§ 2. Особенности процесса феодализации

в русских землях

Формирование поместной системы хозяйствования. Объединение рус­ских княжеств вокруг Москвы сопровождалось серьезной эволюци­ей системы поземельных отношений, политического и правового по­ложения как землевладельцев, так и земледельцев. Еще со второй половины XII в. люди, жившие при княжеском дворе, назывались дворянами. Их, как правило, военных слуг, лично свободных, следует отличать от дворовых людей, прислуживавших князьям несвободных лиц, часто холопов, полностью зависимых.

Московские князья нуждались в большом количестве ратных лю­дей, в администраторах для управления разраставшимся хозяйством. За службу московскому князю предоставлялся земельный участок из огромного земельного фонда, находившегося в его собственности. Земельные владения московского правителя особенно выросли по­сле присоединения к Москве Новгорода. Земли новгородских бояр были конфискованы в пользу великого князя, часть их передавалась дворянам во владение при условии — служить московскому князю. Служилые люди испомещались по месту службы. Такие земельные владения стали называть поместьями, а их владельцев — помещика­ми. Юридически поместья считались собственностью князя, и его во­енные или гражданские слуги могли сохранять поместья за собой только при условии исправной службы.

Существовавшее еще со времен Киевской Руси вотчинное земле­владение сохранялось и в Московском княжестве. Однако со второй половины XV в. владение вотчиной также было обусловлено обяза­тельной службой князю. При этом вотчина оставалась более высо­кой формой условного землевладения. В отличие от поместья вотчину можно было делить между наследниками, продавать. Вотчина пере­давалась дочерям, оставалась в роду, даже если в семье не было сы­новей. Поместье же в этом случае после смерти дворянина возвра­щалось в казну, а вдовы и несовершеннолетние дочери получали небольшой земельный надел «на прожиток».

Рост поместного землевладения увеличил количество людей, ма­териальное и социальное благополучие которых целиком зависело от московского князя. Такой слой лично преданных правителю слу­жилых стал серьезным противовесом стремлению бояр участвовать

в системе власти. Так укреплялась социальная база самодержавных претензий московского князя.

Развитие поместной системы вносило изменения в положение не только землевладельцев, но и крестьян. Резко сокращались размеры черных земель, а следовательно, и количество черносошных кресть­ян. Черными назывались земли, принадлежавшие государству. Чер­ные крестьяне жили в селах, не принадлежавших отдельным феодалам. Их общины назывались волостями, а сами крестьяне иногда имено­вались волостными. Их положение считалось предпочтительнее до­ли частновладельческих крестьян. Крестьяне, работавшие на черных землях, платили государству подати и назывались черносошными. (Соха — определенное количество земли, подлежавшее обложению налогами.)

Все больше становилось частновладельческих крестьян, которые теперь работали не только в вотчинах бояр, но и на землях помещи­ков. Увеличению количества частновладельческих крестьян способ­ствовала и ордынская дань, основная тяжесть которой падала на пле­чи простого люда. Крестьяне все чаще были вынуждены обращаться к землевладельцам за ссудой или за другой помощью, чтобы рассчи­таться с ханскими «запросами». Так увеличивалась масса крестьян, экономически зависимых от землевладельцев.

Существовали различные категории частновладельческих крестьян, основными из которых были половники и серебреники. Половниками называли безземельных крестьян, получавших от землевладельца ссу­ду на обзаведение хозяйством и обязанных отдавать половину уро­жая. Серебреники — это крестьяне, которые получали в долг деньги (серебро) и должны были возвращать долг с процентами или работать за проценты. Крестьян, которые подолгу жили на землях бояр, помещиков, называли старожилъцами.

Начало закрепощения крестьянства. Экономическая зависимость кре­стьян от землевладельцев в ХIII-ХV вв. не означала еще их личной зависимости. Рассчитавшийся с долгом крестьянин мог покинуть сво­его землевладельца. Крестьянские переходы в этот период были рас­пространенным явлением. Переходы, как правило, происходили в кон­це осени. Это было целесообразно с точки зрения земледельческого Календаря: собран урожай, есть средства для расчета с хозяином, за­кончены осенние работы, не начата еще подготовка к новому сезону.

Земли было много, и на протяжении длительного времени наибольшую ценность представляли рабочие руки. Поэтому все феодалы-

землевладельцы стремились привлечь на свои земли крестьян или получить уже населенные государственные земли. Крестьяне рабо­тали на определенных условиях. Как правило, они получали участок земли. Обычный участок составлял от 3,5 до 5 десятин (десятина равна 1,09 гектара). Крестьян зачастую называли вытными. Выть в за­висимости от качества земли составляла от 2 до 10 десятин, обжа — 10 четвертей или 5 десятин. Крестьянину для начала хозяйствования обычно предоставлялась ссуда от 2 до 5 рублей. Оброк в XV в. со­ставлял одну пятую или одну четвертую урожая. В натуральный об­рок входили хлеб, сыр, яйца, масло, пиво, куры, лен и т. л. Иногда об­рок выплачивался в денежной форме. Поселенец с землевладельцем в ХIV-ХV вв. договаривался устно, с XVI в. обычно составлялся пись­менный договор. За вновь пришедшего брали поручительство уже находившиеся на месте крестьяне. «А который крестьянин выйдет из тех сел за волость, двор огноивши — и тот двор ставить тех сел кре­стьянам, которые остаются в тех селах своими деньгами, потому, что­бы берегли друг друга, чтобы двор не огноен был», — говорилось в одном из документов. За уход полагалась неустойка («заряд») в раз­мере 10 рублей, что было большой суммой.

Однако по мере развития поместной системы землевладельцы, особенно мелкие, все более стремились закрепостить крестьян, так как их экономическое и служебное благополучие обеспечивалось ис­ключительно крестьянским трудом. Выгодно было прикрепить кре­стьян к земле и правительству, так как это обеспечивало материаль­ную поддержку служилого сословия.

В конце XV в. было положено начало юридическому закрепощению крестьян в масштабах всего государства. В 1497 г. общегосударствен­ный Судебник Ивана III допускал единственный срок крестьянских переходов — за неделю до 26 ноября (Юрьев день) и в течение недели после него. При переходе крестьяне должны были заплатить земле­владельцу за пользование его землей — пожилое. Оценка крестьянско­го двора в момент принятия Судебника в степной полосе составляла 1 руб., в лесной — полтину, но в качестве пожилого иногда взыскива­лось до 5 и даже до 10 руб. В связи с тем что многие крестьяне не могли уплатить пожилое, они вынуждены были оставаться на землях феодалов на их условиях. Полное закрепощение российских кре­стьян произошло позже, в XVII в.

Развитие городов. Как уже отмечалось, в ходе нашествия хана Батыя и монголо-татарских карательных экспедиций в XIII в. большинство

русских городов было разграблено и разрушено. Именно города с их крепостными стенами стали основными очагами сопротивления мон­голо-татарскому вторжению, и это явилось причиной их катастро­фического разрушения. Кроме того, в условиях ига огромное количе­ство ремесленников было угнано в Орду, что привело к замедлению развития ремесел и экономического развития городов в целом, осо­бенно в первые десятилетия после Батыева разгрома. Правда, уже с середины XIV в. городская жизнь начинает оживать, идет восста­новление городов, возрождаются ремесленные и торговые центры. К этому времени в Московском княжестве насчитывалось более 70 го-ролов.

Однако русские города в отличие от западноевропейских, кото­рые стали очагами будущего буржуазного строя, были не столько эко­номическими центрами, сколько административно-политическими. Экономическое ослабление городов, сокращение городского насе­ления делали их слабее по отношению к княжеской власти, способ­ствовало деградации и прекращению вечевой деятельности. Город становился княжеской или боярской резиденцией. Причем князья, наместники — представители княжеской*администрации — в тяже­лых условиях ига, междоусобиц представлялись населению в качестве единственных сильных защитников. Это приводило к еще большей зависимости населения городов от княжеской власти. «Русь была от­брошена назад на несколько столетий, и в те века, когда цеховая про­мышленность Запада переходила к эпохе первоначального накопле­ния, русская ремесленная промышленность должна была вторично проходить часть того исторического пути, который был проделан до Батыя», — отмечал академик Б. А. Рыбаков¹⁹.