Kozyreva_N_V_Ocherki_po_istorii_Yuzhnoy_Mesopotamii

Глава III. Южная Месопотамия в первой половине III тыс. до н. э.

ственного механизма, состоявшего из отдельных административных единиц или крупных хозяйств, большинство из которых номинально принадлежали отдельным богам, а фактически находились под управлением гражданских чиновников. Правитель был главным распорядителем сельскохозяйственных земель,онжеустанавливалразмерыналоговиповинностейскаждогокрупного хозяйства и мог, по-видимому, освобождать некоторые из них от уплаты налогов. При строительстве новых храмов он выделял им пахотные земли, вероятно, с соответствующим количеством персонала36.

С точки зрения экономической лагашский регион представлял собой, повидимому, единую структуру, состоявшую из ряда крупных хозяйств, в рамки которых была интегрирована большая часть культурных земель территории, такжекакибольшаячастьегонаселения.Каждоетакоехозяйство,всвоюоче­ редь, также представляло собой структуру из отдельных хозяйств меньшего размера. Большая часть пахотной земли в них обрабатывалась административно. Остальная земля частично распределялась как наделы среди персонала, частично сдавалась в аренду за долю урожая представителям своего же персонала(см.ниже).Площадьнаделазависелаотстатуса,профессииилидолжности конкретного индивидуума37.

Помимокультурныхсельскохозяйственныхземель,наобширнойтерритории региона располагались малоосвоенные болотистые и степные пространства, не входившиевсоставкрупныххозяйств.Здесьвредких,далекоразбросанных друг от друга деревнях и хуторах могла проживать небольшая часть населения региона: земледельцы, пастухи, морские рыбаки, на которых администрация старалась по мере возможности также распространить свой контроль38.

ГородГирсу.В24 в.до н. э.хозяйственнымиполитическимцентромрегионаЛагаширезиденциейегоправителясталгородГирсу.Здесьнаходился,вероятно, и главный архив администрации правителя, где хранились документы,

36В надписи, сообщающей о том, как Энметена построил или отреставрировал (?) храм бога Энлиля, упоминаются три участка сельскохозяйственных земель площадью более 600 га, которые были переданы им в распоряжение храма (SARI I, 63). Сходная ситуация упоминается в одной из надписей Гудеа,правившеговЛагашев22 в.до н. э.ПослетогокакбылпостроенхрамНингирсуЭнинну,Гудеа предоставилемуболее100 гасельскохозяйственнойземлинаберегуканалаиосвободилегохозяйство от уплаты налогов и исполнения трудовой повинности (RIME 3/1, 60).

37Правитель и члены его семьи имели право на очень большие по площади поля. Предпоследний представитель I династии Лагаша Лугаль-анда располагал наделом в 208,5 га; Шагшаг, жена его преемника, —323,9 га.Простыегорожане(ремесленники,пастухи,рыбаки)получаликакминимум0,7 га на человека (Steinkeller 1999: 294).

38Так,речныерыбаки,которыежиливГирсуимоглизаниматьсясвоимремесломвокрестностях города, получали от хозяйства, к которому были приписаны, земельные наделы и участвовали в общественных работах. В то время как морские рыбаки, жившие далеко на побережье, земельных наделов от хозяйства не имели, но периодически получали продукты (зерно, масло), когда поставляли в центр определенное количество морской рыбы и другой речной и морской живности. Чтобы контролировать эти процессы, последний правитель I династии Уруинимгина даже издал специальный указ, устанавливавший обязательства по поставке рыбы от рыбаков, которые жили на берегу Персидского залива, вдали от администрации Лагаша. Каждый рыбак должен был принести к празд­ нику Нового года определенное количество рыбы разных видов и рыбьего жира и пять раз в течение каждых двух лет поставлять к столу правителя определенное количество сушеной и свежей рыбы

(Steinkeller 1996: n. 13).

91

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

связанные с деятельностью подконтрольных ей крупных хозяйств (Maekawa 1973: 4). Сохранившиеся 1600 табличек из этого архива — самая большая группа документов того времени — освещает в некоторой степени деятельность одного из крупных хозяйств лагашского региона в правление трех последних представителей I династии Лагаша39. Эти документы касаются вопросов реги­ страциииописанияполейиугодий,переписииучетарабочейсилы,поступлений и выдач, в частности, натурального довольствия.

Хозяйство «дом женщины» (é.mí). Хозяйство, которое в текстах называется é.mí, буквально «дом женщины», находилось под управлением жены правителя и представляло собой своего рода должностное держание. При смене правителя управление хозяйством переходило к супруге нового энси. Хозяйства с таким же названием были в это время, вероятно, и в других городах Южной Месопотамии. При последнем правителе I династии Лагаша Уруинимгине хозяйство é.mí стало называться «дом женщины богини Бау» (é.mí d.bau),которая считаласьсупругойНингирсу,главногобогаЛагаша.Втекстах это хозяйство чаще всего называли просто «дом богини Бау» (é d.bau). После переименования в хозяйстве сохранилась прежняя структура управления, тот же административный персонал. Неизменной оставалась и административная практика.

Хозяйство охватывало примерно 4000–5000 га пахотной земли, большая частькоторойнаходилась,вероятно,вокрестностяхгородаГирсу40.Однако от­ дельныеучасткимоглирасполагатьсяивдругихчастяхрегиона,по-видимому,

39Именно эта группа документов являлась основным источником сведений для первых исследователей, занимавшихся изучением социально-экономической истории Южной Месопотамии III тыс. до н. э., и послужила основой для ее реконструкции (Козырева 2008: 359 сл.). Согласно предположениям А. Даймеля и А. Шнайдер, впервые изучивших эти тексты, архивы Гирсу представляли собой административныезаписихозяйствахрамабогиниБау,которыйэтидваисследователясчиталивторым поважностихрамомрегионаГирсу-Лагаша.Лагашбылописанимикакхрамовоегосударство,гдевся земля номинально находилась во владении богов, а фактически — в руках жречества. Эта гипотетическая картина, полученная в результате изучения одного архива, была спроецирована на всю территорию Южной Месопотамии и на все периоды ее истории в III тыс. до н. э. Термины, предложенные авторами (храмовое государство, храмовая экономика и др.), стали широко использоваться для описанияхарактерасоциумаиэкономикидревнейМесопотамии.Однакосовременем,померепоявления новых свидетельств, некоторые исследователи отказались от этой гипотезы, признавая тот факт, что

идругиесекторыэкономики,помимохрамовыххозяйств,быливажнымиучастникамихозяйственной жизни Южной Месопотамии, но по разным причинам просто остались незадокументированными

(Дьяконов 1967, 1968; Gelb 1969: 139).

Дальнейшее исследование архива из Гирсу показало, что тексты, на которых основана теория Даймеля–Шнайдер,небылисобственнохрамовымидокументами.Этобылхозяйственныйархиворга­ низации, называемой «дом женщины» (é.mí), находившейся под контролем жены правителя. Новое название «дом женщины богини Бау» (é.mí d.bau) хозяйство получило после реформ, проведенных последнимправителемI династииЛагашаУруинимгиной.Характердеятельностихозяйстваприэтом, по-видимому, не изменился (Maekawa 1973: 4).

40Впересчетенамесопотамскиемерыплощадиэтопримерно800 бур.Приурожайностив30 гур ячменя с 1 бур площади с этих полей могли собрать примерно 24 000 гур, т. е. 7 200 000 л зерна, что ­равно годовой норме потребления зерна для 10 000 взрослых мужчин. Это, конечно, очень условные цифры, возможно также, что половину пашни ежегодно оставляли под паром, точных сведений на этот счет нет.

92

Глава III. Южная Месопотамия в первой половине III тыс. до н. э.

достаточно далеко от Гирсу, в том числе на юге в районе Гуабы41. Пахотная земля в хозяйстве é.mí, как и в других крупных хозяйствах, делилась на три части. Первая часть представляла собой административно обрабатываемые земли.Урожайснеешел,вероятно,насозданиестрахового(резервного)фонда

исодержаниевысшейадминистрации.Втораячастьпахотнойземли(примерно такая же по площади) была поделена на участки, распределявшиеся между персоналом хозяйства, третья часть (вероятно, самая небольшая) сдавалась в аренду за долю урожая всем желающим из числа работников хозяйства.

Кроме полей, на территории хозяйства располагались сады, огороды, рощи, каналы, степные участки, болота и тростниковые заросли. В хозяйстве выращивализерновыекультуры(ячмень,эммер),фрукты(финики,гранаты),овощи (бобовые, особенно большими были плантации лука), разводили скот (коз и овецдляполученияшерсти,ословдлясельскохозяйственныхработитранспор­ тировки грузов), ловили рыбу (речную и морскую), заготавливали тростник и древесину. Имелись и разнообразные мастерские для переработки продуктов, ремесленныемастерские,вкоторыхизготавливалосьвсенеобходимоедлядея­ тельностииповседневнойжизничленовхозяйства,атакжепредметыроскоши

ипроизведения искусства для элиты.

Вчисло высших чиновников хозяйства, тесно связанных с администрацией правителя,входилитакиедолжностныелица,какглавныйписец,главныйжрецплакальщик,главныйкупециглавныйморскойкупец,главныйгерольд(Wilcke 2003:148).Вподчинениикаждогоизнихбыл,очевидно,целыйштатчиновниковболеенизкогоранга.Чтобыподдерживатьдеятельностьтакоймасштабной структуры, требовались большие трудовые ресурсы: управляющий персонал дляорганизацииработиконтролязаними,ремесленникидляработывмастерских, представители разных профессиональных групп (земледельцы, пастухи, садоводыи др.),неквалифицированныеработникидляисполненияразноговида тяжелыхработвсельскомхозяйстве(дляпереноскитяжестей,транспортировке грузов и т. п.).

КакидругиекрупныехозяйстваЮжнойМесопотамии,хозяйствоé.míпредставляло собой достаточно сложную структуру, отдельные элементы которой были тесно связаны между собой взаимообменом и взаимозависимостью. Задачей администрации было, максимально используя труд всех членов коллектива, особенно в сезоны сельскохозяйственных работ, произвести достаточно продукции,чтобыпрокормитьиодетьвсех,втомчислеитех,кто,всоответствии сразделениемтруда,непроизводилпродуктыпитания(администрация,торгов­ цы,ремесленники),илитех,ктонемогработатьвсилувозрастаилифизического состояния (сироты, вдовы, старики). Эта задача решалась либо путем прямого распределениячастипроизведеннойпродукции,либопутемвыдачичастиобщей земли в виде земельных наделов.

41 Несколько документов из Гирсу времени Уруинимгины перечисляют работников из числа персонала хозяйства (в частности, упоминаются кузнец, пастух, рыбак, пивовар, писец), занятых на расчистке канала вместе с жителями селения Пасира, которое располагалось на юге региона, недалеко от берега залива (Maekawa 1987).

93

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

В повседневной практике площадь земельного надела или количество продуктов, получаемых отдельными лицами в хозяйстве, в значительной степени зависели от должности или профессии работника и от характера исполняемой им работы и постепенно все более приобретали характер компенсации, платы заработу.Практикапредоставленияземельныхнаделовперсоналузафиксирована в отчетных документах крупных хозяйств Южной Месопотамии на протяжении всего III тыс. до н. э. Однако в реальности владельцы наделов часто получали не конкретные земельные участки, а некоторое количество зерна, равноедолеурожаясучасткаопределеннойплощадиикачества.Размерыкомпенсации зависели от важности данных работ для хозяйства, их сложности и квалификацииисполнителя.Современем,по-видимому,всесильнеестановилась тенденциязакреплениядолжностей/профессийврамкаходнойсемьи,передачи должностного и профессионального статуса по наследству и попыток фактически «приватизировать» должностные привилегии (Prentis 2010: 13 ff.).

Все члены хозяйства, которые составляли его коллектив или своего рода «фамилию» (так же как коллектив составляли все жители города или региона), обозначаютсявтекстахархивакак«малыеибольшие»(turmah.Prentis2010:82). Большинство работников хозяйства, вероятно, работали в нем постоянно, одни и те же имена фигурировали в документах на протяжении по крайне мере 7 лет, но состав управляющего персонала периодически менялся (Prentis 2010: 90).

По характеру получаемых материальных ресурсов члены хозяйства подразделялисьнадвеосновныегруппы(сцелымрядомподгрупп):держателиземельныхнаделовиполучателиежемесячныхпродовольственныхвыдач42.Этоделениевнекоторойстепенисоответствовалоразномусоциальномустатусучленов этих двух групп, но не было абсолютным. В некоторых ситуациях представители первой группы могли получать выдачи продуктами, а представители второй —наделыземли(последниеслучаи,правда,единичны).Этомоглозависеть от характера занятости, места исполнения работы и т. п.

Держатели наделов в хозяйстве é.mí. В годы правления Уруинимгины в состав держателей наделов хозяйства é.mí входило, вероятно, около 700 че- ловек43.Этобылиисключительномужчиныразногопрофессионально-должно­ стного статуса. Соответственно, различалась и площадь земельных участков, которые хозяйство им выдавало (см. таблицу).

Таблица составлена по данным Б. Фостера (Foster 1981: 239‒240):

42Использоватьэтисписки,чтобысоставитьпредставлениеочисленностиперсонала,приходится

состорожностью, поскольку «дом женщины» не был автономным хозяйством, а представлял собой одну из структур большого хозяйства Гирсу, которое находилось под контролем правителя. По мере необходимостинекоторыеработникимоглиприходитьсюдаиздругихотделенийгородскогохозяйства или перемещаться в другие структуры (Maekawa 1987).

43По одним данным (Foster 1981) в текстах хозяйства времени правления Уруинимгины упоминается 652 получателя земельных наделов, по другим — земельные наделы в хозяйстве é.mí имели около 700 мужчин-работников (Maekawa 1987: 51). По другим подсчетам собственно работников (ремесленники, пастухи, пахари, мойщики, рыбаки речные и морские, неквалифицированные работники, носильщики, работницы-рабыни) в хозяйстве é.mí было около 800 человек, из них примерно одна треть получала земельные наделы, а остальные — выдачи продуктов (Prentis 2010: 83).

94

Глава III. Южная Месопотамия в первой половине III тыс. до н. э.

Общая площадь сельскохозяйственных земель, которые распределялись междудержателяминаделов,составлялапримерно2000 га(Foster1981).Вэтой группедокументов,по-видимому,неупоминаютсяземельныенаделы,которы- мирасполагалипредставителивысшегоуровняадминистрации,т. е.городской элиты.

Самыебольшиепоплощадинаделы(всреднем5 га)получалипредставители администрации. Их насчитывалось в то время примерно 150 человек (более 20 %отобщегоколичествавгруппе).Почтитакиежепоплощадинаделы(около 4 га) получали от хозяйства лица, связанные с культом, но их среди держателей наделов было совсем немного, около 30 человек (4 %).

Еще одна большая по численности группа персонала хозяйства (184 человека, т. е. около 30 % от общей численности) также получала довольно значительные по площади наделы (более 3 га). Эти люди в отчетных документах назывались только по именам, без указания профессии или должности, что свидетельствует об их высоком социальном статусе. Вероятно, это были представители старых (знатных?) городских семей, возможно, из числа родственников правящей семьи.

Почти 40 % держателей наделов (более 250 человек) составляли ремесленники (повара, садовники, кузнецы, гончары, кожевники, пивовары), рыбаки и пастухи. Площадь наделов, которые получали представители этой группы, в среднем составляла немногим более 2 га. Самую небольшую по численности группу (примерно 5 %) составляли стражники или полицейские. У них были самые маленькие наделы, меньше 2 га. Если допустить, что почти каждый дер­ жатель надела имел семью как минимум из 5 человек, то общее количество населения, для которого важным материальным ресурсом были земельные наделы, получаемые в хозяйстве é.mí, могло составлять 3000‒4000 человек.

Внутригруппыдержателейнаделовхозяйстваé.míсуществовалисвоиградации,чтовидноипоразницевплощадиземельныхнаделов.Держателиполейиз числаадминистрацииивысшейгруппыремесленников,которыебылипостоянно заняты исполнением своих обязанностей, вероятно, обрабатывали свои поля

95

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

силами подчиненных им работников. Часть надельных полей (поля правителя и высшей администрации), по-видимому, обрабатывалась административно.

Владельцы наделов должны были принимать участие в ежегодных работах по расчистке каналов и ремонту ирригационных сооружений. Эти работы проводились в период между севом и уборкой урожая (последние четыре-пять месяцевгода).Врядлилица,занимавшиевысокиедолжностивадминистрации илируководившиегруппамиработников,выполнялиэтиобязательствалично. Скореевсего,онииспользовалитрудсвоихподчиненных.Продуктыдляснабжения этих работников предоставляла администрация хозяйства (Maekawa 1987). Помимо участия в ирригационных работах владельцы наделов (или их представители) были обязаны участвовать в уборке урожая с общественных (административно управляемых) наделов. Предположительно, каждый держатель надела должен был убрать урожай с участка, равного по площади его наделу. Также в счет обязательств перед хозяйством входила ежегодная передача на склады хозяйства определенного количества продуктов или готовых изделий44.

Работники, получавшие выдачи в хозяйстве é.mí. Эта группа персонала в основном состояла из людей, работавших отрядами круглогодично. Суще­ ствовало четкое представление о базовой (физиологической) норме материального ресурса, необходимого для поддержания жизни индивидуума. Для муж­ чины-работника эта норма в пересчете на год составляла 720 л зерна, 4–5 л растительногомаслаиоднушерстянуюодежду(Gelb1965).Ежемесячнаябазоваянормавыдачизерна(še.ba)работникамсоставлялаоколо36 лдлямужчини 18–24 лдляженщин45.Судяподокументамотчетности,развмесяцадминистрация выдавала этим работникам зерно, периодически они получали растительное масло и некоторые другие продукты и раз в год — шерсть на одежду. В чем состояла суть этих выдач, не совсем понятно. Возможно, составляя отчеты о выдачах, администрация просто ежемесячно фиксировала свои расходы по пи-

44Вхозяйствеé.míвкакой-томоментчислилось9 гончаров-горшечников(Steinkeller1996,235‒236). Они владели земельными наделами площадью от 0,8 до 3,2 га (от 2 до 8 ику). С участка в 0,8 га (2 ику) —самыймаленькийпоплощадинадел,известныйизлагашскихтекстов —можнобылособрать примерно 1500 л зерна (Maekawa 1987). Такого количества могло хватить на содержание в течение годадвухвзрослыхмужчин.Этижегончарыещеарендоваливхозяйственебольшиеземельныеучаст­ ки, а также регулярно получали зерно и шерсть (Steinkeller 1996, 235‒236 n. 11). В счет своих обязательств перед хозяйством они периодически передавали на его склады определенное количество различноговидасосудов.Водномизтекстов,зафиксировавшемприемкусосудов,этообозначенокак «обязательство» (íl) горшечников. Позднее для обозначения такого рода службы или обязательств, вероятно, использовался аккадский термин ilku.

45Существуют разные мнения относительно степени зависимости этих работников от хозяйства. И. Гельб считал, что še.ba — это еда, необходимая для существования, и связывал получение такого рода выдач с отсутствием свободы. Люди были вынуждены исполнять работу, за которую они получали содержание, в отличие от свободных работников, которые за свою работу получали плату (á). Насколько тесно экономические факторы соотносились с социальными, сказать сложно. Статус человека определял характер должности, которую он мог занимать, или наоборот. Скорее всего, оба факторабыливзаимосвязаны.Еслите,ктополучалисодержание,былизависимымиработниками(рабами или полусвободными), то почему некоторым из них увеличивали рационы, почему была такая разница в рационах работников одинакового статуса. Это могло быть в случае, если такие выдачи рассматривались как стоимость исполненной работы, а не как содержание для работника (Prentis 2010: 91).

96

Глава III. Южная Месопотамия в первой половине III тыс. до н. э.

танию работников. С другой стороны, выдачи могли быть и вариантом вознагражденияиликомпенсациизаежедневныйтруд.Обэтомговориттотфакт,что

вповседневной практике размеры выдач были связаны не только с базовыми потребностями.Взрослыйработникмогполучатьот18до144 лячменявмесяц

взависимости, по-видимому, от уровня исполнения им своих обязанностей, важности этих обязанностей, стажа работы, общего состояния дел в хозяйстве. Однако в особо критические моменты — в случае неурожая или военных действий — хозяйство возвращалось к базовому уровню выдач46.

Вдокументах, фиксировавших выдачи продуктов этим лицам, они разделены на несколько категорий, обозначенных специальными терминами: «не поднимающие глаз» или «слепые» (igi.nu.du)47, «носильщики», «женщины и (их) дети».Срединихбыло,вероятно,некотороечислокупленныхрабов,привезенных торговцами из других регионов, но основную часть составляли, очевидно, пленные,атакжепотомкитехженщин,которыебыликогда-токупленыхозяй­ ством или приведены как пленницы с войны.

Общаячисленностьэтойгруппыперсоналаé.míсоставлялапримерно1000‒

1200 человек (Maekawa 1987: 51; Дьяконов 1959: 32). Из них около 1/3 состав-

ляли женщины (некоторые с детьми), выполнявшие в основном подсобные работы и занимавшиеся ткачеством. В это время вокруг Гирсу выпасали большое количество овец и коз, и во многих крупных хозяйствах Гирсу-Лагаша, не только в é.mí, работало большое число ткачих и их детей. Дочери ткачих, скорее всего, продолжали их работу. Сыновья по достижении определенного возрастапередавалисьвдругиерабочиеотряды.Мужчиныработаливсадовом хозяйстве и выполняли самую тяжелую работу.

Хозяйство é.mí, вероятно, существенно не отличалось от других крупных хозяйств Лагаша в основных аспектах своей деятельности, в том числе и в структуре персонала. Можно предположить, что примерно такое же соотношение различных групп работников было и в других крупных хозяйствах Лагаша.

Таким образом, одно из крупных хозяйств города Гирсу é.mí или é.mí d.bau во второй половине 24 в. до н. э. располагало пахотными землями площадью более4000 гаиобеспечивалосредствамиксуществованию,примерно,от4000 до 6000 своих работников и членов их семей. Большая часть персонала хозяй­ ства и их семьи, вероятно, жили в самом городе Гирсу. Излишки продуктов (зерно,рыба,шерсть,свиноесало)изначительнаячастьремесленныхизделий, производившихся в хозяйстве (прежде всего тканей), использовались админи­ страциейдляобменаиторговли.Вархивехозяйстваупоминаютсяимена23 торговых агентов-тамкаров (Prentis 2010: 191). Главный тамкар хозяйства é.mí

46В последний год правления Уруинимгины, когда на территории Лагаша действовали вражеские войска,хозяйствосократилоразмерызерновыхвыдачработникамфактическидонормыпотребления. При этом выдачи продуктов такого же размера получали и держатели наделов, вероятно потому, что военные действия происходили в непосредственной близости от городов Лагаша и делали невозможными сельскохозяйственные работы.

47Вопрос о том, были ли эти люди действительно слепыми или это эвфемизм, дебатируется

(Heimpel 2009).

97

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

одновременно был и главным тамкаром правителя Лагаша48. Администрация é.mí обменивалась продуктами и изделиями с хозяйствами не только Лагаша, но и других городов Южной Месопотамии — Адаба, Урука, Ниппура, Дера. Активно осуществлялся и внешний обмен. Из Элама привозили серебро, скот, изделия из дерева, с Дильмуна — медь, благовония. Вывозились зерно, мука, свиное сало, шерсть, небольшие количества серебра.

Коллективные работы. Последствия ежегодных наводнений требовали от каждого крупного хозяйства периодического проведения работ для восстановления размытых насыпей, очищения русла каналов от ила и земли. Эти работы проводились силами «тех, кто получал наделы» в счет их обязательств потрудовойповинностипередхозяйством.Вовремяколлективныхработ(рытье каналов, колодцев, уборка урожая на общих землях) хозяйство выделяло пришедшимнаисполнениетрудовойповинностиработникамсодержание,составлявшее в среднем 2‒3 л ячменя в день (Maekawa 1987: 3–4).

Крометого,хозяйствапериодическинаправлялисвоихработниковинаосуще­ ствление общегородских проектов. Правители южномесопотамских городов постоянно сообщают в своих надписях о масштабных строительных работах (SARI I). Это могло быть сооружение новых и реставрация старых храмов, возведение городских стен, крепостей, рытье каналов и колодцев. О размахе таких работ можно судить только предположительно. Основатель I династии Лагаша Ур-Наншевнадписинастеле(сохраниласьнеполностью),содержащей,вероят­ но, некий отчет о самых важных его деяниях, мирных и военных, перечисляет храмы и храмовые сооружения, в том числе ворота, которые он построил или реконструировал (всего 10 таких объектов), а также упоминает, что им была возведена стена вокруг города Лагаша и проведены два канала (SARI I, 24). В другихегонадписяхупоминаютсяназванияещенесколькиххрамовипо крайней мере четырех проведенных каналов и одного водоема (SARI I, 22 ff.).

Внекоторыхнадписяхупоминаютсяпродуктыиматериалы,израсходованные

входе коллективных работ. В одной из надписей Ур-Нанше говорится, что при строительстве храма бога Нингирсу на питание работников ушло 30 800 000 л ячменя (SARI I, 29). В правление Эанатума был прорыт «новый канал» для бога Нингирсу и при нем сооружено водохранилище. Дно этого резервуара было выложено кирпичами. Чтобы скрепить эти кирпичи и сделать дно водонепроницаемым,былоизрасходовано25 920 лбитума(SARII,41).ВторойпреемникЭанатума,правительЛагашаЭнметеначерезнекотороевремяпредпринялработыпо ремонту или реконструкции этого же водохранилища, потребовавшие, как указановегонадписи,26 490 лбитумаи648 000обожженныхкирпичей(SARII, 66). За 6 лет правления Уруинимгины было проведено по крайней мере три канала и сооружен обширный резервуар для воды. Для строительства одного из этих каналов, канала Нинадуа, было израсходовано около 26 496 л битума и 432 000 обожженных кирпичей (SARI I, 80).

48Тамкарыбылипрофессионалами,которыеумелисоставлятьбалансовыеотчетыиимелинеобходимую квалификацию для точного взвешивания серебра и других металлов.

98

Гл а в а IV

Население городов Южной Месопотамии в первой половине III тыс. до н. э.

Идеология и социум

ИзменениявобластиидеологииикультурывначалеIII тыс.до н. э. Городские пантеоны.

Городская элита в изобразительных и письменных памятниках из ЮжнойМесопотамиипервойполовиныIII тыс.до н. э.Цилиндриче­ скиепечати.Статуэткисизображениеммолящихся.Плакетки.Изо­ бражения пиров. Погребальная практика. «Царские гробницы» Ура. Надписи городских правителей. Общегородские праздники.

Обострение противоречий между разными группами городского населения. Городской социум в середине III тыс. до н. э.: социальное неравенствоизлоупотребленияадминистративнойвластью.«Реформы» Энметены и Уруинимгины.

Изменения в области идеологии и культуры в начале III тыс. до н. э.

Городские пантеоны. Феномен возникновения и развития ранних городов Южной Месопотамии нельзя, безусловно, объяснять только экономическими иэкологическимифакторами.Важнуюрольвэтихпроцессахиграловнутреннее развитие общества, происходившие в нем постепенные изменения в обла­ сти идеологии и культуры . Во многом формы и направления развития ур­ банизма в Южной Месопотамии определялись тем обстоятельством, что эта

Проследитьпопамятникамматериальнойкультурыитекстамразвитиеэтойсферыобщественной жизни достаточно сложно. Очень трудно провести разделение нового и старого и выявить черты, присущие именно данному периоду, поскольку сакральная сфера, как наиболее традиционная и консервативная, сохраняла на всем протяжении существования месопотамской цивилизации отдельные элементы самых ранних представлений. Понять суть этих процессов почти невозможно из-за субъективности нашего восприятия (Оппенхейм 1980: 174 сл.).

99

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

территория, изначально заселенная разными по происхождению и языку группами, уже в V тыс. до н. э. представляла собой, по-видимому, единое культурное пространство. Ее жителей объединяли не только хозяйственные и культурные связи, но и общие религиозные представления. Формирование и становление городов, переход большей части населения к городской жизни должны были сопровождаться важными изменениями и в этой сфере .

До III тыс. до н. э. божественность, если принять гипотезу Т. Якобсена, «воспринималась как духовная сущность явлений, внутрисущная воля и сила, выделяющаяихсуществованиеипроцветаниевхарактерныхдляэтихявлений формах и способах» (Якобсен 1995). Все, что существовало и имело свою форму,имелобожественнуюприродуибылопроявлениембожественности .Жизнь человеческого коллектива изначально воспринималась, вероятно, как явление такого же порядка, т. е. как проявление божественности в форме человеческого социума. В наиболее ранних изображениях боги лишены антропоморфных черт(Якобсен1995:25),объектамикультовыхиритуальныхдействийявлялись предметы,воспроизводившиеилисимволизировавшиеявлениеилисферужизниобщества.Позднеемногиекультовыеобъектытакогородарассматривались как эмблемы того или иного божества .

Серьезные изменения в этой сфере впервые становятся заметными, когда начинается строительство отдельных от резидентных зон культовых сооружений, т. е. в начале V тыс. до н. э. В IV тыс. до н. э. появляются первые ­антропоморфные изображения божества, правда, очень редкие, а с началом III тыс. до н. э. антропоморфные черты в изображениях богов становятся пре­ обладающими. Именно в это время по мере становления и развития городов в общественном сознании укрепляется представление о божестве как организаторе и управителе, распоряжающемся судьбами города и горожан. Городская администрация, управляя городским хозяйством, фактически занимала место представителя божества или посредника между божеством и горожанами,формируявмассовомсознаниипредставлениеиовнешнемвоплощении

Т. Якобсен предложил три религиозные метафоры, с помощью которых можно представить, как боги воспринимались и изображались на протяжении трех тысяч лет существования месопотамской цивилизации:

1)боги как «жизненный порыв», как духовная сущность явлений (до III тыс. до н. э.);

2)боги как правители (III тыс. до н. э.);

3)богикакродители,заботящиесяобиндивидуальномпочитателеиегоповеденииподобнотому, как поступают родители со своими детьми (II тыс. до н. э.) (Якобсен 1995).

«Слово нанна имеет значение луна. Но одновременно это имя бога луны, а узину — богиня зерна — есть и зерно, которое земледелец бросает в борозду, и зеленый побег, стоящий в поле подобно прекрасной юной девушке» (Якобсен 1995: 16).

«Обусловленныеситуативно,лишенныечеловеческихчертобразыизначальны,т. е.принадлежат раннему периоду и сохраняются довольно долго. <…> в критические моменты общественной жизни, когда было необходимо присутствие богов, прибегали именно к их старым формам — эмблемам.Они следовали вместе с армией и выставлялись как залог нерушимости, свидетели и гаранты при принесении клятвы» (Якобсен 1995: 25).

100