Компоненты образов идеального и реального по­литических лидеров			Потенциально актив­ные граждане	Реально активные граждане
Идеальный политиче­ский лидер	Талантливая культурность	2,35		2,37
	Сила	2,31		2,31
	Бесхитростная порядочность	1,90		1,82
	Сдержанность	1,82		1,76
	Личное обаяние	1,74		1,73
Реальный политиче­ский лидер	Талантливая культурность	0,87		0,81
	Сила	0,89		0,87
	Бесхитростная порядочность	-0,02		-0,04
	Сдержанность	0,39		0,43
	Личное обаяние	0,54		0,48

Т аблица 4

Составляющие образа идеального и реального политика в представлениях граждан с потенциаль­ным и реальным политическим участием, средние значения

Подобное распределение значимости ха­рактеристик свидетельствует о том, что поли­тика воспринимается респондентами как сфе­ра деятельности, в которой прежде всего важны профессиональная компетентность и воля, однако запрос на моральные качества политика остается также актуальным и явля­ется следствием демократических перемен и отражением того, что политик должен нести ответственность перед его избирателями.

Обращает на себя значительное расхож­дение между представлениями об идеальном политике и типичном политическом лидере, это расхождение касается всех выделенных характеристик. Типичный для настоящего времени политический лидер в представлени­ях респондентов выступает как не самый привлекательный среднестатистический че­ловек, наделенный слабовыраженными про­фессиональными, волевыми характеристика­ми и еще менее выраженной способностью эмоциональной регуляции. Наименее низко и даже отрицательно оцениваются именно мо­рально-нравственные характеристики поли­тика, который воспринимается скорее как безответственный, беспринципный, неспра­ведливый, лживый, преследующий сугубо свои интересы. Подобное представление о типичном политике отражает негативные тенденции для становящегося в России демо­кратического общества, поскольку воспри­ятие власти как скорее недружественной, не выполняющей свои обязательства в дальней­шем может спровоцировать усиление абсен- теистских настроений и в конечном итоге раскол между гражданами и властью.

В результате проведения однофакторного дисперсионного анализа было выявлено, что готовность реализовывать ту или иную сово­купность форм политического участия оказы­вает влияние на такие составляющие образа идеального политического лидера, как та­лантливая культурность (F=2,018 при р=0,05), бесхитростная порядочность (F=2,157 при р=0,038), сдержанность (F=2,598 при р=0,013). На составляющие образа типичного политического лидера готовность влияния не оказывает. Так наиболее высокие требования к профессиональным качествам политика предъявляют деятельно-активные, далее сле­дуют деятельно-пассивные, деятельно­пассивные и активно-протестные, деятельно­активные и активно-протестные, абсентеи­сты, несколько ниже идеального политика оценивают деятельно-гиперактивные и дея­тельно-гиперактивные и активно-протестные. Данное влияние, скорее всего, обусловлено тем, что политически гиперактивные респон­денты, т. е. ориентированные на политику как на одну из значимых сфер их жизни, в боль­шей мере, чем другие осознают, что для иде­ального политика нет необходимости в том, чтобы быть сверхчеловеком в отношении его интеллектуальных и профессиональных спо­собностей, политик, безусловно, должен быть компетентным, но по своим способностям не должен слишком отличаться от своих после­дователей. Остальные группы респондентов более требовательны к политику, так как их политическая готовность не предполагает не­посредственного взаимодействия с полити­ком и свои требования они выдвигают скорее

на основе ожиданий, нежели на основе опыта общения с политиком.

Схожая картина наблюдается в отноше­нии морально-нравственных и эмоциональ­ных характеристик. Полагаем, что данное об­стоятельство связано с более адекватными требованиями к личности идеального полити­ка со стороны деятельно-гиперактивных и деятельно-гиперактивных и активно-протест- ных групп, так как политика это особая сфера деятельности, для успеха в которой необхо­димо быть гибким, идти на компромиссы для достижения поставленных целей.

Реализация той или иной совокупности форм политического участия оказывает влия­ние на такие составляющие образа идеально­го политического лидера, как талантливая культурность (F=2,282 при р=0,036), сила (F=5,43 при р=0,000), бесхитростная поря­дочность (F=3,012 при р=0,007), сдержан­ность (F=2,409 при р=0,027), и такие состав­ляющие образа типичного политического ли­дера, как талантливая культурность (F=2,772 при р=0,012), сила (F=2,414 при р=0,027), сдержанность (F=2,000 при р=0,043), личное обаяние (F=2,575 при р=0,019).

Наблюдается удивительное единодушие в оценках идеального политического лидера по разным факторам: так, более высокие требо­вания к идеальному политическому лидеру предъявляют информационно-активная и дея­тельно-пассивная, деятельно-активная, дея­тельно-гиперактивная и активно-протестная группы респондентов.

В отношении реального политического ли­дера единодушие сохраняется: более высоко оценила типичного политика по всем факторам деятельно-активная, далее следуют информа­ционно-активная, информационно-активная и деятельно-пассивная, и более низкие оценки типичный политический лидер получил в пред­ставлениях деятельно-пассивной и активно- протестной группы респондентов.

В целом хотелось бы обратить внимание, что реальная политическая активность детер­минирует представления о политических ли­дерах в значительно большей степени, чем потенциальная.

На заключительном этапе исследования мы сравнили образы идеального и типичного политического лидера в представлениях гото­вых и реализующих разную совокупность форм политического поведения. В результате было выявлено только одно различие между потенциально и реально активными и актив- но-протестными респондентами по фактору «бесхитростная порядочность» в отношении типичного политического лидера (-0,57) и (0,38) соответственно (t=2,359, при р=0,032), т. е. граждане потенциально готовые к мак­симально активной политической деятельно­сти типичного политического лидера оцени­вают как безнравственного, в то время как реально наиболее политически активные на­деляют его все-таки положительными харак­теристиками по данному фактору, хотя и дос­таточно низкими.

Таким образом, по результатам нашего исследования можно сформулировать сле­дующие выводы.

Реальная политическая активность детер­минирует образы как типичного, так и иде­ального политических лидеров, в то время как потенциальная политическая активность в большей мере определяет ожидания относи­тельно идеального политика, хотя оценки данных политических лидеров у лиц готовых и реализующих соответствующие формы по­литической активности практически не раз­личаются.

Наиболее адекватные ожидания в отно­шении идеального политика и более высокие оценки типичного политического лидера де­монстрируют граждане наибольшим образом и реально и потенциально вовлеченные в по­литику. Наиболее высокие требования к лич­ности идеального политика и наименее низ­кие оценки типичного политика характерны для мало интересующегося политикой и про- тестно настроенного электората. Соответст­венно стимулирование граждан к политиче­ской активности через пробуждение их инте­реса к политической жизни страны и форми­рование возможностей для политической са­мореализации граждан может выступить од­ним из важных факторов, формирующих аде­кватные ожидания в отношении политиче­ской власти, что в свою очередь может спо­собствовать развитию в нашей стране граж­данского общества.

1. Андреева Г. М. Образ мира в структуре социаль­ного познания // Мир психологии. - 2003. - № 4 (36). - С. 31-40.

2. Бианки В.А. Психология формирования полити­ческого пространства Санкт-Петербурга: дис. ... канд. психол. наук. - СПб., 2006.

3. Дубов И.Г., Пантелеев С.Р. Восприятие полити­ческого лидера // Психологический журнал. - 1993. - № 6. - С. 3-13.

4. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая пси­хология. - М.: Новая школа, 1996. - 352 с.

5. Егорова-Гантман Е.В. Имидж лидера. Психоло­гическое пособие для политиков. - М.: ЦПК «Ни­коло М», 1994. - 254 с.

6. См. напр.: Избирательные технологии и избира­тельное искусство: сб. статей / под общ. ред. Ус- тименко С. В. - М.: Российская политическая эн­циклопедия (РОССПЭН), 2001. - 176 с.

7. См. напр.: Образы власти в постсоветской Рос­сии / под ред. Е.Б. Шестопал. - М.: Алетейа, 2004. - 536 с.

8. Ольшанский Д.В. Основы политической психоло­гии. - Екатеринбург: Деловая книга, 2001. - 496 с.

9. См. напр.: Первый электоральный цикл в России (1993-1996) / общ. ред.: В.Я. Гельман, Г.В. Голо­сов, Е.Ю. Мелешкина. - М.: Весь Мир, 2000. - 325 с.

10. См. напр.: Психология восприятия власти / под ред. Е.Б. Шестопал. Серия «Научные доклады». Выпуск 1. - М.: Социально-политическая МЫСЛЬ, 2002. - 244 с.

11. См. напр.: Российский менталитет и реформы // Общество и политика: современные исследования, поиск концепций / под ред. В.Ю. Большакова. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун -та, 2000. - 512 с.: ил.

12. См. напр.: Человек в переходном обществе. Социологические и социально-психологические исследования / отв. ред. Г.Г. Дилигенский. - М., ИМЭМО РАН, 1998. - 375 с.

13. Юрьев А.И. Введение в политическую психоло­гию. - СПб: Питер, 1992. - 386 с.

ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ТРИАДЫ

КАРАБУЩЕНКО, П. Л. Триады политического сознания: массы - элиты - ли­деры : монография / П. Л. Карабущенко. - Астрахань : Издательский дом «Астра­ханский университет», 2004. - 316 с. - ISBN 5-88200-786-0.

Хорошо известно, что в философии есть ряд вопросов и проблем, которые при­нято называть «вечными»; с одной стороны, в силу того, что они в принципе не име­ют окончательного решения, а с другой - потому, что каждое поколение вынуждено решать их самостоятельно, с учетом новых философских и научных исследований. Несомненно, что к числу таких проблем принадлежит проблема сознания в целом. Несколько проще обстоит дело с аналогичными вопросами относительно форм об­щественного сознания, хотя их также нельзя считать однозначно решенными.

Поэтому у каждого, чьи научные интересы лежат в плоскости философской и политологической проблематики, всегда возникает искренний интерес к появившим­ся публикациям, а тем более книгам и монографиям. Учитывая это, вполне естест­венно, что наше внимание не могла не привлечь монография доктора философских наук, профессора П.Л. Карабущенко «Триады политического сознания: массы - эли­ты - лидеры», само название которой свидетельствует о новом ракурсе видения до­вольно старой проблемы (тем более что именно такая постановка вопроса вряд ли была возможна еще каких-то 15-20 лет назад). Монография включает введение, два раздела, заключение и приложение.

Первый раздел «Общая теория сознания: философия и психология сознания» состоит из двух глав, в которых рассмотрены философско-политические и социо­культурные основания теории сознания. В первой главе это сделано через выявление тесной связи «пятого измерения» (сознания) с процессом антропогенеза в целом. Здесь же показан плюрализм мнений относительно структуры сознания и самосозна­ния и рассмотрен феномен общественного сознания посредством анализа различных концепций, в том числе и марксистской. Абсолютно новой и достаточно интересной представляется нам типология общественного сознания с точки зрения элитологиче­ской науки (с. 48-51). Во второй главе предпринята попытка определить и соотнести понятия «политическое бытие» и «политическое сознание», а также выявить мифы и реальность элитарного и массового сознания. Несколько неожиданным, хотя и небе­зынтересным является психолого-элитологическое эссе «Мания величия», разоблаче­ние которой (мании), по мнению автора, есть прямая задача прикладной элитологии.

Второй раздел «Политическое сознание: психология, идеология, культура», го­раздо больший по объему, чем первый, включает в себя восемь глав, в семи из кото­рых рассмотрены политическая психология, мифология, идеология, образование, наука, культура, мышление, а в восьмой - трансформации политического сознания. Не представляется возможным хотя бы кратко все их анализировать, да и вряд ли в этом есть настоятельная необходимость. Поэтому остановим свое внимание на главе «Политическая культура» - отчасти потому, что это является предметом нашего на­учного интереса, а также потому, что здесь, на наш взгляд, есть некоторые спорные моменты (это замечание не означает, что в других главах все бесспорно). Но прежде выскажем одно замечание по этому разделу. Автор подчеркивает, что «политическое сознание немыслимо вне трех своих "китов": политической психологии, политиче­ской идеологии и политической культуры» (с. 107). С этим, следуя логике автора, согласиться, пожалуй, можно. А вот утверждение о том, что «политическое сознание официально и реально является доминирующей формой общественного сознания вот уже на протяжении последних четырех тысяч лет» (с. 107) вызывает очень сильные сомнения в силу своей абсолютной бездоказательности. Да еще к тому же подчерки­вается: «официально и реально». Разве может какая-то форма сознания утверждаться официально, чтобы существовать реально в качестве доминирующей?!

В четырех параграфах этой главы рассмотрены понятие, структура и функции политической культуры, содержание массовой политической культуры и культуры

политических элит, а также культуры политического лидерства. Констатируя тот факт, что сам термин «политическая культура» ввел в научный оборот И. Гердер (с. 222), автор подчеркивает особое значение книги Г. Алмонда и С. Верба «Граж­данская культура», которая чаще всего фигурирует среди работ по проблемам поли­тической культуры (с. 224), и приводит выделяемые ими основные типы политиче­ской культуры.

Относительно структуры и функций политической культуры, как они изложены в монографии, есть следующие вопросы-замечания. Автор ссылается на один из учебников по политологии и проводит мысль, что компонентом политической куль­туры являются стереотипы, мифы и символы, даже не упоминая, что есть другие точки зрения (с. 225).

Еще печальнее обстоит дело с функциями, так как кроме того, что политическая культура представляет собой «нравственный фильтр», больше ничего не сказано (с. 226). И уж решительно нельзя согласиться с профессором П.Л. Карабущенко в том, что политическая культура позволяет установить соотношение таких важных категорий политической философии, как «лучшее» и «худшее» (с. 226), хотя бы по­тому, что эти понятия (даже не категории!) не относятся ни к философии в целом, ни к политической философии в частности.

Не очень удачным представляется нам раскрытие соотношения политического анекдота и политической культуры, хотя сама постановка вопроса вполне обосно­ванна и достаточно интересна (с. 227-228).

Содержательной оказывается попытка автора провести «понятийное размежева­ние» «массовой культуры» и «культуры масс» и аналогично «элитарной культуры» и «культуры элит» (с. 228-233).

С долей горечи П.Л. Карабущенко обращает внимание на то, что многие поли­тические лидеры ХХ в. по своему общему и политическому культурному уровню принадлежат к «элите» только де-юре, но не де-факто. Трудно не согласиться с этим выводом.

Определенный интерес представляет также данный в качестве приложения «Манифест элитологии».

В заключение отметим следующее. Представляется, что поставленные автором цели, а именно: 1) познакомиться с последними разработками в области теории соз­нания; 2) выявить актуальные проблемы современного политического сознания;

3. вскрыть закономерности развития социокультурной дихотомии-триады «лидер - элита - массы» (с. 11) - в общем достигнуты, и монография дает некоторое прираще­ние знаний по данным позициями. Возможно также, что эта книга не только подска­жет ответы на ряд вопросов, но и породит новые для дальнейшего осмысления, что само по себе представляет одно из ее явных достоинств. Ведь не зря же автор в каче­стве эпиграфа взял яркое высказывание Р. Декарта «Cogito ergo sum!» - «Я мыслю, следовательно, я существую».

Н.Л. Подвойская Л.Я. Подвойский

Список литературы:

1. Ахундов М.Д., Баженов А.Б. Останется ли наука системой объек­тивного знания? // Проблема ценностного статуса науки на рубеже XXI в.

• СПб., 1999.

2. Гайворонский Б.П. Наука как ценность человечества. - Воронеж: Воронежский государственный технический университет, 2009.

3. Klee R. Introduction to the Philosophy of Science. Cutting Nature at Its Sleams. - N.Y; Oxford: Ohford Univ. Press, 1997.

4. Кохановский В.П., Лешкевич Т.Г., Матяш Т.П., Фатхи Т.Б. Основы философии науки: учеб. пособие для аспирантов. - Ростов-н/Д: Феникс, 2004.

5. Порус В.Н. Рациональность. Наука. Культура. - М., 2002.

6. Юдин Б.Г. Институализация науки в ценностном измерении // Фи­лософия и методология науки. Ч. 2. - SvR - Аргус. - М., 1994.