ЭНЦИКЛОПЕДИЯ УПШ

Виталия Корнева

Корнева Виталия Олеговна родилась в 1988

г. Воспитанница нижнетагильской литератур­ ной студии «Миръ» (руководитель Е. Туренко). Окончила УрГУ, факультет политологии и со­ циологии. Стихи публиковались в журналах «Воздух», «Урал», «Крещатик», «Волга–XXI век», «ZAART», альманахе «Предчувствие све­ та» (Нижний Тагил, объединение «Союз», 2007). Вошла в лонг-лист премии «Дебют» (2006) в но­ минации «Поэзия», шорт-лист премии «Литера­ туРРентген» (2006, 2007, 2010) в главной номи­ нации. Автор книги «Открой и посмотри» (Мо­ сква, «АРГО-РИСК», 2010, 100 экз.) Участница АСУП-3. Живёт в Екатеринбурге.

Филологическая маркировка стихов В.К.

Традиции, направления, течения: модернизм,

дадаизм, сюрреализм, экспрессионизм, постмо­ дернизм, постконцептуализм, примитивизм.

Основные имена влияния, переклички: А. Арто,

Г. Аполлинер, А. Витухновская, Т. Трофимов.

Основные формальные приемы, используемые автором: «новая искренность» как тип высказы­ вания; деконструкция, ирония, алогизмы, приемы объективации лирического субъекта, включение неэксплицитных данных в ткань текста, нелиней­ ный дискурс, бриколаж.

Сквозные сюжеты, темы, мотивы, образы:

материя, быт, протеические состояния, фрагмен­ тарность, тело и его органы, кожа, волосы, боль, болезнь, вода, слезы.

Творческая стратегия: игра как способ самопо­ знания.

Коэффициент присутствия: 0,63

Автобиография

Туренко пришел к нам в школу, полагая, что я – Виталий Корнев. Он носил пиджак, и у него че­ моданчик, набитый книжками и бумагами. Мы разговаривали после уроков в классе, а подружки

201

угорали, что он – старый извращ с чемоданом ва­ зелина.

Меня всегда восхищала его энергичность и жаж­ да сделать на эту реальность свой собственный ремикс. Он уехал жить в Венёв, а через год, когда я его навестила, он водил экскурсию в стиле «эту улицу мы переименуем в улицу Мандельштама и этот памятник уберем – я же им новый сделаю». Там в городе 1,5 человека живет, а он для них интернет-блог делает… Раньше я специально ничего не писала, просто

что-то появлялось в голове, а я записывала, как помутнение такое. Я не могу вспомнить наизусть ничего из своей книжки. Теперь мне больше нра­ вится работать с текстом, делать каких-то персо­ нажей, фабулу. Хотя я не пытаюсь сказать что-то конкретное, в основном просто описываю собы­ тия, которые со мной происходят. Мне кажется, что я вполне себе герой своего времени.

Меня часто ругали за ненормативную лексику в текстах. На самом деле я умею ее не использовать и вообще как-то не особо на ней фокусируюсь. Это не от невоспитанности, просто слова, кото­ рые соответствуют напряжению, которое мне нужно в тексте.

Я люблю мрачную музыку, без разницы какого направления, главное, чтоб звучала так, как будто ты слушаешь ее, лежа в водорослях под толщей грязной воды на дне оврага. Один мой близкий друг говорит, что я не вылезу из депрессии до тех пор, пока не поменяю своих музыкальных при­ страстий.

Литературные фестивали – невероятно скучная движня, потому что большинство их участников

В.К. и А. Санников, 2007 г.

ни разу не рок-звёзды. Я не воспринимаю инфор­ мацию аудиально и не собираюсь воспринимать информацию о личной жизни каких-то задротов. Это не значит, что я считаю, что надо считаться с интересами читателя, надо просто быть класс­ ным, надо быть пандой.

Будущее таких мероприятий мне видится только их мутацией в энергичный энтертеймент в виде каши из музыки, видеоигр и приложений для ай­ фонов.

На своем первом в жизни музыкальном фестива­ ле я поливала свою лысую голову томатным со­ ком и читала полную чушь про месячные.

Я ненавижу домашних животных, а они ненави­ дят меня. У меня был кот, который прыгал ког­ тями мне на спину и орал, как потерпевший, ол найт лон. Мы завели его с бывшим мужем, и при разводе кот, конечно же, достался мне. Тогда я в полной мере ощутила свою неспособность лю­ бить долго. Кота депортировали на село меньше чем через месяц.

Я по-своему ирландец. Выпивать я предпочитаю в компании дешевого виски и тагильского жигу­ левского.

Однажды мы подрались с лучшим другом. Он, защищая меня от бывшего мужа, попутал и уда­ рил меня кулаком по лицу. С полными горстями крови из носа я спускалась со склона и, поскольз­ нувшись, ёbnулась в котлован, вырытый под фун­ дамент какого-то дома, из котлована торчали же­ лезные штыри в духе игры «Мортал комбат» (там, когда проигрываешь, Шао-Кан скидывает тебя с вершины своей башни, и ты падаешь на такие штыри и дохнешь). Овраг был наполнен водой, я не умею плавать, была ночь, и я была обладатель­ ницей сумки с документами и деньгами. Но смер­ ти лютой я не приемлю, и никто не дождется.

69-я школа, в которой я училась, была настоя­ щей гопятней. В те лихие времена еще не было сотовых, и дети пиzdили друг у друга шапки. Что потом они делали с этими произведениями темно-синего цвета фирмы «Адидас», мне до сих

В.К. и Е. Туренко, 2007 г.

пор не ясно. Девицы трахались лет с 11, а самыми лютыми оскорблениями были дрозд, грач и греч­ невый.

Не сказать, что дети меня любили, скорее уважа­ ли. Наверное, за интеллект, т.к. списывал у меня весь класс. Я же на самом деле просто до смерти боялась родителей и училась как проклятая. Не прогуляв ни одного урока в школе, я с размахом восполнила это упущение в университете.

Мне было плевать, на какой факультет поступать,

япросто бежала из Нижнего Тагила, поэтому по образованию я специалист по социальной рабо­ те. Я прожила 3 года в общежитии и теперь могу быть ведущим «Беар Грилс» по Дискавери.

Елена Сунцова однажды сказала, что я человекпаук от поэзии, мол, вот Бродский – бэтмен, а

я– человек-паук. Самой себе я кажусь какой-то сейлор-мун.

Никита Иванов везде ходил в рей-бенах и дебиль­ ной бейсболке. Мы познакомились на СловоNova в Перми и всю ночь орали Ляписа Трубецкого в

Виталия Корнева 203

караоке-баре отеля. Пока мы встречались, мы оба чуть не сдохли, вздрогнула половина Екатерин­ бурга, я не вышла замуж и бросила работу, было весело. У меня осталась какая-то его футболка, и однажды я увидела, как мама вытирает рвоту моей младшей сестры футболкой моего бывшего бойфренда, тогда я поняла, что всё.

Мой последний молодой человек воровал у меня вещи, имел «условку» по 228-й и катался на скейтборде. Он меня бесил, и это мне в нем нра­ вилось больше всего.

Дело в том, что ты любишь не то чтобы тех, кто тебя ненавидит, а тех, кто всё еще в силах тебя терпеть. И они будут терпеть, никуда не денутся. Если бы я была рок-группой, я была бы

Metallica.

Якак космический корабль, от меня периодиче­ ски отваливаются разные детали, плавают в кос­ мосе, а основная часть летит на солнце.

У меня на животе татуировка с названием моего любимого романа Набокова «Камера Обскура». Женя Вотина – моя любовь навсегда, она един­ ственный человек, который поддерживал меня в моменты, которые я хочу навсегда забыть, и в мо­ менты, которые хочу помнить.

Когда мы познакомились с Русланом Комадеем, мы вместе выпили 14 бутылок водки за 2 суток. Мы вели себя, как дети на празднике непослуша­ ния. На самом деле, я считаю его по-настоящему великим и думаю, что он однажды изменит мир. Мои тексты и есть моя биография.

Главное – вербализировать своё желание, а удо­ влетворить можно потом.

Явожу дружбу с теми, кто водит машину.

Мы с сестрой хуже, чем друзья, мы – семья. Сильнее всего на свете я боюсь, что сильнее пе­ реть не будет.

204

Евгения Коробкова

Коробкова Евгения Сергеевна родилась в

2.07.1985 в городе Карталы Челябинской обла­ сти. После окончания школы, с золотой медалью, поступила на архитектурно-строительный фа­ культет ЮУрГУ, который закончила с красным дипломом в 2007-м. За время обучения дважды награждалась именной стипендией факультета за достижения в научной деятельности. В 2007 г. получила грант правительства Челябинской области за разработку электронной базы данных нарушений земельного и жилищного законода­ тельств. Лауреат конкурса научных работ от За­ конодательного Собрания Челябинской области (2007). Параллельно начала учиться на факуль­ тете журналистики ЧелГУ (окончила в 2009-м с красным дипломом), а в 2006-м поступила на фа­ культетлитературноготворчестваЛитературного института им. Горького. В 2008 г. стала лауреатом премии им. А. Боровика за лучшее журналист­ ское расследование. В 2009 г. стала лауреатом конкурса «Вызов – XXI век» в номинациях «эко­ номика», «здравоохранение». В 2009 г. поступила

васпирантуру ЧелГУ по специальности «русская литература» (научный руководитель – М.В. За­ гидуллина). По теме диссертации («Поэтика Ксе­ нии Некрасовой») подготовлен цикл лекций, про­ читанный в «Летней школе» журнала «Русский репортер» (2010) и в Литинституте им. Горько­ го (2011), и ряд литературоведческих работ для центральных «толстых» журналов («Арион», «Дружба народов», др.). Как литературный кри­ тик участвовала в совещании молодых писателей Урала и Сибири (Сургут, 2009), а также на Фору­ ме молодых писателей в Липках (Москва, 2009, 2010). Критические статьи и эссе опубликованы

всборниках «Молодая литература России», «Ка­ талог лучших произведений молодых писателей» (М.: «Книжный сад», 2011). В 2011 г. стала побе­ дителем конкурса литературной критики «Сочимост». Участник семинара переводчиков, органи­ зованного Британским центром в Москве (2010),

лауреат конкурса переводчиков поэзии «Пушкин

вБритании, 2010», лауреат открытого конкурса перевода с польского языка, организованного Че­ лябинскимфилиаломобщественнойорганизации «Полярос» (2010). В 2012 г. участвует в создании молодежного литературного журнала «Тонкий журнал». На прямой вопрос главного редактора антологии «Современная уральская поэзия», со­ бирается ли она вернуться после аспирантуры

вЧелябинск, Е.К. ответила восторженно и по­ ложительно, но, как показали последующие со­ бытия, искренности в этом было меньше, чем хотелось бы. Видимо, желание опубликоваться пересилило в тот момент поведенческие нормы. Участница АСУП-3. Живет в Москве.

Филологическая маркировка стихов Е.К.

Традиции, направления, течения: постмодер­ низм, примитивизм, натурализм.

Основныеименавлияния,переклички: О. Нико­ лаева, В. Кальпиди.

Основные формальные приемы, используемые автором: метафора, игра с формой слова, анафо­ ра, синтаксический параллелизм, детализация, психологический параллелизм, стилизация под детскую речь, нарочитое упрощение формы и содержания, использование нарративной схемы «чистой драмы».

Сквозные сюжеты, темы, мотивы, образы:

поэт и поэзия, искусство, зарисовка с натуры, ироническое обыгрывание бытовых ситуаций, карнавализация образов мировой культуры, сю­ жет«узнавания–неузнавания»,темаодиночества, непостижимости будущего и страха перед гряду­ щим, пространственные образы – ключевые.

Творческая стратегия: приверженность эсте­ тике парадокса и абсурда, эстетический протест бытовому сознанию.

Коэффициент присутствия: 0,31

Наталья Косолапова

Косолапова Наталья Валерьевна родилась в

1978 г. в Кыштыме. Публиковалась в журналах «Урал», «Крещатик», «Волга–XXI век», «День и ночь». Автор проекта видеоархива «Фигуры речи». Участник поэтического семинара «Север­ ная зона». Участница АСУП-3. Жена поэта А. Пе­ трушкина. Живёт в Кыштыме.

Филологическая маркировка стихов Н.К.

Традиции, направления, течения: конструкти­ визм, поставангардизм, минимализм.

Основные имена влияния, переклички: К. Ке­ дров, классики русскоязычного верлибра (А. Метс, В. Бурич), поэты-минималисты, близкие к эстетике журнала «Арион», отдельные стихи В. Павловой.

Основные формальные приемы, используемые автором: использование фигурного стиха, ан­ жанбеман (как межстрочный, так и внутрислов­ ный), набор приёмов супраграфемики .

Сквозные сюжеты, темы, мотивы, образы:

мотив семейного быта, рождение ребёнка, быто­ вые хлопоты, фрагменты течения дня, зачастую связываемые с погодными условиями.

Творческая стратегия: остановка «прекрасного мгновения» и его вербализация – с тем или иным элементом художественного преображения, но и сохранением в неизменности («Пусть каждый увидит то/что хочет в об-/ЛИКЕ моём»).

Коэффициент присутствия: 0,23

Автобиография

Моя жизнь, как и мои стихи, похожи на стайку разноцветных мыльных пузырей. Иногда у меня возникает чувство, что когда очередной пузы­ рик взрывается, – события происходят уже не со мной, или тогда они происходили не со мной?

Я родилась 18 октября 1978 года в семье так на­ зываемых потомков «бунтовщика» Клима Косо­ лапова. История нашего родства с Климом до­

205

вольно забавна – когда в Кыштым приехали жур­ налисты с ЧГТРК, чтобы сделать сюжет о прав­ нуках революционера, – никто не знал прямых потомков Клима, и предложили снять моего деда как самого обаятельного и разговорчивого Косо­ лапова на заводе. Дед Борис до самой смерти был председателем уличного комитета, а когда уже не мог ходить, выносил на улицу стул и смущал всех окрестных «дам» комплиментами и коммен­ тариями на тему … Улица по соседству носит имя моего деда.

Мы жили с бабушкой и дедом в их доме. Для мамы с папой пристроили еще одну комнату, а пока мама заканчивала учебу, со мной водилась бабушка Валя, мать моего отца Валерия. Все кры­ ши, деревья и чердаки были мои. А также окрест­ ные стройки, гаражи и брошенные заводские цеха. Дед называл меня «варначкой», «михалкой»

ипочему-то «мокрощелкой». Лазить по стройкам я перестала, когда местный сторож заподозрил меня в воровстве, я страшно оскорбилась и – как отрезало.

Долго хотела быть мальчиком, в 10 лет пере­ вязывала себе грудь, фехтовала на деревянных шпагах и на Новый год наряжалась мушкетером. Обиделась, когда Дед Мороз за стишок подарил мне куклу. В начальной школе у нас был моло­ денький 19-летний учитель только из колледжа

– я была его любимицей и играла в сказке «Зо­ лотая рыбка на новый лад» продвинутую стару­ ху, говорила непонятное мне слово «плюрализм»

искандировала «Ура, Горбачев!». Заняли 2 место на конкурсе «Учитель года». Сергей Александро­ вич вообще был склонен к спецэффектам, водил нас на кладбище на субботник, а самых активных приняли в пионеры первыми. В пять утра на брат­ ской могиле участников войны. Родители были в шоке. Сейчас он живет в Бельгии, звонил, когда мне было лет 18, признавался в неземной любви. Так как я много читала плюс с детства носила очки, то среди своих сверстников была «слишком умной», меня дразнили «профессором», «очка­ стой», ну и «толстой» за рано начавшую разви­ ваться фигуру. Мама рассказывала, что детские библиотекари меня боялись, каждый раз я при­ ходила и задавала кучу каких-то немыслимых вопросов, на которые они не знали ответа. Пом­ ню, как всерьез рыдала, что не могу очутиться в Волшебной стране и быть с Элли, Тотошкой

иЖелезным Дровосеком. Потом жила в мире Дюма, Жюля Верна, Крапивина, Майн Рида, Конан Дойля. Когда я в 3 классе принесла свой первый и единственный фантастический рассказ учительнице по литературе, она сказала, что это «бред сивой кобылы»…

206 Наталья Косолапова

В12 лет в летнем лагере попала в отряд, где сред­ ний возраст был 16–17 лет. Там я поняла, что «ду­ рочкой» казаться гораздо удобнее. Так началась моя социализация. В школе собрала все КВНы, модные тогда «Поля чудес», была в команде международной игры «Одиссея разума». Жили в гостинице «Малахит» в Челябинске на 11 этаже, там я первый раз и поцеловалась с мальчиком, он потом стал папой моей старшей дочки… Несколько лет подряд играла в детском теа­ тральном коллективе. Мои амплуа – Карлсон, разбойница из «Бременских музыкантов», ма­ чеха из «Морозко», шепелявый разбойник – не помню уже откуда. Не дали проявить себя в роли роковой женщины, а то, может, свернула бы на театральную дорожку. Одна из моих подруг по театральному кружку, Яна Кривоспицкая, играет сейчас в театре «БАБы».

Забавно, что в школе каждый педагог был абсо­ лютно уверен, что я буду поступать именно на его факультет. Биология, география, история, лите­ ратура плюс журналистика – немного писала для городской газеты.

Вопрос выбора института за меня решила мама, Людмила Григорьевна Косолапова (в девичестве Чемоданова, сейчас Конева). Она сама училась в Екатеринбурге, на филфаке в УрГУ, и меня туда хотела отправить. Журфак – не вариант, там полный бардак, филфак – и так зрение никакое, еще с тетрадями возиться, оставалась модная тог­ да профессия психолога. Потом мама съездила в университет на разведку и была в шоке, там в 1996 был полный разгул торговли наркотиками.

Вобщем, я училась в платном, сомнительной ре­ путации вузике, у которого не было даже своего здания. При поступлении надо было написать простецкие тесты по Айзенку, а я стихи киломе­ трами учила для филфака…

Витоге на руках красный диплом бакалавра психологии, никакого желания работать по спе­ циальности, зато колоссальный опыт общения с самыми лучшими педагогами всех вузов Екате­ ринбурга, своих-то у института еще не было. А Уральский гуманитарный институт получил на нас, своих первых студентах, государственную аккредитацию и отстроил шикарное здание на Комсомольском проспекте.

Винституте я познакомилась с любопытной па­ рой, которая училась вместе со мной на одном фа­ культете. Они были мунистами и распространяли гербалайф. Учитывая уже тогда сложившуюся отрицательную позицию общества что по одно­ му, что по другому пункту… Ездила по Ебургу со священным значком «Хочешь похудеть – спроси меня как?», ходила на лекции по Божественному принципу. К счастью, врожденное чувство меры или судьба, кто ее, дуру, знает, не позволили мне уехать и стать полноценным членом движения

объединения. А то может, вышла бы замуж за не­ гра какого и миссионерствовала бы тихонько себе где-нибудь в другом конце мира.

Но нет – меня дома ждала большая (192 см рост), еще школьная, любовь… На 4 курсе института я забеременела. И мы тут

же с большой любовью благополучно расстались, будто собственно целью наших 4-годичных отно­ шений было сделать мне ребенка.

Для родственников и друзей наш разрыв стал со­ вершеннейшей неожиданностью, удивительно, что я была абсолютно счастлива на фоне всеоб­ щего глобального сочувствия.

Вакадем решила не уходить – сдавала экзамены экстерном сначала с копошащимся в пузе акро­ батиком, потом с молочной грудью седьмого (о ужас!) размера. После этого вся толпа сочувству­ ющих записала меня в герои постсоциалистиче­ ского труда. Для меня же все это было абсолютно естественно.

Надо, совершенно не к слову, сказать, что поэзия меня еще со школы угнетала. Не знаю, может, мама в детстве стихов перечитала, она у меня, кстати, литератор, сейчас в библиотеке работает.

Вобщем, стихотворная строка меня отталкивает абсолютно – я просто перестаю вникать в смысл текста. Сижу, как китайский болванчик, и туплю. Поэтому всегда писала какие-то зарисовки в про­ зе, миниатюры, которые просто не вписывались ни в какие рамки и ритмы, ну и, соответственно, журналы, газеты и прочее.

Петрушкин потом уже помог найти способ вы­ ражения, облек, так сказать, содержание в (НЕ) приличную форму (нужное подчеркнуть).

А подруга моя любимая, Екатерина, увлекалась и чтением, и написанием рифмованных строк. Однажды в качестве моральной поддержки по­ просила меня сходить с ней в наше лито «Грани». Там я встретила своего второго псевдомужа. Как потом оказалось, он был моим четвероюродным братом – там какие-то семейные перестановки, когда брат деда женился на женщине с ребенком. Он был псевдобард. Это такие звери, которые до­ вольно интересно играют чужие песни, но своих не пишут.

И понеслось – фестивали, костры, бесконечные песни, походы, новые друзья. Мы жили тогда в Екатеринбурге (Катере, как ласково называли его барды), я работала сиделкой с больной бабушкой своих друзей мунистов, бесплатно жила вместе с дочкой Аленкой – моим звонким ручейком – и бородатым бардом-эзотериком в одной из комнат бабушкиной квартиры на улице Ленина прямо над вузовским супермаркетом. Бабушка после инсульта была не в себе и никого не узнавала. «Мама Леличка! Ой! Ой! Ой!» – кричала она на весь дом, когда ей что-то было нужно. Все, кто го­ стил у нас в это время, никогда, наверное, не забу­

дут этого крика. Потом бабушка умерла, и я уеха­ ла обратно в Кыштым. Мой бард еще долго ездил ко мне в гости, но мыльный пузырь уже, видимо, лопнул, одновременно с моим терпением. В день похорон деда (того самого) я выгнала барда из своей квартиры и вычеркнула из жизни. Теперь я просто ненавижу бардовскую песню. Исчерпала, видно, лимит проницаемости.

ВКыштымеянечаяннопопаланаместноетелеви­ дение. Никого не волновало ни мое образование, ни способность работать в нужных программах. У нас в городе оказалось не очень много желаю­ щих за копеечную зарплату работать журнали­ стом. Через неделю после начала моей работы на ТВ редакторша уехала в отпуск, у единственного диктора вздулся флюс, и меня посадили вести но­ вости. Через пару лет я смотрела на свой первый опыт дикторской работы и ржала, как бешеная кобылица. Эта девица с брежневскими бровями, круглыми глазами, интонациями сказочницы и тараторящая, как белка, определенно не может быть мной.

Бардовский период моей жизни принес много ин­ тересных и полезных впоследствии знакомств. В частности – с Маргаритой Еременко, которая по­ том пригласила меня на ежегодные Каслинские чтения, уж не помню какие по счету, где я позна­ комилась с Александром Петрушкиным. Было это в 2005 году. Хорошо помню этот момент, когда я, опоздав на всю культурную программу чтений и семинара, встретила Риту, Петрушки­ на, Сергея Арешина, Диму Кондрашова, Андрея Торопова на остановке, где они провожали Диму

на челябинский автобус. Петрушкин сразу отмел всех мужчин, покровительственно обнял меня, сказав, что я – его женщина. Смешной. Мне тогда было довольно одиноко, и я, собственно, приеха­ ла к Рите развеяться.

Спустя неделю он сделал мне предложение. Че­ рез полгода переехал ко мне жить, а еще через полгода мы, измучив друг друга до полусмерти вопросами типа быть или не быть вместе, об­ венчались. Все мои родственники были в ужасе

– вечно небритый и лохматый тип с глазами нар­ комана, у которого за спиной еще и двое детей в предыдущей семье остались. Зато большой поэт, да. Стихи, правда, непонятные, но почему-то пе­ чатаются везде.

Из меня фонтан образов хлынул после нашей по­ ездки на ЛитератуРРентген в 2006 году в Екате­ ринбург. Почему – непонятно, так как я там ниче­ го не слушала, только усиленно впитывала в себя новые ощущения от странных людей. Толстый, важный такой Вася Че, весь в кудрях и журнали­ стах Кузьмин, болтушка не по делу Сунцова, мой пьяный Петрушкин в черном пальто, вальсирую­ щий с Витой Корневой и разбрасывающий стра­ ницы со своими текстами по залу (или это было на следующем Рентгене, время смешалось в моих воспоминаниях). Все это в клубах сигаретного дыма и под винными парами. Богема, в общем. Сейчас я такие сборища не люблю. Вообще, не люблю много людей в одном месте, особенно не­ трезвых. Учитывая, сколько послефестивальных гостей мне пришлось принимать в своей квартире

208 Наталья Косолапова

Н.К., 2011 г.

и мою нынешнюю деятельность, – это вполне по­ нятно.

Галантный Янис Грантс впервые вышел в лите­ ратурный свет в Кыштыме, победив на фестивале Толокнова. Хороший мальчик из Литинститута Митя Машарыгин там же заразился безумием от Петрушкина и пошел вразнос.

Петрушкин даже Маргариту Еременко сбил с пути, познакомив ее с сумасшедшим Лешей Хал­ туриным. Мы были свидетелями и на их свадьбе, а спустя два года – грустного окончания их отно­ шений. А сколько водки с перцем и медом было выпито в Каслях… В Кыштым, а позже и в Касли, влюбился и даже

присматривал себе дом крестный папа нашей младшей дочери Андрей Санников. Серегу Ив­ кина, и особенно его жену Танечку, очень любят наши дети.

В 2006 году мы с Александром задумали серию фильмов об уральских поэтах и знаковых со­ бытиях литературы «Фигуры речи», но реально удалось снять только 2 пробных фильма «На том краю» – о Петрушкине, естественно (нужен был первый подопытный), и «Лики» – Машарыгин

иОболикшта в главных ролях. Потом только, к «Антологии» Виталия Кальпиди дособирали 3 клипа: про меня, Петрушкина и Маргариту Хал­ турину. Когда любимое дело становится про­ фессией, сложно держать творческое равновесие между желанием избавиться от ежедневной рути­ ны и новыми идеями.

С телевидения я ушла – надоело снимать одно

ито же много лет подряд, настоящих новостей в маленьком городке мало, цензура бесконечная ад­ министративная надоела, да и денег срочно надо стало побольше. В 2007 году родилась Полинка, говорят, я чуть не умерла на операционном столе, всех перепугала. В 2010 появился на свет Яросла­ вик. Стало довольно шумно и тесно даже в нашей трехкомнатной квартире. Мы переехали в дом к бабушке, а на материнский капитал и разницу за квартиру пристроили к дому еще три комнаты и ванную.

Сейчас Петрушкин счастлив – сбылась его меч­ та о земле, своем доме, саде и клумбах с розами под нашими окнами. Мне хорошо – я живу в доме своего детства, малыши подрастают, ходят в садик, Аленка пойдет уже в 6 класс. Я снимаю свадебные фильмы и всякую другую дребедень, которую попросят. Картинка все-таки стала для меня главным образом моей жизни, стихи сейчас не приходят ко мне так часто, как в самом начале. Даже книгу мою «Узелки неслучайных совпаде­ ний» мы издали уже безо всякого интереса, про­ сто чтобы завершить определенный период моей жизни.

Сейчас у меня такое ощущение, что я живу одно­ временно несколько жизней в разных мирах. Или я проживаю много чужих судеб… Много и взахлеб

– чужие свадьбы, чужие книги, объемные картин­ ки фильмов по чужим сценариям. Все это одно­ временно поселяется во мне и плодит уже новые образы для книги моей судьбы.

Котельников Владимир Николаевич родился 12.03.1953 в Перми, в семье служащих. Окончил физический факультет Пермского государствен­ ного университета по специальности «теорети­ ческая физика» (1976). Работал учителем физи­ ки в школе-интернате № 2 (1976–77), младшим научным сотрудником в Естественно-научном институте ПГУ (1977–82), во вневедомственной охране (1982–97), сторожем Центра научнотехнической информации в Перми (с 1999). Пе­ чатается как поэт с 1979 г. Член Союза писателей с 1999 г. Публиковался в журналах «Алконостъ», «Арион», «Дружба народов», «Литературная Пермь» и др. Автор двух книг: «Окна» (Пермь: Фонд «Юрятин», 1996, 300 экз.); «На край земно­ го сна» (Пермь: Фонд «Юрятин», 2002, 500 экз.). Участник АСУП-2. Живет в Перми.

Филологическая маркировка стихов В.К.

Традиции, направления, течения: поэтическая классика XIX в., символизм, акмеизм, «лианозов­ ская школа», минимализм, «новая искренность» и сентиментализм.

Основные имена влияния, переклички: А. Пуш­ кин, М. Лермонтов, А. Фет, И. Анненский, А. Блок, С. Есенин, В. Ходасевич, А. Тарковский, А. Решетов, С. Гандлевский.

Основные формальные приемы, используемые автором: классическая просодия, метафора, оли­ цетворение, зарисовка, детализация, мгновенные снимки реальности, приглушенные звуки и тона, хроматическое преобладание легкой сепии.

Сквозные сюжеты, темы, мотивы, образы: окно, сон, городская окраина (двор, барак, завод), провинциальный быт, уютная детская память (приметы повседневности 1950–1960-х), Пермь, странничество, море (волна, ветер, корабль, па­ руса, кораблекрушение), предапокалиптические мотивы, поэт и поэзия, процесс чтения и письма (бумага, лист, страница), пограничность, просве­

чивание текстуальности в образах мира, просве­ чивание образов подлинной, «большой», преоб­ раженной реальности (рай, абсолют, культурный миф) в малых формах бедной повседневности.

Творческая стратегия: ностальгическое проща­ ние с миром посредством нежного запечатления его в мгновенных снимках повседневности – в терпеливом ожидании грядущего преображения через гибель.

Коэффициент присутствия: 0,33

Автобиография

(опубликована на литературном портале «Пермский контекст»)

Я родился в 1953 году в промышленном центре Западного Урала, городе Молотове, которому позже вернули прежнее название Пермь. Так ока­ залось, что у места, где я появился на свет, два имени и два лица: одно женское – Пермь, а второе мужское – Молотов. Отец, Николай Васильевич Котельников, из старого уральского казацкого рода, по образованию физик, преподавал в Пер­ ми, Москве, Тамбове. Мать окончила Пермское хореографическое училище, затем строительный техникум, а после – педагогический институт по специальности «физическое воспитание», и до пенсии работала преподавателем физкультуры...

Жили, как все, трудно. Поначалу семья разме­ щалась в гардеробе техникума, потом в бараке. Когда бабушка (Гусева Валентина Васильевна) вышла на пенсию, нам предоставили коммунал­ ку. Бабушка была строга, она хотела видеть дочь и внука инженерами. Моя мать действительно после хореографического училища окончила строительный техникум, пробыв в инженерах до поступления на «физвоспитание» пединститута. Мне же не запрещали рисовать, но мечта о худо­ жественной студии… увы, без поощрения медлен­ но разложилась, мучая несбыточностью… Жизнь рабочей окраины вращалась вокруг огромного завода. На утреннюю смену трамваи шли пере­ полненными – люди висели на поручнях, ехали на «колбасе», даже на крыше. Рев испытательных стендов прерывал уроки в школе, где я учился. На экскурсии нас водили по гремящим цехам, а в октябрята и пионеры принимали в шикарном заводском Дворце культуры... 12-ти лет я по на­ стоянию матери (Эммы Александровны Котель­ никовой) переехал к отчиму, Борису Агееву – на угол Крисанова и Кирова, в маленькую квартир­ ку, сыгравшую роковую роль не только в моей судьбе, но в судьбах сотен разных людей – из-за дела пермских диссидентов Веденеева и Воробье­