ЭНЦИКЛОПЕДИЯ УПШ

Андрей Ильенков

Ильенков Андрей Игоревич родился в 1967 г. в

Челябинске. Через год семья переехала в Сверд­ ловск. Учился в Свердловском медицинском институте, служил в армии. Окончил филоло­ гический факультет и аспирантуру Уральского государственного университета, кандидат фило­ логических наук. Зав. отделом прозы журнала «Урал». Стихи и проза публиковались в журна­ лах «Урал», «Уральская новь», «Уральский сле­ допыт», «Красная бурда», «Воздух», «Дружба на­ родов», «Наш современник», «Искусство кино», в различных альманахах. Автор трёх неизданных поэтических книг. За сборник стихов «Книжеч­ ка» (Екатеринбург, 2006, 300 экз.) удостоен Ба­ жовской премии 2007 года. Автор нескольких сборников прозы: «Несгибаемая рота, или Сны полка» (М.: Зебра Е, 2007, 4000 экз.), «Читая ночь» (Санкт-Петербург: «Геликон Плюс», 2007), «Дембельский альбом» и «Еще о женЬщинах» (обе – Санкт-Петербург: «Геликон Плюс», 2008). Участник АСУП-2,3. Живёт в Екатеринбурге.

Филологическая маркировка стихов А.И.

Традиции, направления, течения: легкая по­ эзия, русская баллада, натурализм, модернизм, постмодернизм, концептуализм.

Основные имена, влияния, переклички: И. Бар­ ков, И. Богданович, В. Бенедиктов, И. Северя­ нин, В. Маяковский, Д. Пригов, М. Щербаков, В. Д’ркин.

Основные формальные приемы, используемые автором: тяготение к балладной форме, ирония, юмор, густой физиологизм, натурализм образов, «бессюжетная» сюжетность, сниженная (в т.ч. обсценная) лексика, преобладание глагольности над предметностью, разгоняющее речь до огром­ ной скорости.

Сквозные сюжеты, темы, мотивы, образы:

молодость, эпикурейское наслаждение жизнью, апокрифические мотивы, запахи, температурные ощущения, женщины, легкий флирт, алкоголь,

141

Бог, боги, демиургичность, половые органы, вода, собаки, мотив ретрансляции (лирический герой как средство говорения), восточная тематика, своеобразный катастрофизм.

Творческая стратегия: игровая экспликация трепетной, бьющей через край жизни, стихотвор­ ная передача ее витальности, упоение ею, некое частушечное ухарство, лихой прыжок в круго­ верть предметов, образов, движений.

Динамика: стихи третьего тома по сравнению со вторым – серьезнее, глубже, разнообразнее содер­ жательно, жанрово, эмоционально, ритмически и т.д. Однако общая сознательная смысловая раз­ мытость остается, нарочитая «расхлябанность», небрежность, инерционность говорения оборачи­ вается временами «заговариванием» во многом иллюзорной, но опасной жизни.

Коэффициент присутствия: 0,73

Автобиография

Родился я в 1967 (по другим сведениям – в 1968) году в Челябинске в семье студентов, очень скоро ставших инженерами и распределенных в Сверд­ ловск.

Несмотря на городскую с рождения прописку, детсадовское воспитание и обучение в начальной

А.И. Начало пути

142 Андрей Ильенков

А.И., 1973 г.

школе, могу сказать, что детство провел в дерев­ не. На все лето обязательно, а нередко и в другие сезоны, меня отвозили к четверым бабушкам и дедушкам, проживавшим на станции Полетаево Челябинской области в двух частных домах, меж­ ду которыми я и мотался. В коляске, на саночках, затем пешком за ручку, а впоследствии и на ве­ лосипедике. Сверстников-друзей у меня не было, общался я исключительно со взрослыми. Было много чаепитий с вареньями и самогонопитий с соленьями, а также ватрушек, пампушек, блинов и пирогов. С кем попало ходили в лес по грибы, ловили рыбу и раков. Сады-огороды у бабушек с дедушками были немалые, мне же представля­ лись бескрайними. Животноводство и птицевод­ ство также процветали. При всем том поиграть было не с кем, а в лес и на речку меня одного не пускали. Не знаю, что бы я делал, не умей читать. Читал я все подряд, от романов Гончарова до «За­ нимательной алгебры» Перельмана, но любимой писательницей была Белла Дижур, ибо внятным сердцу языком излагала основы химии и минера­ логии. Незадолго до моего десятилетия умер отец (ему было 32), бабка с дедом продали дом и пе­ реехали в Свердловск. Поэтому отрочество свое я провел в городе, что уже не так интересно.

Писать (точнее, сочинять, ибо писать еще не умел) я начал в раннем детстве. Мое первое сти­ хотворение – «За столом сидела семья / И вдруг появилась свинья». Сочини я это в школьные годы, можно было бы думать о влиянии гоголев­ ской «Сорочинской ярмарки», но мне было года три-четыре, и я подозреваю, что текст надо интер­ претировать таким образом, что свинью подали к столу. Первое произведение в прозе тоже не­ велико: «Жили-были старик со старухой, и было у них два сухаря». Оба опуса также показывают,

что автор сызмальства был не дурак покушать, а впоследствии и выпить.

Потом, в детском саду и школе, я сочинял еще много, но никогда не записывал. Вероятно, тог­ да я интуитивно знал подлинную цену художе­ ственной литературе. А вот в шестнадцать лет под влиянием общественных стереотипов я мало того, что стал оценивать изящную словесность настолько высоко, что начал фиксировать свои опусы в тетрадочке, но и вообще захотел сделать­ ся писателем. Тем более что в классе я считался лучшим поэтом (у нас еще некоторые сочиняли). Более того, когда я поступил в институт, то и на всем курсе я оказался лучшим поэтом! Что не так уж и удивительно – все же это был не литератур­ ный институт, а медицинский, где я и проучился в общей сложности три года (два года до армии и один после). В 1985 году я стал посещать литобъ­ единение им. Пилипенко, которым тогда коман­ довал Владимир Сибирев, где я познакомился с Андреем Санниковым, хотя он этого не помнит.

В1986 году меня призвали в ряды СА (не путать с SA). Армейскую службу проходил в Белоруссии и Казахстане, сменив за два года три вида Воору­ женных сил: РВСН, ВВС и Военно-космические силы. Не стоит и говорить, что во всех воинских частях, где пришлось служить, поэтом я был са­ мым лучшим, а чаще даже единственным. Тут следовало бы еще раз задуматься о подлинной цене художественной литературы, но было уже поздно, ибо привычка стала второй натурой.

В1988 году, когда я дембельнулся, в стране вовсю бушевала перестройка, а в Свердловске – Сверд­ ловский рок-клуб и «Станция вольных почт». Я восстановился в медицинском институте, писал стихи и прозу, пировал вино и увлекался приго­ жими барышнями, одной из которых даже обещал создать семью. Семья, впрочем, просущество­ вала недолго. Развод я переживал бурно, меня отчислили из института, чему я был несказанно рад, ибо наконец-то смог, как добропорядочный представитель андеграунда, работать ночным сторожем, слушать митьковскую музыку, ну и так далее, как принято в подобных случаях. (Тру­ дился впоследствии также санитаром, грузчиком, экспедитором, вальцовщиком, калибровщиком, электриком, слесарем, продавцом в ночном ларь­ ке, переводчиком технической и научной лите­ ратуры, давал частные уроки русского языка). Я снова стал посещать литобъединение Пилипенко, а также другие многочисленные в те годы литера­ турные тусовки, познакомился со многими сверд­ ловскими литераторами.

В1990-м году составил свою первую книгу сти­ хов «Веко». Это был неимоверный и совершенно никчемный в своей неимоверности труд. Мало того, что число стихотворений в книге было за­ дано изначально, как и количество глав, и в каж­

дой главе число стихотворений, так еще каждое из них должно было поступательно развивать общий сюжет книги, притом не какой-нибудь расплывчатый «лирический сюжет», а весьма жесткий и острый. В общем, глупее всего этого мог быть только венок сонетов, который, разуме­ ется, тоже входил в книгу в качестве центральной главы. Эту конструкцию я дал В. Курицыну, ко­ торый ничтоже сумняшеся передал ее в СреднеУральское издательство «для издать». Рукопись передали на рецензию. И что характерно: рецен­ зент рукопись потерял. Как мне говорил потом главный редактор Г. Гилевич, это единственный случай в истории их издательства. После этого уже никого не удивит, что рукопись существова­ ла в единственном экземпляре. Потом я заново составил «Веко», но уже более человечно.

В 1992 году я почувствовал, что мне надоели богемные тусовки. Причем на всю оставшуюся жизнь. Я поступил на филологический факуль­ тет УрГУ, притом на заочное отделение, несмотря на высокие полученные баллы. Отчасти потому, что работал экспедитором, отчасти потому, что студенческая романтика мне надоела еще чуть более, чем богемная. Однажды я встретил поэта Алексея Кузина, который сокрушался, что я пере­ стал ходить на литературные мероприятия, звал в литобъединение «Горный родник», говорил, что там молодые талантливые ребята, в частности Боря Рыжий, этакий поэт-маргинал. Почему-то я вообразил себе этакого Шуру Балаганова в ис­ полнении приблизительно Николая Валуева и отказался. Я вторично женился, в 1995 году, у нас с Полиной родился сын Глеб. Я усердно изучал филологические дисциплины, писал статьи впол­ не академического характера, посвященных твор­ честву Пушкина, Блока, Шолохова и двух других писателей, выступал с докладами на научных конференциях. Закончил аспирантуру, защитил диссертацию. Все шло к тому, чтобы провести жизнь в университетских стенах.

Но не тут-то было. В 2000 году Николай Коляда предложил мне поработать в «Урале», и я согла­ сился. В «Урале» тогда Олег Дозморов вел ли­ тературный клуб «ЛебядкинЪ», Борис Рыжий рецензировал стихи для журнала, Коляда очень охотно брал на работу своих учеников, в резуль­ тате я скоро подружился с драматургами Надеж­ дой Колтышевой, Олегом Богаевым и Василием Сигаревым. Театральные тусовки оказались еще более жесткими, чем литературные, одним сло­ вом было куда как весело. В 2001 году после по­ хорон Б. Рыжего я смертельно разругался с же­ ной и вторично развелся, после чего пустился во все тяжкие, как-то: присутствие на театральных фестивалях, поездки на совещания молодых пи­ сателей и руководство клубом “ЛебядкинЪ”. Раз­ умному (понимающему, что все вышеописанное

Андрей Ильенков 143

А.И. с женой, Надеждой Колтышевой

представляет собою на самом деле) достаточно.

С2004 года наши приятельские отношения с Надеждой Колтышевой стали перерастать в не­ что более серьезное, и она намекнула, что столь праздный гуляка, как я, весьма хорош в качестве приятеля, но не более того. Я намек понял и не­ медленно преобразился в отличного семьянина, после чего мы и поженились. О роли Надежды в моей жизни кратко, но выразительно писал я же в предисловии к своему первому и единственному сборнику стихов «Книжечка»: «...а если сказать проще, без нее не было бы вообще ничего. Вероят­ но, что и автора бы уже не было». Кроме того, ду­ маю, если бы не она, не было бы издано ни одной моей книги.

Сиюня 1983 года по сие время я написал в стихах и прозе множество всего, опубликованного как под собственным именем, так и под псевдонима­ ми, а также и вовсе не опубликованного. Кроме того, мне иногда приписывают произведения дру­ гих авторов, а один свой рассказ (притом давно напечатанный) я видел в интернете под чужой фамилией.

2012, июль, Екатеринбург

144

Елена Ионова

Ионова Елена Викторовна родилась 27.09.1986

в Нижнем Тагиле. Окончила Уральское учили­ ще прикладного искусства по специальности «дизайн среды», художественно-графический факультет НТГСПА. Член литературной студии «Ступени», арт-группы «Лаборатория событий». Публиковалась в альманахах «Эхо» (Нижний Тагил, 2005), «Ступени» (Нижний Тагил, 2007); «Поэтический марафон-2005» (Екатеринбург), в сборнике «Игра» (Нижний Тагил, 2008). Участ­ ница АСУП-3. Живёт в Нижнем Тагиле.

Филологическая маркировка стихов Е.И.

Традиции, направления, течения: постакмеизм,

фольклорная традиция, выраженная в обрядовых песнях и заклинаниях, переосмысление традиций женской и «детской», игровой поэзии.

Основные имена влияния, переклички: фоль­ клор, уральская поэтическая школа, евангельские сюжеты, Н. Заболоцкий, Д. Хармс, И. Бродский.

Основные формальные приемы, используе-

мые автором: средства смысловой аффектации (введение нестилевого слова или неожиданный выклик в концовке стихотворения), асинтаксич­ ность, диалектизм, реминисценции песенных и сказочных сюжетов, перенесение их на реалисти­ ческую почву, аллюзия к романсовому тексту.

Сквозныесюжеты,темы,мотивы,образы: пе­ ремена лирических масок и самоидентификаций (общее для которых – осознание себя как некоего знака, генетического кода, будто бы и не наделён­ ного «человеческими» свойствами, а предназна­ ченного для передачи жизни в новое измерение), иллюзорность, принятие мира как данности.

Творческая стратегия: путь к достижению смысла – через боль и внутреннее усилие.

Коэффициент присутствия: 0,45

Автобиография

Я, Ионова Елена Викторовна, родилась, выросла и живу в Нижнем Тагиле. Моему рождению пред­ шествовала череда довольно неприятных собы­ тий, следствием которых могла стать моя совсем уж преждевременная кончина. Все, кроме мамы, до последнего сомневались, а нужна ли я на этом свете. Возможно, поэтому и я до сих пор сомнева­ юсь в своей нужности. Хотя матери я, безусловно, благодарна. Она много раз спасала меня от смер­ ти, от болезней, от одиночества и непонимания и сейчас остается самым близким человеком. И имя мне мама подарила, такое же, как у себя. А вот от­ чество досталось от отчима, а фамилия вообще от отчима моего отчима. Поэтому о псевдониме ни­ когда всерьёз не задумывалась.

Со своим отцом я познакомилась только в двад­ цать три года. По собственной инициативе. Ока­ залось, мы с ним похожи даже больше, чем мне бы хотелось. Я решила простить его и принимать таким, какой он есть. Наверное, это почистит мою карму и сделает образцом христианской доброде­ тели… Или меня просто будет греть мысль, что я ребёнок, у которого есть мама и папа… а ещё две сестры и два брата…

Прадед, Иван Максимович Федоров, и бабушка, Федорова Зоя Степановна

Мои самые счастливые детские воспоминания связаны с бабушкой. Именно от неё я узнала первые нецензурные выражения и кто такие художники-передвижники, что вечером нельзя выходить на улицу без тёплой кофты и что нужно всегда идти до конца по намеченному пути… Она подарила мне детство, о котором хочется вспо­ минать. А ещё бабушка таскала меня по кружкам всех видов – макраме, изостудия, театральная студия, музыкальная школа… Интересно мне было всё, но учиться не хотелось ужасно. В ито­ ге я смирилась только с художественной школой. Сама бабушка получила образование в Москве, приехав туда из уральской деревни. За годы, про­ ведённые в столице, она так успела пропитаться воздухом культуры, искусства и стремительной жизни, что хватило даже мне. Она умерла, когда мне было пятнадцать, оставив меня с ощущением, что я так и не поняла, с личностью какого масшта­ ба посчастливилось общаться. Спустя много лет я случайно увидела её на кадрах хроники в фильме «Человек вернулся из космоса» – буквально не­ сколько секунд во время демонстрации, посвя­ щенной полёту Юрия Гагарина. Мне показалось вполне закономерно, что она запечатлелась имен­ но такой – улыбающейся, счастливой и выделяю­ щейся из толпы.

В восемь лет я впервые попала в «инфекционку»

ис тех пор стала постоянным клиентом город­ ских детских больниц. Наверное, в таких местах люди лучше всего постигают науку сострадания. Я видела детей, облысевших вследствие «на­ копления тяжёлых металлов», детей с пороком сердца, с астмой, гепатитом, ДЦП. Но никто из них никогда не говорил, воздевая глаза к небу (а вернее к потолку с лампами дневного света), «за что мне это?». Изо дня в день все жили и учились правилам обращения со своим необычным телом

иещё некоторым премудростям. Например, как сделать, чтобы градусник показал высокую тем­ пературу (постучать другим концом о ладонь), как быстро избавиться от насморка (засунуть бальзам «Звёздочка» прямо в нос), как не пить та­ блетки утром (закопать их в кашу). Все умудря­ лись находить радости в своём положении, дру­ жить, ненавидеть, влюбляться и даже целоваться на первом этаже у «процедурки». К восемнадцати годам я решила оставить врачей в прошлом, тем более жить со своими болячками я к тому време­ ни уже научилась.

После девятого класса я поступила в Уральское училище прикладного искусства. С выбором от­ деления долго возиться не пришлось – побежала, куда все побежали – на «дизайн». Практически сразу поняла, что это не моё – уж очень нестрой­ ное у меня мышление. А вот рисунок и живопись нравились очень. Тогда же начались стихи. Уже более осознанные, аккуратно записываемые в

Елена Ионова 145

блокнотик. На втором курсе педагог по литера­ туре отправила меня на конкурс молодых поэтов среди ссузов. Неожиданно участие обернулось для меня каким-то дипломом и что самое главное

–публикацией одного(!) стихотворения в город­ ской газете. Такой «головокружительный успех» сподвиг меня участвовать в общегородском кон­ курсе. И тогда произошло моё знакомство с поэ­ том и журналистом Василием Андреевичем Овсе­ пьяном и студией «Ступени». Василий Андреич

–первый, кто объяснил мне, как писать стихи правильно. Студии «Ступени» я так же обязана знакомством с поэтом Ириной Карениной, кото­ рая стала на много лет своеобразным маяком в области поэзии.

Когда я была на последнем курсе училища, из дома ушёл отчим, оставив маму со мной и млад­ шей сестрой. Денег, которых и так никогда не было в достатке, перестало хватать даже на еду. Я устроилась на работу, сначала промоутером в ре­ кламное агентство, потом журналистом в газету «Телекон weekly». Вскоре встал вопрос о высшем образовании, в планах была Архитектурная ака­ демия в Екатеринбурге или даже Академия худо­ жеств в СПб, но в итоге я поступила «через доро­ гу» – на художественно-графический факультет Социально-педагогической академии. Работу и учёбу долго совмещать не получилось, поэтому пришлось жить на стипендию.

На худграфе я познакомилась с Дарьей Цветко­ вой… и она показала мне, как писать стихи не­ правильно. Как можно быть «неправильным» че­ ловеком, но при этом вполне мирно сосущество­

Е.И. с мамой, Еленой Александровной, и с младшей сестрой – Ольгой

вать с людьми и делать потрясающие вещи. На третьем курсе появилось наше с Дарьей детище

– арт-группа «Лаборатория событий». Туда вош­ ли молодые художники, актёры, поэты. Именно тогда началось настоящее творчество. Именно тогда я поняла, чем могу оправдать своё суще­ ствование. В то же время со мной приключилось очень приятное «заболевание» – я заболела теа­ тром. И главным разносчиком этой «инфекции» стал Николай Владимирович Коляда. Увидев не­ сколько спектаклей Коляда-театра, я поняла, что хочу стать частью этого священнодейства. Начав как кураторы театрального проекта «Игра», мы с Дарьей стали выдавать вполне самостоятельные вещи: спектакли и перфомансы. В итоге, спустя пять лет работы, мы остались единственными, кто в нашем городе не свернул со скользкой до­ рожки современного искусства. Первыми в Ниж­

ний Тагил привезли видеопоэзию, первыми стали проводить «неформальные стихочтения», поста­ вили перфоманс-спектакль «HOMO 3 (Человек в кубе)», основанный на стихотворениях моло­ дых авторов. Сделали сборник молодых поэтов «Игра» – благодаря Ирине Карениной, удалось собрать не только тагильских, но и авторов со всей России.

Студенчество закончилось, а взрослая жизнь так и не началась. «Остепениться» не получилось – замуж не вышла, работу постоянную не нашла. Живу какой-то странной, полуголодной, но при этом почему-то счастливой жизнью. И стихи те­ перь присутствуют в другом виде и в другом ка­ честве – стали своего рода дневниковыми запися­ ми. Наверное, поэтому теперь они более живые и совершенно честные.

Ольга Исаченко

Исаченко (Горицкая) Ольга Юрьевна родилась в 1953 г. в городе Верхотурье Свердловской обла­ сти. Окончила химический факультет Уральско­ го государственного университета им. Горького. Работала на Челябинском металлургическом за­ воде и в природоохранных организациях Сверд­ ловской области. Первая публикация – в кол­ лективном сборнике «Первоцвет» (Свердловск, 1987, 3000 экз.). Стихи публиковались в журна­ лах «Урал», «Уральская новь», «Уральский сле­ допыт», «Дети Ра». Автор книги стихов и перево­ дов «И человеку и листу» (2006, 200 экз.). Участ­ ница АСУП-2,3. Живёт в городе Краснотурьинск Свердловской области.

Филологическая маркировка стихов О.И.

Традиции, направления, течения: советская поэзия, почвенничество, имажинизм.

Основные имена влияния, переклички: А. Тар­ ковский, А. Кушнер, Ю. Левитанский, множество поэтов, так или иначе наследующих советской традиции.

Основные формальные приемы, используемые автором: традиционалистская просодия, жёст­ кий вывод в стихотворении, оксюморон, ассоциа­ тивная метафора.

Сквозные сюжеты, темы, мотивы, образы:

ностальгия по детству и юности, стоический оптимизм, медитативное созерцание окружаю­ щего мира.

Творческая стратегия: общедоступность, путь

«от сердца к сердцу», удовлетворение читатель­ ской потребности в самоидентификации – с боль­ шей или меньшей степенью удачи.

Динамика: читая стихи Исаченко во 2-м томе, преимущественно датированные 1999 годом, не можешь избавиться от ощущения недостатка,

– сужения художественного пространства сти­ хотворения до конкретной мысли, выраженной более или менее жёстким «моралитэ», иногда

147

граничащим с банальностью. Подборка в 3-м томе обнаруживает, что эта черта «смысловой» поэтики остаётся неизменной, но мысль приоб­ ретает рамки философского афоризма, иногда оригинального, порой основанного на реминис­ ценции строки поэта-современника (например, Г. Русакова). Неизменная ориентированность О. Исаченко в сторону субъективной констатаци­ онности (больше «о чём», нежели «как») может ограничивать диапазон восприятия. Однако под­ разумеваемому читателю, ищущему доступности и ответа на свои внутренние вопросы, эта особен­ ность лирики Исаченко, желающей быть понят­ ной и понятой, может оказаться близка.

Коэффициент присутствия: 0,41

Автобиография

Одна из моих исторических родин – земли, нани­ занныенаЗолотоеКольцо.Там,вселеИльинском возле бывшей костромской Середы, перелицо­ ванной в ивановский Фурманов, служил прадедсвященник о. Николай Горицкий, учительствова­ ли дед и бабушка – один до ареста в 1937 году, другая до ордена Ленина и пенсии. Их старший сын погиб в 1944 году лейтенантом-танкистом на Западной Украине. Мой отец, Юрий Алексеевич, в войну подросток, в начале 50-х после окончания химико-технологического института в Иванове был направлен на работу в Верхотурье на завод металлоизделий – по неблагонадежности биогра­ фии ему дозволялись только предприятия мест­ ного значения.

Мама, Анна Ивановна, выросла в Камышлове. Изначально крестьянская, большая семья Фля­ гиных в начале 50-х перебралась в город. Зарабо­ ток давала железная дорога: отец – плотник, брат

имужья сестер – машинисты. Второй брат имел стремление к учебе, но не пришлось – пропал без вести в 1942-м. Мама, младшая в семье, одна по­ лучила высшее образование. Закончив геофак Свердловского пединститута, она очутилась в том же Верхотурье, а дальше знакомство с отцом

ивыход замуж.

Я родилась в апреле 1953 года – аккурат с нача­ лом второго семестра Советской власти. После XX съезда ссыльное и полуссыльное население Верхотурья стало потихоньку разъезжаться. По ходатайству отца было пересмотрено дело деда, сгинувшего в лагерях где-то на севере Пермского края, и получена справка о его посмертной реаби­ литации. Тогда и отец стал осматриваться в поис­ ках перспективы. Осенью 1958 года наша семья вместе с перебравшейся к нам из Ильинского бабушкой Ольгой и грудной младшей сестрицей отправилась еще дальше к северу – в Красноту­

148 Ольга Исаченко

Наша семья, Верхотурье, 1953 г.

рьинск, где требовались кадры на построенном

ввойну Богословском алюминиевом заводе. Из старого горняцкого поселка вырос целый город. Бабушка прожила на новом месте недолго – я была еще первоклассницей, когда она умерла от воспаления легких. Отец не дожил и до 50. Жизнь как положено, шла дальше, младшее поколение, вырастая, разъезжалось в поисках своего места под солнцем – сестра с мужем в ХМАО, сын и племянники – в Екатеринбурге, дочь с зятем и маленькой внучкой аж на Соловках… В Красноту­ рьинске остались только мы с мужем... В общем, все, как у людей.

Что сказать о своих отношениях с поэзией? Этот «вирус», видно, наследство по отцовской линии. Папа был человеком общественного склада, к тому же с артистическими задатками, пел в зна­ менитом хоре электролизного цеха, в том числе и сольные партии (потомству, увы, не передалось), легко мог написать шутливые стихи «на случай». Помню, мы с ним веселились, сообща сочиняя стихотворные пересказы школьных происше­ ствий, необходимых маме для чего-то типа «жи­ вой газеты». Собственные мои стихи школьных и студенческих-стройотрядских лет были при­ мерно такого же плана, в этом качестве и востре­ бованы окружением. Подобные им во множестве красовались в стенгазетах нашего здания УРГУ на Куйбышева, 48, где я училась на химфаке, не говоря уж о коридорах гуманитарных факульте­ тов.

После университета я около четырех лет прорабо­ тала на Челябинском металлургическом заводе,

вцехе аналитических лабораторий. «Засветив­ шись» в привычном жанре в стенной печати, по­ лучила совет примкнуть к заводскому литобъеди­ нению «Металлург». Оно было хорошо известно не только в Челябинске. Руководство «Металлур­ гом» в это время принял на себя журналист Ана­

толий Белозёрцев вместо умершего поэта Вячес­ лава Богданова. Костяк объединения составляли люди с порядочным уже поэтическим стажем: Геннадий Комаров, Атилла Садыков, Николай Валяев, Михаил Шанбатуев…Собирались по вос­ кресеньям в ДК металлургов. Мужская часть ли­ тераторов соблюдала традицию – после «первого отделения» переходить ко второму в ближнем ре­ сторане. Впрочем, женщин, точнее сказать девчо­ нок, в объединении появлялось мало, они больше внимали бурным спорам о чужих стихах, редко рискуя подставлять под критику свои творения. Я уже вновь жила в Краснотурьинске, была за­ мужем, когда в город стал приезжать екатерин­ бургский поэт Михаил Яковлевич Найдич и вести занятия для начинающих литераторов (в то время Союз писателей практиковал такие по­ ездки в отдаленные районы, и городские власти находили возможность оплачивать командиро­ вочные расходы по ним). Теперь, когда Михаила Яковлевича нет в живых, очень жалею, что не со­ хранила протоколы этих занятий. В 1983 году по рекомендации Михаила Яковлевича Александр Рудт, заканчивавший тогда заочно Литинститут им. А.М.Горького, В. Ляпустин и я побывали на совещании молодых литераторов в Свердловске. С той поры запомнились Юрий Казарин и Игорь Сахновский. Небольшой сборник участников со­ вещания «Первоцвет» вышел только в 1987 году. Помещенные там восемь не Бог весть каких сти­ хотворений долго оставались моей единственной публикацией. Лет 10–15 я практически не писала. Городская литература тоже заметно приувяла. По внешним ли, по внутренним ли причинам – нет смысла сейчас анализировать.

Ближе к концу черствых девяностых творческий народ снова потянулся к общению, начались сбо­ рища в клубе «Прометей», появились два непло­ хо для местного уровня подобранных сборника городских поэтов. С начала 2000-х ряды авторов, отнюдь не старых еще людей, начали редеть – ушли из жизни Юрий Доронин, Анатолий Юнге, Людмила Виноградова, Анатолий Бригадиров… (я опять об ушедших… но не могу не вспомнить единомышленников, можно даже сказать, едино­ верцев – провинциальных поэтов, и при жизни не избалованных вниманием).

…Активизировались «воинствующие графома­ ны», подтолкнув нас (нет худа без добра) к выде­ лениювлитобъединение«Диалог»в2001годупод руководством Александра Рудта. О многоликом и живучем худе больше упоминать не хочется, а из хорошего – за 10 лет вышли доморощенные книги почти всех «диалоговцев» – Владимира Болды­ рева, Галины Жуковской, Марины Лариной, не­ сколько книг Александра Рудта (большей частью на собственные деньги, конечно). Жаль, что нет притока новых сил в объединение – более-менее

С мужем, 80-е гг.

творческая молодежь устремляется в большие го­ рода, как Василий Нестеров, сейчас постоянный автор «Урала».

В этот период высшие силы спровоцировали меня путем «подкинутой» газеты «Екатерин­ бургские ведомости» впервые ввязаться в поэти­ ческий конкурс, что обернулось знакомством с Евгением Касимовым и – заочно – с Виталием Кальпиди, появлением подборок в ряде ураль­ ских журналов, а затем во втором томе антологии «Современная уральская поэзия»». В 2006 году

кдругим «диалоговским» книгам прибавился мой сборник «И человеку и листу», где вместе с собственными стихами были помещены и пере­ воды из Эмили Дикинсон (честно говоря, почти половина 200-штучного тиража до сих пор прозя­ бает на моей книжной полке). Благодаря проекту «Приют неизвестных поэтов», позже варварски искорененному из газеты «Труд», я влилась в ряды дикороссов под водительством Юрия Бели­ кова. Появились публикации в журналах «Дети Ра» и, недавно, – «День и ночь».

Что еще? Проработав тридцать с лишним лет в охране природы, объездила и нагляделась на Се­ верный Урал с непоказуемой стороны ошметков прежде процветавших предприятий, выпусков сточных вод, свалок и т.д. – стихи росли букваль­ но «когда б вы знали, из какого сора». Склады­ вались, как правило, в дороге – к «застольному» творчеству не приучилась до сих пор. Пишу от­ носительно немного. К определенному направ­ лению себя не причисляю – голимая эклектика,

кнадрывному интиму почти не склонна в силу уральской закрытости характера (или возраста?).

Навещает запоздалая мысль вернуться (в печати, если таковая еще случится) к родовой фамилии. Считаю, что количество пишущих не есть функ­ ция количества читающих, но определяется и оправдывается величественностью здания рус­ ского языка, нуждающегося в огромной армии квалифицированных и подсобных рабочих для поддержания в должном состоянии, а тем паче для развития.

С дочерью, зятем и сыном, 2010 г.

150

Ирина Кадикова

Кадикова Ирина Марсовна родилась в 1973 г. в

Иркутской области. В раннем детстве переехала в Челябинск. Публиковалась в журналах «Несо­ временные записки», «Уральская новь», «Урал», «Золотой век», автор двух стихотворных сбор­ ников: «21 стихотворение» (Челябинск: Фонд «Галерея», 1996, 300 экз.) и «Урсулинка» (Челя­ бинск: Фонд «Галерея», 1998, 300 экз.). Участни­ ца АСУП-2. В 1999 г. эмигрировала в США.

Филологическая маркировка стихов И.К.

Традиции, направления, течения: модернизм,

экзистенциализм, постмодернизм, постконцеп­ туализм, соц-арт.

Основные имена влияния, переклички: М. Цве­ таева, В. Павлова, Т. Кибиров, В. Кальпиди.

Основные формальные приемы, используемые автором: авторефлексия, прямое лирическое высказывание, экспрессивность, метафоризм, ин­ тертекстуальность.

Сквозныесюжеты,темы,мотивы,образы: от­ ношения «я» и «ты», любовь, одиночество, время, предметы, вещи, быт, поэзия.

Творческая стратегия: осознание и пережива­ ние феминности.

Коэффициент присутствия: 0,39

Автобиография

1

В детстве я мечтала быть Василисой Прекрасной и жить в высокой башне, охраняемой драконом. И еще я надеялась, что этот дракон сожрет Ива­ нушку, который придет меня спасать, потому что на самом деле Иванушка как личность меня ни­ когда не привлекал.

Перед окончанием школы мои взгляды значи­ тельно изменились. Я хотела быть либо парик­ махером, либо водителем лесовоза. Я не помню, почему я хотела стать парикмахером, но помню, почему хотела стать водителем: едешь себе но­ чью в одиночестве, слушаешь радио и ни с кем не

нужно разговаривать. Но в свободное от работы время я хотела быть Великим Писателем. Сейчас уже трудно объяснить, почему я считала наличие своего имени в учебнике литературы за седьмой класс совершенно необходимым условием ста­ новления Великим Писателем. Но я точно пом­ ню, что я хотела, чтобы потомки знали обо мне как о «первостепенном» писателе, каким был, допустим, Лев Толстой, а не как о «второстепен­ ном», каким был, например, Пришвин. Сейчас подумала, что я до сих пор не прочитала «Войну и мир» целиком...

Причина родиться у меня была. Моим родите­ лям как раз не хватало второго ребенка, чтобы получить трёшку на северо-западе Челябинска. Мама быстренько подсуетилась, и через девять месяцев появилась я. Могу с точностью сказать, что весь процесс от моего зачатия до моего рож­ дения прошел как-то незаметно, не привлекая особого внимания, у меня даже не было имени до того момента, когда стало ясно, что имя мне уже необходимо. Меня назвали Ириной, потому что медицинская сестра, принимавшая роды, маме очень понравилась, и звали ее Ириной. Я мало что помню про мою жизнь на северо-западе, кро­ ме того, что бабушка по совершенно непонятной мне причине всегда усаживала меня на горшок в коридоре именно тогда, когда к моему старшему

Моя бабушка, Лебедева Анфиса Сергеевна, Иваново, 1931 г.