- •От редактора
- •Предисловие
- •[Глава I] Открытие русской иконы и ее изучение
- •[Глава II] Общие замечания о русской иконописи
- •[Глава III] Иконы XI–XII веков [III.1. Вводная часть]
- •[Глава III] Иконы XI–XII веков [III.2. Новгород – византинизирующее направление]
- •[Глава III] Иконы XI–XII веков [III.3. Новгород – новое течение]
- •[Глава III] Иконы XI–XII веков [III.4. Владимир]
- •[Глава III] Иконы XI–XII веков [III.5. Ярославль]
- •[Глава III] Иконы XI–XII веков [III.6. Киев, Москва и русский Север]
- •[Глава IV] Новгородская школа и «северные письма» [IV.1. Вводная часть]
- •[Глава IV] Новгородская школа и «северные письма» [IV.2. Первая половина XIV века]
- •[Глава IV] Новгородская школа и «северные письма» [IV.3. Проникновение палеологовского искусства]
- •[Глава IV] Новгородская школа и «северные письма» [IV.4. Богоматерь Донская / Успение]
- •[Глава IV] Новгородская школа и «северные письма» [IV.5. Рубеж XIV–XV столетий]
- •[Глава IV] Новгородская школа и «северные письма» [IV.6. «Отечество»]
- •[Глава IV] Новгородская школа и «северные письма» [IV.7. Любимые святые: Власий, Спиридоний, Георгий, Илья]
- •[Глава IV] Новгородская школа и «северные письма» [IV.8. Иконы с избранными святыми]
- •[Глава IV] Новгородская школа и «северные письма» [IV.9. Эволюция иконостаса и четырехчастная икона]
- •[Глава IV] Новгородская школа и «северные письма» [IV.10. Покров Богоматери]
- •[Глава IV] Новгородская школа и «северные письма» [IV.11. Первая половина XV века]
- •[Глава IV] Новгородская школа и «северные письма» [IV.12. Иконостас в XV веке]
- •[Глава IV] Новгородская школа и «северные письма» [IV.13. Вторая половина XV века]
- •[Глава IV] Новгородская школа и «северные письма» [IV.14. Новгородские софийские таблетки]
- •[Глава IV] Новгородская школа и «северные письма» [IV.15. «Северные письма»]
- •[Глава V] Псковская школа [V.1. Вводная часть]
- •[Глава V] Псковская школа [V.2. XIII век — ранние псковские иконы]
- •[Глава V] Псковская школа [V.3. Иконы XIV века]
- •[Глава V] Псковская школа [V.4. Иконы последней четверти XIV века]
- •[Глава V] Псковская школа [V.5. Ранний XV век]
- •[Глава V] Псковская школа [V.6. Житийные иконы XV века]
- •[Глава V] Псковская школа [V.7. Конец XV столетия]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.1. Вводная часть]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.2. Иконы Бориса и Глеба XIV века]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.3. Другие иконы первой половины XIV века]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.4. Связи с Константинополем]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.5. Последняя треть XIV века]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.6. Художественная жизнь Москвы конца XIV века. Феофан и другие греческие мастера]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.7. Деисус Благовещенского храма]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.8. Иконы мастерской Феофана]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.9. Византийские влияния конца XIV века]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.10. Андрей Рублев: краткие биографические сведения]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.11. Евангелие Хитрово и фрески Успенского собора на Городке в Звенигороде]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.12. Праздничный чин Благовещенского иконостаса]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.13. Иконостас Успенского собора во Владимире]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.14. Звенигородский Деисус]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.15. «Троица» Андрея Рублева]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.16. Андрей Рублев: «Спас в силах»]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.17. Иконостас Троицкого собора Свято-Троицкой Сергиевой Лавры]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.18. Иконы рублевской школы]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.19. Иконопись первой трети XV века]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.20. Иконопись второй трети XV века]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.21. Княжение Ивана III]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.22. Дионисий: краткие биографические сведения]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.23. Дионисий: ранние иконы]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.24. Житийные иконы митрополитов Петра и Алексия]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.25. Житийные иконы работы учеников и последователей Дионисия]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.26. Иконы иконостаса собора Павло-Обнорского монастыря]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.27. Иконостас Ферапонтова монастыря]
- •[Глава VI] Московская школа [VI.28. Иконы раннего XVI века]
- •[Глава VII] Художественные центры среднерусских княжеств [VII.1. Ростов]
- •[Глава VII] Художественные центры среднерусских княжеств [VII.2. Суздаль]
- •[Глава VII] Художественные центры среднерусских княжеств [VII.3. Нижний Новгород]
- •[Глава VII] Художественные центры среднерусских княжеств [VII.4. Тверь]
- •[Глава VII] Художественные центры среднерусских княжеств [VII.5. Заключение]
- •Общая библиография
[Глава VI] Московская школа [VI.4. Связи с Константинополем]
Связи Москвы с Константинополем были весьма оживленными в XIV столетии. Проводниками греческих влияний и насадителями греческого языка были прежде всего митрополиты и епископы греческого происхождения. В Москве существовала греческая колония, имевшая свой монастырь с церковью св. Николая. Рассадником византийского просвещения был московский Богоявленский монастырь, из которого вышло немало образованных людей, в том числе будущий митрополит Алексей и брат Сергия Радонежского Стефан, являвшийся духовником московского князя Симеона Гордого. Игумен Симонова монастыря Феодор неоднократно посещал Константинополь, который в глазах русских людей всегда обладал огромной притягательной силой. Недаром они так охотно ездили в Царьград, где не только знакомились с его святынями, но и прочно оседали. Так, например, поступил игумен серпуховского Высоцкого монастыря Афанасий, который купил в Константинополе келью и скончался на чужбине.
В свете всех этих фактов становится понятным приглашение митрополитом Феогностом, уроженцем Константинополя, греческих писцов. Строившиеся в Москве каменные храмы нуждались в росписях, и митрополит воспользовался этим как удобным поводом для вызова из Царьграда греческих мастеров. Последние призваны были показать москвичам все тонкости византийской живописи. 166 Никоновская летопись под 6852 (1344) годом. — [Полн. собр. русских летописей, т. X. Спб., 1885, с. 216]. 167 Там же. 168 Никоновская летопись под 6853 (1345) годом. — [Там же].
Московские летописи подробно освещают эпизод с приездом греческих писцов. В 1344 году Феогност поручил им расписать свой митрополичий храм — церковь Пречистой Богородицы 166. Работа была закончена в течение одного лета. Вряд ли можно сомневаться в том, что здесь подвизались константинопольские мастера, выступавшие пропагандистами нового «палеологовского» стиля, влияние которого еще не дает о себе знать в ранней группе московских икон. Одновременно с греческими художниками в Москве работали и «русские иконники», расписавшие придворный Архангельский собор 167. Дружина русских живописцев возглавлялась Захарией, Дионисием, Иосифом и Николаем. В следующем, 1345 году в летописи уже нет речи о дружине Захарии и его сотоварищей 168. Зато упоминается новая группа художников, руководимая Гоитаном, Семеном и Иваном. Их летописец очень точно определяет: «русские родом, но греческие ученики». Они расписали монастырскую церковь Спаса на Бору, законченную в 1346 году. Все эти летописные известия воссоздают интересную картину художественной жизни Москвы 40-х годов XIV века. Оказывается, храмы расписывались и заезжими греческими мастерами, и их выучениками, и русскими художниками. Примечательно, что летописец очень четко дифференцирует эти три группы живописцев. Вероятно, такая же расстановка творческих сил наблюдалась и в области станковой живописи, что легко объясняет наличие разных направлений в иконописи, как отсталых, отмеченных печатью неприкрытого архаизма, так и передовых, тяготевших к развитым формам зрелого палеологовского искусства. 169 См.: Жидков Г. В. Московская живопись середины XIV века. М., 1928.
До нас дошло несколько произведений московской станковой живописи, могущих пролить свет на деятельность Гоитана и его сотоварищей, иначе говоря, на деятельность «русских родом, но греческих учеников» 169. Это «Спас Ярое Око», «Борис и Глеб» и еще полностью не расчищенная «Троица». Все три вещи происходят из Успенского собора Московского Кремля и дают представление о том направлении в московской живописи, которое зародилось в 40-х годах и которое, несомненно, находило поддержку в великокняжеских кругах, чьи экономические и политические позиции крепли с каждым годом. Эти круги жадно тянулись к византийской культуре, стремясь окружить свою власть ореолом «ромейского» блеска и тем самым подчеркнуть свое превосходство над другими удельными князьями. Илл. 87
Икона «Спас Ярое Око» (илл. 87) выдержана в темной, драматичной гамме, навеянной византийской палитрой. В смелом асимметричном очерке головы, в живописной трактовке лица при помощи сочных бликов и отметок, в светлом голубом цвете хитона уже чувствуются новые веяния. Но, с другой стороны, формы носят еще несколько грузный характер, а выражение лица не менее сурово, чем на иконах XII века. Глубокие морщины на лбу и резко обозначенные складки кожи на шее необычны для чисто византийских икон, выполненных в более гладкой манере. Здесь же эти динамичные линии придают образу большую внутреннюю напряженность. Недаром икона заслужила прозвище «Спас Ярое Око». 170 Памятники древнерусской литературы. Вып. 2. Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы им. Приготовил к печати Д. И. Абрамович. Пг., 1916, с. 49. Илл. 88
Илл. 89-1 |
Илл. 89-2 |
Немало от византийской палитры перешло и в икону Бориса и Глеба, ныне хранящуюся в Третьяковской галерее (илл. 88). Эта великолепная вещь принадлежит руке первоклассного мастера, сделавшего из знакомства с византийской живописью XIV векa далеко идущие выводы, не утратив при этом своей индивидуальности. Икона имеет необычно вытянутую форму (вероятно, она была настолпным образом). Святые изображены в виде воинов, в руках они держат копья. Борис и Глеб как бы отправляются в поход, собираясь оказать помощь московскому князю в его ратных делах. Такая трактовка иконы находит себе подтверждение в тех словах, с которыми составитель жития Бориса и Глеба обращается к обоим святым: «Вы... нам оружие, земли Русской забрало и утверждение, и меч обоюдоострый» 170. Борис и Глеб восседают на вороном и гнедом конях, ритмично идущих в ногу. Кони не столько ступают по выступам скал, сколько парят над ними. Художник как будто хотел передать чудесный полет обоих всадников над землей, точнее говоря, над той пропастью, которая отделяет одну горку от другой. Стройные фигуры, превосходно вписанные в прямоугольник доски, фланкированы горками, заполняющими боковые просветы и тем самым придающими композиции большую устойчивость. Полуфигуру Христа в верхнем правом углу художник умело уравновесил слегка наклоненными влево копьями. С тонким вкусом он подобрал цвета одежд обоих всадников; стального оттенка кафтан и розовато-красный плащ Бориса, розовато-вишневый кафтан и изумрудно-зеленый плащ Глеба.
Отголоски деятельности в Москве греческих мастеров дают о себе знать и в большой иконе Троицы (илл. 89-1). Эта монументальная икона обнаруживает при всей статичности и скованности композиции, данной в ветхозаветном варианте, высокое качество. Об этом, в частности, наглядно говорит расчищенная голова правого ангела с тонкими, изящными чертами и с пышной прической (илл. 89-2). Здесь уже ясно ощущается приближение рублевской эпохи.