Субстантивация

Субстантивация является одним из самых распростра­ ненных способов перехода из одной части речи в другую. Практически субстантивироваться может любая часть речи, любое словосочетание и целые предложения. Приведем несколько примеров из разных авторов:

Los tres noes (название стихотворения). Primer no... Segundo no... Tercer no... (R. Alberti); freses, cincos, seises... ganan; ases, doces, cuatros... pierden; una mujer perdida en sus ayeres; según segunes; Algún ninguno de los maiceros; Se preguntaba el porqué de aquella vigilancia; le tardaba el andar, el alejarse, el irse; generalmente, eso del pensar viene del leer (A. Asturias); Luego ¿cuál es el pero que usted le po­ ne?; ese es aquel un poco que no me atrevía a decirle anterior­ mente (C. Villaverde); Pero es ya [es cojo — Авторы], con' el ya (A. Nazoa); Con un "SÍ me planto yo en Pekín"; ni síes ni cuándos (A. Palacio Valdés); no se quitaba de la boca un "aprende a Lorenzo" (R. Gallegos).

43

Ср. характерный случай «опредмечивания» в поэтическом языке Лорки:

Llevo el No que me diste, en la palma de la mano, c omo un limón de cer a casi blanco

Изучая явление субстантивации, необходимо, очевидно, различать: 1) явление совершившейся субстантивации, т.е. исторически совершившегося перехода одной части речи в другую (в нашем случае в класс существительных) и 2) явление субстантивации, реализующейся в данном акте речи, в данном предложении.

Явление совершившейся субстантивации представляет интерес в первую очередь для лексиколога, поскольку речь идет о слове, хотя и возникшем в результате смены грамма­ тического класса, но уже существующем в языке как само­ стоятельная лексическая единица¹ .

В подобных случаях речь идет о метонимии и, следова­

тельно, мы имеем дело с возникновением нового слова, на­

пример, el pagaré (los pagarés), сосуществующим с формой другого слова: pagaré (форма 1 л. ед. ч. буд. вр. глагола pa­

gar). Ср. el puro 'сигара', puro, -а'чистый, чистая'; el ciego

'слепец', ciego, -а 'слепой, слепая' и т.д.

Субстантивация, реализующаяся в данном предложении, интересует в первую очередь грамматиста, поскольку пред­

полагает выяснение условий, при которых части речи, не

имеющие предметного значения, переходят в разряд слов, для которых характерно значение предметности.

Что же является опознавательным признаком субстан­

тивации? В испанской грамматической литературе на этот счет можно отметить две крайние точки зрения.

А. Бельо считает, что основным признаком существи­

тельного является его способность выполнять в предложе­

нии функции подлежащего. Этими способностями не обла­

дает никакая другая часть речи. Даже прилагательное, выступающее в функции подлежащего, не является, по

мнению А. Бельо, прилагательным, а должно квалифициро­

ваться как «субстантивированное прилагательное».

Грамматика Испанской академии, напротив, считает,

¹ _{Хосе Педро Рона предлагает называть этот вид субстантивации}

«лексической», см. его работу "El metalenguaje en el análisis ora­

c io na l," R io de Ja ne ir o, 1 96 7, с т р. 1 66 .

44

что в качестве подлежащего, кроме существительного «в третьем лице (?) с артиклем или без него» может функциони­ ровать любая часть речи или целое предложение (Gram. Ас, 156).

Между этими крайними суждениями имеются и другие (например: «подлежащим может быть существительное или субстантивированное слово», «подлежащим может служить существительное или слово, которое выполняет его функ­ цию»), однако разница между ними состоит в том, что: 1) любое слово, будучи подлежащим, должно рассматриваться как превратившееся в существительное; 2) любое слово, будучи субстантивированным, продолжает принадлежать к исходным частям речи.

Совершенно очевидно, что функциональный признак не является достаточным для определения смысла и значения субстантивации. В самом деле, в качестве подлежащего может выступать, например, местоимение, и при этом оно не перестает быть местоимением, поскольку не меняет ни своей формы, ни своего значения:

Eso es fidelidad a una idea (M. Delibes).

Смысл субстантивации, совершающейся в предложении, состоит в том, что части речи не-субстантивы, нормально и регулярно выступающие как прилагательные, глаголы, на­ речия, предлоги и т.д., в конкретном речевом акте могут приобретать признаки, свойственные категории существи­ тельных¹. X. П. Рона относит этот тип субстантивации к р е ч и (habla), а не к я з ы к у (lengua)².

Однако субстантивация — явление сложное. Оно вклю­ чает в себя разные типы и степени опредмечивания. Возь­ мем следующий пример: amado o avisado suponen un agente (Roca Pons) —(формы) amado или avisado предполагают (на-, личие) агента (действия).

X. П. Рона называет подобного рода субстантивирован­

ные части речи «метасубстантивами». В своих рассуждениях по поводу «метасубстантивации» он опирается на положе­

ния Ф. де Соссюра о природе языкового знака и на некото­

рые логические парадоксы, исследованные Бертраном Рас­

селом. Каждое слово языка омонимично в том смысле, что, помимо «нормального значения», оно является названием

^х _{С р.: Е. C o s e r i u . L og ic is mo y a nt il og ic is mo en l a gr am á ­}

tica. — Teoría del lenguaje y lingüística general. Madrid, 1962, стр.

237.

² J. P. R o ñ a . El metalenguaje en el análisis oracional, стр. 161.

45

самого себя, т.е., иначе говоря, знак может обозначать дру­ гие предметы и самого себя. Это различие в обозначении является частным случаем проявления различия между языком (lenguaje), который передает информацию о других предметах, и метаязыком (metalenguaje), который передает информацию о самом языке. В соответствии с этим делением различаются обычные з н а к и (в языке) и м е т а з н а - к и (в метаязыке).

В отличие от грамматистов копенгагенской школы, X. П. Рона считает, что метазнаки существуют не только

в метаязыке, но и в обычном языке. Так, во фразе обычного

языка Habéis es un verbo conjugado слово habéis является ме-тазнаком, поскольку он передает не значение глагола

haber в одной из форм спряжения, а обозначает самого себя. Субстантивность метазнака абсолютно не зависит от того,

является ли субстантивом то слово, которое оно в данном случае обозначает. Слово любого класса, будучи метазна-

ком, т.е. названием самого себя, является тем самым мета- субстантивом. Таким образом, в обычном языке мы можем

иметь следующие пары: mesa (существительное) — mesa

(метасуществительное), jugamos (глагол) — jugamos (мета- существительное), grande (прилагательное) — grande (ме­

тасуществительное), de (предлог) — de (метасуществитель­

ное).

Помимо различий в значении между знаками и метазна- ками наблюдаются различия в формальном плане: 1) если

знак является неизменяемым словом, то он не может иметь

и множественного числа (например, союз pero), будучи же метазнаком, т.е. существительным (по Роне, метасуществи-

тельным), он может иметь как единственное число, так и множественное (pero — peros); 2) знак (если он не является

существительным) не допускает сочетаний с детерминати­

вами, тогда как метазнак, как и всякое существительное, может иметь артикль и другие детерминативы (el pero, esos

peros); 3) метазнак, будучи существительным, согласуется

с другими словами в соответствии с правилами, характер­

ными для существительных (Tú es un pronombre). Знак же, представляющий все иные части речи (кроме существитель­

ного), не может согласовываться по правилам существитель­

ных.

Соображения Х.П. Роны интересны. Однако, по нашему мнению, они нуждаются в некоторых уточнениях. Во-пер­

вых, следует отметить, что примеры вроде Lima tiene cua­

tro letras или Habés es un habéis deformado с одной стороны

46

и Tantas letras tiene un no como un sí или No me agradan esos peros неоднородны с точки зрения содержания. В пер­ вых двух примерах слова Lima, habés, habéis могут в из­ вестном смысле рассматриваться в качестве метазнаков. Действительно, когда мы говорим hermoso se escribe con h, то слово hermoso является знаком самого этого слова и обычное его значение в данном высказывании не играет ни­ какой роли. Значение предметности возникает здесь, оче­ видно, не только потому, что это метазнак и не только пото­ му, что слово hermoso является подлежащим, а вследствие соотнесенности с разрядом родовых наименований типа verbo, palabra, adjetivo, forma и т.д. Ср.:

Verbos como nacer, salir, cenar o expresiones como escribir una carta, leer un libro, etc. tienen el mismo aspecto en el presente y en el imperfecto; Los interrogativos ¿dónde? ¿cuán­ do? no ofrecen grandes dificultades; las variedades muero, morimos o muramos no tienen carácter significativo (Roca Pons).

Предложение X. П. Роны рассматривать метазнаки, встречающиеся в обычном языке, как существительные (или как метасуществительные) охватывает только ограниченные случаи «самоназывания».

В большинстве случаев субстантивация как раз и сос­

тоит в том, что слово не-субстантив приобретает своеобраз­

ное предметное значение и, обретя эту предметность, стано­

вится существительным со всеми вытекающими отсюда

«грамматическими последствиями».

В предложении Luego ¿cuál es el pero que usted le pone? (C. Villaverde) слово pero является не столько названием

самого себя (Ср.: Pero es una conjunción; Pero tiene cuatro letras и т.д.), сколько своеобразным знаком, передающим

в общей форме содержание того «предмета», который имеет в качестве синонимов «настоящие» существительные, пере­

дающие значения «возражение», «оговорка» и т.д. Это об­

щее содержание достаточно устойчиво сохраняется во всех случаях подобных употреблений.

В предложениях Se preguntaban el porqué de aquella vi­

gilancia (A. Asturias); Pancho nos explicó el por qué de su visita (C. Fallas) предметное значение причины ясно пони­

мается из контекста. Ср.: Ni los muchachos... sabían explicar

el cómo de la desgracia (B. Soler).

Наличие форм множественного числа является одним из дополнительных показателей субстантивации слова, обрет-

47

шего предметное значение. Ср.: hasta ayer, hasta un ayer no tan remoto (A. Capdevila); una mujer perdida en sus ayeres (A. Asturias)

Однако формы множественного числа могут и не реализо­

ваться в силу свойства смысловой предметности:

_{Y roncar de congos. Croar de ranas. Y zumbido de zancudos}

(C. Fallas); en esta vida el todo es decidirse (A. Asturias).

В ряде случаев формы множественного числа исключены в силу грамматических свойств субстантивированных эле­ ментов. Чаще всего это происходит при субстантивации инфинитивов с зависимыми словами:

Le tardaba el andar, el alejarse, el irse (A. Asturias); el oírte me hace bien (R. Valle-Inclán).

Субстантивированные формы el alejarse, el irse, el oírte, не имеющие форм множественного числа, могут рассматри­ ваться как своеобразные "singularia tantum".

То же можно сказать и о субстантивации целых предло­

жений:

Él mismo sintió como culpa suya el no poder prestar nin­ gún auxilio a los desgraciados, el no tener nada que decirles, y el crecer de valor (A. Nazoa).

Напротив, наличие формы множественного числа чаще всего свидетельствует о «лексической субстантивации»:

El me enseñó los saberes del resero (A. Asturias).

Хотя субстантивироваться может слово, принадлежащее к любой части речи, а также словосочетание и целое предло­ жение, наиболее часто транспонируются в разряд существи­ тельных имена прилагательные. Это происходит потому, что у имен существительных и прилагательных есть нечто общее как с точки зрения морфологических свойств (нали­ чие категории рода, числа), так и в функциональном плане (эти имена могут выполнять сходные функции в предложе­ нии).

Субстантивироваться могут обе родовые формы прилага­ тельных в единственном и во множественном числе. Особен­ ностью субстантивации прилагательного в форме женского рода является, как правило, соотнесенность с существитель­ ным женского рода («замена существительного»), обозна­ ченным в тексте или подразумеваемым:

48

— ¡Juana, Juana! — llamó Enriqueta. — ¿Qué? — con­ testó la aludida, volviéndose; María esperó mientras la jo­ ven entraba en un despacho (F. Avalos).

Во втором предложении la joven соотносится с упоминаемой в предыдущем абзаце una mecanógrafa.

К этому же типу «преходящей субстантивации» (sustan- tivación transitoria, pasajera) могут относиться и имена при­ лагательные в форме мужского рода:

En el grupo de niños... "Nadie dice que queremos dejarte solo" — dijo el más pequeño (J. Goytisoío).

Однако для субстантивации формы мужского рода кон­ текстуальная соотнесенность с именем существительным необязательна:

El rojo de la tierra (A. M. Matute); El diminutivo no tiene más misión que la de limitar; el endecasílabo con sus guantes perfumados; El interior del recinto es angustioso; En el blan­ co infinito, nieve, nardo y salina (F. García Lorca).

Выше мы уже отмечали, что форма мужского рода имеет общеродовой характер. Ср.: el ella del romance me sumía (F. García Lorca).

Следует иметь в виду, что наличие артикля el при субстан­ тивируемом прилагательном необязательно, поскольку име­ ются и другие способы транспозиции и ее обнаружения в тексте:

_{Verde que te quiero verde (F. García Lorca); Discierne}

bueno y malo en la armonía (T. Ir i arte).

В испанском языке, в отличие от других романских язы­ ков, транспозиция прилагательных в класс существитель­ ных достигается при помощи lo:

Lo ideal era ir de un lugar a otro (J. Goytisoío); Dingo y Perico pertenecían ya a lo huido, a lo no vivo (A. M. Matute); Baila sobre lo verde; Las gentes iban a lo verde (F. García Lorca); Y luego lo escuchado vivió en mi mente; Lo ajeno a veces se conoce, a veces se supone (E. Barrios); entre lo oscuro del anochecer (C. Fallas); En lo empinado de un monte (A. Asturias).

Как видно из приведенных примеров, конструкция с lo наиболее часто выступает в качестве так называемого «пар­ титивного атрибута» (lo empinado de un monte).

4-1094 49

По своему значению lo+прилагательное синонимично производным имен качества: lo verde — la verdura, lo oscuro

— la oscuridad, lo sereno — la serenidad и т.д.

Важная особенность конструкции с lo состоит в том, что прилагательное может фигурировать во всем разнообразии

форм рода и числа, т.е., иначе говоря, сохраняет признаки категории согласования, характерной для имен прилага­

тельных:

en lo fría que está el agua (F. García Lorca); Lo contento que se va a poner Chepe (м. р.) con esto (C. Fallas); Sin ser visto lo afanados que estaban ellos en el juego (J. Valera).

Тем же способом могут субстантивироваться наречия: Pepita Jiménez... ha sabido por mi padre lo mucho que

^{me gustan las huertas de por aquí (J. Valera).}

Известны также конструкции lo с существительными, что относится к весьма своеобразному явлению вторичной суб­ стантивации¹:

le contaré lo egoísta que has sido y lo amiga que fuiste de los radicales (J. Goytisolo).

Возможность вторично субстантивировать существитель­

ное возникает в связи с функциональным сближением имени существительного с именем прилагательным. В конструкции

с lo существительное теряет свою изначальную предмет­

ность, приобретая возможность представить в опредмечен- ном виде характерные с в о й с т в а , к а ч е с т в а этого

предмета.

«Опредмеченные» прилагательные и вторично «опредме- ченные» существительные чаще всего используются в раз­

рывных придаточных предложениях, в которых выделяемое при помощи lo существительное переносится из придаточно­

го предложения в главное. Ср. (le contaré) que fuiste amiga

— le contaré lo amiga que fuiste.

Поскольку lo не дублирует морфологических признаков субстантивированного слова (lo amiga, а не la amiga), то

роль его, очевидно, сводится к обозначению синтаксической функции выделяемого слова. Иначе говоря, благодаря lo,

слово конституируется в член предложения предметного значения.

¹ См.: Н. Д. А р у т ю н о в а . Вопросы морфологии и функ­ ционирования имен в испанском языке. — В сб.: «Исследования в области латинского и романского языкознания». Кишинев, 1961, стр. 169.

50

Конструкции этого типа носят эмфатический характер¹. Итак, грамматика занимается теми видами перехода од­

ной части речи в другую, которые осуществляются в кон­ кретном высказывании. Субстантивация, если только речь идет не о совершившейся «лексической субстантивации», также происходит в конкретном акте речи. Поскольку ос­ новные грамматические категории принадлежат не только языку (langue, lengua), но и речи (parole, habla), то грамма­ тист вправе рассматривать случаи перехода различных час­ тей речи в существительные не как «неустойчивость» или

«зыбкость» грамматических категорий, а, напротив, как подтверждение реальности их существования и в языке и в речи. Иначе говоря, прилагательное (или слово любой другой части речи), перешедшее в категорию существитель­ ного, это не «прилагательное, выполняющее функцию суще­ ствительного», а просто существительное, обладающее в данном предложении всеми основными категориальными признаками этого класса слов.

В связи с наличием конструкций с lo, который относится грамматистами к артиклям среднего рода, встает вопрос о среднем роде в классе имен существительных.

«Что касается рода, то возникает вопрос: Сколько ро­ дов в испанском языке? — пишет Э. Аларкос Льорак. — Наличие мужского и женского рода не вызывает сомнений. А средний род? Он проявляется только в так называемых

«субстантивированных прилагательных абстрактного зна­ чения» (и в комбинации с артиклем): lo bueno, lo malo, a также в некоторых местоимениях: lo, ello, esto, nada».²

Как показывают приведенные выше примеры, прилага­ тельные, субстантивируемые при помощи lo не теряют признаков парадигматических изменений и свойства со­ гласования, о чем свидетельствуют формы типа lo bueno — lo buena, lo buenos — lo buenas. То же самое можно сказать

¹ См.: Н. Д. А р у т ю н о в а . Трудности перевода с испан ского языка на русский. М., 1965, стр. 87—88.

² Е. A l a r c o s L l o r a c h . Gramática estructural. M., 1951, стр. 67. Некоторые авторы вообще не затрагивают вопрос о среднем роде. Ср., например: «... так как в испанском (и во французском) языке только два рода...» (И. А. М е л ь ч у к . Статистика и зави симость рода французских существительных от их окончания. —

«Бюллетень объединения по проблемам машинного перевода», М.,

1958, № 7, стр. 16). Н. А. Катагощина и Ε. Μ. Вольф говорят только о бинарном противопоставлении мужского и женского рода (Срав нительно-сопоставительная грамматика романских языков. Иберо- романская группа. М., 1968, стр. 85).

4* 51

и о существительных, подвергающихся вторичной субстан­ тивации: lo amigo — lo amiga. Отсюда можно сделать вывод о том, что lo не переводит субстантивированные слова в категорию среднего рода. Разница el bueno и lo bueno за­ ключается не в различной родовой принадлежности этих слов, а в семантике: в первом случае опредмечивание ка­ чества носит конкретный характер, а во втором — обобща­ ющий и абстрактный.