ЭНЦИКЛОПЕДИЯ УПШ

Владимир Зуев

Зуев Владимир Петрович родился в 1976 г. в го­ роде Кушва Свердловской обл. Окончил Екате­ ринбургский государственный театральный ин­ ститут по специальности «драматургия» (курс Н. Коляды). Пишет стихи, пьесы. Участник форумов молодых писателей России в Липках (2007, 2009, 2010). Пьесы публиковались в журналах «Совре­ менная драматургия», «Урал», «Dialog» (Поль­ ша), в сборниках пьес Екатеринбурга, Москвы, Санкт-Петербурга, Вены. Победитель Между­ народного конкурса современной драматургии «Евразия – 2006» (Екатеринбург), обладатель Второй премии Международного конкурса дра­ матургии «Свободный театр» (Минск), премии «Долг. Честь. Достоинство» от журнала «Совре­ менная драматургия». Пьесы переведены на ино­ странные языки, поставлены во многих театрах России и за её пределами. Стихи опубликованы в журналах «Урал», «Арион». Участник АСУП-3. Живёт в Екатеринбурге.

Филологическая маркировка стихов В.З.

Традиции, направления, течения: реализм, на­ турализм, модернизм, постмодернизм, соц-арт.

Основные имена влияния, переклички: А. Фет, Б. Рыжий, авторы шансона.

Основные формальные приемы, используемые автором: минимализм в средствах выражения, бытовой дискурс, прямое лирическое высказы­ вание, ролевая лирика, диалогичность, просто­ речность, бедность и традиционность образной системы.

Сквозные сюжеты, темы, мотивы, образы: постсоветский быт и его детали, жестокость жиз­ ни, «пацанство», обращение к Богу, категории смерти, страха, красоты и простоты, поэзия и поэт.

Творческая стратегия: эстетизация бытового сознания, лирический герой как принципиально маленький человек.

Коэффициент присутствия: 0,18

131

Автобиография

Родился я в 2 часа ночи 1 января холодного 1976 года в роддоме № 3 города Кушвы на севере Свердловской области.

Из раннего детства помню огромный пруд и огромные тополя. Помню, что родители мне мно­ го читали и пели в детстве. Спасибо, папа и мама, бабушка и дедушка!

Потом был детский сад №1 имени красноармейца Курочкина, с собакой Найдой, верандой, песоч­ ницей, огромными тополями в парке, нянечкой Машей и перловой кашей.

Годам к пяти я понял, что родился неудачно: де­ тям дарят два подарка, на день рождения и на Но­ вый год, а мне – один. Тогда я решил, что стану космонавтом и буду открывать планеты и звезды

иназывать их своим именем, то есть дарить себе. Имя для этого было подходящим – Владимир. Чтобы не забыть свои мечты и планы, я попросил у бабушки сделать мне книжечку для записей и выдать ручку. Бабушка сотворила из какой-то желтой бумаги маленькую книжечку и прошила в местах сгиба красными нитками. Но каждый раз, когда у меня возникало желание записать туда что-то, я думал, а так ли это важно, чтобы кни­ жечку ручкой марать. Не писалось!

Потом началась школа с прописями, пеналом, формой и ранцем. Ну вот, подумалось мне, сей­ час оно и начнется, сгодится книжечка. Писалось только на промокашках и прописях. И наступил день, когда спросила нас учительница первая наша: «Кем вы хотите стать, дети?». И началось. Я промолчал, ответил, что напишу об этом дома. И написал… Принес наутро книжечку в класс и всему классу гордо показал первый лист с караку­ лями «Владимир Зуев. Мой космос». Учительни­ ца прочитала быстро, быстро исправила ошибки

иубрала книжечку в стол. Вот мой читатель, – подумал я и гордо посмотрел на соседку Иринку, которая хотела стать фигуристкой, как Ирина Роднина.

Потом были новогодние каникулы, и мне при­ несли настоящую телеграмму, на синем бланке с моей фотографией и текстом: «Дорогой Во­ лодя! Поздравляю тебя с Новым годом и днем рождения! Желаю крепкого здоровья и успехов в учебе! До встречи на орбите. Жму руку! Летчиккосмонавт Севастьянов». Да! Вот! Написал в книжечку и случилось! Жму руку! До встречи на орбите! Случилось! Ура, каникулы закончились,

ия под партой соседке Иринке показываю свою телеграмму! Смотри, меня на орбите ждут! А она показывает мне свою, в которой на настоящей синей телеграммной бумаге пропечатано: «До

132 Владимир Зуев

встречи на льду. Ирина Роднина». Космонавтом больше быть не хотелось. Спасибо, учительница первая моя!

Дальше была школа, школа, школа… Потом был Цой на бобинах.

Потом был учительский институт, песни под ги­ тару, пьянки, девчонки. «Алиса», «Аквариум», «Гражданская оборона», Янка. Желание петь, как они, писать свое… Спасибо, общага!

Потом театральный институт, попытка на спор поступить на актерский. Желание на экзаменах читать и петь только свое. После одного тура ко мне подошла преподаватель и спросила, чье я пел и читал. Я ответил, что свое. И она объяснила мне, что я не туда пошел и мне надо идти к Коля­ де. Я откровенно спросил, мол, кто такая Коляда.

На что получил ответ: «Ты откуда? У вас там есть библиотека? Ты пойди туда и попроси черную книжечку, на ней золотыми буквами написано «Николай Коляда. Пьесы для любимого театра». И запомни: Коляда – это всемирно известный драматург». Так я не стал актером и уехал читать черную книжечку. Спасибо, Азалия Всеволодов­ на!

Потом я поступил к Коляде на курс литтворче­ ства, и это было замечательное время. Семинары, читки пьес, пьяные споры в курилке общаги о ли­ тературе. Первые публикации, постановки, про­ валы и удачи. Спасибо, Николай Владимирович! Много-много кому хочется сказать спасибо за все, что было и что есть в моей жизни! Говорю вам спасибо!

134

Сергей Ивкин

Ивкин Сергей Валерьевич родился 17.05.1979

в Екатеринбурге. Окончил Российский госу­ дарственный профессионально-педагогический университет по специальности «преподаватель декоративно-прикладного искусства». Работает в сфере дизайна сувениров и народных промыслов. Иллюстрирует книги. С 1999 по 2009 г. вёл фести­ валь авторской песни «Свезар» (Екатеринбург), участвовал в проектах «Игра в борхес», «Форму­ ляр» и «Клуб одиноких мозгов Франсуа Дюпона». С декабря 2007 г. – координатор независимого клуба «ЛебядкинЪ» (литературный семинар Ан­ дрея Санникова). Публиковался в журналах и аль­ манахах России и за рубежом. Лауреат фестивалей «Пилигрим» (Пермь, 2003), «Новый Транзит» (Кыштым, 2006), «Глубина» (Челябинск, 2007), «Илья-премия» (Москва, 2007) и «Ad Libitum» (Пермь, 2008). Автор поэтических книг и сборни­ ков «Пересечение собачьего парка» (Нижний Та­ гил, 2007), «Конец оценок» (Екатеринбург, 2008), «Воробьиные боги» (Челябинск, 2009). Участник АСУП-3. Живёт в Екатеринбурге.

Филологическая маркировка стихов С.И.

Традиции, направления, течения: реализм, мо­ дернизм, постакмеизм, обэриуты, постмодернизм, метареализм, постконцептуализм.

Основные имена влияния, переклички: А. Блок,

О. Мандельштам, С. Парнок, Г. Иванов, И. Брод­ ский.

Основные формальные приемы, используемые автором: исповедальность, поток сознания, диа­ лог с мировой культурой, метафоризм, интертек­ стуальность, анжанбеман.

Сквозные сюжеты, темы, мотивы, образы:

время, хронотопы дома, двора, парка, город, Ро­ дина, религия и религиозная образность, быт, се­ мья, память, культура, поэзия и поэт.

Творческая стратегия: автомифологизация, ли­ рическое осмысление судьбы.

Коэффициент присутствия: 0,61

Автобиография

Отец мой – Валерий Васильевич Ивкин – пере­ бирается из Кировской области на Урал, работает водителем «скорой помощи» и однажды сетует выезжавшему с ним врачу, что хотел бы встре­ тить хорошую девушку в Свердловске и женить­ ся. Врач – Вера Георгиевна Лазарева – говорит, что у сестры как раз две незамужние дочериблизняшки, показывает фотографию. Свататься отец идёт на следующий день. Разница по возра­ сту между старшей Ларисой и младшей Людми­ лой – 15 минут, но по традиции сначала сватают старшую. Лора с утра крутится перед зеркалом, а Люда при ней на побегушках. Валера же с вени­ ком перед дверью загадывает: кто откроет – на той и женюсь. Естественно, дверь открывает Людми­ ла. С порога отец делает ей предложение. Мама отказывается. Через несколько дней обе сестры встречают Валеру на новоселье общих друзей. Высотный дом, восьмой этаж; приняв для храбро­ сти, отец поднимает Людмилу, переносит на вы­ тянутых руках за балкон и объявляет: «Откажешь ещё раз – отпущу». Мама соглашается. Свадьбу играют быстро, но я появляюсь не скоро.­ Накануне моего рождения по стёклам лупит ли­ вень, к пяти утра переходящий в мокрый снег. В дождевом грохоте принимающий акушер почемуто решает, что я мёртв: хилый, синий, молчит, не двигается. О чём он тут же сообщает матери, а мой «трупик» передаётся прислуживающему практи­ канту. Практикант в рамках своей курсовой пу­ скает сквозь меня ток, и вот тогда я подаю голос. Дошкольное детство проходит в большом парке

Отец

с белочками и колесом обозрения. Лазать по де­ ревьям я учусь раньше, чем сажусь на велосипед. Высота тянет меня к себе. Вскоре изучены все окрестные слуховые окна, кроме скатов страшно­ го «жёлтого дома» за высоким забором с колючей проволокой. Но я изучаю движение психов по двору с крыши нашей пятиэтажки. Покидаю я этот зелёный рай, когда мама уезжает подарить мне братика. В ночь его рождения загулявший отец случайно поджигает квартиру, и меня до­ стают из пламени с прижатой к груди коробкой карандашей. Мои многочисленные бабушки ре­ шают, что это знак и записывают меня в садик, где есть обучение рисованию. Хотя, возможно, я попал туда, потому что не выговаривал половину звуков русской речи, это был ещё и логопедиче­ ский садик. День, когда я первый раз произнёс звук «РРРРР!», отец вспоминает как форменный кошмар. Заткнуть меня было нельзя до ночи, я пробовал новое звучание.

Среднюю школу помню плохо. Друг был только в первом классе, но его родители-военные во вто­ ром переехали в Кушку. Новый двор выглядит Сахарой после джунглей. Держусь особняком: изостудия, книги и комиксы, даже телевизор не смотрю. В восьмом классе к нам забредает папин собутыльник Валериан Казаков – рок-музыкант и синоптик (по Бутусову). Он видит развешан­ ные по стенам рисунки и предлагает моей маме учить мальчика английскому в обмен на то, чтобы я делал эскизы для его проектов. Ничего путного у нас не выходит, но Валериан заражает меня ви­ русом стихосложения. До встречи с ним я испи­ сываю сюжетами а-ля Джордж Лукас толстенные амбарные книги (интерес в них представляют ис­ ключительно автоиллюстрации). Теперь я решаю сочинять песни. Отец продаёт дедовский баян и покупает мне гитару. Мама понимает, что такой талантливый сын должен иметь перспективы, и устраивает мне собеседование в главной школе города – гимназии №9. К счастью, я перед комис­ сией не пел. Я вошёл на прослушивание, встал в позу юного Пушкина и стал декламировать сти­ хи. Меня приняли. В архитектурный класс. Перед уходом из 67-й школы я разрисовал несколько стенных панелей для школьного музея и разбил сердце дочери завхоза.

В процессе расписывания музея выхожу на юн­ коровскую студию, выпускающую на ризогра­ фе районную малотиражку «Седьмая пятница». Первое время рисую им обложки, номера с тре­ тьего печатаются мои иллюстрации к прозе, по­ том стихи. Здесь у меня появляются друзья и собутыльники – мастер единоборств Максим Беренов, полуслепой турист Михаил Черепанов, учитель жизни Андрей Слободчиков, отчаянный гусар Вениамин Богданов. Естественно, все они – поэты. Рядом не менее одарённые музы – детский

Сергей Ивкин 135

Мама

писатель и певица Антонина Лямцева, кинолог Наталья Гончарова, ослепительно рыжая Галина Мальцева, роковые стервы Александра Богдано­ ва и Эльвира Валиуллина. Союзы и контрсоюзы меняются за несколько дней, постоянно возника­ ют новые персонажи. Собрание редакции газеты больше напоминает светский раут или литератур­ ный салон. На спор я легко пишу венки сонетов. Каждая новая влюблённость на три дня взры­ вается ворохом бесконечных стансов. Пока под новый год Михаил из очередного турпохода не привозит с собой Елену Бараковских. В тот вечер я одет Фреди Меркьюри и отвратительно коверкаю «Шоу маст го он». Через три месяца я ухожу со встречи писателя Владислава Крапивина с мо­ лодыми журналистами с ней за руку, мы залезаем

– в марте! – на недостроенную телебашню и в 213 метрах над городом я теряю невинность. Параллельно я учусь в гимназии, проваливая только английский. Дружу в основном с гумани­ тариями и как «юнкор» пишу и рисую в школь­ ную стенгазету под руководством преподавателя МХК Тамары Алексеевны Русских. Именно к ней в класс приходит поэт Евгений Касимов, что­ бы набрать детские голоса для проекта «Студии Город» «Радионяня». Так со стороны Елены Ба­ раковских я знакомлюсь со всем обойдённым в школе Серебряным веком, а со стороны Евгения Касимова – советским диссидентством.

Но по-настоящему поэзия за меня берётся только в Архитектурном институте, из которого я вы­ летаю через год. В очередной раз сбежав с заня­

тий, я набредаю на маленький книжный магазин на углу Малышева и Вайнера и покупаю журнал «Несовременные записки». Он раскрывается на имени Романа Тягунова. Всех других авторов этого журнала – Юлию Кокошко, Аркадия Бур­ штейна, Дмитрия Кондрашова, Андрея Саннико­ ва–ятожечитаюилюблю,ноРомананемедленно выучиваю наизусть. У меня воспаляется сессия, ради академа я ложусь в отделение пограничных состояний, потом вовсе бросаю учёбу, езжу авто­ стопом, участвую в ролевых играх, выступаю на квартирниках – собираю все возможные для сво­ его возраста приключения. Из той компании сей­ час продолжается дружба только с поэтом Инной Домрачевой. Как я поступаю в Российский госу­ дарственный профессионально-педагогический университет, заканчиваю его по специальности «преподаватель ДПИ и народных технологий», продираюсь в аспирантуру, веду детскую поэти­ ческую студию, – перебирать не буду. Эта собы­ тийная линия выстрелит позже.

В дни одурения Тягуновым (год 1996) я захожу в Музей молодёжи по Якова Свердлова, заметив у входа большое скопление людей с гитарами. Показываю сохранившийся пропуск корреспон­ дента газеты «Седьмая пятница» (он не раз спа­ сает меня пьяного ночью от милиции) и попадаю на фестиваль авторской песни о Екатеринбурге, проводимый под эгидой «Студии Город». В фойе меняузнаётжурналистстудииИринаСеверова(у

неё хранится тетрадь с моими первыми стихами) и знакомит со своей подругой Еленой Бушуевой, которая как раз набирает народ для литературнопоэтической мастерской в клуб «Свезар». В «Све­ заре» я работаю как преподаватель, конферансье, иллюстратор, декоратор, издатель и автор 13 лет. Мы выпускаем 8 сборников по итогам фестиваля, 3 тематических и 2 независимых сборки авторов, бессчетное количество аудио- и видеодисков и один сборник переложений мировой классики для шестиструнной гитары. У меня, кстати, гита­ ру в этом клубе из рук отбирают и просят никогда больше на ней не играть.

Моё время делится на несколько независи­ мых жизней. В этой я участвую в организации музыкально-поэтического фестиваля «Свезар», который при официальном финансировании рай­ онного масштаба выходит на частных вложениях на межрегиональный уровень, став в последние годы существования отборочной площадкой для «Петербургского аккорда». Рабочий костяк со­ ставляют директор клуба Людмила Жабина, бард Елена Бушуева, бывший капитан челябинской команды КВН Алексей Ильиных и я. Фестиваль в 2009 году прикрывают, поэтический компонент Михаил Богуславский и Ирина Батанина перено­ сят на «Лесную площадку» Ильменского фести­ валя, а бардовский компонент становится, бла­ годаря содействию Елены Бушуевой, городским фестивалем авторской песни «Август».

Вдругой жизни я раз в два месяца наезжаю на не­ сколько дней в Пермь, сначала участвуя в перм­ ских фестивалях авторской песни, потом работаю с дуэтом классической музыки «А-Либитум» (электроорган – Рустам Паймурзин, виолончель

– Мария Истомина, продюсер – Светлана До­ мрачева). Ребята делают на мои стихи часовую программу «Стать фениксом» и выпускают в продажу аудиодиск. Челябинский издательский дом Татьяны Лурье в 2005 году готовит как об­ рамление к диску книгу моих стихов «Право дать тебе имя» с предисловием Михаила Богуслав­ ского, но в печать книга так и не подписывается. Когда дуэт распадается, Рустам и Светлана реги­ стрируют продюсерский центр «А-Либитум» и проводят собственный музыкально-поэтический фестиваль в Перми, а также многочисленные по­ этические чтения в дни городских гуляний. Из их студии выходят поэты Георгий Звездин, Ярослав Глущенков, Вячеслав Хисамутдинов и другие. После распада студии ребята берут на себя за­ кулисную работу фестиваля «Rock-line», и мы с поэтом Янисом Грантсом выставляем под их ко­ мандой перед концертами милицейские заграж­ дения. В той же жизни мы с удмуртским поэтом Андреем Корамысловым и пермскими поэтами Денисом Голиковым и Андреем Цоем пытаемся выпустить огромную поэтическую книгу ин фо­ лио на четверых «Джазззз». К моему нынешнему счастью, она также не выходит.

Втретьей жизни я пишу статьи и рассказы для издательства «ИГНЫПС», выпускающего целый спектр экзистенциально-абсурдистской литера­ туры. Держат проект архитектор Павел Ложкин,

Сергей Ивкин 137

художник Олег Бухаров, журналист и холмсовед Александр Седов. Состав издательства регулярно меняется, но узкие журналы выходят, продаются в галереях и университетах, организуются вы­ ставки картин, долго работает студия обнажённой натуры, сейчас перешедшая в студию детского творчества, разрастается проект «Клуб одиноких мозгов Франсуа Дюпона», собирая в аккуратные красивые официально изданные томики запатен­ тованное народное творчество: неологизмы, аб­ сурдизмы, недосозревшие идеи и сущности.

Вчетвёртой жизни – вернёмся к аспирантуре. Моего научного руководителя Сергея Новосё­ лова (проект «Искусственные стихи», сочетание японской лирики и различных технологий) за из­ лишний либерализм выставляют из РГППУ, и он переходитвУральскийпедагогическийуниверси­ тет. Я отказываюсь менять руководителя и ухожу с ним. Меня пристраивают лаборантом сразу на кафедру кибернетики и на кафедру эстетики, ещё я преподаю академический рисунок у студенток и композицию у школьников в центре допразвития.

Вуниверситетеготовитсяконкурсталантов.Итут мой друг Максим Беренов (газета «Седьмая пят­ ница») просит, чтобы я стал крёстным отцом его сына. День крещения совпадает с днём конкурса. Абсолютно пьяный, я прихожу в университет и подаюзаявкунапоэтическуюноминацию.Первое место получает Евгения Вотина. Я делю второе напополам с Полиной Семёновой. Чтобы заесть горе, я соблазняю студентку-первокурсницу, а потом с трудом припоминаю, кто она такая и чего от меня хочет. Через несколько месяцев она неве­ роятным кульбитом становится женщиной Мак­ сима. Впрочем, из семьи Максим уходит не к ней. На этом моё влияние на крестника прекращается. Но в условиях этического абсурда ко мне прихо­ дят стихи, составляющие первую изданную книгу

– «Пересечение собачьего парка». В эти же дни после собрания редакции «ИГНЫПСа» я прово­ жаю философа Андрея Коряковцева на маршрут­ ку, и возле Дома кино нас встречает поэт Андрей Санников. Атеист Коряковцев опасается начала религиозного диспута и просит любым способом уболтать Санникова. Разговор, начатый в тот ве­ чер, продолжается до сих пор. Через пару дней я вхожу в курируемый Андреем Санниковым клуб «Капитан ЛебядкинЪ» и понимаю, что именно этих людей жду со дня прочтения стихов Романа Тягунова. 9 октября 2006 года в моём лексиконе появляется аббревиатура «УПШ».

Были ещё пятая – мистическая, шестая – личная

– жизни. Вообще с 2006 года всё самое интерес­ ное только началось. Но дальнейшее происходит на виду. А мне необходимо проговорить собы­ тия, про которые, кроме меня самого, никто не вспомнит.­

а время. Начался период «перестройки» и «глас­ ности» в СССР, и таким образом наша юностьмолодость совпала (если говорить только о собы­ тиях в культуре­ ) с возвращением в обиход многих великих­имен, и одновременно – бурной актив­ ностью молодых талантов. С одной стороны, «об­ вал»публикацийпроизведенийСеребряноговека

ипоследующих лет, а также авторов-диссидентов, с другой – рок-движение и авторская песня, художники-неформалы, театры-студии, фестива­ ли «пропущенного» за 1970–1980-е зарубежного кино… Челябинск жил весьма насыщенной куль­ турной жизнью, и мы, надо сказать, пренебрегали учебой в нашем «институте культуры и отдыха» в пользу спектаклей, концертов, выставок. Как тут было не начать публиковать стихи, которые я по­ немногу писала с отрочества, но «всерьез» что-то начало сочиняться только на рубеже 1980–1990-х гг. Ориентирами в поэзии сперва были «шести­ десятники»: Вознесенский, Евтушенко, Рож­ дественский, Окуджава, годам к 15–16 – Блок, Цветаева и другие поэты рубежа веков, а теперь к ним присоединились, в частности, Бродский и Галич. Я открывала для себя этих поэтов не толь­ ко «с листа», но и на слух. В те годы в Челябинске писались и исполнялись талантливейшие песни

ицелые программы-композиции на стихи самой высокой пробы, и я считаю, что такие авторыисполнители, как Николай Якимов, Александр Деревягин, Андрей Крамаренко, немало сделали

для становления уральской поэтической школы. После института по распределению я попала в Свердловск, в Центральную научную библио­ теку Уральского отделения Академии наук, где работала библиографом, но имела дело не с ху­ дожественной литературой, а с научными и тех­ ническими книгами и журналами на разных язы­ ках. Но, к счастью, – также и с людьми. И среди коллег, и среди наших читателей-ученых помню немало интересных собеседников. Иногда я по­ казывала сослуживцам свои вирши, и одна из рукописей попала к тогдашнему редактору жур­ нала «Урал» Валентину Петровичу Лукьяни­ ну. За публикацию стихов в журнале отвечали Майя Петровна Никулина и Николай Яковлевич Мережников. Уж не помню, как в точности это произошло, но стихи мои были опубликованы в журнале («Урал», 1993, №7), и с тех пор нечасто, но регулярно я наведывалась в редакцию, обща­ лась преимущественно с Майей Петровной – но не так уж и много.

Вскоре меня известили о приглашении в Москву, на Всероссийское совещание молодых писателей. Оно проходило в феврале 1994 г. в Литературном институте. В «собрание» такого рода я попала впервые, и, естественно, событие это запомни­ лось. Но если многие из приглашенных ехали в Москву конкретно за тем, чтобы пробиться в сто­ личныеиздания,вступитьвСоюзписателейит.д., то мне тогда это было абсолютно невдомек. Семи­

140 Евгения Изварина

Е.И. с Е. Туренко, 2005 г.

нар поэтов, в списке которого я обнаружила себя по приезде, вели Юрий Кузнецов и Владимир Ко­ стров, но чем-либо, кроме «ура-патриотически- охранительной» замшелости, мне эти занятия не запомнились. Подарком судьбы стало не само совещание, а жизнь в течение нескольких дней в общежитии Литинститута: там я познакомилась с людьми, ставшими потом моими близкими дру­ зьями – поэтами Борисом Рыжим, Еленой Кув­ шинниковой (Ульяновск), Ниной Ягодинцевой; получила в подарок много книжек и поэтому ощутила «спектр веяний» в поэзии разных регио­ нов страны. На фестивале поэзии в Челябинске в 1998 г. началась моя многолетняя дружба с по­ этом Олегом Мошниковым (Петрозаводск), а на I совещании молодых писателей в подмосковных Липках (2001), на семинаре А.С. Кушнера (вот он преподавал – замечательно, хотя и весьма субъ­ ективно) мы оказались вместе с Натальей Санни­ ковой, и с ней тоже все эти годы приятельствуем

иобсуждаем стихи друг друга. Бесед – и конечно же споров – о стихах, о поэзии в дружеском кругу за все эти годы было столько… Вот это, наверное,

иесть главная школа, причём счастливая школа, что и говорить. Без ссор и разминовений не обо­ шлось, но всё-таки основное содержание дружбы

– «счастье, когда тебя понимают».

БорисРыжийв1994годуещеучилсявГорномин­ ституте. Там был свой круг поэтов, музыкантов и художников, во многом пересекавшийся с кругом ДК автомобилистов тех и предыдущих лет. Борис познакомил меня со своими друзьями и «колле­ гами по поэтическому цеху» Алексеем Кузиным, Игорем Воротниковым, Вадимом Синявиным. Немного позже моими постоянными литератур­ ными собеседниками стали Аркадий Застырец, Евгений Туренко, Максим Анкудинов; потом – Андрей Санников, Сергей Ивкин и так далее, и (я

надеюсь!) – так далее… Абсолютное большинство моих друзей и приятелей сегодня – люди пишу­ щие, и я считаю это настоящим везением. Арка­ дий Застырец несколько лет редактировал газету Уральского отделения РАН «Наука Урала», и, по его приглашению, довольно неожиданно для себя я сменила профессию библиографа на журнали­ стику и теперь работаю в этой газете редактором отдела гуманитарных наук.

Некими вехами (скорее всего, в психологическом плане) для литературной биографии я считаю и первую публикацию в «Урале», и публикации стихов в журналах «Знамя» и «Новый мир». По прошествии времени вижу, что важными были не сами эти публикации, а общение с их редакто­ рами – Майей Никулиной, Ольгой Ермолаевой, Юрием Кублановским. Ярким, вдохновляющим

ипоучительным одновременно было знакомство с одними из моих любимых современных поэтов Евгением Рейном, и как-то летним вечером в Переделкине – большая беседа с ним, его женой Надеждой и Евгением Евтушенко о книгах и лю­ дях, стихах и жизни, прошлом и настоящем. Не то чтобы это как-то повлияло на то, что я пишу или то, как это издаётся, это помогло кое-что понять и в диалектике литературных поколений, и в жизни вообще.

Впоследниегоды–периоднесколькодругой:зна­ чительная доля событий «литпроцесса» соверша­ ется в Интернете – например, не столь уже важ­ ны, как прежде, публикации текстов на бумаге. И в то же время оживилась на Урале жизнь клубная

ифестивальная, больше стало вокруг собствен­ но литературных произведений и литературного труда – всяческой инфраструктуры: конкурсов, иерархий, забот об имидже и бренде, записи и трансляции… Как и когда люди успевают что-то новое сочинять, – просто непонятно. Однако – успевают. Успеваем. Жизнь продолжается, авто­ биографию же пока произвольно прерываю.

Август 2012 г.