41. Структурный марксизм

парадигма, связана с "марксизацией" структурализма в социологии. Вплоть до 1940 г., труды К.Маркса были изучены во Франции и, в основном, сведены к их политич. значению. После 1945 г., наоборот, они стали предметом исследований и споров по поводу "валидности" применения маркси-И парадигмы к научн. анализу современных об-в и их трансформации. В связи с этим наиболее актуальными стали темы детерминации структур в зависимости от экономических отношений, классовой борьбы, соц. идеологий. Эти темы дали место обильной литературе, часто более политич., чем научн., представляющей марксизм в качестве истины, оспаривать правдивость к-рой было политически небезопасно. Масштабы полемики сильно сказались на исследовательских работах. Алътюссер Л. (см.) сыграл решающую роль в новом подходе к марксизму. Его лекции по К. Марксу в 1965 г. поставили на повестку дня "эпистемологический разрыв" марксизма с диалектикой В. Ф. Гегеля, что позволило проводить социологич. анализ в терминах "доминации" соц.-экономич. структур: в капиталистич. об-ве индивиды лишь "опоры" структуры, где их индивидуальный образ действий дает возможность только осуществлять автономный процесс ее воспроизводства и трансформации. Эта схема вдохновляет целую серию полемических работ, предпочтительными темами к-рых явились: гос-во и политика, соц. классы, учебная система, город и урбанизм. Вместе с тем еще с 1945 г. и по 70-е гг. во Франции, Италии, Германии и США определенное число исследователей в области соц. наук, не примыкая догматически к сути марксистских тезисов, претендующих на глобализм, пытались показать ограниченность марксистского экономизма (Ж.-П. Сартр), или защитить превосходство функционалистских и консервативных моделей (Ю. Хабермас). 1970-1980 гг. были ознаменованы спадом марксистской предопределенности в соц. науках. Гипотеза об экономич. детерминации социального стала предметом многочисленных опровержений (Р. Арон, Ж. Гурвич). В различн. современных концепциях внимание и интерес к индивидуальным стратегиям и решениям, многочисленным конкуренциям и конфликтам, к коммуникациям и микросоциологическим феноменам собрались воедино, чтобы "отклониться" от экономич. и детерминистских т. зр. Н.Г. Осипова.

43. Критика критической теории (г.Маркузе, э.Фромм, ю.Хабермас)

Критической теории был адресован ряд критических замечаний (Bottomore, 1984). Во-первых, критическую теорию обвиняли в неисторичности, в том, что, иссле­дуя разные события, она не принимает во внимание исторический и сравнитель­ный контексты (например, нацизм 1930-х гг. и антисемитизм в 1940-х гг., студен­ческие протесты в 1960-х гг.). Это сильный удар по марксистской теории, которая по сути своей должна быть исторической и сравнительной. Во-вторых, критиче­ская школа, как мы уже видели, обычно игнорировала экономику. Наконец, с этим связана следующая особенность критической школы: ее сторонники стремились доказать, что рабочий класс как революционная сила исчез. Данная позиция ре­шительно противоположна традиционному марксистскому анализу. Критика, подобная этой, привела таких традиционных марксистов, как Ботто-мор, к заключению, что «Франкфуртская школа в своей первоначальной форме и как школа марксизма или социологии умерла. Схожие на­строения выражал и Грейзман, который называет критическую теорию «парадиг­мой, потерпевшей крах» (1986, р. 273). Если она и потеряла свою самобытность, то только потому, что многие основные идеи школы нашли свое применение в марксизме, неомарксистской социологии и даже в основном направлении социо­логии. Таким образом, как делает вывод сам Боттмор в отношении Хабермаса, критическая школа сблизилась с марксизмом и социологией, но «в то же самое время некоторые из самобытных идей Франкфуртской школы сохранены и раз­виваются».