Глава 10. Нация и гражданское общество

1. Нация как совокупность всех граждан

Последними по счету из социальных субъектов политики мы выделяли метаструктуры – категории, охватывающие практически все общество и все остальные субъекты: нацию и гражданское общество. Поэтому они наиболее близки друг к другу. Различие между ними лишь в смысловых акцентах: термин “нация” (как совокупность граждан) используется для подчеркивания связи населения с государством (нация – это совокупность людей, создавших государство и наделенных последним правами граждан), а понятие “гражданское общество” (как совокупность всех негосударственных связей) употребляется с обратной целью противопоставления населения государству, выявления сферы, неподконтрольной государству, поэтому интерес вызывает ее структура. Что же они представляют из себя, откуда взялись и для чего нужны?

Нация (от лат.natio – племя, народ) – понятие, охватывающее всех граждан государства, всех, кто считает себя и кого признают гражданами общего государства. Нация – это люди, объединенные одной страной; обширная общность людей, соединенных с особой территорией, способных изъясняться (как и любой коллектив) на одном языке и составляющих общество, управляемое одной государственной властью. Рассмотрим эволюцию этого базового понятия.

В доиндустриальном обществе – рабовладельческом (Античное время) и феодальном (Средние века) – преобладало этническое понимание нации, т.е. первоначально слово “natio” понималось как род, племя, народ. Почему? Одной из главных общественных (и, в какой-то мере, государственных) скреп, наряду с религиозной, была этническая. Но уже в феодальном к этническому смыслу добавилось цеховое, сословное, т.е. под нацией подразумевались, наряду с этносами, разные категории горожан (студенческие корпорации и землячества, купеческие гильдии, цехи ремесленников, знать и т.п. – См.Табл.1).

Табл.1. Эволюция трактовки нации

Значение:	Этническое (= этнос)	Сословно-цеховое (= сословие, цех)	Этатистское (= граждане)
Античность	+	-	-
Средние века	+	+	-
Новое время	-	-	+
Отставшие империи	+	-	+
Тоталитаризм	+	-	-
Демократия	-	-	+

В индустриальном обществе в трактовке нации произошла революция: с Великой Французской революции 1789 г. и Американской 1776 г. сначала во французском и английском языках и госправе Франции и США, а затем и в языках иных буржуазных стран и в международном праве утвердилось и стало нормативным гражданское, государственно-политическое значение, охватывающее всех граждан какого-либо государства, всех, кто считает себя и кого считают гражданами общего государства.

Нация, по Новому Всемирному словарю американского языка Уэбстера, – это “люди, объединенные одним правительством, страной”. В словаре А.С.Хорнби нация определяется так: «обширная общность людей, соединенных с особой территорией, говорящих на одном языке и составляющих общество, управляемое одним правительством: Организация Объединенных Наций)». Здесь же прилагательное “nation-wide” трактуется как включающее всех граждан и приводятся многочисленные примеры (национальные: страхование, парк; национализация как огосударствление, национализм как патриотические чувства). То же можно прочесть и в энциклопедиях иных индустриальных стран.

Этатистское понимание нации как согражданства исходит из принятой ныне миром концепции народного суверенитета Руссо, по которой население становится нацией, только когда подданные осознают себя гражданами. Нужно было понятие, объединяющее всех граждан, всех тех, кто стоял за политико-правовое равенство. И его нашли. Все они – нация. А если в США “коренной нацией” признали бы индейцев, от чьего имени была бы провозглашена независимость США, а кто был бы лишен этого права? Конечно, не сразу и не всех признали гражданами, нацией. Но уже весь XX век почти во всех развитых странах категория нация охватывает абсолютно все население страны. При этом не любое сообщество людей способно стать нацией. Одной из предпосылок самоопределения граждан как членов единой нации является “наличие высокоразвитой культуры, способной создать единое культурно-коммуникационное пространство”, как пишет С.В.Мигалин.

К началу XX века в русском и немецком языках и в отсталых полуфеодальных империях-деспотиях, где эти языки царствовали, а граждан не было, сохранилось оба понимания – и этническое, и гражданское. Последствия этого были весьма неприятны. В России и Германии соответственно Сталин и Гитлер для достижения своей цели: разделяй и властвуй, – использовали лишь этнический смысл, наложив прямой запрет на упоминание этатистского (это вполне возможно; так, к примеру, в Испании имеется противоположный запрет). Это позволило обоим диктаторам заняться этногосударствостроительством, трактуя право нации на самоопределение как право этносов на государственность. В Германии лишь немцы были объявлены полноправными гражданами. Более того, любую землю (вплоть до Сербии и Намибии), где жили немцы, необходимо было включить в Фатерлянд. В СССР же ряду этносов нарезали по “государственности”, лишив “некоренных” и диаспору прав на ее учреждение и ряда иных прав (на малую родину, статус “коренных”, на занятие ведущих постов в правящей иерархии и т.д.). “Государственности” также обладали разным набором прав, степеней несвободы. Очевидно, что сталинско-гитлеровская трактовка нации, ведущая к неравноправию, сама порождала будущий конфликт. Но до сих пор главную причину всех конфликтов и войн на территории бывшего СССР обходят почти все современные словари, пресса, политики и “спецы” по национальному вопросу. Мы все еще убеждены, что татары имеют право на государственность, и удивляемся, почему русские отвергают это право для себя.

Но будет неверным не упомянуть, что на уровне подсознания сохранилось, незаметное для нас, но употребляемое всеми гражданское понимание нации. Сталин не смог убрать кальки из “Капитала” К.Маркса (национальные: доход, богатство, продукт, валюта, буржуазия, национализация) и с иностранных языков (Лига Наций и ООН, национальные: безопасность, парк, заповедник, библиотека, банк, NHL, NBA). Давайте вдумаемся: что национального (в привычном для нас смысле) в этих понятиях? Неслучайно татарские националы так возмущаются “безнациональностью” Национального банка РТ.

Тем же непринятым в мире путем пошли и Австро-Венгрия, и Османская империя, не прислушавшись к австрийским социал-демократам, к их теории культурно-национальной (персональной, или экстерриториальной) автономии. В итоге лидеры этногосударственных движений Венгрии, Чехословакии, Румынии, Югославии, Албании выделили “свои” области из состава Австро-Венгерской и Османской империй и создали “собственные” государства, “решив” тем самым этническую проблему. Но наутро они с удивлением обнаружили брошенные ими вчера лозунги этногосударственности в руках демонстрирующих людей в иной этнической одежде. Оказывается, в новых государствах возникли и новые этнические меньшинства, на том же основании требующие для себя государственности (венгры в Румынии и наоборот и т.д.). В условиях большой этнической диффузии проблема не исчезла, а лишь спустилась на этаж ниже и ее “решение” стало более ожесточенным, что было одной из предпосылок формирования на этих территориях фашистских режимов и развязывания 2-й мировой войны.

После 2-й мировой войны Африка, Азия, а до этого и Латинская Америка, учитывая самоубийственный опыт этногосударственности, пошли не по этому “четырехимперскому” пути, а по дороге, проторенной развитыми странами, и – там, где удалось уклониться от отождествления этноса с нацией, – счастливо избежали “балканизации” и кровавых конфликтов. Попытки этногосстроительства в Нигерии, Чаде, Индии, Танзании и т.д. пресекаются решительно.