Шевцова Л.Ф. Режим Бориса Ельцина (1999)

немецких специалиста по трансплантации сердца. Акчурин после операции в интервью программе «Время» признал, что летом, когда он обследовал Ельцина, пациент был «тяжелым больным», «ху же некуда». Шансы операции были «50 на 50». Но его смогли хорошо подготовить. Однако хирург был весьма осторожен, оценивая будущую работоспособность президента. Сам же Ельцин на второй день после операции потребовал к себе помощника. «Дайте мне ру чку», — были его первые слова. Получив ручку, он подписал указ, возвратив себе полномочия, до этого переданные Черномырдину.

Пока Ельцин находился в больнице, в столицу срочно прибыл а че- ченская делегация во главе с Масхадовым. В ходе молниеносных переговоров с Черномырдиным было подписано соглашение, полностью удовлетворившее чеченцев. Перед встречей Ельцин преподнес вчерашним врагам неожиданный сюрприз, подписав указ о выводе ещ е остававшихся в Чечне двух российских бригад. Был снят один из основных спорных вопросов, отягчавших отношения сепаратистов с Москвой. Стало ясно, что российская правящая верхушка отказалась от решения проблемы Чечни силовыми методами. Начались попытки втяну ть че- ченцев в переговоры, в частности, по поводу создания свобо дной экономической зоны и «пояса безопасности» вокруг нефтепровода, который должен был транспортировать азербайджанскую нефть в Новороссийск.Правда,средимосковскойпубликиновыесоглашениябыливновь приняты в штыки. Но правительство держалось стойко. Очевидно, перевесили здравый смысл и надежды на то, что Чечня в конце концов

«никуда не денется». Сама Чечня стала готовиться к выборам, которые должны были состояться 27 января 1997 г.

Тем временем внимание в России переместилось на региональные выборы, в ходе которых впервые избирались главы исполнительной власти и законодательных органов. С этого момента местные боссы получали выборную легитимность и уже не зависели от прихо ти президента. Это делало главной проблему взаимоотношений между Центром и провинцией. Вот как аналитики характеризовали роль избранных губернаторов: «Избранный губернатор — это уже не чино вник, а политик. Снять его с должности, даже если его политика не угодна президенту, последний не может. Политик в лице губернатора об-

рел невиданные до сих пор в провинциальной России права — распоряжаться средствами, направлять финансовые потоки, наз начать и снимать с должности. ...Теперь это право осуществляет губернатор без оглядки на центр» 18.

Появление независимых региональных лидеров меняло и сущ е-

ство политики в Москве — возрастало значение Совета Федерации

как органа, где можно найти компромисс между Центром и провинцией. Усиление региональной бюрократии повышало вероятность ослабления политических движений. Это могло означать в будущем и падение роли Думы.

Региональные выборы показали также, что расколы на «парти ю власти» и оппозицию потеряли прежнее значение. Население стало понемногу отходить от партийных привязанностей, поддерж ав во многих случаях кандидатов хозяйственного склада. В прови нции начали приходить к власти прагматики. Они стремились ладить с Центром, от которого все еще зависели. Большинство губерн аторов с оппозиционным прошлым заявило о желании сотрудничать с президентом — без этого они не могли бы решить свои проблемы. У власти стали укрепляться лидеры, выступавшие против резких п оворотов, более осторожные, устойчивые. Но в то же время, почувст вовав свою силу, при дальнейшей стагнации Центра эти политики вполне могли стать серьезными оппонентами Кремля.

Постепенно начал вырисовывать механизм выживания росси йского политического режима. Ельцину удалось совершить нечто из разряда высшего политического пилотажа — создать режим, сове ршенно неэффективный с точки зрения реализации общественных потребностей, но идеально приспособленный для осуществлен ия интересов власти и кормящихся возле нее групп. Явно неустой чивый, создающий впечатление расползающегося по швам, этот режим, по крайней мере в описываемый период, продемонстрировал дос таточ-

ную выносливость и способность приспосабливаться. Налич ие в нем противоположных тенденций — авторитарных, демократичес ких, «олигархических» — позволяло ему эволюционировать в нуж ном направлении. Гибридность режима проявлялась во включении в структуры власти представителей различных политических сил — от коммунистов типа Амана Тулеева до демократов и либералов. Такого рода «компот» серьезно затруднял формирование реальной оппозиции режиму. КПРФ фактически стала элементом страховочной сетки власти. Еще одним ее системным элементом являлась ЛДПР. Приру- ченная оппозиция, время от времени попискивающая в Думе, — это

èспособ выпустить пар, и средство предотвратить появлени е более

серьезного противника, а в случае необходимости — готовый и хорошо знакомый враг.

Немаловажным фактором выживания режима стала сотканная Ельциным «паутина» в виде опоры на неформальные центры вл асти

èгруппы влияния, маневрируя между которыми, президент по ддер-

живал определенный баланс сил. В результате каркас власти оста-

вался неподвижным, как бы зацементированным, но начинка (б аланс сил) могла меняться довольно часто. Система неформальных балансиров работала относительно исправно вплоть до начала 1996 г. И даже потом, когда Ельцин все чаще стал выпадать из активной жизни, она еще продолжала функционировать по инерции. Но к концу 1996 г. теневые механизмы подстраховки режима начали все чаще давать сбои. Как ни старались ближайшие сподвижники прези дента имитировать активность, усиливающийся паралич власти бы л налицо. Ельцин уже не мог исполнять свою роль арбитра. Аппарат б ыл явно неспособен подменить «ручное управление» президен та. Его и не хотели признавать в качестве такого заменителя уже окр епшие группы влияния и в Москве, и на периферии. Управление через назначенцев только истощало ресурсы легитимности власти и вело к девальвации института президентства. Власть все более ра ссредото- чивалась. Началась небывалая активизация групп влияния, к оторые стали пытаться использовать междуцарствие для укреплен ия основ «олигархического» влияния. Впрочем, дрязги между отдельными кланами и фрагментация правящего класса в целом делала очень сложным достижение любых договоренностей. Эта фрагментация и усиливавшаяся пассивность общества были единственными рес урсами выживания президента и его режима.

Безнадежность усиливается

Российская жизнь, конечно, не ограничивалась политически ми интригами. Решающую роль продолжала играть экономика, но здесь решительного перелома к лучшему, на который все надеялись, не произошло. Единственным успехом было снижение в 1996 г. уровня инфляции до 22—24% в год. Но ее сбили во многом за счет того, что государство отказалось от обязательств по отношению к населению. Одна задолженность по зарплатам и пенсиям достигла 12—15 млрд долл. Снижение инфляции сопровождалось ростом неплатежей. В конце 1996 г. недополучение по платежам в бюджет достигло 100 трлн руб.; задолженность предприятий и организаций — 500 трлн. Объем внутреннего долга вырос до 250 трлн руб. (почти 50 млрд долл.).

Падение валового внутреннего продукта в 1996 г. достигло 7% (это почти вдвое хуже показателя 1995 г., когда спад был 4%). Объем промышленного производства снизился на 5%, товарооборот — на 4% . Спад охватил даже вполне благополучные в 1995 г. отрасли — нефтехимию, черную и цветную металлургию. Приток иностранных и нве-

стиций не превысил 4 млрд долл., т. е. 27 долл. на душу населения

(для сравнения: в Венгрии они составили 12 млрд долл., или 1150 долл. на душу населения). «Финансовые известия» писали: «Ре альная структурная перестройка и переквалификация рабочей силы не состоялась. ...За 4 года на федеральном уровне не заработала ни одна схема, ни один механизм поддержки инвестиций. Провозглашая на словах демонополизацию, на деле ведомства заботливо взращивали новые монополии и в финансовом, и в реальном секторах. И нуж ны они чиновникам, готовящим себе запасные аэродромы» 19. Для того, чтобы как-то справиться с проблемами, правительство начал о продавать золотой запас, алмазы и драгоценные металлы, приче м в нарушение законодательства 20.

Наконец появились признаки того, что в правительстве стали понимать сложность ситуации. В «Независимой газете» было опубликовано закрытое письмо министра экономики Ясина Черно мырдину. Главным выводом Ясина стала констатация того, что оптимистические прогнозы бурного развития российской экономи ки сразу после победы Ельцина на выборах не оправдались. Министр п исал, что решающим фактором ухудшения сбора налогов в 1996 г. было не уклонение от налогов, а «сжатие налоговой базы вследствие ухудшения финансового положения предприятий». Продолжу цитирование: «Сегодня мы собираем 28% налогов. Если это верно, то борьб а за сбор налогов, особенно с массы промышленных предприятий, большей частью уже лежащих на боку, может привести к дальнейшему более глубокому падению. Ясно, что при этом подрывается база

оживления производства и наращивания инвестиций. Надо уч есть и то, что погасив инфляцию не за счет достижения сбалансир ованного бюджета, а за счет роста государственного долга, мы только отложили инфляцию». И еще один пассаж: «Прежняя политика балансирования между разными групповыми интересами, уступ ок и поблажек тем или иным лоббистским группировкам, приводящ их к непозволительным тратам, была в какой-то мере оправданна перед выборами. Но сейчас она полностью себя исчерпала, и ее прод олжение тянет страну в пучину длительной депрессии, усиливая угрозу новых политических потрясений» 21. Ясин выразился довольно ясно: если будем и дальше платить «политические долги» «олигархам» и

прочим группам влияния за поддержку и лояльность, совсем угробим экономику.

Но все это не означало, что российская экономика вообще ос тановилась, — многие предприятия продолжали работать, но при этом избегали платить налоги. Это был единственный способ защитить-

ся от государства и выжить. Российские производители, по крайней

мере, какая-то их часть, приспособилась жить в условиях неп латежей. Причем само правительство сделало так, что эти неплат ежи стали некоторым предприятиям даже выгодны. «Деньги в бюдж ет не поступали, а люди выживали. Если бы люди честно платили н алоги, они бы умерли», — так сформулировал закон виртуальной экономики Александр Минкин 22. Каков был объем этой теневой экономики, никто не знал. По приблизительным данным, предприятия осознанно занижали объем своей продукции в среднем на 20%, а торг о- вые то же делали с оборотом (на 40—50%). Впрочем, сам факт существования теневого сектора примечателен: он свидете льствовал о поразительной способности россиян обходить препят ствия и выживать. Но этот механизм не мог изменить картину экономиче- ской стагнации. Кроме того, не все предприятия могли существовать в тени. Были бюджетные организации, которым просто нечего было продать и выменять, и им было хуже всего.

Понятно, что ситуация в экономике влияла и на социальное п оложение общества. Так, 90% населения в России за годы реформ ощутили резкое сокращение своих доходов. Около 32 млн человек ( 22% населения) стали получать доход ниже прожиточного миниму ма. Продолжалась социальная дифференциация. Как показала в своих исследованиях Наталья Римашевская, богатые и сверхбогат ые (люди с доходами от 3 до 10 тыс. долл. в месяц) составляли 5% населения , состоятельные (от 1 до 3 тыс. долл.) — 15%, среднеобеспеченные (от 100 до 1000 долл.) — 20%, малообеспеченные (от 50 до 100 долл.) —

20% и бедные (менее 50 долл.) — 40% 23. Причем 10% бедных составили изгои, «дно» — люди без всяких средств к существовани ю. В общественном мнении социальное «дно» стало первым результатом российских реформ. Во всяком случае, по результатам опросов 83% населения полагали, что его возникновение — результат политики властей. Количество людей, лишенных всех гражданских прав , составило не менее 10% населения страны (14 млн человек). В их число входили 4 млн бомжей, 3 млн нищих, 4 млн беспризорных детей, 3 млн уличных проституток 24. Кроме того появилось несколько социальных групп, обреченных к сползанию на дно: пенсионеры , ма- тери-одиночки, многодетные семьи, безработные, беженцы, пе ре-

селенцы.

Добавим к сказанному несколько штрихов. Исследования сотрудника Института социологического анализа Владимира Лапк ина показали, что среди работающих россиян только 24% получали зарплату вовремя, у 27% бывали кратковременные перерывы (больше ме-

сяца). Почти половина — 49% работающих подолгу — больше месяц а

не получала зарплату. Самая благополучная ситуация была в Москве. Здесь только около четверти работающих страдало от длите льных задержек зарплаты. Иная картина была на Севере, в Сибири, на Дальнем Востоке — там около 55% работающих сталкивались с длител ь- ными задержками зарплаты и только 20% всегда получали ее вовремя. Не менее 8—9% работающих не получали зарплату более трех месяцев.

При анализе социальной структуры общества обнаружилось , что, несмотря на ожидания появления нового среднего класса, он все еще был условен. Ибо даже среднеобеспеченные семьи испытывали сложности в приобретении квартир, дач, автомобилей. Этот средний класс был невелик — около 20% населения, в то время как в стран ах Западной Европы он составляет 49—55% населения. Слабость сре д- него класса лишала социальные низы перспективы и возможн ости движения вверх. Перед ними была постоянная угроза скатыва ния «вниз», на дно. Формировались закрытые касты, проникнуть в которые было очень трудно. Уже 60% студентов были выходцами из богатых семей, которые составляли около 20% населения страны. По подсчетам Николая Шмелева, соотношение между бедными и бо гатыми достигло 20 : 1, превысив уровень социальной безопасности, который обычно составляет 10 : 1. Ни в одном из восточно-европе й- ских государств не было столь глубокого расслоения. В стране возникли зоны социального бедствия, охватывавшие целые отра сли и территории: армию, предприятия военно-промышленного комплек-

са, здравоохранение, культуру, науку, жителей всех моногородов, в частности, Ивановской области, Воркуты, всего Севера России. Страна потеряла за время реформ около трети своего интеллекту ального потенциала 25.

Продолжала ухудшаться ситуация в армии. Еще Лебедь предупреждал, что армия на грани бунта. Это было его обычное преувел иче- ние. Тем не менее положение было серьезным. Военные уже по много месяцев не получали денег, в армии усиливался ропот. Дошло дело до того, что офицеры почти открыто заговорили о возможности неповиновения. Игорь Коротченко в «Независимой газете» п риводил мнение некоторых офицеров, что «достаточно найтись лишь

одному решительному командиру, который поднимет по тревоге свой полк и выдвинется в Москву для проведения акции протеста против нищенского существования, — и дальнейшие события приобретут непредсказуемый для нынешнего режима характер» 26.

На ситуацию в обществе стали влиять и другие факторы. Так, впер-

вые в мирное время смертность в России превысила рождаемо сть.

По данным Римашевской и ее коллег средняя продолжительно сть жизни мужчин сократилась с 63 до 58 лет, а женщин — с 69 до 65 лет. Продолжился рост самоубийств — их число повысилось на 43% в 1996 г. по сравнению с 1988 г. Более 30% детей в стране стало рождаться больными, что свидетельствовало о деградации генофонда.

Проверка, предпринятая Генеральной прокуратурой, показала, что в России в 1996 г. полтора миллиона детей не учились. Четверть школьников имела один учебник на двоих. Миллионы детей во обще остались без учебников — такого не было даже в годы войны. «Здоровье детей приобретает характер национального бедствия, — говорилось в отчете. — Уже сейчас в школах остается не более 10% здоровых детей, а в некоторых — до 2%. 70—80% учащихся не могли посещать столовые из-за отсутствия средств. За период обучени я в школе здоровье детей ухудшалось в 4—5 раз» 27.

Прежде настроенная пропрезидентски газета «Известия» в се чаще стала писать об углубляющейся безнадежности в обществе. Так, в одной из статей приводились душераздирающие примеры тог о, как голодают люди в Архангельской области. «Зарплату не получ аем три года, — рассказывала одна из работниц совхоза. — У меня вось меро детей. Комлю их один раз в сутки и то не всегда» 28. Голодающие солдаты и офицеры, участившиеся случаи самоубийств людей, не выдерживавших постоянного безденежья, постоянные забасто вки — все это стало повседневной жизнью России.

Осенью 1996 г. всех потрясло еще одно событие: один из органи-

заторов термоядерной промышленности, фактически руководитель одного из закрытых городов, работавших на оборону, — Снежинска — академик Нечай, отчаявшись получить деньги на нужды своих голодавших людей, застрелился. Но эта трагедия была встречена в Москве холодно и даже с негодованием. Московская власть не люб ила сантиментов и не терпела жестов отчаяния.

Эту грустную картину дополняли данные, которые свидетель ствовали об ухудшении криминальной ситуации в стране. Общее число зарегистрированных преступлений в 1996 г. превысило 2,6 млн. Из них почти 60% составили тяжкие преступления. За этот год произошло более 600 заказных убийств, большинство которых так и ос-

талось нераскрытыми. В местах заключения в 1977 г. находилось более миллиона человек, или каждый 150-й гражданин включая и грудных младенцев 29.

Ничего удивительного, что среди широких слоев населения продолжали усиливаться настроения недовольства. Согласно опросам

ВЦИОМ в 1996 г. была прервана наметившаяся было тенденция к

некоторому снижению уровня негативных оценок людьми сво его положения. Так, 62% опрошенных считали, что в 1996 г. им было труднее (в 1995 г. — 55%). Легче было 11% (в 1995 г. — 14%) 30. Согласно другому опросу 16,3% считали, что ситуация улучшится, 29,5% — что не изменится, 23,2% — что ухудшится, 31,% затруднялись ответить 31.

Итак, конец 1996 г. был вновь не особенно радостным. В самый канун Нового года Ельцин возвратился в Кремль. Он соверши л практически невозможное. Мало кто надеялся, что он вернется. В п ервом радиообращении перед возвращением в Кремль президен т был крут. «С виновных руководителей спрос будет строгим: воруешь — в тюрьму, не умеешь работать — в отставку», — заявил он. Прибыв в Кремль, он стал показывать характер: «Я готов идти в бой», « Что творится здесь! До чего дошли!» 32. Было видно, что Ельцин решил в очередной раз доказать, что все еще владеет ситуацией. Он с обрал правительство и потребовал решить вопрос с задолженност ью по пенсиям, а заодно и восстановить монополию государства на продажу водки. Видно, кто-то из соратников посоветовал ему именно таким способом добыть деньги на выплату пенсий. «Наступающи й год будет лучшим для России — таково твердое слово президента», — обещал Ельцин 33. Но уже мало кто в Москве хотел активного участия Ельцина в политике. Даже члены его команды, привыкшие прав ить от его имени, видимо, втайне желали, чтобы президент остава лся на даче и не нарушал привычного ритма их жизни. Ельцин прои зводил ненужную суету, вмешивался, был непредсказуем. Да и в общест-

ве никаких надежд, связанных с президентом, уже не осталос ь, а его обещаниям мало кто верил.

Пробыв в столице всего несколько дней, 8 января 1997 г. Ельцин заболел воспалением легких и был госпитализирован. Новая болезнь президента изменила психологическую атмосферу. Даже политики, которые до этого воздерживались от активных действий, начали готовиться к новой президентской кампании, считая, что дн и Ельцина сочтены. Активизировались коммунисты, начавшие в Дум е кампанию за отрешение Ельцина от должности. Конституция не с одержала четких указаний, как следовало поступать в случае длительной болезни президента. Пункт 2 ст. 92 Конституции гласил: «Президент

Российской Федерации прекращает полномочия досрочно в с лучае его отставки, стойкой неспособности по состоянию здоровь я осуществлять принадлежащие ему полномочия или отрешения от до лжности». Но было неясно, кто принимает решение о неспособно сти президента осуществлять свои функции. Соратники Ельцина нача-

ли доказывать, что это может сделать только сам президент.

«Перетягивание каната» продолжалось довольно долго, и на действия коммунистов в Думе можно было бы не обращать особог о внимания, если бы не появление нового момента. Обычно осторож ный

èлояльный Ельцину спикер Совета Федерации Егор Строев вы ступил 22 января с заявлением о том, что Конституция «не икона» и нуждается в изменениях, в частности, в перераспределении части полномочий от президента к парламенту. Это заявление было воспринято как сигнал, что состояние Ельцина было плохим, и по лити- ческая элита открыто начала готовиться к послеельцинско му этапу своего существования. Практически для всех группировок с амым важным было избежать прихода в Кремль Лебедя, здесь основ ные политические силы были солидарны. Но в отношении того, как избежать прихода Лебедя и сохранить свои позиции, единства не было.

Коммунисты были заинтересованы либо в передаче власти Че рномырдину, либо в восстановлении поста вице-президента, на который претендовал Зюганов. Одновременно они проталкивали и идею Госсовета как органа по управлению на переходный период до следующих выборов. Вариант Госсовета подходил Строеву и другим региональным лидерам. Сторонников Черномырдина больше устраивала пер едача премьеру президентских полномочий до конца ельцинского правления

èотказ от выборов. Ельцинское окружение прорабатывало различные варианты подмены президента Советом безопасности и назн ачения «своего» человека исполняющим обязанности премьера, кот орый бы мог стать наследником Ельцина в случае его досрочного ухо да со сце-

ны, а также укрепления кабинета своими людьми.

Каждая группа стала искать свой вариант самосохранения « после Ельцина». Одни разрабатывали идею перераспределения пре зидентских полномочий в пользу «своего» органа. Другие пытались найти иные, более безопасные пути выборов нового президента — ч ерез парламент либо Конституционное собрание. Работа кипела, о тражая беспокойство правящего класса, связанное с кризисом влас ти и отсутствием механизмов, предохраняющих и систему, и страну от опасных неожиданностей, в первую очередь, от прихода лидера бонапартистского типа.

Âоснове вышедшего на поверхность кризиса власти лежала н е

только и не столько болезнь Ельцина, которая стала скорее провоцирующим фактором. Налицо был тупик, который создал сам ре жим, построенный на «ручном» управлении и лишенный институци ональных подстраховок. Понимание системности кризиса уже суще ствовало и в обществе, и в правящем классе. Но эта проблема все е ще не

воспринималась как самая острая, нуждающаяся в скором реш ении;

чувствовалось стремление отодвинуть ее «на потом». А пока самой насущной проблемой было недопущение Лебедя в Кремль.

Генерал продолжал свое мерное шествие к «престолу». В январе — феврале 1997 г. он путешествовал по западным столицам фактиче- ски как ведущий претендент на президентский пост. Занялся созданием своего общероссийского образа и московский мэр Лужк ов. Согласно данным опросов, в те дни больше всего людей доверяли Лебедю — 58,4% (не доверяли 17,5%, затруднились ответить 24,1%). Лужкову доверяли 42,7% (19,4%, 37,9%), Явлинскому — 34,9% (24,9%, 40,2%). Ельцин по доверию шел только седьмым после нижегородского губернатора Немцова, Зюганова и Черномырдина. Ему д оверяли 22,6%, не доверяли 55,8%, затруднялись ответить 21,6% 34. По всем данным, если бы президентские выборы состоялись в на чале 1997 г., ни один кандидат не победил бы в первом круге, а во второй скорее всего вышли бы Лебедь и Зюганов, и генерал имел все шансы победить. Лужков в тот момент еще не успел сформировать об щенациональной базы поддержки. Что же делал Ельцин в то время, когда его рейтинг вновь начал катастрофически падать? Если верить его окружению, он выздоравливал и «работал с документами». От ныне это стало основным содержанием его деятельности.

Состоялись выборы президента Чечни, которые выиграл гене рал Аслан Масхадов. Это был оптимальный для Москвы результат, ибо победа кандидата, пришедшего вторым, Шамиля Басаева, террориста, который был объявлен Москвой в розыск, была бы слишком звон-

кой пощечиной для федеральных властей. Президентские выборы в Чечне породили сложную ситуацию: на границах России возни кло де-факто независимое государство, которое вряд ли имело шансы быть признанным Москвой и международным сообществом. В то же время это новое образование зависело от Москвы, без помощ и которой ему грозила катастрофа, результаты которой ощутила бы вся Россия. Но какими бы ни были сложности в урегулировании отношений между Москвой и Грозным, перелом произошел, и российский правящий класс взял курс на мирное урегулирование отноше ний с Чечней. В результате сложных переговоров мирное соглашение с Грозным было подписано 12 мая, что открыло путь к постепенному

урегулированию экономических проблем, в том числе и вопроса о нефти и ее транспортировке. Хотя, как показали дальнейшие события, завершение войны не решило проблему Чечни, которая в условиях полного развала экономики, разрушения всех прежних ф орм организации жизни постепенно превращалась в постоянный источ-

ник напряженности.