Выбор модели развития сельского хозяйства страны.

Форсированная индустриализация и курс на создание пла­новой централизованной экономики потребовали коренной перестройки сельского хозяйства. Коллективизация сельского хозяйства СССР была важной составной частью планов партии большевиков по созданию нерыночной модели экономики.

Основная масса населения страны в этот период проживала в деревне: в 1926 г. из 147 млн. человек — 121 млн., в 1939 г. из 170 млн. — 114 млн. человек. В 1929 г. насчитывалось примерно 8,5 млн. бедняцких, 15 млн. середняцких и 1,1 млн. кулацких хо­зяйств.

Политика вовлечения крестьян в крупные коллективные хозяйства на добровольной основе, проводившаяся в первой половине 20-х гг., не дала ожидаемого результата. В 1927 г. кол­хозы объединяли менее 1% крестьянских хозяйств (из 24— 25 млн.) и давали 6% товарного хлеба, тогда как кулаки — 20%.

Курс на создание плановых отношений в аграрном секторе, который партия большевиков считала исторической необходимостью, предполагал ликвидацию товарно-денежных отноше­ний и частных производителей в деревне. Рыночный путь раз­вития сельского хозяйства был неприемлемым для правящей партии по идеологическим соображениям.

С декабря 1927 г. руководство страны взяло курс на социали­стическую реконструкцию сельского хозяйства на базе нэпа. Это была относительно «мягкая модель» постепенного перехода к нерыночным плановым отношениям в сельском хозяйстве, пред­полагавшая:

• постепенный переход к крупным коллективным и государ­ственным хозяйствам (18—20% за пятилетку без применения чрезвычайных мер);

• всемерное развитие различных форм непроизводственной и производственной кооперации;

• помощь индивидуальным хозяйствам, не охваченным ко­операцией (т.е. предполагалось, что единоличники какое-то время будут сосуществовать с кооперацией);

• соблюдение принципа добровольности при вовлечении крестьян в колхозы;

• применение в основном экономических мер по ограниче­нию кулачества.

Вместе с тем уже в 1925—1927 гг. в СССР, применялись не только экономические меры (усиление налогообложения) огра­ничения кулачества, но и политические (лишение избиратель­ных прав 1,5% кулаков в 1925 г. и 3% в 1927 г.), и администра­тивные (лишение кулаков права покупки тракторов в 1926 г.).

Комплекс экономических и хозяйственных проблем, незаинтересованность крестьян сдавать государству хлеб по низким ценам привели к кризису заготовительной кампании 1927/28 г. В стране начались перебои с продовольствием. Негативно ска­зывалось и обострение отношений с капиталистическими стра­нами, прежде всего с Англией, породившее массовые слухи о приближающейся войне. Население стало скупать продукты и промтовары впрок. Чтобы пополнить магазины, государство вынуждено было израсходовать резервы товаров, предназначен­ных для обеспечения хлебозаготовок. В стране возникла чрез­вычайная обстановка. Города, армия, районы, не производящие продовольствия, требовали хлеба, а у государства не было промтоваров, чтобы обеспечить хлебозаготовки. В 1929 г. в стране была введена карточная система на продовольственные товары, про­существовавшая до 1935 г. Экономический кризис серьезно изменил общественно-политическую ситуацию в стране.

В январе—марте 1928 г. руководство страны (Сталин, Моло­тов, Каганович) взяло курс на применение чрезвычайных мето­дов в экономике. На места направлялись чрезвычайные пред­ставители, рассылались закрытые директивы и письма за под­писью Сталина и Молотова.

Программа чрезвычайных мер предусматривала:

• усиление административно-командной тенденции в руко­водстве экономикой;

• закрытие рынков;

• принудительный выкуп хлеба у крестьян по низким госу­дарственным ценам («хлебозаготовки»);

• карательные мероприятия против крестьян, отказывающих­ся сдавать хлеб по твердым ценам (обыски, аресты, конфиска­ции, судебная ответственность за спекуляцию хлебом);

• ужесточение борьбы с кулачеством;

• создание заградительных отрядов в деревне для обеспече­ния хлебозаготовительной кампании;

• привлечение к суду «плохих организаторов хлебозаготовок».

И.В. Сталин в январе-феврале 1928 г. на закрытом совеща­нии в Сибири требовал судить юристов, которые не привлека­ют к ответственности партийных и советских руководителей, проявляющих «мягкотелость». В.М. Молотов в 1928 г., находясь на Урале, отстранил от работы 1157 человек.

В результате чрезвычайных мер в ходе хлебозаготовок 1927/28 г. страну удалось обеспечить сырьем и продовольстви­ем. Применение чрезвычайных мер было объявлено временным. Официально в стране сохранялся нэп. Однако в ходе следую­щей хлебозаготовительной кампании 1928/29 г. чрезвычайные меры вновь были применены, причем на этот раз по инициати­ве низового партийного, советского и кооперативного аппара­та, запуганного репрессиями 1928 г. и готового выполнить зада­ния по хлебозаготовкам любой ценой.

Таким образом, партийные и советские кадры города и де­ревни уверовали в преимущества административных методов управления промышленностью и сельским хозяйством. Такой поворот в сознании кадров подготовил условия для изменения внутренней политики правящей партии.