Kozyreva_N_V_Ocherki_po_istorii_Yuzhnoy_Mesopotamii

Глава VII. Южная Месопотамия в последние века III тыс. до н. э.

которые возникли после смерти Шульги в начале правления его наследника Амар-Сина, Ур-Лама и его семья были лишены своих должностей и отстранены от управления провинцией, а их имущество конфисковано40 (Maekawa 1996; 1997).

Значительную часть населения провинции составляли люди, которые работали в крупных хозяйствах и получали там земельные наделы. В Гирсу, например,такихработниковбыло,предположительно,около6000 человек(Maekawa 1987). Вместе с членами их семей, с помощью которых, вероятно, эти наделы обрабатывались, это составляло, примерно 30 000 жителей. Эти же работники

впромежуткемеждусевомисборомурожаявыполняликоллективныеработы, прежде всего связанные с ирригацией. В счет выполнения трудовой повинности их могли направить также на пахоту и сев на полях хозяйства или моби­ лизовать на какие-либо общегосударственные работы.

Одним из вариантов выполнения трудовой повинности для некоторых жителей города Лагаша была работа на небольшой мельнице, располагавшейся

вего окрестностях. В 5‒12-й месяцы года, после того как был собран урожай и зерно свезено на склады, мельница должна была работать особенно интенсивно, и на помощь небольшой группе постоянных работников приходили работники из числа жителей города, владевших земельными наделами и обязанных исполнять трудовую повинность. Это могли быть отдельные работники, семейные группы и даже рабы частных лиц, которые отрабатывали за своих хозяев. Работа была, по-видимому, очень тяжелая. Каждая группа работаланамельнице15 дней,послечегоеесменяладругаягруппажителейгорода

(Uchitel 1984).

Те, кто не имел прав или возможностей получить земельный надел, работализавыплатыилисодержание.ИздокументовЛагашанамизвестно,чтовэтой провинциинасчитывалосьпокрайнеймере2000 стражников(aga.ús),которые получали 50‒60 л ячменя в месяц. Более 5000 человек работало в ткацком производствеиболее2000 —напомоле(Waetzoldt1987:120).Неквалифицирован- ные работники и рабы получали выдачи едой и одеждой.

Платежи в центр. Основную часть платежей Лагаша в центральный фонд

составляло, по-видимому, зерно. Точно определить количество зерна, которое выплачивала эта провинция, невозможно. Есть предположения, что размеры таких платежей могли достигать 48‒50 % от общего количества ежегодно собираемогозерна41.Кромезерна,вУриНиппуротправлялисьсамыеразличные продукты. В документах из Гирсу, связанных с поставками в центр, упоминаются дерево, тростник, пряности, керамика, битум и т. д., а также работники

40В Британском музее хранится табличка, которая представляет собой ярлык, прикреплявшийся

ккорзине с документами. Он датирован годом вступления на престол царя Амар-Сина. В надписи на ярлыкесообщается,чтовкорзинесодержитсядокументация,касающаясяхозяйства(é)правителяи его сыновей, т. е. имущества, оставшегося, по-видимому, после их смерти (Maaijer 1998: 52).

41По данным одного из текстов, из собранных в провинции 103 861 гур (31 158 300 л) зерна 49 790 гур (14 937 000 л), т. е. около 48 %, отправляли в центр. Те же цифры (48 % от 100 %) появляются и в некоторых документах, фиксировавших выплаты скотом (Sharlach 2004: 70).

191

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

и работницы. Лагаш (как и Умма) получал платежи из других провинций, в частности скот из Пузриш-Дагана (Steinkeller 1987: 29, n. 36).

Общегосударственные коллективные работы. Правители III династии Ура осуществляли огромное количество строительных проектов, однако документального материала, касающегося организации и проведения таких работ, дошло немного. Одним из проектов, часть документации по которому сохранилась, было строительство царской резиденции в городе Гаршана (Adams 2010).

ТочноеместоположениеГаршаныпоканеизвестно,но,судяпотекстам,это былнебольшойгород,вероятно,напересеченииглавныхдорогтрехпровинций: Уммы, Гирсу и Урука42. В правление Амар-Сина, а возможно, еще со времени Утухегаля, неподалеку от Гаршаны находился постоянный военный лагерь, в которомрасполагалсягарнизониз1300 царскихвоинов.Военныйгарнизонв Гаршане регулярно снабжалсяпродуктами и всем необходимым. Сохранились отдельные записи о поставках сюда в разное время из Дрехема, Гирсу и Уммы зерна (один раз 570 000, в другой — 130 000 л), шерсти (600 кг), овечьих кож (3600 штук) и кожаной обуви (570 пар).

В6-йгодправленияцаряШу-Сина(около2032 г.до н. э.)вГаршаненачались масштабные строительные работы. Предполагалось, по-видимому, отстроить зановоилиреконструироватьдворец,прилегающиекнемужилыедома,склады, кухни и комплекс ремесленных мастерских и окружить все это стеной. Этот центр должен был, вероятно, стать резиденцией принцессы Симат-Иштаран, дочери покойного царя Амар-Сина, и ее супруга, Шу-Кабта43, который носил высокийвоинскийтитулšagina(обычноегопереводяткакгенерал).Возможно, Шу-Кабта был командиром гарнизона Гаршаны или военным управителем провинции Умма.

Шу-КабтаиегосупругажиливНиппуре,гдеуправлялибольшимхозяйством,

исам генерал редко приезжал в Гаршану. Управление проектом находилось в руках чиновников-заместителей. Однако Шу-Кабта постоянно контролировал их работу через письма, которые его гонцы носили из Ниппура в Гаршану и обратно. В течение почти двух лет этот проект активно воплощали в жизнь. Финансировала строительство в основном центральная администрация. В документах архива упоминается о поступлении сюда материальных ресурсов

ирабочей силы из других провинций.

На работах в Гаршане использовались сотни работников, которые в до­ кументах обозначались как «рабы» (ìr) и «наемные работники» (lú hun.gá).

42Архив из Гаршана состоит из 1400 документов, которые представляют собой удивительно детализованные отчеты о проводившихся здесь строительных работах. К сожалению, ни их точное происхождение, ни археологический контекст, в котором они были найдены, неизвестны. Кроме того, небольшая группа текстов, упоминающих Гаршана, была найдена в административном архиве Гирсу

(Adams 2010).

43Шу-Кабта, судя по надписям на его печатях, был не только высокопоставленным военным, но и врачом,приближеннымкцарю.Егожена,Симат-Иштаран,насвоейпечатиназываетсебясестрой царя Шу-Сина и его брата Ибби-Сина.

192

Глава VII. Южная Месопотамия в последние века III тыс. до н. э.

Их питание, вероятно, организовывала администрация. В документах упоминаются расходы продуктов на приготовление супов, а также кухонная посуда, в частности котлы, емкостью от 5 до 60 л.

Основная группа людей, трудившихся в Гаршане (около 175 человек), которая в документах названа «рабами», была из числа работников хозяйства Шу-Кабта в Ниппуре. Среди них было много профессиональных ремесленников, которые не только занимались строительством, но и работали в прачечных, кожевенных и текстильных мастерских. Многие из них занимали ответственные должности и выезжали с различными поручениями далеко за пределы Гаршаны, т. е. у администрации, очевидно, не было опасений, что они сбегут.

Большиегруппыработников,такжеобозначаемыевдокументахкак«рабы», периодически прибывали в Гаршану и из других крупных хозяйств Южной Месопотамии, скорее всего, в счет исполнения трудовой повинности. Такие группы пришедших работников могли обозначаться по имени лица, которое доставилоэтугруппу,илипоназваниюгорода,изкоторогоониприбыли.В документах периодически отмечаются случаи бегства среди этих работников44.

Люди, присланные на работы в Гаршану из хозяйства Шу-Кабты и других крупныххозяйствиобозначаемыевдокументахкак«рабытакого-то»,видимо, были не частными рабами, а работниками того хозяйства, из которого их сюда присылали.Терминомìr(раб,слуга)фиксировалсяихстатускаклиц,находившихся на службе и в подчинении некоему хозяйству, управитель которого, в своюочередь,несответственностьзаисполнениеэтимилицамисвоихобязательстввГаршане.Работникам,которыхназывалирабами,вероятно,полагалась не плата, а выдачи. Эти выдачи могли быть различными в зависимости от профессионального мастерства работника, от 2 до 18 л ячменя в день. При этом зернополучалинесамиработники,аначальникигруппилиотрядов,вкоторых они состояли.

Число наемных работников, ежедневно занятых на строительстве, значительно превышало число лиц, обозначаемых как рабы, т. е. исполнявших трудовуюповинность.Большуючастьнаемныхработниковсоставлялиженщины, которые работали в отрядах и были заняты в основном изготовлением и переноскойкирпичей.Женщинымоглибытьиначальниками(ugula)рабочихотрядов.Возможно,многиеизнихжиливсоседнихгородкахилидеревняхилибыли женами и членами семей воинов того гарнизона, который располагался побли- зости.Женщиныработали,по-видимому,ивтекстильныхмастерских,которые находились в Гаршане. Всех женщин, независимо от их статуса, в документах называлитерминомgemé,которыйимелразныезначения:«рабыня»,«служанка»илипросто«работница».Наемнымработникамплатилизерном,женщинам около 3 л ячменя в день, мужчинам — 6‒7 л.

44Работники, присланные в Гаршану из хозяйства Шу-Кабта, возможно, были более лояльны

изаинтересованы в результатах своего труда, поскольку и здесь, в Гаршане, они работали на своего господина.

193

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

Проект,вероятно,серьезнонуждалсяврабочейсиле,очемговоритпривлечение в качестве наемных работников такого большого числа женщин. Администрации очень не хватало и профессиональных работников, прежде всего строителей.ИхспециальноискалиинанималиизсамыхотдаленныхотГаршаны областей Южной Месопотамии от Урука до Марада и даже предоставляли им какие-то дополнительные материальные поощрения.

Примерночерездвагодапосленачаларабот(около2030 г.до н. э.)Шу-Кабта умер. В следующем году умер царь Шу-Син, и на престол взошел его брат Ибби-Син (2028‒2004). Эти события, вероятно, повлияли на судьбу проекта. Тексты архива обрываются в начале правления Ибби-Сина, хотя о военном гарнизоневГаршанеизредкаупоминаетсявплотьдо2010 г.до н. э.Поскольку точное местоположение Гаршаны пока неизвестно, нельзя сказать, закончили ли строительство, как планировалось, или оно было заброшено.

Судя по данным архива из Гаршаны, государственная система перераспределения ресурсов, в том числе и трудовых, реально функционировала на тер- риторииЮжнойМесопотамиив30-егг.21 в.,обеспечиваявыполнениекрупных строительныхпроектов.Приэтом,сохраняласьитрадиционнаясетьподдержки

ивзаимодействия, которая издавна связывала между собой многие провинциальные хозяйства и в которую, по-видимому, была включена как Гаршана, так

идругие большие хозяйства, располагавшиеся поблизости45.

Распад государства III династии Ура. Государство Ур III можно, вероят-

но, рассматривать как одну из ранних попыток распространения централизованного политического и экономического контроля над большой территорией со значительным числом населения и в отсутствие развитого внутреннего рынка. При этом система, которая фактически представляла собой большое территориальное государство, с точки зрения управления рассматривала себя как своего рода масштабную общину. Основные усилия центр направлял на созданиеплотнойсетиконтролязасборомресурсовиихперераспределением, причем не только в пользу самого центра, но и между регионами Южной Месопотамии, объединяя все их в общую хозяйственную систему. Власть управляла, используя, в основном, старые традиционные методы, не создавая радикальноновыхсистемадминистративнойорганизации.Небылаполнымнововведениемурскойдинастиииорганизациясборовиперераспределениересурсов. В значительной степени в ней сохранялись черты той системы страховых и церемониальных сборов (bala), которая существовала в Южной Месопотамии в рамках союза городов еще в конце IV тыс. до н. э. (см. выше). Однако мас­ штабыиуровеньцентрализациивконцеIII тыс.до н. э.были,конечно,совсем другими.

В предшествующий III династии Ура аккадский период (24‒23 вв.) города тожедолжныбылипередаватьвцентропределеннуючастьсвоихматериальных

45 Судя по косвенным данным, рядом с Гаршаной располагался еще целый ряд крупных хозяйств. Ихадминистраторыилипредставителипосещалидругдруга,обменивалисьразличнымиматериалами и работниками (Adams 2010).

194

Глава VII. Южная Месопотамия в последние века III тыс. до н. э.

итрудовых ресурсов. Уже тогда, помимо местной бюрократии, в городах по­ явилась и значительная группа чиновников, присланных из центра, которые контролировали процесс и вели необходимую отчетность. Однако аккадские правители не создали ничего подобного той централизованной системе сбора

иперераспределенияресурсов,котораядействоваланавсейтерриторииЮжной Месопотамии со второй половины правления царя Шульги. Эта система, без­ условно, являлась уникальной по детальной разработанности всех элементов ее инфраструктуры, по масштабам концентрации ресурсов (материальных

итрудовых) и по уровню контроля за процессами их сбора и использования.

Тем не менее «все ресурсы, как материальные, так и ресурсы лояльности, имели свои пределы» (Adams 2009). Множество масштабных строительных проектов,которыебылиосуществленывэтовремя,потребоваликолоссальных материальных и трудовых затрат. Все увеличивались и без того оромные расходынасодержаниецелойармиичиновников,обеспечивавшихбесперебойную работуэтойсистемы.Невозможнобылобесконечноизыматьвтакихмасштабах урожаи, постоянно увеличивать требования по поставке трудовых ресурсов, расширятьчисленностьобслуживающегосистемуперсонала.Втечениенесколь­ ких десятилетий такой «усиленный» вариант системы сборов, по-видимому, действовал достаточно успешно. Однако уже после смерти Шульги в работе этогосложногомеханизмапоявилисьсбои,агде-товсерединеправленияИбби- Сина (2028‒2004), последнего представителя династии, система полностью прекратила работать, и центральная власть рухнула.

Свою роль в распаде государства, возможно, сыграли и природные ката­ строфы, в том числе и засухи, усиливавшиеся в конце III тыс. до н. э., что уменьшало площади пастбищ и вынуждало мигрировать пастушеское население запада, прежде всего амореев (см. ниже). Набеги аморейского населения беспокоили жителей приграничных районов севера и северо-запада Южной МесопотамииужеприШульги.Проблемабыланастолькоострой,чтов35-й год своегоправления(около2059 г.до н. э.)Шульгиприказалпостроитьрядвоенных укреплений на северной границе, чтобы оградить страну от вражеских вторжений. Второй преемник Шульги Шу-Син провел несколько военных кампаний против амореев, судя по всему, эти военные действия носили скорее характер защиты, чем нападения. Также в целях защиты, по-видимому, была построена мощная стена. Она простиралась на 200 км между Тигром и Евфратом на северной границе аллювия. Однако в правление сына Шу-Сина ИббиСинаситуацияусугубилась,особенноназападе,гдеамореизанимализаселенные территории, разрушали коммуникации и нарушали налаженную систему перемещения ресурсов. Обострилась внешняя ситуация и на востоке и юговостоке,гдеусилиласьпостояннаяугрозаюжномесопотамскимгородамсо стороны Элама и отдельных народов Загроса.

Поскольку в правление преемников Шульги контроль центра постепенно стал ослабевать, а государственная защита от внешних врагов становилась все менее эффективной, некоторые провинции постепенно возвращали себе потерянную автономию и прекращали передачу ресурсов в центр. Потеря центром

195

Гл а в а VIII

Великая Месопотамия

в конце III — начале II тыс. до н. э. Население, языки и политические структуры

Северо-запад Месопотамии в конце III — начале II тыс. до н. э. Население. Языки. Политические структуры. Северо-западные соседи Южной Месопотамии в начале II тыс. до н. э.

Северо-востокМесопотамиивначалеII тыс.Население.Политические структуры.

ЮжнаяМесопотамиявконцеIII —началеII тыс.до н. э.Население. Языки.Политическиеструктуры.АмореивЮжнойМесопотамиив кон­ це III тыс. до н. э. Южная Месопотамия в начале II тыс.до н. э. Изменения экологии. Миграции. Политическая ситуация. Цари и города.

Великая Месопотамия — Междуречье Тигра и Евфрата — занимает значительную часть территории Ближнего Востока. Этот огромный регион с разнообразными природными условиями можно условно разделить на три части: северо-запад (Сирия), северо-восток (Северная Месопотамия) и центр и юг (Центральная и Южная Месопотамия) . Территория Месопотамии была заселена ещев X‒VIII тыс.до н. э. Однакоотдельныекосвенныесведенияоб этническойиязыковойпринадлежностинаселенияМесопотамиипоявляютсятолькосвозникновениемписьменности —дляюгаМесопотамииэтоконецIV тыс. до н. э.,длясевераисеверо-запада —серединаIII тыс.до н. э.Померетогокак к концу III — началу II тыс. до н. э. увеличивается количество письменных памятников, более многочисленными и определенными становятся и данные о составе населения на этой территории и прилегающих к ней землях.

Другой вариант деления территории на регионы: Нижняя Месопотамия (юг и центр) и Верхняя Месопотамия (север и северо-запад).

197

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

Северо-западМесопотамиивконцеIII —началеII тыс.до н. э.Населе-

ние.Языки.Политическиеструктуры.Северо-западнаячастьрегионаВели- койМесопотамиииприлегающиекнейтерритории,вероятно,оченьранобыли заселеныединойвкультурномотношениигруппой,говорившейнаблизкород­ ственных семитских диалектах. В начале III тыс. до н. э. значительная часть населения северной части этого региона (в том числе территория Эблы) предположительно говорила на восточносемитском диалекте. Жители более южной части региона (от правого берега Евфрата до Средиземного моря, в том числе правобережье Среднего Евфрата, прежде всего район Джебель Бишри, который представляет собой низкий горный хребет к западу от Евфрата; в аккадских текстах он называется «гора Башар» или «гора амореев» (RIME 2, 91)) использовали, по-видимому, западносемитский диалект. Оба варианта семит­ скогоязыкабылидостаточноблизкимеждусобой,инаселение,говорившеена них, поддерживало тесные контакты и сохраняло определенное культурное единство .

Однако между «северянами» и «южанами» существовали и значительные различия, состоявшие не только в том, что они говорили на разных, хотя и достаточно близких диалектах, но и в характере хозяйственной деятельности населения,т. е.восновныхспособахдобываниянеобходимыхресурсов.Во многомэтоопределялосьприроднойсредойтойтерритории,которуюзанимала каж­ дая из этих групп. В северной части региона проходил древнейший торговый путь,которыйпересекалтерриториюБлижнегоВостокасюго-востокадосеверо- запада. Здесь рано появились крупные поселения и города, жители которых быливовлеченывпосредническийобмен(Козырева2011).Сельскоенаселение поставляло в города продукты земледелия и в меньшей степени скотоводства. Южная часть региона по своим природным условиям более подходила для разведенияскота.Жителизанималисьотгоннымскотоводствомиземледелием. Здесьбыломеньшекрупныхгородов,населениев основномжиловнебольших сельских поселениях.

Втечениемногихсотенидажетысячлетотдельныегруппысемитоязычного населения и с севера (восточносемитские), и с юга (западносемитские) этого регионапостепеннораспространялисьнавостокисеверо-восток(Buccellati1966: 243 ff.).По-видимому,врезультатеэтихмиграцийсформировалосьсамоераннее семитскоенаселениеМесопотамии,котороесовременемзанялоширокуюполосу в центре Месопотамии, простиравшуюся с северо-запада на юго-восток от центральногоЕвфратадоТиграиграничившуюссеверомаллювия(Zarins1990). Как раз по этой территории проходила часть древнего торгового (обменного) пути, соединявшего северо-запад Ближнего Востока с юго-востоком.

Одниисследователисчитаютэблаитскийдиалектомаккадскогоязыка,другие —самостоятельным восточносемитским языком, хотя и близкородственным аккадскому.

«Лексическое разнообразие эблаитских документов (2500), в которых обнаруживаются как специфически аккадские, так и западно-семитские изоглоссы, может свидетельствовать об интенсивных контактах между восточно-семитскими и западно-семитскими диалектами в этом ареале» (Коган

2009: 210).

198

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

Уже в IV тыс. до н. э. представители семитоязычного населения заселили значительную часть Центральной Месопотамии и продвинулись далее на восток, переправляясь через Тигр в районе Диялы. Впоследствии отдельные группы, говорившие на восточносемитском диалекте, стали продвигаться на север и юг Месопотамии. Среди них, по-видимому, были и предки будущих аккадцев. Другие группы (в основном, вероятно, носители западносемитскогодиалекта),переправляясьчерезТигр,осваиваливосточныеокраиныЮжной Месопотамии, постепенно спускаясь вдоль восточных границ аллювия все дальше на юг. Каждая группа искала такие новые территории, которые давали бы возможность продолжать традиционный образ жизни и хозяйственной деятельности.

На протяжении первой половины III тыс. до н. э. в северо-западной части Месопотамии происходили какие-то процессы, в результате которых восточносемитский диалект, вероятно, постепенно вытеснялся западносемитским, что моглоотражатьусилениеролизападносемитскогонаселениянаэтойтерритории региона (не только на юге, но и на севере). Во второй половине III тыс. до н. э. почти весь северо-запад Месопотамии был, по всей видимости, плотно заселен представителямизападносемитскойэтнокультурнойгруппы,которыхв Южной Месопотамии называли амореями (шум. mar.tu, акк. amurrum) .

Амореижилиивсельскихпоселениях,занимаясьземледелием(вклинописных текстах есть упоминания о «городах» амореев), и в крупных городах, исполняя воинскую службу, занимаясь ремеслом и торговлей. Большие группы населения разводили мелкий рогатый скот. Стабильное существование ското-

Южная часть данного региона Великой Месопотамии, возможно, рассматривалась жителями Южной Месопотамии как располагавшаяся на западе по отношению к их территории. В южномесопотамских текстах III тыс. до н. э. эта территория называлась шумерским термином, обозначавшим запад/западный (IM.mar.tu/mar.tu) как одну из четырех сторон света. К сожалению, этимология этого шумерского термина остается неясной. Возможен и другой вариант. В текстах из Эблы (2450‒2350) довольно часто упоминается страна mar-tu.ki или mar-tum.ki, откуда в Эблу приходят какие-то люди. Это могло означать, что действительно существовала местность, которую называли Мартум, и она располагалась к западу от Шумера. Есть даже упоминание о царе страны mar-tum.ki по имени Амути (Whiting1995:1232).Возможно,этоттопонимбылоченьдревниминазваниетерритории,располагавшейсякзападуотЮжнойМесопотамии,сталоосновойдляшумерскоготермина«западный».Жителей этого региона, так же как и территорию, в клинописных текстах из Южной Месопотамии называли термином mar.tu/amurrum. В первой половине III тыс. до н. э. население этого региона в основном говорило на языке западносемитской группы.

Аккадский эквивалент шумерского термина mar.tu — amurrum впервые встречается в текстах из Южной Месопотамии, записанных на староаккадском языке в 24 в. до н. э. Именно от этого аккадского слова был образован термин «аморей» (Amorite), который используется в исторической науке для обозначения населения этого региона. Что касается содержательного наполнения этого термина, то в настоящее время установилась компромиссная точка зрения, согласно которой термин амореи носит описательный характер, являясь, скорее всего, не названием определенной народности или отдельного племени, а общим обозначением западносемитского населения сиро-аравийских степей и полупустынь, данным им соседями с востока, т. е. из Южной Месопотамии. Это не исключает того, что среди названий отдельных кланов западносемитских племен могло встречаться и такое название, как Амуррум.

200