309.

44Исаков В. Председатель Совета республики: Парламентские дневники. — М.: Палея, 1996. — С. 401—402.

45Хасбулатов Р. Великая российская трагедия. — М.: ТОО СИМС, 1994. — Т. 2. —

Ñ.207.

46Òàì æå. — Ñ. 207.

47Òàì æå. — Ñ. 210.

48Òàì æå. — Ñ. 214.

49Попцов О. Óêàç. ñî÷. — Ñ. 121.

50Гайдар Е. Государство и эволюция. — М.: Евразия, 1995. — С. 154.