из электронной библиотеки / 658108764328063.pdf

Влюбленные дули, Смеясь, на картошку… (Друнина, 2007).

О вневременной значимости гармони в жизни человека и общества на рубеже двух столетий свидетельствует, в частности, и популярность телепрограммы «Играй, гармонь!», и феноменальная известность как гармонистов далекого и недавнего прошлого, например, Г. Заволокина.

Итак, гармонь выступает не просто традиционной культурноантропологической константой, но фактором реконструкции, сохранения и популяризации национального культурного ландшафта, обусловливающего переход из хаоса в космос, из биосферы в ноосферу, наконец, достижение гармонии бытия человека, природы и общества.

Примечания

1.Боков, В. «Два брата» // Деревенские напевы: Сборник / Сост. И. Андреева, Л. Гейдеко, Г. Левкодимов, Л. Фирсова. – М.: ЗАО РИФМЭ, 2001. – С. 153.

2.Друнина, Ю. «Белый дом» // Друнина Ю. Есть время любить: Стихотворения. –

М.: ЭКСМО, 2007. – 320 с. – С. 176.

3.Курлова, Л. «Гармонист» // Волоконовская лира. – Белгород: Крестьянское дело,

2005. – С. 72.

4.Примеров, Б. «Крыльями взмахнут баяны…» // Деревенские напевы: Сборник / Сост. И. Андреева, Л. Гейдеко, Г. Левкодимов, Л. Фирсова. – М.: ЗАО РИФМЭ,

2001. – С. 160.

5.Прокофьев, А. «Гармоника» // Деревенские напевы: Сборник / Сост. И. Андреева, Л. Гейдеко, Г. Левкодимов, Л. Фирсова. – М.: ЗАО РИФМЭ, 2001. – С. 138-139.

6.Рубцов, Н. «Листья осенние» // Рубцов Н.М. Осенняя луна: Книга избранной лирики. – М.: Моск. рабочий, 1995. – С. 63.

7.Рубцов, Н. «Уж сколько лет слоняюсь по планете!» // Рубцов Н.М. Осенняя луна: Книга избранной лирики. – М.: Моск. рабочий, 1995. – С. 37-38.

8.Рубцов, Н. «Что вспомню я?» // Рубцов Н.М. Осенняя луна: Книга избранной лирики. – М.: Моск. рабочий, 1995. – С. 14.

9.Рубцов, Н. «Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны» // Рубцов Н.М. Осенняя луна: Книга избранной лирики. – М.: Моск. рабочий, 1995. – С. 89.

10.Солоухин, В. «Уходило солнце в Журавлиху» // Деревенские напевы: Сборник / Сост. И. Андреева, Л. Гейдеко, Г. Левкодимов, Л. Фирсова. – М.: ЗАО РИФМЭ,

2001. – С. 150-151.

11.Федоров, В. «Наказ ветеранов» // Писатель, рожденный Великой Отечественной: Материалы межрегиональной научно-творческой конференции, 24-26 апреля

1995. – Белгород, 1995. – С. 186.

НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА КОЛЫБЕЛЬНЫХ ПЕСЕН

О.В. Логвинова,

Белгородский государственный институт культуры и искусств

Термин «текст» широко используется в лингвистике, литературоведении, эстетике, семиотике, культурологии, философии. Так, в лингвистическом

81

энциклопедическом словаре текст (от латинского слова textus – ткань, сплетение, соединение) рассматривается как объединенная смысловой связью последовательность знаковых единиц, основными свойствами которых являются связность и цельность, тематическое единство, членимость, композиционная оформленность и т.д. (Николаева, 1990, с. 505).

При определении понятия «текст» следует исходить из признаков, присущих всем текстам. К таким признакам можно отнести следующие: текст – это сообщение в устной или письменной форме (информативность); текст характеризуется содержательной и структурной завершенностью; в тексте выражается отношение автора к сообщаемому (авторская установка). Примером текстов, обладающих названными выше признаками, могут служить такие жанры детского фольклора как пестушки, потешки, колыбельные песни и т.п. Более подробно в данной статье мы остановимся на последних.

Этнографы свидетельствуют, что тексты колыбельных складывались постепенно, вначале они состояли из цепочек междометий и побуждающих слов, повторяющихся в такт с движениями колыбели, к ним присоединились ритмичные поскрипывания ее деревянных частей. Постепенно развивалась словесная составляющая и появились собственно колыбельные песни. Главным в песнях подобного жанра являлась мелодия, текст же играл менее важную роль.

Колыбельные песни – основная коммуникативная единица, результат (продукт) речевой деятельности; это единица речи, так как представляет собой конкретное речевое произведение, проявляющееся в устной форме. Они обладают такими признаками как информативность, целостность, связность, последовательность, завершенность. Колыбельные песни представляют собой совокупность предложений, связанных по смыслу и с помощью лексикограмматических средств, которые в потоке речи группируются, объединяются тематически, структурно и интонационно.

Колыбельные песни разнообразны по тематике, содержанию, строю, композиции, характеру исполнения. Это благодатный материал для формирования и развития активного и пассивного словаря детей периода раннего детства. Они вводят детей в социальное окружение, увлекают их, покоряют поэтическим восприятием мира, силой художественного слова, богатством вымысла, удивительным переплетением фантастического и реального:

Ой, баиньки, баиньки, Прилетели галыньки. Стали думать и гадать, Чем Ванюшу годувать? Чи бубличком, чи рожком, Чи кашкою с творожком.

Народ выбирал добрые, теплые, «солнечные» слова для первых песен своих малышей, «величая» их «дитятко», «младенец», «дитя» и т.п., а также необычайно разнообразных и интересных добрых спутников покоя и тишины, имеющих мифологический смысл (Сон, Угомон, Дрема), кроме этого в

82

колыбельных песнях мы прослеживаем частое обращение к силам природы, очищающим и осветляющим душу (солнцу, ветру, дождю). Каждую такую песню сопровождает чаще всего материнское пение, «воркование, гулюкание», когда на помощь ребенку приходят знакомые образы – это воркующие голуби (гули), «галыньки» (ребенок их слышит, лежа в колыбельке), сладко-приятно мурлыкающий, убаюкивающий, заговаривающий кот (реально близкий ребенку образ, непременный обитатель избы):

Да покрепче его.

Ай, баю, баю, баю, не ложися на краю, А то серенький волчок цапнет Ваню за бочок

И утащит во лесок, под ракитовый кусток; Там соловушки поют, тебе спать не дадут (Жиров, 2000).

Говоря об образах песен данного жанра, следует выделить еще одну особенность колыбельных песен – противопоставление образов. В приведенном образце – это простой, добрый и знакомый ребенку соловушка и противоположный, выполняющий, чаще всего, функцию послушания – волк. Каждый из персонажей был распространен в народном творчестве. О волке, например, говорили: «Ловит волк роковую овцу», «От волка ушел, да на медведя напал», «Он волком глядит» (ненадежен), «Сколько волка не корми, он все в лес глядит», характеризуя тем самым его «род деятельности», повадки, место обитания. Соловья же называли «соловейка», «соловеюшка», «соловчик», «певчая пташка» и т.п., восхищались тем, как он «свищет», «щелкает», «поет»

(Даль, 2006).

В колыбельных песнях следует выделить наличие типично «детских слов», разделение сложных предложений на простые, повторение одного и того же члена предложения, созвучий, множество имен существительных, причем, чаще всего, имеющих уменьшительно-ласкательные суффиксы (например, бочок, лесок, кусток, соловушка, волчок). Ласка распространяется на всё, что окружает ребенка, с чем он может соприкоснуться в жизни («баю, дитятко…», «баю Машеньку мою…», «прилетели гуленьки / галыньки…», «у кота колыбелька золота…», и т.д.). Ласковые суффиксы получают даже слова, которые не могут вызвать добрых, радостных эмоций у ребенка: «А то серенький волчок из-за кустика ползет…», подобную форму приобретают даже глаголы: «Маленькому Васеньке спатеньки велят…». Особенность колыбельных песен проявляется и в том, что в тексте часто встречаются имена собственные: «Спи, Юрочек маленький…», «Спи, Оленька, не плачь…», «Спи, Ванюша, до утра…».

Кроме этого, песням данного жанра присуще обилие глаголов, причем большинство из них несовершенного вида (например, думать, гадать, годувать), семантика глагольных слов показывает движение, развитие того или иного действия (иногда действия незаконченного), содержания. Сюжет колыбельной

83

развивается динамично, в каждом стихе развертывается новая картина, поскольку ребенок не может долго задерживать свое внимание на одном предмете.

Вколыбельных песнях используется семантический элемент повторяемости, звуковые повторы: «баю-баю», «баиньки-баиньки», «баюбаюшки», «люли, лю-ли-лю» (основная мелодия и припев) и пр. Следует отметить использование после каждой строфы (по типу бай-бай) новых слов («баю, дитятко», «баю, милую», «баю, глазки закрывай» и т.п.). Так, множество

иразнообразие повторов проявляется в использовании синонимов, тавтологических слов и выражений, повторах слов в одном стихе, начальных слов смежных стихов, повторении целых стихов, местоимений с предлогами и без них, служебных слов, звукоподражаний и т.д. Чрезвычайно редки тексты колыбельных песен, не содержащие повторов.

Вколыбельных песнях нет метафор, так как ребенок способен всё понимать только в прямом значении. Еще одна особенность текста колыбельной песенной поэзии в том, что она не носит глубокого описательного характера, если встречается описание, то не многословное, но яркое и образное.

Говоря о языке региональных колыбельных песен, следует отметить использование в тексте специфичных для локуса архаизмов, диалектизмов, просторечных слов (например, в приведенном выше образце – годувать, цапнет

ипр.), свидетельства архаичности рассматриваемого жанра.

Входе проведенного анализа мы выяснили, что звучание материнского голоса, напевающего колыбельную, – первого яркого музыкального впечатления, стимулирует восприятие ребенком мелодики и лексики родного языка, знакомит с множеством ярких, красочных образов, окружающими его людьми, предметами, животными, показывает выразительность, живописность, смысловую емкость художественного слова, способствует тем самым формированию пассивного и активного словаря детей.

Колыбельная песня – небольшое по объему речевое произведение, состоящее в среднем из 8 строк и коротких (1-2 стиха) строф, простых предложений, в состав которых входит множество имен существительных и глаголов. Следует также отметить, что ввиду специфичности жанра, предназначенного для детей, слова в данных песнях используются в прямом смысле, обладают созвучиями, многократными повторениями однотипных мелодических ритмов, отсутствием резких звукосочетаний. В них прослеживается совпадение стихотворной строки, наличие четкого строфического членения; семантическая и эмоциональная емкость слова в колыбельной песне оказывается в тесной зависимости от синтаксической структуры текста.

Колыбельные песни способствуют развитию воображения, внимания, мышления, памяти детей, содержат элементарные нравоучения, учат добру, а также духовно-нравственному воспитанию личности на раннем этапе ее развития, выполняют «успокоительную», эмоционально-экспрессивную, коммуникативную функции, а также функции образовательного, воспитательного и развивающего характера.

84

Примечания

1.Даль, В.И. Большой иллюстрированный толковый словарь русского языка /

В.И. Даль. – М., 2006.

2.Жиров, М.С. Народная художественная культура / М.С. Жиров. – Белгород, 2000.

3.Николаева Т.М. Лингвистический энциклопедический словарь / Т.М. Николаева. –

М., 1990.

К ВОПРОСУ ОБ ИСТОРИКО-СТАДИАЛЬНОЙ СЛОЖНОСТИ СВАДЕБНОЙ ПЕСЕННОСТИ

Н.М. Лотвинова Науч. рук. – Л.П. Сараева,

Белгородский государственный институт культуры и искусств

Погружение студента в народно-песенную культуру Белгородчины, осуществляемое на специальных дисциплинах кафедры народного хора («Методика расшифровки народных песен», «Постановка голоса» и др.), сопровождается историко-теоретическим обогащением его знаний. Совмещение практической деятельности с изучением печатных источников даёт ту необходимую основательность сведений, которая позволяет по-новому взглянуть на традиционную песенную культуру.

Так, материалы книги М.С. Жирова «Народная художественная культура Белгородчины» позволили представить содержательный объём традиционных праздников и обрядов. В то же время, весь «свод» белгородского песенного фольклора распределяется в пределах трёх стилевых зон.

С этой точки зрения, особенно интересной, на наш взгляд, предстала обрядовая традиция, и в ней – поразительной красоты и разнообразия – свадебная песенность. В Белгородско-Курской стилевой зоне её напевы ритмически чёткие, подвижные, распетые на основе функционального одноголосия, то есть в гетерофонной фактуре. Белгородско-Воронежской стилевой зоне присуще чёткое прослеживание контрастных голосовых линий. Запевалы ведут основную линию, низкие голоса «басуют», образуя прочное гармоническое основание, верхние подголоски, по терминологии местных жителей, «тянут на пистон», составляя с низкими квинтовый каркас. Свадебные песни Белгородско-Оскольской стилевой зоны, в основном, звучат в узкообъёмных ладах. Для них также характерны внутрислоговые распевы на «е», «о» и огласовки согласных, богатство ритмического рисунка, многообразие поэтических образов.

В отношении текстовых особенностей, следует сказать, что в свадебной песенности изобилуют так называемые «классические символы» (гуси-лебеди, золотые крылья и т.д.), которые присущи «фольклору по происхождению». Под этим подразумеваются жанры, зародившиеся в период восточнославянской общности. В то же время в этих песнях имеются реальные образы, которые характерны для «фольклора по бытованию» (жанры, обусловленные историкокультурными особенностями развития конкретной песенной традиции).

85

Например, в свадебной песне «Летели гуси-лебеди» (Белгородско-Курской стилевой зоны) поётся о реальной обрядовой ситуации – сватовстве и выкупе невесты. Текст передаёт традиционный сюжет, суть которого – «следование воли родителей». Но, одновременно с его развитием, в песне присутствует иносказание: женихов род – «гуси-лебеди», сватовство – «ударили золотым крылом об терём» и пр. Таким образом, свадебная песенность в сочетании двух уровней поэтической символики и ладоинтонационных особенностей показывает нам этнические и региональные черты свадебной песенности, раскрывает её историко-стадиальную сложность.

Примечания

1.Жиров, М.С. Народная художественная культура / М.С. Жиров. – Белгород, 2000.

2.Жиров, М.С. Феномен музыкального фольклора (философско-культурологические аспекты): моногр. / М.С. Жиров, Л.П. Сараева. – Белгород: Изд-во БелГУ, 2008. – 152 с. – С. 104-128.

3.Щуров, В.М. Песни Усёрдской стороны / В.М. Щуров. – М.: Композитор, 1995. – 360 с.

ФОЛЬКЛОРНЫЕ РОДНИКИ БЕЛГОРОДЧИНЫ: СЕЛО ПОДСЕРЕДНЕЕ – РОДИНА О.И. МАНИЧКИНОЙ

Е.П. Мальцева,

Детский фольклорный коллектив «Калинка» села Подсереднее Алексеевского района

Белгородчина – уникальный регион России, где можно почерпнуть богатейшие запасы русского фольклора, песенные традиции, семейно-бытовые обряды. Белгородчина – моя малая родина, милый сердцу край, где легко дышится, место, где живёт моя семья.

Подсереднее на Земле Белгородской – необычайно живописное село, сохранившее исторические черты, народные традиции. История нашего села корнями уходит в глубину веков. Ему уже около 300 лет. Сейчас это современное красивое село, на территории которого – Богоявленский храм, работают средняя школа, музей народного творчества, Дом культуры, библиотека, фельдшерско-акушерский пункт. Но главное богатство и гордость села Подсереднее – это люди: умные, сильные, красивые. Это их трудом, их умом и талантом благоустраивался и укреплялся наш край. Здесь родился и жил самобытный художник Леонид Николаевич Барбарин, известный не только в нашем селе, но и за его пределами. Село Подсереднее, чрезвычайно богатое красочной песенной культурой, является живым заповедником народных традиций и обрядов. Создатели этих песен – жители южнорусского пограничья. Народные традиции ощутимы и поныне в семейном быту. Слышны архаичные напевы, сопровождающие смену времён года, унаследованные от бабушек и матерей. По праздникам и будням в домах и за околицей слышны красивейшие, радующие слух богатством многоголосного распева давние и

86

современные песни. С песней познают мир, природу, растят детей. В песне воспевается красивейший женский наряд:

Как у наших воротаев, У новых, у широких, Там стояла Федора,

Спозументом понёва,

Снитком подпояска,

Скамителью завеска, Строченая кичка, Золотая сорочка.

Любовь и семья – вечные вопросы, которые всегда волновали человечество. Каждый человек хочет, чтобы его семья была крепкой, дружной, счастливой. Главным условием целостности семьи и прочности является взаимная любовь. Будем же беречь единство семьи. Будем помнить первую по значимости заповедь Господа: «Любите друг друга, как я возлюбил Вас».

Я счастливый человек. У меня большая дружная семья. Семья, где чтят и уважают старинные традиции, складывающиеся ни один десяток лет. Изучение песен, сколько я себя помню, в нашей семье проходило традиционно «из уст в уста».

Семья Башкатовых состояла из семи человек: Егор Николаевич – 1873 г.р., Марина Андреевна – 1878 г.р., Иван Егорович – 1900 г.р., Евгения Никитична – 1898 г.р., Алена Ивановна – 1924 г.р., Ольга Ивановна – 1926 г.р., Митрофан Иванович – 1928 г.р.

Егор Николаевич родился в селе Подсереднее, в крестьянской семье. Служил извозчиком, а Марина Андреевна, его жена, была экономкой и кухаркой у священнослужителя при Богоявленском храме. Их сын – Иван Егорович – ещё до коллективизации окончил церковно-приходскую школу, школу партийных работников. В 1922 году женился. Его жена Евгения Никитична была родом из крестьянской семьи. У Ивана Егоровича и Евгении Никитичны родилось трое детей: Алёна, Ольга и Митрофан. Любовь к песне, традициям села в семье передавались из поколения в поколение.

В 30-е гг. Ивана Егоровича направили на работу в Воронеж, туда же переехала вся семья. Евгения Никитична настолько была предана обычаям и традициям родного села, что, живя в городе, носила деревенский наряд: рубаху и поневу. Куда направляли Ивана Егоровича – туда переезжала вся семья. Пришлось жить в с. Репенке, Афанасьевке. В Афанасьевке семья Башкатовых познакомилась с Ефимом Тарасовичем Сапелкиным, в Репенке – с Ниной Егоровной Брянцевой, а сблизила их песня. Конечно, тогда никто не мог знать, что это будущие лидеры, запевалы, руководители фольклорных коллективов.

87

Перед войной семья возвратилась в Подсереднее. Работали в поле с раннего утра и до позднего вечера. И как бы трудно ни было, работали и пели. Пели военные песни, пели и плакали, когда кто-то получал похоронку:

Ты не вейся, черный ворон, Ты не вейся надо мной. Ты добычи не добьёшься, Черный ворон, я не твой.

Полети, черный ворон, На родную сторону. Отнеси-ка, черный ворон,

Отцу с матерью поклон, Отцу с матерью поклон.

Ещё женушке родной. Не скажи, черный ворон, Что я, раненый, лежу.

А скажи ты, черный ворон, Что живой ещё хожу…

Закончилась война. В 1947 году был хороший урожай, наелись досыта хлеба и запели весело и задорно.

Евгения Никитична – одна из старейших хранительниц народных традиций и песен. В 1964 году В.М.Щуров и приехавшие с ним в Подсереднее студенты из Московской консерватории впервые записали в исполнении бабушки, Евгении Никитичны, огромный текст и напев песнибаллады «Татарский полон» (увы, запись не сохранилась). Тот же татарский полон или баллада «Теща в плену у зятя-татарина» был записан в исполнении Ольги Ивановны и ее сестры Алены Ивановны. И ещё один текст – «Колыбельную» – исполняла дочь Ольги Ивановны, Екатерина Петровна.

На продолжении века род Башкатовых сохранял предания, легенды, связанные с историей села. Сохранил и некоторые полузабытые и почти утраченные песни. Евгения Никитична с рождения своим детям незаметно, терпеливо и ласково передавала знания и мудрость предков в изучении песен и любви к ним. Теперь уже пели Алёна, Ольга и Митрофан.

Лицо Евгении Никитичны обладало притягательной силой. Если внимательно посмотреть на фотографию, то сразу же видно, что в её взгляде отражается песня, в которой сплелись и судьба, и память поколений. Она бережно держит микрофон, словно теплую руку внука – прочную нить, связывающую её с прошлым и будущим. Глядя на снимок, понимаешь простую истину: чтобы понять песню, её нужно пережить.

Моей бабушки уже давно нет, но её голос я помню и сейчас. Нежный, зачаровывающий, он остался в душе и памяти навсегда. Евгения Никитична свое предназначение от Бога выполнила.

В конце 70-х годов в село приехали новые экспедиции – собиратели песен Московской консерватории во главе с В.Н. Медведевой. Теперь уже дети Евгении Никитичны: Ольга Ивановна, Алена Ивановна и Митрофан Иванович,

– исполняли песни, которым они научились у своей мамы.

88

Праздники, которые традиционно отмечали в селе, соблюдались и в семье Башкатовых. Очень давней считается традиция святочных гаданий. С этим праздником связана традиция исполнения песен-колядок:

Ой, коледа, Под лесом-лесом

Ходили, блудили, Приблудили ко двору К хозяинову.

Ты, хозяин-господин, Ты повыди-ка сюда, Ты повыведи нас Из темных лесов, Из зелёных кустов.

Твоему сыну – серу гусыню, Твоей дочери – сундук с добром С золотым замком, Ой, коледа!

Но самый главный праздник в Подсереднем – Крещение (в народе – просто «праздница»). С утра над селом – аромат вкусного хлеба, пирожков. К обеду заканчивалось богослужение в церкви и к тому времени подъезжали гости. Застолье, угощенье и, конечно же, песни. А потом «Улица широкая»:

На Серединской улице Да хорошие молодцы! Девушки, подруженьки, Я не знаю, как мне быть, Расчела дружка любовь, Скоро белый снег напал, От напасти мил пропал, С ворона коня упал.

Он упал, упал, лежит, Никто к нему не подбежит. Его прежняя милая, Сударушка дорогая, Скоро к няму подбегала, За ручушку судержала, На ворона коня сажала Повела его домой.

Время бежит незаметно, смотришь, уже и Масленица подошла. Аромат блинов, звон колокольчиков, тройка лошадей…

Как на масляной неделе Да на стол блины летели…

На Масленицу звучали и свадебные песни. Это было связано с традициями, когда молодую пару, поженившуюся в зимний мясоед, принимали родители невесты и близкие родственники.

89

Первое воскресенье после Пасхи – «Красная горка». Время сватовства, пропоев, свадеб… Говорят, кто женится на Красную горку, то никогда не разойдется. Свадебный обряд существует и поныне. Песни сопровождают все три этапа: сватовство, пропой, отъезд невесты и жениха из дома. Молодые должны были обязательно получить родительское благословение.

На свадьбе пелись величальные и плясовые песни:

Виноград на горе растет,

Аягода-смородина под горою! Виноград наспевая,

Аягода-смородина наливая! Виноград на блюдце лежит,

Аягода-смородина – на тарелочке! Виноград – Митрофанушка,

Аягода-смородина – Аленушка, Им люди дивовалися,

Что хороши, что пригожи поражалися, Он хорош у батюшки, Она пригожа у матушки…

Вразгар лета – праздник Троица. Хаты накануне украшали ветками осины, берёзы, пол усыпали травой. Также торжественно и красиво девушки плели венки из колосьев пшеницы и трав под звучание песни «Вселиственный мой венок». Звучали так же и плясовые песни:

Ох, зорюшка, ранняя и вечорняя, Она рано усходила, далеко осветила, Через лес и через поле, Через синее море.

Поистине, «возрождение Россия начинается с русской провинции, с дороги и милых сердцу уголков, где живет историческая память и плодоносят те корни, которые дают нам, ныне живущим, силы и разум вспомнить, вернуть, собрать в самую сердцевину обычной жизни ощущение ее цельности и полноты, миропонимания и особого «лада» внутреннего мира людей старшего поколения» (Жиров, 2000, 3).

Примечания

1.Жиров, М.С. Народная художественная культура Белгородчины / М.С. Жиров. – Белгород, 2000.

90