Размышления, сообщения, комментарии

А. Г. Анисимов*

Кризис политического мышления в постиндустриальном мире и россия

(Методологические заметки на полях политического дневника)

Критика существующего мирового порядка в последние годы приобретает все более заостренные формы у проявляющих склонность к творчеству политических, научных и деловых кругов. Содержание обсуждения свидетельствует о надвигающемся более широком осознании смены вех в международных отношениях, за которой, очевидно, не успевает ни политическая мысль, ни политическая практика. Новая ситуация осознается международным научно-практическим сообществом как опасный вызов, требующий целенаправленных и адекватных действий, направленных на преодоление разрыва между новыми социополитическими реалиями постиндустриального, коммуникативного мира и отстающего политического мышления времен индустриальной революции и выяснения отношений между феодально-организованными элитами, облеченными государственной властью.

Традиция пессимистического видения будущего приобретает все более широкую опору среди не только ученых-обществоведов, констатирующих хаотизацию политики, но и в кругах крупного бизнеса и ответственных политиков, выражающих озабоченность падением управляемости жизненно важных процессов. Надежды на то, что современные политические реалии могут сами по себе гарантировать стабильное развитие хотя бы для той части человечества, которая наиболее уютно устроилась в глобализирующемся мире, все более призрачны^.

В поиске новой парадигмы развития политики: интеллектуальный вызов без ответа?

Практикуемые подходы к решению современных политических проблем ведут к усилению и разрастанию конфликтного поля в международной жизни. Все более очевидным становится фиаско идеи стабильного развития в условиях глобализирующейся взаимозависимости¹.

Аналитическая работа по подготовке политического ответа человечества на новые вызовы сейчас рассыпана по различным гуманитарным научным дисциплинам и фокусируется в основном в разноликой дискуссии по проблемам глобального (устойчивого) развития. Однако настойчивые попытки систематизации подходов к настоящему и будущему не могут компенсировать недостаток политической смелости у большинства участников формирования нового ценностного горизонта политического сознания и деятельности.

Работа по прорисовке контуров будущего стимулирует процесс примеривания нового ролевого самоопределения различными социальными и профессиональными группами, сообществами, государствами, союзами и корпорациями (в широком смысле) своих возможностей к масштабу грядущих проблем².

Однако уже первые попытки глобального политического менеджмента свидетельствуют о “генетическом сбое” мышления у первопроходцев глобальной практической политики, унаследованном из предыдущей эпохи экстенсивного экономического роста, индустриа-лизации мира и рационализации сознания. Считаю, что “лечение” должно носить не столько мировоззренческий, сколько методологический характер. Соответственно, критике следует подвергать и деятельностную позицию современного политика, которую продолжает, как правило, определять нерефлексивный инженерный подход.

Инженерный подход к объекту воздействия, получивший универсальное применение в организации творящего мышления и созидающей деятельности XX в., основывался на представлении о закрытости систем взаимодействия. Отрывая акт инженерной деятельности от широкого контекста ситуации, в которую включен и сам социоинженер, исследователи политики пытались интерпретировать политическую деятельность чаще всего через схемы рефлексивного управления. В свою очередь, нарушался универсализм глобализма как всеобщей взаимозависимости, а возникающая дискретная картина не могла адекватно формировать предмет исследования, позволять верно определять набор исследовательских инструментов⁴. Традиционный подход не предоставил необходимых возможностей для эффективной работы с открытыми системами.

Эскалация инженерной агрессии подталкивала к совершенствованию использования организационных надстроек как инструмента реализации тех или иных политических проектов, разрушающих пределы и разграничительные линии, рамки понимания и картины мира³. В условиях глобализации именно “война” с локальным мышлением, размывание привычных пределов между внешним и внутренним, внутренней и внешней политикой становится существенной тенденцией мирового развития, требующей введения новых представлений для организации политической деятельности⁴.

Стратегия мессианского выбора является и являлась следствием упрощенного понимания отношений мышления, как активной преобразующей деятельности, претендующей на новую политическую трансцендентальность, и культуры, как нормативного поля для концентрации традиционности, преемственности и локализующего самоопределения²^ Проблема отношений культуры и мышления в системе современной политики приобретает практическое значение для проектирования, программирования политического курса, осуществления международной социопрактики и определения будущего лица социально-политической сетевой организации коммуникативного мира¹.

В ходе проработки такой постановки проблемы центр научно-практического обсуждения переводится в методологическую плоскость и приобретает более эвристичную формулу взаимодействия формы и материала, проекта и субстанции, категоризации искусственного и естественного в рамках политической проектно-программной деятельности.

Политический дискурс позволяет перевести обсуждение в русло критики традиционной политической инженерии как доминантной деятельности в условиях “экологизации” политического мышления и применения культурно мотивированной рефлексии⁴. Обсуждая проблемы глобализации в коммуникативно-деятельностной традиции, можно вести речь о поиске новых оснований для организации глобального проектирования и программирования в условиях мультипликации субъектов политического действия и растаскивания фокусов управления социо-политическими процессами в отсутствие эффективных средств их соорганизации²⁾.