Kozyreva_N_V_Ocherki_po_istorii_Yuzhnoy_Mesopotamii

Глава VII. Южная Месопотамия в последние века III тыс. до н. э.

В каждом крупном хозяйстве обрабатываемая земля, судя по документам конца III тыс. до н. э., делилась в основном на те же три категории, что и в предшествующийпериод.Частьземлиобрабатываласьадминистративноорганизованным персоналом хозяйства, и урожай с нее шел на нужды хозяйства и высшей администрации. Другая часть земли периодически распределялась наделами в качестве вознаграждения среди персонала, постоянно занятого в хозяйстве.Площадьнаделазависелаотстатусаполучателя,егопрофессииили должности (Koslova 2008). И наконец, часть земли отдавалась в аренду за платежизерномисеребром,которыесоставлялипримерно1/3 урожая.Арендовать эти поля могли любые представители персонала данного хозяйства, не только земледельцы, но также ремесленники, писцы, торговцы, пастухи, чиновники

(Waetzoldt 1987: 131–132).

Правитель главного города провинции (ensí) контролировал и координировал деятельность всех крупных хозяйств подчиненной ему провинции. В его задачи входила также организация общественных работ, сбор налогов и передачаопределеннойихчастицентру,управлениехрамамииорганизациякультов, управлениесудопроизводством.Правительтакжеконтролировалмежгородской обменимеждународнуюторговлю,распределениепривозныхматериалови т. п. Такимобразом,науровнепровинцииправительвыполнялтежефункции,какие царь выполнял на уровне государства. Для исполнения этих разнообразных функций в распоряжении правителя находились многочисленные административныеструктуры —конторы,которыерегулировалидеятельностьразличных служб: рыболовства, производства тканей, металлургии, лесного дела, отправления местных культов.

Важной стороной регулирования хозяйственной жизни провинции было осуществлениеконтролянадпоступлениемирасходомсеребра.Серебропосту­ пало в казну провинции несколькими путями. Большая его часть собиралась с арендаторовземельныхнаделовкакплатазаирригацию,некотороеколичество поступало от торговых агентов, тамкаров, с помощью которых администрация имела возможность реализовывать за серебро различные продукты. Часть полученного серебра выплачивалась центру в виде налога, часть шла на оплату расходов при проведении общественных работ. В системе учета серебро использовалось при взаиморасчетах внутри хозяйства для оценки стоимости продуктов,ремесленныхизделийилюбыхвидовработ.Должности,связанные с контролем над поступлением и расходом серебра, могли исполнять только самыевысокопоставленныечиновники,близкиеправителю.ВУмме,например, этидолжностизанималиегородственники,двоеизкоторыхвпоследствиисами стали правителями (Ouyang 2010).

Кроме гражданского правителя (ensí), во многих провинциях существовала идолжностьглавноговоенногоуправителяпровинции(šagina).Наэтудолжность царьназначалсвоихприближенных,многиеизкоторыхбылисвязанысцарской семьей родством или браком. Большинство этих военных чиновников носили аккадские имена, некоторые — эламские, хурритские или аморейские, реже шумерские. Эти должностные лица, тесно связанные с царским домом, часто

171

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

перемещались из одной провинции в другую12. Постоянные воинские гарнизонырасполагались,вероятно,вовсехглавныхпровинциях.Изтекстов известно о двух таких гарнизонах в центральной части страны: в городе Нигин к югу от Гирсу и в Гаршане к северо-востоку от Уммы (Adams 2010).

Системасбораиперераспределенияресурсов.Враспоряжениецентраль-

нойадминистрацииежегоднопоступалазначительнаячастьресурсов,которыми располагали провинции Южной Месопотамии. Каждая провинция должна была предоставлять центру определенную часть всех производимых на ее территории продуктов (в том числе зерна, продуктов скотоводства, предметов ремеслаи т. п.)иимевшихсявеераспоряжениитрудовыхресурсов.Полученные продуктырасходовалисьнасодержаниецентральнойадминистрации,создание страхового фонда для всех провинций и мобилизацию трудовых ресурсов для производства общегосударственных работ.

Существоваласистемаобязательныхплатежей(bala),всоответствиискоторой все провинции государства поочередно в течение определенного периода времени — одного, двух или трех месяцев, в зависимости от своих хозяйственныхвозможностей —отправлялинекотороеколичестворесурсоввцентральные святилища страны, прежде всего в Ниппур. Помимо этого, каждая провинция ежегодно передавала определенную часть производимых продуктов в общий страховойфонд,атакжедолжнабылапредоставитьпотребованиюцентраопре­ деленноеколичествоработниковдляобщественныхработ,организуемыхцент­ ром (Sharlach 2004: 171). Выполнив свои обязательства, провинция могла из общего фонда получить те товары или службы, в которых нуждалась, в количестве, пропорциональном своим поставкам.

Система обязательных платежей (bala) распространялась, по-видимому, только на территорию Южной Месопотамии, т. е. собственно территорию государства.ОбязательныепоступлениясприсоединенныхприШульгивосточных территорий, т. е. периферии, назывались «поставки (чужих) территорий» (gún ma.da).Восновномвкачествеплатежапоставлялискот,иэторассматривалось, по-видимому, как дань с покоренных земель. Интересно, что город Эшнунна, находившийсянасеверо-восточнойграницеЮжнойМесопотамии,былобязан центру поставками в рамках обеих систем, т. е. и обязательными платежами и «поставками (чужих) земель». Хотя большинство провинций располагались насевере,основныевыплатышлиотюжных,болеебогатыхпровинций.Лагаш платил в три или даже четыре раза больше среднего уровня, в то время как многиесеверныепровинции(Вавилон,Пуш,Тиве)—толькотретьот среднего уровня каждая (Sharlach 2004: 8).

12ПомнениюП. Штайнкеллера(Steinkeller1987),большаячастьтерриторийпровинцийнаходилась, скорее, под прямым царским контролем, через назначаемых царем военных чиновников (šagina), чем под юрисдикцией гражданского правителя (ensí). Однако более предпочтительным представляется мнение Р. Адамса, который считал, что военный управитель обладал только местной ограниченной властью и не располагал ресурсами, сопоставимыми с теми, которые были у гражданского правителя (Adams 2007). Тем более что царские чиновники, работавшие в провинции, во многих случаях попадали, по-видимому, под юрисдикцию правителя (Dahl 2007: 56, 57).

172

Глава VII. Южная Месопотамия в последние века III тыс. до н. э.

Государственная налоговая система представляла собой многоуровневую структуру, соответствовавшую многоуровневому характеру хозяйственной организацииобщества.Центротименицаряустанавливалмасштабыпоставок и распределял их между правителями провинций (ensí). В свою очередь каждый правитель распределял эти обязательства между хозяйствами своей провинции. Ответственность за их исполнение несли главы хозяйств13. Они выполняли свои обязательства перед центрами провинций, передавая туда часть своих ресурсов, а правитель провинции использовал эти поставки для выполнения обязательств перед центральной администрацией, передавая ей значительную часть полученных от хозяйств ресурсов (материальных и трудовых). Именно правитель отвечал за поставку необходимых ресурсов из провинции в центр.

Выплаты производились главным образом ячменем и скотом. Кроме того,

вцентр отправляли самые разные материалы и ремесленные изделия, производившиеся в той или иной провинции: тростник и дерево, керамику, деревянные балки, кожаные мешки и т. п. Общий объем ежегодных поставок был колоссальным и мог достигать половины всего производимого на местах продукта14. Через систему сборов осуществлялись широкомасштабные перемещения продуктов, материалов, изделий и трудовых ресурсов по всей территории Южной Месопотамии. Большинство таких перемещений были центростремительными, т. е. ресурсы направлялись из провинций в центр, где царская администрация их складировала и впоследствии перераспределяла. Зафиксировано и обратное движение ресурсов — от центра в провинции, хотя в гораздо меньшем масштабе. Периодически ресурсы также перемещалисьизоднойпровинциивдругую.На территорииЮжнойМесопотамии

вэтот период существовало несколько центров, где складировалась значительная часть собираемой в качестве налоговых поступлений продукции, где оназатемперераспределяласьинаправляласьнетольковстолицу,ноив провинции.

Одним из таких центров был город Пузриш-Даган. Он находился в 10 км к юго-востоку от Ниппура. На лодке от Ниппура до него можно было доплыть примернозаполчаса.ИменновэтомгородепорешениюцаряШульгибылосно­ ван один из крупнейших в Южной Месопотамии административных центров

13Каждое хозяйство, имевшее в своем распоряжении земельный надел, вплоть до семейного, было частью более крупной хозяйственной структуры и имело перед ней определенные обязательства. В счет их выполнения оно передавало наверх часть своего продукта и часть своего трудового ресурса. В свою очередь крупное хозяйство распоряжалось полученными от входивших в него мелких хозяйств ресурсами для того, чтобы выполнить такого же рода обязательства, которые оно имело в отношении города или правителя. Каким образом рассчитывались эти обязательства, точно неизвестно. Очевидно, их масштабы основывались на реальной ситуации и зависели от площади пахотной земли, количества и профессионального состава персонала в каждом хозяйстве.

14«Единственный аспект системы налогов в государстве Ур III, который представляется необычным, это ее масштабы. В других культурах мы встречаемся с 16‒25 %, а здесь сборы могли, вероятно, достигать половины производимого продукта» (Sharlach 2004: 171).

173

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

длясбораираспределенияпоставокизпровинций15.Важнойзадачейсозданного в Пузриш-Дагане центра было, вероятно, поддержание культа бога Энлиля

идругих богов южномесопотамского пантеона в Ниппуре.

ВПузриш-Даган стекалась значительная часть поставок по системе бала из разных провинций Южной Месопотамии и «поставок (чужих) земель», в основном это был скот, поступавший с присоединенных территорий. В городе располагалось множество хлевов и загонов для скота, продуктовые склады, ремесленные мастерские, сокровищница. Из разных провинций Южной Месопотамии сюда привозили на лодках тростник, зерно, муку и другие продукты. РаботникиизЛагаша,Уммыидругихпровинцийслужилиздеськакремесленники или на помоле, отбывая трудовую повинность иногда в течение месяца

иболее.

Пузриш-Даган и другие складские центры на территории Южной Месопотамии являлись важными элементами централизованного механизма сбора и перераспределенияобщегосударственныхресурсов,которыйобеспечивалдвижение продуктов по стране и обмен излишками, и таким образом объединял все провинции страны в целостную и взаимозависимую хозяйственную струк-

туру (Steinkeller 1987: 28).

Среди обязательных платежей провинций центру одной из самых важных статейбылапоставкатрудовыхресурсов.Правительимелточноустановленные обязательстватакогорода.Ондолженбылежегоднопредоставлятьопределен­ ное количество работников на определенный срок по требованию центра. Значительнуючастьтакихработниковсоставляли,вероятно,держателиземель­ ных наделов в крупных хозяйствах, поскольку условием пользования таким наделом было участие его владельца в исполнении трудовой повинности. Продолжительность работы по таким обязательствам могла достигать шести месяцев в году (Steinkeller 1987: 53). В некоторых случаях хозяйство посылало наемных работников или рабов. Труд этих людей использовался и на мест­ ныхработах —пристроительствеобщественныхзданий,рытьеиреконструк- ции ирригационных каналов, на сезонных сельскохозяйственных работах и т. п.

От трудовой повинности и общественных работ были, возможно, освобожденыжителистоличныхгородов,азначительнаячастьсезонныхсельскохозяй­ ственныхработнапахотныхземляхвокругэтихгородовпроводилась,вероятно, силами исполнителей трудовой повинности из других провинций.

Невозможно точно установить, сколько работников посылалось из провинций в столицы каждый год, но в документах периодически упоминаются очень большие цифры. В текстах отмечены тысячи и даже десятки тысяч человеко-дней, которые работники из разных городов отрабатывали в провинции Ниппур. В одних случаях это были ремесленники разных профессий

15Вдатировочнойформулеот2056 г.до н. э.(39-йгодправленияШульги)говоритсяоб«установ- лении дома (хозяйства) Пузриш-Даган». Само поселение Пузриш-Даган, судя по документам, суще­ ствовало задолго до этого.

174

Глава VII. Южная Месопотамия в последние века III тыс. до н. э.

(плотники, плетельщики тростника, кожевники, писцы), в других непрофессиональные работники, которые занимались помолом зерна, строительством илисборомурожая.Так,во2-йгодправленияцаряАмар-Сина(2045 г.до н. э.) для уборки урожая в Ниппуре были мобилизованы отряды работников из городов к югу и северу от Ниппура общим числом более 21 000 человек (Goetze 1963: 2).

Население. В 22‒21 вв. до н. э. жители Южной Месопотамии оставались тесно связанными с крупными хозяйственными структурами, в составе которых они выполняли свои служебные или профессиональные обязанности,

иресурсы которых были главными источниками их существования. Большинство населения по-прежнему проживало в городах. Среди горожан были многочисленные чиновники, служебный и культовый персонал крупных хозяйств, в том числе ремесленники, торговые агенты-тамкары и т. д. Однако в конце III тыс. до н. э. вновь стало возрастать и число сельских жителей, количествокоторыхрезкоуменьшилосьнаэтойтерриториивконцеIV —пер- вой половине III тыс. до н. э. (см. выше). Значительная часть земледельцев, некоторое количество ремесленников и административный персонал жили за пределами крупных городов в небольших селениях, вокруг которых вдоль каналоврасполагалисьпахотныеземли,принадлежавшиекрупнымхозяйствам. Вотчетныхдокументахтакиепоселениячастоназывалипоимениуправляюще­ гочиновника(«деревнятакого-то»),которыйследилзавыполнениемсельско­ хозяйственных работ. На приграничных степных и болотистых территориях хозяйства выпасался скот, прежде всего овцы. Здесь же на берегах каналов

иводных протоков находились склады, где хранили значительную часть полученной продукции, чтобы позднее транспортировать ее по воде в центр региона.

Вправовом отношении население Южной Месопотамии этого времени попрежнему делилось на несколько групп. Представители той или иной группы различались между собой не столько масштабами материальных ресурсов, которыми они располагали, сколько источниками получения этих ресурсов, от чего зависел, вероятно, и их правовой статус. Самым высоким статусом такого рода, по-видимому, обладали держатели земельных наделов, т. е. те, кто имелправонапользованиеземельнымучастком,предоставляемымхозяйством (исследователи предлагают для их обозначения термин «полноправные»)16.

16 Полноправные горожане в текстах этого времени чаще всего обозначались термином «человек» (lú). После имени собственного мог также добавляться термин, уточнявший либо происхождение данного лица — «сын/дочь человека», либо место его рождения — «сын/дочь города GN». Для обо­ значения «местный» или «житель города» использовали термин dumu.gi7, который, как считают некоторые исследователи, буквально мог означать «свободный горожанин» (Steinkeller 1993: 112‒13, n. 9).В юридическихтекстахэтоттерминчастоиспользовалидляобозначенияосвобожденныхрабов, которые, по-видимому, получали (или возвращали себе?) статус жителя города, что давало, вероятно, возможность пользоваться соответствующими привилегиями.

По мнению некоторых исследователей, в последние века III тыс. до н. э. в крупных хозяйствах Южной Месопотамии происходили важные изменения в характере обеспечения персонала — все большая часть персонала за свою службу вместо земельных наделов получала выплаты зерном.

175

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

Другую группу составляла та часть персонала крупных хозяйств, представители которой по тем или иным причинам не располагали правами на земельныенаделыижилинавыплаты,которыеониполучалиотхозяйствавобменна постояннуюработу(исследователиусловноназываютих«зависимыми»).Самый низшийслойнаселениясточкизренияправовогостатусасоставлялирабы,т. е. лица, не имевшие прав ни на надел, ни на выплаты в обмен за труд, но суще­ ствовавшие(вовсякомслучаетеоретически)полностьюзасчетсвоихпатронов, будь то крупное хозяйство или частное лицо. Количественное соотношение междупредставителямиэтихгруппнаселенияостаетсянеизвестным,очевидно только, что рабы составляли самую малочисленную из них.

Единый правовой статус не исключал для представителей одной и той же группы огромных различий в доступе к материальным ресурсам. Так, среди держателей наделов каждого крупного хозяйства могли быть как простые ре- месленники-гончары, имевшие право на участок в 3 га, так и представители высшей администрации, располагавшие участками в десятки и даже сотни гектаров.Средилиц,получавшихвыплатызатруд,быликакпростыенеквалифицированные работники, получавшие минимальное содержание и в этом отношении мало чем отличавшиеся от рабов, так и высококвалифицированные ремесленники,напримерювелиры,работавшиепозаказуадминистрацииза соответственное вознаграждение.

Городскаяэлита.СамуюпривилегированнуюпрослойкунаселенияЮжной Месопотамиисоставлялагородскаяэлита(местнаяицарская)изчиславысших городских чиновников, гражданских и культовых, глав и высшей администрации крупных хозяйств, руководителей ремесленных и торговых структур. Под их управлением находились значительные по площади сельскохозяйственные территории,огромныематериальныеитрудовыересурсы.Влиятельныеместные семьи напротяжениимногихпоколений занимали не только важнейшиеадминистративные посты в крупных хозяйствах города, но и выполняли судейские функции, принимая решения по спорным вопросам. Некоторые важные семьи, чтобысохранитьстатусиполитическоеположениевнутригородскойобщины, старались укрепить свои связи с центральной администрацией и даже породниться с царской семьей через браки. При этом многие официальные посты и на государственном и на провинциальном уровне фактически были наслед­ ственными17.

Количество зерна, которое получал держатель надела, было, вероятно, равно урожаю зерновых с соответствующего земельного участка. Однако такой переход, по-видимому, еще не был повсеместным (Maekawa1987).Подокументамтрудноустановить,когдаучастокдолженбылвозделыватьсамполучатель надела, а когда он мог только собрать с него урожай или получить причитающуюся ему часть урожая. Возможно, традиционная практика составления административных документов не успевала реагировать на те изменения, которые происходили в хозяйственной сфере (Waetzoldt 1987).

17ВомногомсходнаяситуациябылавгородахЮжнойМесопотамииивпредшествующийпериод.

ВЛагаше в 25 в. до н. э. в руках одной семейной группы находилось и управление городом, и управ­ ление хозяйством главного бога Лагаша Нингирсу. В 24‒23 вв. до н. э. представители одной ниппурскойсемьизанималиважнейшиедолжностиивгородскойадминистрации,ивуправлениихозяйством храма Энлиля (Zettler 1984: 59, n. 20).

176

Глава VII. Южная Месопотамия в последние века III тыс. до н. э.

В21 в. до н. э. семья Ур-Меме в течение ряда поколений занимала высшие гражданские и религиозные посты в Ниппуре (Hallo 1972; Zettler 1984). Одна ветвьсемьиконтролироваладолжностьправителя(ensí)Ниппура,другаяруководила хозяйством богини Инанны18. После 2021 г. до н. э. (8-й год правления последнего царя династии Ибби-Сина), когда начался распад государства III династии Ура, составление текстов в Ниппуре прекратилось примерно на 60 лет. Однако семья Ур-Меме, по-видимому, сохранила свое влияние, и позднее,вначалеII тыс.до н. э.,когдаНиппурнаходилсяужеподконтролемцарей Исина, продолжала занимать высокое положение в городской администрации. Важную роль играла в Лагаше семья Варад-Нанны, которая в течение четырех поколений,фактическивесьпериодправленияурскихцарей,удерживалаодин из важнейших государственных постов — пост советника царя (sukkal mah). В это же время в Умме должность правителя (ensí) сохранялась в одной семье на протяжении семи поколений (Zettler 1984: n. 21).

Втечение многих десятилетий в элитных семейных группах южномесо­ потамских городов сосредотачивались огромные властные полномочия и колоссальные материальные ресурсы19. Все это не могло не спровоцировать соперничество и борьбу за лидерство внутри элиты. Борьба за должности происходила даже между ближайшими родственниками, при этом в ход могли идти самые разные средства, в том числе ложные доносы и обвинения20.

18ОтвремениIII династииУрасохранилсяархивхозяйства(é)богиниИнанныизНиппура(Zettler 1992).Архивбылнайденнатерриторииогромногоадминистративно-культовогокомплексаплощадью более 600 кв. м. Среди строений комплекса, помимо административных помещений, располагался и храм богини, и резидентная зона, где, вероятно, жил со своей семьей главный администратор храма (šabra é). Хозяйство богини Инанны владело большими пахотными площадями, скотом и недвижимо­ стью. Помимо поступлений с собственного хозяйства, оно ежегодно получало большое количество самых разнообразных продуктов и товаров, в том числе сотни тысяч литров ячменя, через государ­ ственную налоговую систему (бала).

Глава этого хозяйства фактически исполнял в своем хозяйстве те же функции, что и правитель города или царь. В его руках находилось управление землями, скотом и персоналом. Он был публичным лицом хозяйства Инанны, распоряжался ресурсами, отвечал за получение продуктов и товаров, исполнял культовые и судейские обязанности. От имени хозяйства он покупал, продавал, выступал в суде. Вероятно, глава хозяйства имел возможность расходовать часть ресурсов в своих интересах и само­ стоятельно ими манипулировать, обеспечивая хозяйству благополучие и процветание. Эта должность

с2060 г. до н. э. на протяжении по крайней мере 40 лет наследовалась в семье Ур-Меме.

19Очень влиятельной персоной в центральной, а возможно, и в северной части Южной Месопотамии во второй половине 21 в. до н. э. был правитель города Адаба Хабалум. Вступив в эту должность ужевзреломвозрасте(покрайнеймерев40 лет,посколькукэтомумоментуунегобылужевзрослый сын),онзанималеенеменее30 летс2062по2033 г.до н. э.(с33 годаШульгипопятыйгодШу-Сина) (Widell 2002).

20Такого рода ситуация сложилась в конце правления царя Амар-Сина (2046‒2038) в одной из знатных семей Ниппура. Среди наследственного имущества этой семьи было и право на исполнение важной административной должности (ugula) в хозяйстве богини Инанны, которое после смерти отца традиционно переходило к старшему сыну. Около 2038 г. до н. э. будущий наследник по какимто причинам выдвинул обвинения против своего отца, занимавшего тогда эту должность. Среди обвиненийупоминалосьнарушениекультовоготабу,недостаточность,авнекоторыхслучаяхипрекращение поставок овец, масла и муки для царских жертвоприношений, прекращение выдачи масла для регулярныхжертвоприношений,разбавление(т. е.понижениекачества)масла.Разборсудебногоиска

177

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

Соперникиапеллироваликцарю,добиваясьперемещениясдолжностина должностьидажеконфискацииимуществаотдельныхчиновников.Всвоюочередь, центральная власть использовала эту борьбу, пытаясь ослабить влияние наи­ более сильных городских семей.

Чрезмернаяконцентрациявластиибогатствавгородскихсемейныхгруппах подрывалаэкономическийбалансгосударства,созданногоцарямиУра,ипредставлялапотенциальнуюугрозуцентральнойвластииединствустраны.Сохранялись и те тенденции в частной деятельности чиновников на административныхресурсах,которыеявнопроявилисьещеваккадскийпериод.Большинство чиновников, вероятно, не проводили строгого разграничения между админи­ стративнымиструктурами,которымиониуправляли,исвоимиличнымихозяй­ ствами, хотя государство, по-видимому, делало попытки развести эти две сфе-

ры (Maekawa 1996; Heimpel 1997).

В царских надписях 22‒21 вв. до н. э. нет прямых упоминаний о разногласиях,атемболееоконфликтахгородовипровинцийсцентральнойвластью,в от­ личиеоттекстовпредшествующегопериода,которыеполныописанийпротиво­ стоянийаккадскихцарейсгородамиЮжнойМесопотамии21.Однакокосвенные данныекакбудтоуказываютнабеспорядки,которыесопровождаливступление натронШульгииАмар-Сина.Вкакие-томоментыборьбамеждуместнойэлитой

ицентром обострялась настолько, что дело могло дойти до казни правителя

иконфискации его имущества (см. ниже раздел «Лагаш»).

Средние слои городского населения. Значительную часть городского на-

селения (помимо элиты) из числа тех, кто имел наследственное право на вла-

происходил на самом высоком уровне. Обвинения были признаны справедливыми, и чиновник был приговоренксмертнойказни.Однакоонсумелоправдатьсяпередцареми,возможно,послекакого-то финансового возмещения в пользу царя был прощен и продолжил исполнять свои обязанности. Через 12 лет (около 2026 г. до н. э.), когда на престоле в Уре уже второй год правил царь Ибби-Син, сын снова попытался сместить отца. Им были выдвинуты те же обвинения, что и в первый раз. Иск рассматривался в присутствии правителя Ниппура. Однако на этот раз доказать свои обвинения обвинитель не смог и сам был приговорен царем Ибби-Сином к смертной казни, по-видимому, за ложное обвинение. Часть его семейного имущества и право на занятие должности перешли к другому брату. Документ, в котором изложена эта история, был составлен по случаю изменения прав на наследство

(Zettler 1984).

21 Трудносогласиться с тем,что воспоминания о «диссонансах»быливытеснены из исторической памяти с помощью активной самовосхваляющей пропаганды успеха, которая действительно четко прослеживается в надписях правителей Ура (Michałowski 2008: 37). По неизвестной нам причине правление III династии Ура, в отличие от аккадской династии, в историографических текстах последующеговременилибовообщенеупоминается,либоредкиеупоминаниятакогороданосяткосвенный и явно не достоверный характер. В тексте 17 в. до н. э., описывающем праздник жертвоприношений предкам в правление царя I вавилонской династии Аммицадуки, где приведена краткая «генеалогия» предшествующих правлений, III династия Ура вообще не упоминается (Finkelstein 1966). В поздних хрониках упоминаются некоторые положительные деяния царя Шульги: он провел реконструкцию храмаТуммальвНиппуре(Glassner2004:157‒158),обеспечилпродовольствиемгородЭриду,который стоял на берегу моря» (Ibid.: 271). Одновременно Шульги обвиняют в том, что он захватил Вавилон, который во времена его правления был малозначительным провинциальным центром, и вывез как военную добычу сокровища из Эсагилы, храма бога Мардука, а также в том, что он не исполнял все необходимыеритуалы,высокомерновмешивалсявделакульта,устанавливалневерныеправилаитем самым наносил урон богам (Ibid.: 268‒269, 270‒271, 288‒289).

178

Глава VII. Южная Месопотамия в последние века III тыс. до н. э.

дениеземельнымучасткомвкаком-либокрупномхозяйстве,составляли,веро- ятно,чиновникисреднегоинизшегозвена,торговыеагенты-тамкары(dam.gàr) ремесленники,управителизерновыхискотоводческихструктур.Представителиэтойгруппыполучали,конечно,гораздоболеескромныеземельныенаделы, чем представители элиты. Площадь наделов зависела от служебного или профессионального статуса получателя. Однако и внутри этой группы уже в предшествующий (аккадский) период сформировалась определенная иерархия, возникло достаточно четкое разделение между более привилегированными слоями и основной массой населения. Первые, которых было, вероятно, относительно немного, имели право на большие по площади земельные наделы, владелибольшимидомами¸участкамигородскойземли,скотомирабами.Они же часто брали в аренду у хозяйства дополнительные земельные участки, располагая, очевидно, достаточной рабочей силой для их обработки или возможностями нанять работников (Waetzoldt 1987). Ремесленники или земледельцы, находившиеся под их управлением, имели право на скромный по площади надел, достаточный для содержания семьи. И те, и другие передавали по наследству своим сыновьям право на владение наделом, так же как и свою профессию или место в должностной иерархии.

Держатели наделов были обязаны ежегодно предоставлять администрации определенное количество вырабатываемой ими в ходе их профессиональной деятельности продукции. Масштабы этих поставок точно рассчитывались и оценивались в серебре для удобства подсчетов. Чиновник, контролировавший сбор таких поставок, нес персональную ответственность за точное исполнение всех обязательств перед вышестоящей администрацией и в случае недостачи мог быть сурово наказан.

Кроме того, держатель надела значительную часть рабочего времени (до 15 днейвмесяц)былобязанисполнятьработыпотрудовойповинностиили жепредоставитьвзаменработниковдляееисполнения.Взависимостиотситуа­ циионмогбытьназначеннаработыпогражданскомупроекту(строительство, рытьеканалов,сезонныесельскохозяйственныеработы)илинавоеннуюслужбу. Исполнение трудовой повинности жестко контролировалось администрацией, так что никто не мог избежать этого призыва, гражданского или военного. В некоторых случаях призыв осуществлялся насильственно с помощью оружия, а те, кто пытались его избежать, сурово наказывались (Lafont 2009). Если работники недостаточно хорошо исполняли свои обязанности на общественныхработах,вотношениичиновника,возглавлявшегоотрядтакихработников, могли применяться строгие наказания. В случае смерти чиновника наказание могли понести члены его семьи (Englund 1992). Во время призыва исполнители гарантированно получали отадминистрации необходимоесодержание: выдачи ячменя, шерсти и масла.

Правонанаследственныйземельныйнадел,даженебольшой,обеспечивало этой части городского населения стабильный источник доходов для существования и, конечно, прочно привязывало владельца к хозяйству, от которого он получал надел. Никаких упоминаний о продаже полей от этого времени

179

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

не сохранилось. Однако в некоторых случаях права на земельный надел в хозяйстве могли быть переданы другому лицу за определенную компенсацию с условием, что приобретатель будет исполнять обязательства, связанные с данным наделом.Такиеситуации могли бытьсвязаны спотерейглавы семьи и отсутствием мужского наследника или с задолженностью владельца надела.

Тамкары.Сравнительнонебольшойпочисленности,нооченьважнойчастью среднейгруппыгородскогонаселениябылиторговыеагенты-тамкары.Профес- сияэтабыланаследственной.ВкаждомгородскомцентреЮжнойМесопотамии тамкары составляли, по-видимому, единую группу, связанную и деловыми, и родственными отношениями. Должность главы такой группы, начальника десятки тамкаров (dam.gàr 10) в Ниппуре или начальника тамкаров (ugula dam. gàr)вУмме,принадлежалаглаверодственногокланатамкаров.Онконтролировал деятельность тамкаров и осуществлял связь с администрацией.

Тамкары помогали местной администрации собирать и отправлять в центр налоги, организовывали обмен товаров как внутри провинций, так и за пределами ЮжнойМесопотамии22. В ходе торговых путешествий, которыетамкары предпринимали по поручению администрации, они часто оказывались далеко за пределами своей провинции и выходили из-под административного контроля.Вихраспоряженииимелисьресурсы,которымиихснабжалаадминистрация провинции, но они могли использовать и свои собственные накопления или средства частных лиц, переданные им как посредникам. При этом, по возвращении, выполнив все требования администрации, торговые агенты-тамкары могли,вероятно,распоряжатьсяоставшимисяунихтоварамипосвоемуусмотрению. Таким образом, как и в предшествующий период, определенная часть деятельноститамкаровосуществляласьвнерамокпрямогоадминистративного контроля.

Ремесленники. Большинство городских ремесленников были заняты работами в различных крупных хозяйствах, которые предоставляли им земельные наделы и снабжали содержанием (зерном, маслом и шерстью). Многие категории ремесленников, чей труд не был связан с использованием дорогих привозных материалов, трудились, видимо, в семейных мастерских, передавая профессию и статус в хозяйстве наследникам. Часть городских ремесленников работала непосредственно на царя, который, как глава общегосударственного хозяйства, имел право на долю во всей производимой каждым отдельным хозяйством продукции, в том числе и ремесленной23.

22Цари III династии Ура уделяли большое внимание созданию условий для дальней торговли: водных путей, дорог, торговых постов для торговцев и животных. О проведении и реконструкции дорог часто упоминается в ежегодных датировочных формулах, фиксировавших самые важные события,произошедшиевжизнигосударствавпредшествующемгоду(подробнееодатировкахсм.главу IX): «Год, когда царь установил дороги снизу доверху (т. е. на всей территории страны)» или «год, когда дороги Ниппура (царь) привел в порядок» (Шульги) (RLA II, 140 ff.).

23В одном из списков, перечисляющих ремесленников, упоминаются гончары и плотники царя, каждый из которых оценен в 4 ше серебра («4 гончара царя, серебро их 16 ше, 6 плотников царя, сереброих24 ше»).Чтоэтоозначает,неясно,возможно,этооценкастоимостиготовыхизделий,которые ремесленники обязаны были представить администрации (Steinkeller 1996: 236).

180